— Отлично, — улыбнулся я им. — Отличненько! Можно продолжать!
— Супер, дядь Егор. Ресай своего энпися и пошли, — рядом с Женей висел в воздухе драный плащ, будто накинутый на невидимку. Под капюшоном вспыхивали зеленые огни, растекаясь медленными молниями по воздуху и скрываясь под тканью.
— А как вы его потеряли? — не понял я. Бард из Рассветного перед моей отправкой на фронт — был в порядке. — Что случилось?
— Скил у меня такой. Призыв павшего мага. Требует принесения жертвы. Ты же не возражаешь? Я подумал, что это будет хорошо. Быстрее дело пойдет.
Я хлопнул глазами в недоумении.
— В смысле? Ты прикончил Райволга ради этого?
Игнат пошевелился, с прищуром наблюдая за мною. Осторожно шагнул вперед.
— Это же моб, чего с ним станется. Зачем ждать полчаса, пока мой буст здоровья откатится? А тут вон, новый пет. Магический урон на расстоянии. То, что нам нужно. Нашей команде нужен урон.
Кулак врезался ему в скулу. Голова призывателя мотнулась от удара, я хотел уже влепить ему и с левой руки, но Игнат уже повис на мне, оттаскивая в сторону.
— Тихо. Убьешь! — гаркнул он.
Женя упал на землю, как подкошенный. Под плащом его пета забурлил огонь, в пустоте заклубилась растущая зеленая сфера, но призыватель прикрикнул на тварь и сел, потирая щеку. Злобно глянул на меня. Заклинание летающего плаща рассеялось, и под ним вновь побежали мертвецкие всполохи.
Стас уже запел что-то, восстанавливая здоровье Евгению. Нет, теперь понятно, почему мне этот хмырь не нравился. Эмпатия, все дела. Чувствую гнильцу.
— В следующий раз советуйся со мною, — тихо сказал я Жене. — Понял?
Тот молчал, но смотрел с ненавистью.
— Значит понял. Если тебя не впечатляет, что они как живые — то относись к нему как к моей вещи. А чужого трогать не надо. Ясно?
Женя прошипел с угрозой:
— Не делай так больше…
— Тогда не давай мне повода, — тут же ответил я. — Меня лучше иметь в друзьях, чем во врагах. Вникаешь?
Стас и Игнат промолчали, но то как они переглянулись — от моего взора не укрылось. Я оставил это без комментария, отвернулся, воскрешая Райволга.
— Убил зачем меня? — спросил менестрель, едва очнулся. — Думал союзник ты. Друг.
Женя встал на ноги, глядя на меня волком. НПЦ он старательно игнорировал.
— Этого больше не повторится, камрад, — сказал я певцу Рассветного. — Я прослежу.
Затем обернулся на товарищей:
— Бафаемся и вперед. У нас впереди очень много работы.
Глава девятая «Гринд»
Пет призывателя кончился после вайпа на следующем мастиффе. Призрак красиво испускал лучи, отчего вонючая плоть Будьдона дымилась, а потом покорно лег от первого же тумака моба. После респа Евгений демонстративно развел руками, что сделать ничего не может и нам нужно ждать час, раз уж у меня такие теплые отношения с Райволгом. Я отметил, что от призывателя пользы и раньше не наблюдалось, так что для нас ничего не изменится. Евгений помрачнел. Стас влез между нами с заискивающей попыткой примирения. Игнат загадочно улыбался. Райволг притворялся ветошью, но все равно выглядел довольным.
Мы же продолжали фарм золотой жилы опыта.
Каждые десять смертей приходилось вываливаться наружу. Сестра с выводком мертвых викингов кружилась неподалеку, будто ожидая нашего появления. Над ночным лесом (а уже наступила ночь) поднималось многоголосое шипение про мать заблудших, по склону хрустели поломанные кости мертвецов, а мы сигали обратно, в спасительную фазу.
В подземелье, кстати, и заночевали, когда выпилили еще четверых Бульдонов (одного я притащил с другой стороны склона). Как итог, за день мы хорошо набрали опыта. Со шмотками все было не так однозначно, однако кое-какую зеленку с прибавкой к ловкости удалось добыть. Ничего интересного, кроме того, что носить их можно только с 30-го уровня.
