— Предупрежу вопрос. Конечно, с большей радостью я бы сейчас пробивал дорогу домой вместе с Роттенштайном. Но у меня нет выбора. Сука.
Он отшатнулся от Смерти веры, которая безмолвно молотила его всеми конечностями. Один из ударов, видимо, прошел долгую дорогу разницы в уровнях. Головастик саданул его кулаком в голову, плавно перетек в стойку боксера. Огненные плевки тотемов вырывали из монстра целые куски. Воск расплывался по доскам.
Юра врезал в монстра левой. Затем правой. Будто на груше тренировался. Даже уклонение изобразил.
— Стопудово бой проплачен, — прокомментировал это я.
Головастик не ответил. Под его атакой Смерть веры попятился, оставляя след из воска. Шаман следовал за ним, проводя быстрые серии в корпус и в голову. Босс вяло отмахивался от наседающего и почти неуязвимого врага. Нападать монстр даже не пробовал. Оказавшись почти прижатым ко второй двери, он вдруг застыл. Расставил лапы в стороны.
Юра продолжал бить беднягу голыми руками.
— Вы не пройдете! — взвыл Смерть. Восковое тело забурлило. Кулак Головастика с хлюпаньем увяз в голове монстра. Чавк. Шаман освободил руку, отступил.
— Не пройдете! — немного истерично добавил босс.
Оторванный в бою воск попыл к хозяину.
— Выйдите, пожалуйста, наружу, — сказал Головастик. — Похоже будет урон по площадям.
Шаман и сам отступил. Стас и Игнат вышли из дома.
— Выйдите, пожалуйста, наружу, — буркнул я, проходя мимо Юры. Но у двери остановился. Прижался к стене, где дверной проем мог прикрыть от прямой атаки из залы. — Крайности! В другой группе у нас есть паренек, Миша Прыщ. Он бы сказал, это «рвите лос, ща аое будет, лолы».
— Если так понятнее — могу перефразировать, — сказал Головастик. Шаман встал с другой стороны проема. — Я стараюсь общаться на том языке, который быстрее понимают. Ты мне кажешься человеком неглупым.
С хлюпаньем рядом со мною шлепнулся воск. Потек по доскам вниз. Что-то грохнуло в зале. Будто бы на пол упала рельса. Я осторожно заглянул внутрь, несмотря на то что Юра уже зашел в залу.
— Тронут! — сказал я ему в спину.
Дверь на второй этаж была открыта.
Глава двенадцатая «Любовь»
— Нам предстоит много работы, посему не будем медлить, — сказал Головастик. В проем он нырнул первым. С лестницы щелкнул установленный тотем. Что-то забулькало. Захрюкало.
Зашкворчало жареной плотью.
— Я ИДУ! — взвыла забытая нами Свана. Голос скакнул от высоких частот до выгребных ям ада. Девочка белой молнией ворвалась в залу. — ИДУ!
Доблестная соратница бросилась к лестнице и смела меня в сторону. Я пребольно приложился о бревенчатую стену. Рядом тут же оказался Стас.
— Вы в порядке, Егор?
— ПЕТЕР! — мертвая девочка перепрыгнула труп гигантского викинга, сожженного тотемами Головастика, и запрыгала по лестнице дальше. Скрылась на следующем пролете.
— Поднимайтесь, — закричал сверху шаман. — Время не теряем, хорошо?
— Деловой он парень, — буркнул я барду, бросаясь по ступеням наверх.
— Да, — счастливо выдохнул мне в спину Стас.
— Быстрее пройдем, быстрее сможем отправиться за море, — сказал Головастик, когда мы поднялись на следующий этаж. Высокий проем с резными колоннами заслонило падающее тело. От стража валил дым, воняло гарью. Тотемы, вогнанные в стены, равномерно пульсировали, отстреляв свое. Шаман стоял достаточно картинно, демонстративно не замечая валящегося позади него монстра.
Здоровенный викинг, расстрелянный палками Головастика, упал на колени, а затем рухнул навзничь. С головы мертвеца свалился дырявый шлем и подкатился ко мне. Интересно, сколько бы мы долбили эту тварь без нашего космато-пернатого товарища, а?
В каске дохлого северянина можно было утопить гнома.
Хотя…
Я пнул ногой железку. Нет, действительно. Можно утопить. Да и меня, при желании, можно, если мордой внутрь сунуть. Весьма своевременные, надо сказать, мысли. Другого времени не нашлось.
