— Интересно, — хмыкнул Устинов, — расскажи про неё.
Далее я минут пять живописал, всё, что запомнил, потом выдохся и попросил генсека:
— Вот американскую резиденцию руководителей я всю осмотрел… ну почти всю, а как советские руководители живут, так и не знаю…
— Намекаешь, чтоб я тебе показал Сенатский дворец?
— Так точно, тщ маршал, — сказал я, — это ж такое историческое место, здесь и Ленин жил, и Сталин, и Хрущев с Брежневым.
— Ну пошли, — просто сказал Устинов, — и я заодно прогуляюсь, а то всё сидишь и сидишь….
И мы вышли через приёмную в коридор второго этажа. Секретарь было дернулся к нам, но Устинов усадил его на место движением руки: — Мы тут пройдемся с товарищем…
— Давай сразу с третьего этажа начнём, — сказал Устинов, я не возражал, — там все исторические помещения расположены.
И мы поднялись по шикарной белоснежной лестнице на один этаж. Охрана тоже начинала дергаться при виде генсека, он её так же успокаивал, как секретаря — мол, всё хорошо, мы прогуляемся немного.
— Это вот кабинет Леонида Ильича, — и Устинов сделал знак охране, чтобы открыли дверь. — Ну заходи, смотри…
Зашёл в кабинет Леонида Ильича, чо… ну почти такой же, как и у Устинова по площади, да и по убранству ничем почти не отличается… можете сами по ссылке пройти и убедиться:
https://pastvu.com/_p/a/u/0/r/u0r25ptk7lhlgvagn3.jpg
— Леонид Ильич достойным главой страны был, — осторожно сказал я, встав на краешке хорошего персидского ковра, — хорошо бы увековечить как-нибудь его память… хоть дом-музей какой-нибудь открыть.
— Подумаем и об этом, — коротко ответил генсек, — а теперь идём дальше. Соседняя комната это бывший кабинет Хрущева, но я его даже и открывать не буду, оттуда всё вынесли. А еще чуть дальше — это личный лифт Брежнева, он на нём в подвал спускался и оттуда уезжал на электромобиле в другие помещения Кремля. Лифт тоже открывать не буду, ни к чему это, так смотри.
Лифт как лифт, ну ценными породами дерева обделан, ну табличка висит «Использовать только в сопровождении спецперсонала», сказал обтекаемую фразу «очень интересно» и тут же попросил показать что-нибудь более древнее… по возрасту, ленинско-сталинское, оно же всё по соседству, верно?
Миновали круглое помещение, сразу после него Устинов показал на ряд дверей справа:
— Это кабинет, он же квартира Владимира Ильича, тут с ним и Крупская жила, и сестра Мария, общая площадь под 300 метров.
Подоспел охранник с ключами, зашли внутрь… длиннейший коридор слева, каморки справа, Устинов начал перечислять:
— Кухня, комната Крупской, комната Ленина, столовая, комната Марии, гостиная, библиотека… о, зал заседаний Совнаркома — знаешь, чем знаменит?
https://pics.meshok.net/pics/97575451.jpg
— Нет конечно, расскажите, — попросил я.
— В 53-м здесь Лаврентия Палыча арестовали, было такое дело… я тогда министром оборонной промышленности был, это далеко не самая первая скрипка даже в Минобороны и Генштабе, так что все эти дела для меня по касательной прошли… там Жуков с Москаленко за главных были…
— А правду говорят, — решился я задать вопросик, — что Берию прямо здесь и расстреляли, а потом полгода только имитация суда и следствия была?
Устинов в растерянности остановился, поводил головой туда-сюда, потом медленно ответил:
— Когда-нибудь в следующий раз я на этот твой вопрос может и отвечу, но только не сегодня, ладно?
— Ладно конечно, но тогда, раз уж зашла речь про Лаврентия Палыча, плавно перейдём и Иосифу Виссарионычу? Его кабинет тоже ведь здесь где-то?
— Это на второй этаж надо спускаться… ну пойдем, прогуляемся…
И мы по непарадной, но всё равно красивой лестнице спустились вниз, миновав очередную пару охранников, зеленевших при виде бесконтрольно гуляющего первого лица государства. Вернулись по длинному коридору почти к Сенатской же башне Кремля, прямо за которой, как известно, расположен мавзолей. Но ничего более посмотреть мы не успели, потому что из соседнего коридора набежал крайне взволнованный секретарь из приёмной и прошептал что-то на ухо генсеку. Тот посмурнел и сказал:
— Тэээк, на этом наша прогулка, Сергей ээээ…
— Можно просто Сергей, — помог ему я.
