Тотел — он такой… Рыжий прохиндей, поставивший себе целью перетрахать как можно больше девчонок. Благо, с аналогичными мыслями по отношению к мужскому полу девчонок хватало. Несколько дней назад был свидетелем сцены, убившей меня свое "простотой". Стоял Тотел в коридоре и трепался с какой-то девчонкой. Ну, разговаривали, болтали ни о чём. И вдруг Тотел сдвинулся поближе и так это игриво произнёс:
— А не потереться ли нам сиськами?
Думал, парень тут же получит по морде, но девчонка только усмехнулась.
— Ты сначала свои отрасти, а то и удовольствия не будет.
В голосе Тотела мгновенно появились мурлыкающие нотки.
— А мы будем очень стараться, попробуем и так, и эдак. Может, отращивать и не понадобится?
Парочка, поглядывая друг на друга с явным интересом, давно ушла, а я всё не мог прийти в себя. Это что сейчас было?! Спонтанная шутка Тотела или некая кодовая фраза, которой местные намекают о своих намерениях? Хотя, какие уж там намёки, если всё предельно ясно? Может, как раз с той самой девчонкой Тотел и "трётся сиськами"? Да и фиг бы с ними с обоими, но я теперь что, так и буду теперь по вечерам на стульчике в коридоре сидеть? Нафига мне это надо? Пусть на улице свои дела делают, благо пока ещё тепло и парк вокруг академии большой.
Мужская солидарность — это хорошо, но не совсем хорошо, если Тотел будет поучать удовольствие за мой счёт.
Когда через час вернулся в комнату, дверь открылась без проблем. Свет горит, постель Тотела заправлена, но в комнате откровенный запашок любовных игр. Хотел было высказать всё, что я думаю, но Тотел покаянно развёл руками.
— Ну, извини, припёрло. Ты же обычно позже возвращаешься, вот и не удержались. Думали, до твоего возвращения успеем, а потом как-то и забыли про всё.
— И часто тебя так будет "припирать"?
Тотел собрал глаза в кучу.
— Ну… хотя бы раз в неделю хотелось бы. Ты-то хоть куда-то уходишь, а у девчонок по вечерам обязательно кто-то есть.
Вид у Тотела был вроде как немного виноватый, но прямо чувствовалось, что он уже строит планы о следующей встрече. Оставалось только вздохнуть.
— Ты хоть предупреждай, что собираешься… уединиться, чтобы я в комнату зря не ломился. И крайний срок — это когда читальный зал закрывается — Тотел сразу взбодрился — И это… окно хоть открой, проветри.
Учёба шла относительно неплохо, разве что мне приходилось заниматься чуть не до глубокой ночи, но я не жаловался. Обычная участь любого, кто начинает заниматься чем-то новым, не имея базы. Тотел балдел, ударившись в загул и развлечения, а мне, чтобы разобраться с каким-нибудь новым словом или понятием, иногда приходилось перелопачивать по несколько книг, прежде чем в голове начинала складываться более-менее связная картина. Но был и плюс — попутно узнавал и кучу сопутствующей информации, постепенно заполняя вакуум знаний, которыми должен владеть любой уважающий себя студент-маг.
От многочасового сидения с книгами уже начала побаливать спина, но и эта проблема разрешилась неожиданно удачно. Возвращался как-то вечером из библиотеки, и вдруг внимание привлёк характерный топот и звуки музыки. Прошёл по коридору чуть дальше, заглянул в приоткрытую дверь, и увидел такую знакомую обстановку танцевального вечера. Странно как-то — для плановых занятий уже поздно (у старших курсов есть и такой предмет, но не ночью же им заниматься?), а для подготовки к праздникам и балам ещё рановато. Здесь что, настоящий танцевальный кружок, куда приходят добровольно?
Пока с интересом наблюдал за движениями пар, меня самого заметила местная преподша. Статная такая женщина с лёгкими движениями. Подошла к двери, у которой я стоял, и внимательно оглядела с головы до ног.
— Интересуетесь?
Как пишут в книжках, задница сразу завопила, что сейчас я могу огрести на неё неприятностей. Ругать, может, и не будут, но девчонок здесь занималось явно больше, чем парней, и меня могут припахать как партнёра для танцев, а это мне точно не надо.
— Эээ… — замялся я, не зная что говорить. Потом в мозгах что-то щёлкнуло — Я хотел бы вашего разрешения заниматься после всех. Один.