— Я намекал на то, что мы должны быстрее закончить с прохождением вашего подземелья и двинуться на воссоединение с группой. Полагаю, мой намек был излишне тонок? — прокомментировал мои действия Головастик.
Я со значением поднял вверх указательный палец.
— Погоди…
За проемом начинался темный зал с еще одной выставкой свечей. Окна завешаны черными полотнами, чтобы не пропустить ни толики естественного света. Ряды темных лавок, как в церкви. Пустые, угрожающие. Свечи усыпали стены, пол, потолок. От сквозняка пламя подрагивало. Посреди дрожащей тьмы застыла маленькая девочка в белом платье, растерявшая всю свою кошмарность.
— Петер… — неожиданно тихо сказала Свана.
В противоположном конце залы возвышался алтарь, ощетинившийся длинными тонкими свечами.
— Пока не понимаю, что здесь делать, — признался озирающийся Головастик.
— Просто подожди. Сжечь все в пламени собственной ярости ты успеешь. Придержи свои зенитки.
Я обошел его. Приблизился к девочке и спросил:
— Это он?
Свана торопливо закивала. Совсем как настоящий ребенок. Я машинально протянул ей руку, мол, Егорка рядом. Девочка даже не посмотрела в мою сторону. Минуту постояв с протянутой ладонью, я пожал плечами и оставил мимимишность в прошлом. В конце концов кроха так лихо во дворе монстров сжигала, что скорее это меня за руку брать надо и защищать всячески.
— Петер? — девочка осторожно шагнула к алтарю. — Петер, ты спишь?
В конце зала грохнула дверь. Свечи колыхнулись, как одна. Повеяло сыростью.
— Так, позвольте мне, — решился Головастик. Зашагал к нам. Я остановил его жестом.
В зале появилась Зодчая. Долговязая худая женщина встала между нами и алтарем. С гневным видом ткнула пальцем в Свану. Лицо хозяйки Хёрга и при первой нашей встрече красотой не блистало, а сейчас…
Оно бурлило. От теней, от ярости. Возможно, от внутреннего напряжения. Скандинавская пародия на Слендермена застыла с протянутой рукой, в обвиняющем жесте.
— Пожалуйста, можно поиграть с Петером? — спросила Свана.
Зодчая сделала шаг вперед. Вокруг нее закружился воздух. Свечи погасли. Поток увлек огарки, и те завертелись восковым смерчем. Волосы женщины зашевелились, поднимаясь.
— Мы теряем время, — сказал Головастик. Он остановился рядом со мною. В руках появился готовый к бою тотем.
— Цыц! Тут драма ж ептыть! Кого выберет Белла? — фыркнул я.
— Не ведала я, что болею… — сказала Свана.
Зодчая шагнула. Ветер усилился. Он втягивал в себя все новые свечи, и некоторые из них отчего-то уже не гасли. Со скрежетом к женщине поползла лавка. В смерче появились щепки, какой-то мусор, и огарки-огарки-огарки. Глаза Зодчей загорелись желтым пламенем.
— Ведала бы, не пришла бы никогда-никогда, — продолжала Свана. — Можно, я поиграю с Петером?
— Нет времени, — Головастик воткнул в пол тотем. — Выберемся — купи себе подписку на какой-нибудь чудонетфликс и смотри сериалы целыми днями.
— Стой, блядь!
Я сбил тотем ногой. Но тот уже плюнул в сторону Зодчей.
— Понимаю неприятие. Но время, — Юра воткнул следующий.
— И ведь даже не сказать, что я не с тобой и нихрена тебя не знаю, да? — протараторил я. Хозяйка Хёрга перевела палец на Головастика. Рот женщины раскрылся, будто та решила не слишком утруждать себя боем, а просто проглотить обидчика.
Вихрь рванулся вперед. Поток воздуха сбил нас с ног. Огарки с мусором забарабанили по незащищенным местам, сшибая здоровье. Тут же затянул песню Стас. Но оправившийся от удара Юра вогнал в доски новый тотем, на хил, и шансон умолк.
— Не стойте. Бейте, — скомандовал Головастик и двинулся к Зодчей. С гудением шмеля в сторону босса ушла стрела Игната. Позади проблевался Евгений, вызывая очередную тварь из преисподней.
— Егор? — крикнул шаман. — В чем задержка?
— Вы торопитесь, — ответил я. — Слишком торопитесь.
Мне категорически не нравилось происходящее. Стоило огород городить, с соратниками, когда можно войти и снести босса?
— Мы что-то делаем не так.