— Закончена наша прогулка, Сережа, государственные дела зовут, — и он жестом подозвал очередного охранника с ближайшего поста, — проводите товарища на выход… да, вспомнил я, что сказать хотел с самого начала — ты молодец, парень, действуй и дальше таким же образом… а насчет Картера разговор не закончен, я свяжусь с тобой попозже.
И он скрылся за поворотом, тут до его кабинета десяток шагов оставался, а меня плечистый накачанный охранник взял под локоть и без разговоров повел к лестнице, ведущей на первый этаж. Ну нормальная аудиенция была, бывает и хуже, подумал по дороге я… а потом добавил — российские-то вожди всё же побогаче американских живут… хотя лужайка с вертолётом тут бы совсем не помешала.
На первом этаже встретился со всей нашей делегацией, ей, оказывается министр культуры занимался, нет, не Демичев, он слетел со своего поста во время смутного времени между Брежневым и Устиновым, а занимал сейчас это место некто Захаров Василий Георгиевич… ну Захаров значит Захаров. Ничего особенного он не сказал, как мне быстро сообщила Аня, больше всё расспрашивал о поездке, много хвалил всех, а тебя особенно выделял. Спрашивал о творческих планах, я ему про Кубрика говорить уж не стала, но Спилберга сдала с потрохами, он кажется заинтересовался. Ну и хорошо.
Отпустили нас с богом, москвичи тут же разъехались по своим домам и работам, а мы с Анечкой значит опять на своих двоих (транспортом нас забыли как-то обеспечить) подались в знакомый уже до боли аэропорт Быково.
---
— Как же я счастлива, что мы наконец домой вернулись, — пропела Аня, переступая порог нашей 94-й квартиры, — настолько рада, что даже Полина сука Андреевна моего хорошего настроения не испортит.
Ну да, я тоже, я тоже, пробормотал я, озираясь по сторонам — мало ли какие тут сюрпризы могут случиться за время нашего отсутствия. Сюрпризов я не обнаружил, как ни искал, но как быстро выяснилось, совсем без них жить нельзя. Минут через 15 после того, как закрылась за нами входная дверь, затрещала вертушка (да, её тоже ко мне поставили, пробил я это дело).
— Сергей Владимирович? — спросила вертушка голосом майора Петрова, — собирайтесь, за вами машина выслана.
— А что такое? — спросил я, — я только что приехал, нельзя до завтра отложить?
— К сожалению нельзя, Сергей Владимирович, ваш заместитель сегодня был убит в вашем кабинете…
Глава 5
Запертая комната
Даже и помыться не удалось — машина начала бибикать во дворе через пару минут по окончании нашего разговора. Сказал Анечке сидеть дома и прибираться по хозяйству, у тебя сегодня ещё командировка идёт, хотя она в принципе тоже была не против поучаствовать в следственных действиях, а сам переоделся только в менее официальную одежду и покатил по утомленному августовской жарой городу в родное НПО… разруливать ситуацию и принимать меры по… я начальник в конце концов там или кто?