Женщины посмотрела на меня с недоумением.
— Почему? Если хочешь чему-то научиться, нужен наставник, который вовремя подскажет, покажет как правильно. Да и с напарницей будет гораздо лучше.
— Ээээ… — снова замялся я. Женщина говорит всё правильно, но мне-то танцы даром не нужны! Как же ей объяснить, не вызывая ещё больших подозрений?
— Если честно, сами танцы мне не нужны — как можно мягче сказал я — Мне… мне нужны зеркала, чтобы самому видеть как я двигаюсь.
Женщина невольно оглянулась назад, где одна из стен на пару метров в высоту была покрыта зеркалами.
— Ты не хочешь танцевать, но хочешь видеть свои движения? — я кивнул — И для чего тебе это нужно?
Я снова замялся, не зная как объяснить своё странное желание. Стоп, так моя застенчивость и есть объяснение!
— Я… у меня… эта, как её… фобия.
— Чего у тебя?! — удивилась женщина.
— Ну… я очень стесняюсь, когда на меня смотрят, и очень боюсь показаться смешным своими неловкими движениями. Вот я и хотел бы позаниматься перед зеркалами, но один — женщина начала было открывать рот, хотела что-то сказать, но я её перебил — Танцы меня не интересуют, я просто хочу научиться двигаться и не стесняться своего тела и своих движений.
Женщина снова оглядела меня с головы до ног.
— По твоему виду не скажешь, что ты чего-то стесняешься или плохо двигаешься.
Как она умудрилась это всё увидеть вот так сразу? Хотя, она же танцы преподаёт, и видит такие вещи на раз.
— Вы даже не представляете что творится у меня в душе даже от доброжелательного взгляда! — как можно серьёзнее сказал я.
Женщина скептически смотрела на меня, и вдруг улыбнулась.
— Да, в душу к тебе я не залезу и не увижу когда ты врёшь — я невольно начал краснеть — Ладно, — смилостивилась женщина — у нас тут редко убирают, так что будем считать, что я взяла тебя временным уборщиком. Дневные занятия проходят ежедневно, а танцевальный кружок проводится три раза в неделю вечером. Обычно мы заканчиваем в девять, можешь приходить к этому времени. Полы протрёшь, а потом можешь и позаниматься. Так тебя устроит?
Мои губы невольно сдвинулись в дурацкой улыбке. Поработать уборщиком? Да не вопрос. Всего один средний зал — тут работы на десять минут. Как раз библиотека закрывается в девять [1], так что я могу заниматься до упора, а потом сразу сюда. Десять минут разминки со шваброй, а потом час в моём распоряжении. Лучше не придумаешь.
— Разумеется, госпожа. Для меня это идеальный вариант.
Женщина чуть кивнула.
— Сегодня мы ещё задержимся, а завтра можешь приступать к работе.
— Конечно, госпожа, я буду стараться — закивал я.
— Надеюсь.
Чего, спрашивается, я ухватился за этот зал? Ну, как бы это объяснить… Я ведь как оказался в этом мире, почти всё время был один. То работа до упора, то беготня, а молодое тело требовало движений, какого-то разнообразия, вот я и приспособился заниматься в свободное время, стараясь не попадаться другим на глаза. Ничего особенного я не делал, никакой системы не было, но неизвестно, как на мои движения и позы среагируют окружающие. Обычно, в начале я просто лежал на полу, стараясь расслабиться. Никакой медитации, просто старался расслабить тело. Ещё не старый, но частенько слышал в теле какое-то похрустывание и пощёлкивание, словно суставы вставали на место (или выходили). Потом движения на скручивание. Никакой системы, чисто ориентировался на своё тело. Оно ведь лучше знает в каком месте и как повернуться-скрутиться-напрячь мышцы. А потом по настроению — иногда в памяти всплывали какие-то позы (асаны) из йоги, обрывки комплексов ушу или вообще непонятно чего и откуда. Никакой системы, но чувствовал я себя вполне нормально. Во всяком случае, мог спокойно сложить ладони между лопаток или наклониться и достать пол ладонями (не сгибая колени, как говорят на физре)
А вот здесь я стал костенеть. Целый день или Тотел рядом, или Тотел с подружками, так что уединиться не получалось. Можно было в парк сходить, но очень не хотелось, чтобы меня кто-нибудь увидел. Может, и не обратят внимания, но рисковать не хотелось. А занимаясь по двенадцать-четырнадцать часов, я реально мог превратиться в сутулого чахлика. Не, вариант с этим залом для меня идеален, а помыть-протереть пол — тьфу, ерунда, ещё одна разминка. А здесь я могу делать что угодно — любое движение или позу можно объяснить изучением нового танца. Преподша может раскусить мгновенно, но при ней я ничего делать не буду — себе дороже выйдет.