Я же добрался до 29-го. И это, скажем так, достижение. Ребята тоже неплохо поднялись, и разрыв между уровнями сокращался. Уже не было ощущения, что я тащу группу на своем хребте. Наши перемещения напоминали командную работу. Да и убийства давались чуточку полегче. Благодаря «Богоборцу» общий урон рос. Хил Стаса держал нас чуть дольше чем раньше, пусть мне так и не везло с системными уворотами. Я скакал вокруг зверья психованной блохой, вовсю пользуясь акробатикой. Старался отслеживать движения монстра, предугадывать их и уходить от удара, а не просто бегать кругами с умалишенным видом и иногда голося «хохотом».
Но все равно умирал. «Злой язык» спасал от смерти не так часто, как хотелось, и явно меньше чем указанные 80 %. Не везло, наверное. С процентами так бывает. Хотя вон, Гнев Дубов у Бергхейма и Повелитель из озера по уровню были много выше меня. Но там-то уклонялся ведь! А у этих псов какой-то внутренний баф на игнор моих уверток, не иначе.
В любом случае день прошел плодотворно. И когда мы расположились на ночлег, я практически сразу вырубился — хорошо наскакались сегодня.
Вот только посреди ночи проснулся. Такое бывало и раньше, когда меня выкидывало из сна часа в три-четыре, и я тупил в сетях на планшете, не в силах уснуть, пока, незадолго до рассвета, не проваливался в болезненную липкую дрему.
Здесь социальных сетей не наблюдалось. Зато на холме чернел Хёрг, и зловещий свет в окнах то набирал силу, то исчезал. В темноте что-то чавкало, шевелилось.
Товарищи спали. Над головой сверкали звезды. От леса несло прохладой. Во тьме под кронами блуждали мистические огни. Голубые, розовые, салатовые точки плавно перемещались между черных стволов, выдирая из ночи грубую кору и заросли.
Любопытное наблюдение. Лес ведь уже другая фаза. Почему я тогда вижу этих светлячков-переростков? Примочка от гейм-дизайнера? Ведь сделаю пару шагов и здравствуй, Сестра! Кстати, о Сестре. Вон, когда дружина викингов приходила — бойцов конунга порвали на склоне. То есть звери Хёрга видели северян. Почему же чертова игра не показывает нам тварюг из большого мира? Они ведь совсем рядом. Камнем докинуть можно.
Я уставился в лес. Кто знает, может сейчас напротив нас стоит эта дрянь в капюшоне и глазеет в мою сторону. И малыши ее топчутся рядом, головами уродливыми крутят, чувствуют запах человечка, но не видят.
Посидев немного, я посмотрел на спящих соратников. С неприязнью зацепился за Евгения. Конфликт уже есть. Потом наверняка вырастет во что-нибудь неприятное, нехорошее. Человеческие отношения они такие. Разок треснут и все, амба.
Может, я отреагировал слишком жестко? Вон, сколько мы нежных душ монстровых уконтропупили. Чем отличается Райволг от них? Ведь тот же набор нулей да единиц. Алгоритм. Пусть и мудреный, но алгоритм.
Бард из Рассветного лежал на боку, подтянув ноги к коленям и улыбался во сне. Чистый ребенок. В груди заворочалось. Все правильно сделал, Егорка. Иные нули да единицы человечнее некоторых людей выходят.
Женю можно понять. У него, наверное, просто нет комплексов и потому нет сомнений. Работает с тем, что умеет. Но, сука, как же бесит!
Пахнуло сладким и свинцовым. Видимо, один из Бульдонов реснулся и подошел поближе. Я повернулся в сторону запаха, вглядываясь в темноту. Что-то двигалось там, во мраке. Что-то вонючее. Под чужими стопами осыпалась сухая земля. И еще звук такой, странный. Будто шкрябанье металла.
Я приподнялся, всматриваясь во мглу, готовый ко всему, но, когда из тьмы проступила высокая бледная фигура — едва не заорал. Он неожиданности, конечно же. Ага.
Это была женщина. Высокая, страшно худая, в рваном балахоне до земли. Ростом метра три, не меньше. Длинное вытянутое лицо, без капли кровинки, седые лохмы и выпученные, как у жабы глаза.
Бледные губы шевелились, будто жили сами по себе от хозяйки.
Зодчая Тел
— Здрасьте, — сказал я, поднявшись на ноги. В правой руке гостьи была зажата нога мертвеца. Тощая владычица этих мест держала покойника, как поднадоевшую игрушку. И выбрасывать жалко, и тискать уже не хочется.