---
К моему приезду Борис Ефимыч уже был накрыт белой простынкой и лежал в коридоре на носилках готовый к транспортировке к патологоанатомам… я приподнял простыню — на лице его ничего не отображалось… А кабинет мой естественно был опечатан двумя сургучными печатями и заперт на ключ, это здорово — откуда ж мне теперь руководить подведомственным учреждением-то? Тут меня взял за локоть следователь областной военной прокуратуры (мы же к его ведомству относимся в конце-то концов) и повёл снимать показания в кабинет нашего безопасника Сани-колдуна. Его выгнали погулять. Я кстати долго всматривался в лицо следователя и опознал того самого, который раскручивал меня на поджог правого корпуса политеха почти ровно год назад, удивительные совпадения всё же в жизни бывают… и когда он только успел из гражданского ведомства в военное перейти, загадка… Он меня похоже тоже узнал, и ему это узнавание радости тоже явно не добавило — если вначале лицо его напоминало печёное яблоко, то сейчас и вовсе оно стало, как печёная груша. Картину преступления он мне нарисовал… после моей настоятельной просьбы и скривившись как от зубной боли, но рассказал, что же тут произошло чёрт возьми…
Я очень сильно порадовался, что у меня походу полнейшее и безоговорочное алиби по этому делу, весь день в Москве был у Самого, а потом в воздухе, так что повесить на меня это дело у него вряд ли выйдет. Рассказал о всех своих передвижениях за сегодня товарищу следователю, он это аккуратно начирикал на листочке, дал мне на подпись, а потом без малейших понуканий с моей стороны нарисовал картину произошедшего…
Короче говоря, милостивые государи и милостивые государыни, дело обстояло следующим образом: Борис Ефимыч прибыл на службу по своему обыкновению в половине девятого утра (так-то у нас рабочий день в девять начинался), прошёл в свой кабинет… ну то есть мой конечно, я же на период отсутствия ему ключи оставлял, провел утреннюю планерку в 9.30, а потом его долго никто не видел, обнаружил же уже остывшее тело с торчащими в спине ножницами примерно в полдень зам по безопасности Саня-колдун, ой, Александр же, конечно же, Павлович Русаков. Который и сообщил о случившемся куда следует, сразу закрыв кабинет на ключ.
— Что, — спросил я, — даже и скорую не стал вызывать?
— Он сказал, что имеет азы медицинского образования и живого человека от трупа отличить способен, так что нет, не стал…
— Что за ножницы были?
— Да ваши же, из стандартного канцелярского набора.
— Кто заходил в кабинет в период между планеркой и полуднем, вы конечно установить не сумели?
— Почему сразу не сумели, вычислили практически всех — вот копия списка… да, всего одиннадцать человек (футбольная команда, подумал невольно я), последним же, судя по этому списку, живым Немцова видел Виктор Сергеич Попов (наш куратор от органов).
— С ним вы конечно беседу провели?
— Очень коротко… вы же сами понимаете, Сергей Владимирович, у него своё начальство есть и он с ним должен был всё согласовывать…
— Понимаю, — коротко ответил я, переставил зачем-то карандаши в карандашнице другим образом и добавил, — и что мне… ну нам то есть сейчас прикажете делать?
— Продолжайте заниматься своими непосредственными обязанностями, а по мере развития следствия мы будем вызывать нужных людей к нам на беседу… в Кремле у нас резиденция, тут недалеко, — счел нужным добавить он.
— А кабинет?
— Кабинет ваш пока будет закрыт и опечатан… дня на два, на три примерно, придется потерпеть, — ответил следователь и засобирался уходить.
Вот так вот, с горечью думал я, зазывая в кабинет его хозяина, Саню мордовского, уедешь на недельку, а тут людей убивать начинают. Саня был хмур и невесел, хотя какое уж тут веселье…
— Ну давай теперь ты свою версию расскажи, как дело было? — попросил его я.
Ничего особенно нового он мне не поведал, насторожила только одна деталь — на утренней планерке Немцов был неприветлив и сорвался даже один раз на подчиненного, обвинив того во всех грехах. Повод был пустяшный, а до этого ни в чем таком истерическом мой зам в общем-то замечен не был. И еще про одну интересную вещь он рассказал — дверь в кабинет была закрыта изнутри и ключ торчал в замочной скважине, он, Саня в смысле, стучал в неё минут пять, потом заподозрил неладное, сбегал за дубликатом на вахту, но чтобы открыть дверь, ему пришлось вытолкнуть внутренний ключ, а уж после этого он смог открыть дверь… Окна он тоже проверил первым делом, открыты только две форточки были, никаких дополнительных или потайных дверей мой кабинет не имел, не в средневековом замке квартируем. Короче говоря, граждане, получалось классическое убийство в запертой комнате, да…
Спросил конечно, не пытались ли навесить это дело на него, Саню — была такая попытка, не стал отпираться он, как же, но дело в том, что дверь он предусмотрительно ломал в присутствии еще одного товарища-безопасника, и зашли они в кабинет с мертвым уже Ефимычем вдвоём, так что они друг другу алиби нормальное сделали. Расстался с Саней и решил поговорить с Виктор Сергеичем, ястребом нашим из органов… а и не нашёл его нигде, сказали, что на выезде, причём очень срочном. Ну и ладушки, делами тогда что ли займусь.