Можно было, конечно, в секцию какую-нибудь записаться, но я не видел в этом смысла. Просто несколько раз видел на что способны настоящие боевики, посвятившие себя боевым искусствам, и понял, что к их уровню мне не приблизиться ближайшие лет десять. Единственный мой шанс не сдохнуть в первые же секунды боя с такими монстрами — только дистанция, реакция, чтобы увернуться, и мощные заклинания, которыми я уже владею. Плюс моё тайное оружие в виде молний и плазмы. А мышцу я могу и в одиночестве подкачать.
После этого жизнь стала налаживаться. Подъём в половине седьмого, утренние процедуры, завтрак. С восьми до двенадцати занятия. Час на обед, и снова занятия до трёх или пяти вечера (смотря сколько пар в расписании). Небольшой передых, ужин, затем библиотека. В девять танцзал, в половине одиннадцатого отбой. И так каждый день. Если не заваливали заданиями, в выходной можно было погулять за городом или в парках, передохнуть немного, прийти в себя. Ничего, разберусь с основами, станет полегче, а пока для меня каждая лекция на вес золота.
Дурдом на ровном месте
Жизнь вошла в рабочий ритм, и учёба особых эмоций уже не вызывала. Просто учёба, без особых всплесков и провалов. Однокурсники уже привыкли, что я всё время учусь, и больше не пытались вытащить меня на очередную гулянку, заранее зная ответ. Сам я старался в чужие разговоры не лезть, а когда обращались ко мне, обходился самым минимумом необходимых слов. Особенно это отвращало от меня девчонок, для которых (на фоне Тотела) я выглядел как молчаливый бука, с которым и поговорить-то не о чём. С парнями почти то же самое. Здоровались, но на этом общение и заканчивалось. Да и о чём со мной говорить, если пьянки, гулянки, девчонки и последние сплетни мне не интересны, стою молча, в разговоре не участвую, только слушаю, и ни единого вопроса с моей стороны? С преподами тоже нейтралитет — я ни о чём не спрашиваю, отвечаю только то, о чём нам говорили на лекциях, и всё время делаю хотя бы одну ошибку. Так что для них я упертый середнячок, едва справляющийся с учебной программой. Скучновато, конечно, хочется иногда просто поболтать ни о чём, но я несколько раз, когда чуть расслабился, ловил себя на том, что опять начинаю говорить о вещах, которых здесь не может быть в принципе. Еле успевал рот себе заткнуть, и решил, что вливаться в коллектив мне ещё рано.
Но были и забавные моменты на ровном месте. Как-то стояли с Тотелом у окна, ожидая начала лекции, и вдруг сбоку раздался очень даже приятый женский голос.
— Ого! Такой красавчик, а я его даже не знаю!
Мы оба повернули голову посмотреть кто и про кого говорит, и наткнулись на взгляд роскошной брюнетки. Описывать бесполезно, а из связных слов можно было сказать только "Оооо!" Среднего роста, волнистые волосы до плеч, хорошая фигурка. Вроде, ничего особенного, но все кусочки как-то так удачно сложились, что в итоге получилось очень вкусно и приятно для мужского взгляда. Девушка прекрасно осознавала свою привлекательность, и пользовалась этим по-полной. Судя по затуманенным, с собачьей преданностью, взглядам двух парней, стоявшим за её спиной, эти вообще были в роли собачек на побегушках. И я их почти понимал — больно уж убойными были красота и обаяние девушки.
А та внимательно смотрела на меня.
— Странно, но я тебя раньше не видела. Ты что, откуда-то перевёлся?
Как я мог перевестись, если только поступил? Или она так решила из-за моего возраста? Мне ведь почти двадцать два, и на фоне семнадцатилетних первокурсников я, действительно, выгляжу как старшекурсник.
— Только что поступил — пояснил я.
Девчонка удивилась.
— Так ты старый для первокурсника.
— Что делать, — хмыкнул я — способности проснулись только сейчас.
Девчонка снова оглядела меня.
— Хм. Ну и ладно. Не желаешь стать моим поклонником?