Зодчая молча наблюдала за мною. Затем посмотрела на остальных игроков. Особенно внимательно изучила Райволга. Клянусь, на бледном лице проступила толика удивления.
— У вас случайно головы лишней не найдется? Мы бы ее забрали и того, ушли бы… — и перед кем я сейчас выделываюсь?
Зодчая дернулась, вцепившись в меня взглядом. Стало чуточку неуютно. Затем женщина подняла викинга повыше, отчего шлем покойника чирканул по земле.
— Э… — сказал было я, но хозяйка Хёрга уже отчекрыжила мертвецу голову и протянула ее мне.
Шлем, наконец-то, свалился. От звука вздрогнул Игнат. Сел, схватился за лук.
— Стой, — махнул ему я. Посмотрел на дареную голову викинга — один комок грязи с клочьями бороды.
Зодчая требовательно покачала рукой, мол, забирай. Объяснять ей, что шутка касалась не какой-то любой головы, а определенной, я не стал. Но и брать презент не торопился.
— Нет, мне другая нужна…
Ситуация кроме дикой стала еще и неловкой.
Гостья осмотрела оторванную голову, затем глянула на меня с какой-то обидой.
— Нет, она прекрасна, но не подходит под замысел, понимаете? Мне б волосы светлые, да и женскую бы… — пролепетал я, балансируя между намеками. — Иначе некрасиво выйдет. Вы же понимаете, да? Акт творения. Подойдет не каждая!
Меня несло, но Зодчая улыбнулась, понимающе кивнула.
От этого стало только страшнее. Может, она догадывается, чью голову я имею в виду?
Хозяйка Хёрга постояла еще несколько секунд, разглядывая нас, а затем отправилась наверх, к черному святилищу. По земле зашуршали безвольные руки мертвеца.
С каждым шагом силуэт Зодчей становился все призрачнее, пока не исчез совсем.
Мы с Игнатом переглянулись.
— Я не знаю, как это можно остроумно прокомментировать, — признался я. Охотник, наконец, опустил лук. — Есть несколько вариантов, но…
Я покачал руками, изображая весы, и сокрушенно мотнул головой:
— Нет, не знаю.
— Надо было валить ее и резать голову, — пожал плечами Игнат.
— Может быть, — задумчиво произнес я. — Может быть. Ладно. Давай спать. Завтра разберемся. Ей, походу, до фонаря что мы ее создания на запчасти разбираем. Должно быть мно-о-ого у нее запчастей.
— Скорее всего, — кивнул он. — Интересно, откуда она их берет?
* * *
— Ага, — глубокомысленно ответил я на ночной вопрос Игната. — Ага… В целом — логично.
Бульдон метрах в пятидесяти от нашего лагеря обладал знакомыми чертами. По крайней мере то тело, что служило ему передней правой лапой, с белой маской и красным ртом, было мне знакомо.
— Понял, Игнат? — не оборачиваясь спросил я.
Охотник хмыкнул. Его труп составлял левую лапу монстра.
— Что здесь происходит? — спросил Стас. — Почему на нем ваша маска, Егор? И…
Он узнал в одном из тел себя. Изменился лицом.
— Что это?!
— Лего! Правильное такое лего, без страха ночью случайно наступить ногой на какую-нибудь мелкую деталь. Все крупное и… мягкое. — осклабился я, щелкнул хлыстом. — Хорош болтать!
И начался гринд. Очень короткое слово, означающее выматывающий бег по кругу и изничтожение всего живого в округе. В гринде, как и в жизни, есть всё. Взлеты, когда поднимается уровень, падения, когда очередной зверек выпускает из тебя кишки, рутина, когда ты выполняешь программу по забою живности, размышляя при этом о чем-то отстраненном, и точно также поступают твои товарищи.
Рутины в гринде больше всего.
Однако после первого же убитого зверя система, наконец, показала их уровень. Я тридцатый. Они сороковые. Прекрасно.
Впрочем, мы все равно дохли. Пусть и капельку реже.
Отсчет смертей вел Райволг. Он сидел на месте респа, и каждую десятую гибель встречал нас предупреждающим жестом, как на плакате СССР «Не пей». Первым из подземелья выскакивал я, узнавал, где караулит Сестра, возвращался, а затем выходили уже и остальные.