Головастик пожал плечами и бросился на Зодчую врукопашную. Женщина опешила от наглой атаки. Вспышки пламени от тотемов подпаливали одежду, оставляя на теле обугленные отметины, а тут еще и боксер подоспел.
Босс попятилась под градом ударов.
Игнат опустил лук, опасаясь подбить перекаченного хилера. Я направился к Сване. Понял, что это выглядит несколько странно, и изменил походку на танцующую. Сделал пару па, уклонившись от сражающихся, и остановился рядом с соратницей.
— Идем! — толкнул я ее в холодное плечо. Девочка сделала шаг к алтарю.
— Петер? — сказала она. Еще шаг.
— Ньет! — громыхнуло над нами. — Ньет!
Зодчая развернулась к нам, отбросив в сторону Головастика. Тот пролетел через весь зал и грохнулся на пол, перевернув пару лавок.
— Ньет!
— Дья! — гаркнул я в ответ Злым Языком.
Босс лишь мельком отмахнулся от меня. Прозрачная волна разошлась по залу, сбивая нас с ног и переворачивая мебель. Пламя свечей погасло. Огни остались только у алтаря.
К которому упорно шла Свана.
— Тьи приньесла смьерть! Тьи! — громыхало под потолком. Девочка вопли игнорировала, а Зодчая, на удивление, бездействовала. Головастик поднялся на ноги. Воткнул еще один тотем и, набычившись, двинулся в сторону к боссу. Игнат пустил еще одну стрелу, но тут же опустил лук.
— Имун, — обронил он.
— Я не хотела! — не оборачиваясь прокричала Свана.
— Тьи приньесла разльюку! Тьи, пльевок рабньи! Рань верьнюла тьебя, но нье верьнюла Пьетера!
Зодчая настигла девочку, схватила ее за плечо. Свана попыталась вырваться, но худая и длинная рука хозяйки Хёрга вцепилась намертво. Женщина изогнулась, потеряв сходство с человеком, как змея. Лицо оказалось совсем рядом с головкой девочки.
— Я верьнюла мньюогих. Но ньикто не осьталься сьобой. Тьолько ти. Почьемю? — гаркнула Зодчая в ухо моей соратницы.
— Можно я поиграю с Петером! — повторила та, рванулась из хватки Зодчей.
Последовательница Ран отшвырнула ее в сторону. Загрохотали лавки, разлетающиеся от падения хрупкого тела, как будто кто-то чугунный котел запустил в полет, а не маленькую девочку. Свана несколько раз перевернулась так, что обычный человек бы уже никогда не встал, потому что со сломанной шеей или спиной — не ходят. Но в конце полета невозмутимо встала на ноги и двинулась к алтарю.
— Почьемю ти? Почьмю мой Пьетер нье вьернулься, а ти — здьесь?!
Головастик вошел в клинч с Зодчей, но ты вновь откинула его в сторону. Шаман деловито пролетел через залу, с треском свалился на пол и стукнулся о бревенчатую стену. К нему тут же подбежал Стас, помог подняться.
В бой Юра уже не рвался. Глаза маски были направлены на меня. Осуждает?
Я мягко двинулся к алтарю с Петером.
Зодчая вновь поймала Свану и откинула ее прочь.
— Нье подьходьи к ньему!
— Да завали ее и все, — буркнул я себе под нос, переступая лавки. — Что за рестлинг? Врага надо уничтожать, а не им кидаться.
— Всье изь-за тьебя!
Я поднялся на ступень, отделяющую залу от постамента с алтарем. Там, среди свечей, лежал мальчик. Сложив руки на груди, он пялился пустым взглядом в потолок. Когда я приблизился — малец повернул голову ко мне.
— Ой-ой.
— ТЬи! — взвыло за моей спиной. Волна выбила пол из-под ног, швырнула на стену. От удара дыхание прервалось. Поднявшись, я вновь двинулся к алтарю, убедившись, что из-за моей жертвы — Свана подошла чуть ближе, а внимание Зодчей переключилось.
— Нье смьей! Тьи тьворец! ТЬи дольжень поньять!
— Саечка за испуг, — я безумным кузнечиком поскакал к алтарю. Протянул руку к мальцу. Воздух загустел, задерживая меня, превращаясь в невидимый кулак. От объятий великановых пальцев в груди стало тесно.
От момента броска даже дух захватило. Я зажмурился, за миг до того, как врезался в бревенчатую стену. Внутри что-то хрустнуло. Зубы заныли. В желудке будто пища всколыхнулась. Растянувшись на полу, я тут же вскочил.