Я опешил. Это она сейчас о чём? На всякий случай ткнул пальцем в свой ошейник, но девчонка только фыркнула.
— И что? Разве это может помешать тебе вздыхать обо мне и писать стихи о своей любви?
Вздыхать? Только вздыхать и мечтать?
— А если мне захочется большего? — решил уточнить я.
Девчонка фыркнула.
— Наглеешь! Я ещё даже не взяла тебя в свою свиту, а ты уже планы строить начал.
Я снова ткнул пальцем в свой ошейник.
— А зачем я тебе… такой?
— Ни у кого не было поклонника-импотента, а у меня будет. Ну так что, будешь обо мне вздыхать?
Или она дура, или у неё крыша поехала от самолюбования своей красотой. Было сильное желание послать её куда подальше, но зачем мне скандал на ровном месте? Пришлось показушно вздохнуть.
— Я ведь только поступил, и пока все силы уходят на учёбу. Давай я немного освоюсь, пообвыкну, а уж в следующем году я могу даже песни петь под твоим окном.
Девчонка на мгновение задумалась, и снова фыркнула.
— Вот ещё! Это ты должен добиваться и мечтать о моем внимании, а не я о твоем! Не очень-то и хотелось!
Задрала носик и с видом королевы отправилась дальше по коридору. Мы проводили её взглядами, и я повернулся к Тотелу.
— Слушай, это что за фифа к нам подходила?
Тотел, знавший почти всех симпатичных девчонок и все последние сплети, вздохнул.
— Эта фифа — одна из сильнейших магинь пятого курса. Её всё время звали на боевой, но она предпочла учёбу у бытовиков. Сказала, что физические упражнения на боевом портят фигуру, но кроме занятий магией на своём факультете, она ходит и к боевикам. Там, наверное, треть парней по ней с ума сходят, а она ими вертит как хочет.
— Гулёна, что ли?
— Да какая гулёна — отмахнулся Тотел — У неё отец то ли граф, то ли герцог, да ещё и во дворец королевы вхож. И жених уже есть, и тоже из высокородных. В следующем году закончит академию и сразу замуж выйдет. А наши парни ей так, для развлечения.
Я кивнул.
— А я вообще, наверное, был бы в роли собачонки на побегушках.
Тотел вдруг хмыкнул.
— Скорее уж в роли мрачного волкодава, которого ещё приручить надо.
— Это ты сейчас о чём? — не понял я.
— Да, так, не бери в голову — отозвался Тотел, отворачиваясь и пряча улыбку — И вообще, пора на лекцию, а то уже все в аудиторию ушли.
Да, лекции — это святое.
— Так чего стоим?
В танцкласс я ходил каждый вечер, и это дало неожиданный результат. Не в смысле какого-то конкретных показателей, а в смысле появления нового ориентира. Так получалось, что или я приходил чуть раньше, чем занятия заканчивались, или танцоры не успевали выполнить свой план занятий, и мне приходилось ждать пока зал освободится. Ждать бедным родственником в коридоре я не собирался, так что садился на лавочку у стенки, и наблюдал за танцами. Отличие этих танцев от принудиловки, с которой я сталкивался раньше, были очень заметны. И девчонки, и парни занимались с удовольствием, и подготовка заметно лучше, и удовольствие от вида синхронных движений гораздо больше. Даже завидно немного, и я невольно присматривался к движениям пар, стараясь прочувствовать, примерить на себя. А потом обратил внимание на одну из девчонок. Ничего особенного — стройненькая, голова в кудряшках, но ничего суперского. А вот когда она начинала двигаться… Единственное, с чем я мог её сравнить — это наши балерины. Вот даже руку протянуть партнёру — чего уж проще и обыденнее, но даже такое движение получалось у неё плавно, грациозно, красиво. Я в тот же вечер попробовал повторить это движение перед зеркалом, и ужаснулся своей корявости. Не, я многому научился за прошедший год, уже не выглядел марионеткой на ниточках, но до плавности и красоты движений девчонки мне было далеко. Появился какой-то ориентир для развития, и теперь я хотя бы полчаса занимался отработкой движений именно для танца. Минут двадцать наблюдал за общими танцами, потом быстрая уборка класса, минут двадцать разминка, а потом я хотя бы полчаса пытался повторить движения девчонки. Что-то получалось, что-то не очень, но ведь надо делать скидку на то, что я всё-таки парень, и моё тело по умолчанию грубее и жёстче, чем у девчонок. Но хотя бы новая цель появилась.