Когда кончились бульдоны — мы приступили к тварям под название «Духостраж Зодчей». И встряли накрепко. Девяносто процентов к защите от физических повреждений. Иммунитет к отравлению (привет моему щупальцу), иммунитет к кровотечению (привет скилам Игната), преобразование духа в жизнь. Чем чаще мы использовали скилы, тем отчаяннее хилилась бесплотная скотина.
Здесь, неожиданно, основным дамагером оказался Женя. Он презрительно хмыкал, демонстративно не глядя в мою сторону, пока его призрак заливал уроном парящую над землей пародию на чучело. Но каждое заклинание любого участника группы — «Духостража» лечило. От логов бомбило знатно.
Критический удар наносит урон «Духостраж Зодчей» 40 единиц (защита от физических повреждений)
Критический удар наносит урон «Духостраж Зодчей» 40 единиц (защита от физических повреждений)
Мелодия Жизни игрока Книгожор восстанавливает вам 200 единиц здоровья.
Способность Голод Духа перехватывает «Мелодия Жизни» игрока Книгожор и восстанавливает «Духостраж Зодчей» 200 единиц здоровья.
Способность Голод Духа перехватывает «Прицельный выстрел» игрока Кузьмич и восстанавливает «Духостраж Зодчей» 100 единиц здоровья.
Чтобы убить этого говнюка нам нужно было либо полностью отказаться от хила (а это нереально), либо найти какого-нибудь колдуна. Из чародеев с нами был призыватель и его пет. Слава Одину, что апнувшись до 24-го уровня, Женя уже не требовал жертву. Ему хватало собственной жизни, чтобы вытащить из-под земли духа, и не нужно было ждать час до отката способности.
Однако мы все равно не справлялись.
— Хватит, — сказал я после очередного вайпа. Уставился на девочку, бродящую по склону. Маленькая Свана в белом платьице посреди мертвых деревьев. — Пробуем?
Мне не ответили. После победоносного шествия по трупам Бульдонов — чертовы Духостражи нас подкосили. Райволг смотрел с сочувствием. Игнат плотнее сжимал губы и недовольно щурился. Стас тоже был мрачнее тучи.
Лишь Женя как-то ядовитенько улыбался.
— Надо пробовать. Ну или сейчас опять собачки реснутся, — в груди опять заворочалось. Несмотря на то, что смерти тут были безболезненные, мозг все равно понимал, что дело не чисто. Не так реагировал, как раньше, но тревожность росла. Иногда казалось, что воздуха в груди не хватает. До атак пока не доходило.
Я с содроганием вспомнил свои смерти на поле близ Бергхейма. После того, как меня накачали транквилизаторами — ужас отступил, но ничто ведь не длится вечно. С такими темпами скоро панические приходы вернутся.
По затылку пробежались мурашки.
— Хорош хандрить, бойцы, — переключился я. — Сложности закаляют!
— Света здесь нужна, — сказал Стас. — И Миша. Он за один разок восстанавливает тебе жизни столько, сколько я за четыре.
— Да и танка бы пожестче, — вставил Женя.
— На хер иди, — улыбнулся я ему, забыв, что под маской этого не видать. Призыватель лишь фыркнул. — Что имеем, то имеем, чего нет того нет. Работаем с исходным материалом. Пошли обижать девочку. Отбирать конфеты, топтать рисунки.
— Думаю, она нас больше обидит, — сказал Игнат. — Какой уровень у нее?
— Все еще вопросительный. Возможно, это один из боссов. Остальные точно в домике. Сколько у нас осталось, Райволг?
Бард из Рассветного поднял палец.
— Тогда пошли. Разок вайпнемся и сбросим счетчик. Собираемся. По расписанию самоедство и выдирание волос с задницы у нас после отбоя. До этого момента прошу исполнять свои задачи со всей самозабвенностью. Встаем, улыбаемся, и идем толпой бить маленькую девочку, герои Бергхейма!
Я посмотрел на склон:
— Только никому не говорите, что я такое вам тут рассказывал. Общественное мнение, консервативная мораль, все дела…
Игнат хмыкнул.
Я выбрал место, где мы не должны были зацепить никого из Духостражей.
— Зачем мы это делаем? — спросил Стас. Левее нас в небо улетел горестный стон призрачного чучела, словно за меня ответил.