— Та да! — раскинул руки. Меня повело от накатившейся слабости, и я снова упал. Вскочил снова, делая вид, что все так и планировалось:
— Я сказал — та да!
Здоровья оставалось совсем немного.
Щелкнул тотем. Я с благодарностью нашел Головастика, который подошел чуть поближе и теперь, скрестив руки на груди, наблюдал за нашим противостоянием.
— Тьи изь чьюжих месть. Тьи изь тех, ктьо пльюет на ньаш мьир! Тьи изь тьех, кто…
Я уже бежал к алтарю. Зодчая с воплем ярости махнула сразу двумя руками, и меня вновь подхватила пустота. Руки и ноги взметнулись от удара в живот.
Бум!
— Та да, бля… — просипел я. Поднялся. Жизнь восстановилась почти мгновенно.
— Петер? — Свана оказалась у алтаря. Добралась, наконец.
— Ньет! Нье-е-е-е-ет! — взвыло с потолка. Зодчая обернулась к девочке, сделала шаг, но замерла.
— Свана? — ответил мальчик.
— Петер!
Мертвая девочка протянула руку лежащему на алтаре пареньку. Сын Зодчей медленно оторвал ладонь от груди, неуверенно потянулся к Сване.
Я подошел к хозяйке Хёрга. Встал рядом. Рот ее раскрылся еще больше, из глаз ушла ярость, злоба, страдание. Осталось лишь недоумение.
— Свана… — сказал Петер. Сел.
— Пошли, поиграем? — сказала ему мертвая девочка.
— Мама? — мальчик повернул голову к Зодчей.
Босс хватанула воздух ртом, посмотрела на меня сверху вниз, будто бы в поисках поддержки.
— Если что — я не против. Хватит им уже дома сидеть, дорогая, — пожал плечами я. — Погода хорошая!
— Петьер… — донеслось с потолка.
— Можно поиграть со Сваной, мама? — сказал Петер.
— Тьолько недьольго… — выдохнула пустота.
Мальчик спустился с алтаря и, взяв ладошку подруги, пошел к выходу из залы. Будто так и надо. Будто бы сидел и ждал чего-то все это время.
— Но почьемью? — спросил потолок. — Почьемью? Вельикая Рань, отьвьеть мнье!
— Любовь? — сказал я. Зодчая вновь уставилась на меня. Чуть склонилась.
— Тьи… Зньяль? Тьи… Тьи верьньюль мнье Петьера?
Внимание. Вы завершили секретное задание «Дружба детства»
Вы получаете награду Серьга Сваны
Внимание. Вы прошли альтернативный вариант фазового подземелья и заработали репутацию с главным боссом фазового подземелья. Вам доступна возможность конвертировать подземелье в Бастион. Конвертировать?
— Да.
Женщина встала на колени, и все равно оказалась выше меня.
— Прикьязывай.
Вам доступно управление Бастионом. Открыть?
— Слишком далеко от места действий. Но лишним не будет, — ко мне подошел Головастик. — Ты хорош, Егор. Быстро сообразил.
Признаваться ему, что ничего я не соображал и все было по зову сердца — было бы неразумно. Поэтому пришлось отделаться мудрым видом.
— Что такое Бастион?
— Грядка, на которой ты выращиваешь себе юнитов. Можешь армию сколотить из того, что здесь может быть. Героев нанимать. Ресурсы получать, если обустроишься. Но это стартовый Бастион, ты здесь вряд ли много полезного получишь.
Я уже возился в меню Бастиона, здесь информации было много. Возможные здания, доступные ресурсы, какие-то таблицы, списки. Все раскладывается гармошкой. Выбираешь пункт, из него выпадает еще несколько, а там еще по два.
— Слишком сложна…
— Не слишком. А теперь собираемся и пошли. Раз ты сделал Бастион из этого подземелья — опыт тут больше не поднимешь. Так что двигаемся к городу, закупаемся и отправляемся на воссоединение.
Я ткнул пальцем в «Население бастиона»
— Все жизнь мечтал о личной деревне крепостных, — буркнул, проглядывая имена. — О своем крошечном Аббастве Даунтон. Никуда я с вами не пойду. Останусь жить тут.
Зодчая так и нависала надо мною, преданно заглядывая в лицо. Снаружи послышался детский смех. Должно быть Петер и Свана резвились между гниющих будьдонов и стенающих Духостражей. Ну… каждому свое детство.
Хозяйка Хёрга улыбнулась.
— Отзови всех своих, — приказал я ей. — Отовсюду. Чтобы за пределы холма никто не уходил.