Прошёлся по этажам и лабораториям, нигде особенно больших затыков не увидел и подумал, что тут всё и без тебя хорошо идёт, Сергуня, так что не пора ли тебе, Сергуня, поменять место работы… ну на кресло мэра например. Кстати-кстати, что у нас там с выборами? — поймал я за рукав пробегавшего мимо аспиранта Павлика… ну бывшего конечно аспиранта, теперь-то это полноценный зам по инновациям был.
— Всё хорошо с выборами, — обнадёжил меня Павлик, — старт кампании назначен на понедельник 3 сентября. У тебя в этот день встреча с сотрудниками двух академических институтов — физики и химии… вместе их соберут, не надо будет туда-сюда мотаться, это с утра, а после обеда ГАЗ, зал заседаний заводоуправления, ответы на вопросы трудящихся.
— Очень хорошо, — ответил я, — а тезисы к выступлениям кто писать будет? А наглядная агитация? А артиста хоть одного, чтобы разбавлял мои унылые выступления?
Павлик озадаченно почесал репу и сказал, что пошёл думать. Ну подумай конечно, еще целых три дня есть, а артиста, лучше двух, я сам постараюсь обеспечить… Услышал звук подъезжающего автомобиля, выглянул в окно на площадь перед входом — Виктор Сергеич прикатил, дорогой и любимый работник карательных органов, вот с тобой-то мы сейчас и побеседуем о житье-бытье нашем скорбном.
Дождался его на площадке второго этажа и поманил пальцем в сторону кабинета Анечки, всё равно же её сегодня не будет, так что займу на время жилплощадь родной жены.
— Как съездил, Сергей Владимирович? — сразу же спросил он (мы с ним давно на ты были, но при этом по отчеству).
— А то ты не знаешь, Виктор Сергеич? Поди прочитал уже отчетик-то наш…
— Отчет отчетом, но и живые, так сказать, впечатления тоже важны — правда с Джейн Фондой разговаривал? А потом с Картером? Как там артисты с президентами живут?
— Угу, и с Фондой говорил, и с Картером, Фонда сказала, что я лошара и снимать кино не умею, а с Картером мы попали под землетрясение, и я его буквально за шиворот из падающего здания вытаскивал…
— О как, — озадаченно ответил Сергеич, — что это за землетрясение такое было? В отчете я про него что-то ничего не видел…
Рассказал про землетрясение, мне не жалко.
— Но давай уже поближе к нашим баранам… делам то есть — про убийство у тебя есть что мне сказать или как?
— Или как… — сказал Сергеич, вытаскивая из кармана пачку «Союз-Аполлон», — крыса у нас тут какая-то притаилась… ну мы с тобой об этом не один раз говорили.
— Да это-то я понял, ты давай глубину проблемы раскрывай — кто, где, с кем, как и сколько? Желательно с цифрами.
Сергеич задумчиво раскурил сигаретку и ответил:
— Ну слушай с цифрами… и с буквами тоже.
И далее вывалил на меня плохо структурированный массив данных в мегабайт примерно, может даже в полтора. Если вычленить суть, то круг подозреваемых в сегодняшнем преступлении сужался до четырёх человек, среди которых блистали — да-да, не удивляйтесь — колдун-самоучка Санёк и аспирант-зам по инновациям Павлик. А ещё двое были, как ни странно, мои старые-престарые дворовые знакомые Вовчик Малов и Андрюха Кузькин, они у нас тут пристроились в музыкальный сектор. Все четверо заходили с утра к Немцову, у всех четверых были не совсем, скажем так, сложившиеся отношения с ним.
— А поконкретнее? — попросил я.
— Можно и конкретно — записывай… — я взял бумагу и карандаш, — значит номер первый Александр Русаков, не далее, как неделю назад, я лично был свидетелем безобразной сцены между ним и Ефимычем, оба орали так, что стёкла дребезжали… суть спора была в том, что Немцов поймал где-то за руку Русакова, когда тот использовал служебное имущество в личных целях, а тому это не понравилось. Сор из-под ковра Немцов пока не стал выметать, но на крючок, похоже, Русакова посадил.
— Слабовато для убийства, — поморщился я, — но ладно. А с другим тремя что?
— А там женщины замешаны во всех трёх случаях (ну Ефимыч и ловелас конечно, подумал я), он же сейчас… ну то есть до сегодняшнего дня встречался с Ирой… ну ты её тоже кажется знаешь, а Павлик её ещё не забыл, так что конфликт на этой почве имел место быть.