— Ох, Джуди, ты этого не знаешь, — сказал Эрни. — Я думаю, что это были только Хильды. Они всегда отличались от других Поселенцев. И пусть Бог простит их, но мне кажется, что они получили то, что заслужили. И я ни за что не поверю, что кто-то еще этим промышляет. Да Бога ради, они же собирают крабов! Эверд для них почти Иисус. Поселенцы даже не пьют. Я никогда не видел, чтобы кто-то из них курил или жевал табак. Они все думают, что курить — это грех, а уж тяжелые наркотики — и подавно. Хильды — гнилые яблоки, вот и все. В каждой корзине нет-нет да попадается парочка таких.
Джуди откинулась на спинку стула и устало убрала волосы с глаз.
— В последнее время я только и слышу, что о проблемах. Поселенцы участвуют в драках, Поселенцы ленятся на работе, Поселенцы покидают Аган-Пойнт, потому что им тут недостаточно хорошо, потому что работа, которую я им даю, недостаточно хороша. Постоянно слышу, что самые красивые из девушек клана продают себя, а на все это шериф Саттер и все остальные произносят все те же проклятые слова: «О, не волнуйся, Джуди. Это всего лишь несколько плохих яблок». Черта с два! Похоже на то, что весь наш сад гниет!
«Ух ты, она действительно разошлась», — поняла Патриция. Такое случалось редко.
— Джуди, я думаю, ты преувеличиваешь. Это неизбежно: появляется кто-то плохой и отрицательно влияет на остальных.
— Она права, — согласился Эрни. — Тебе не стоит об этом беспокоиться, особенно после того, через что ты прошла.
Джуди глубоко вздохнула.
— Я полагаю, что все меняется, как бы сильно мы ни желали обратного. — Ее глаза искали глаза Патриции. — У мамы и папы никогда не было проблем с Поселенцами, но мир уже не тот, что прежде.
— Да, не тот, — сказала Патриция. — Прогресс несет с собой как хорошие, так и плохие вещи.
Судя по взгляду Джуди, она начала уходить в себя.
— Я не знаю, Патриция. Может быть, мне действительно нужно просто продать компанию и землю? Возможно, пришло время.
О Боже. Ну вот, начинается.
Образ Гордона Фелпса вспыхнул в сознании Патриции — не самый привлекательный образ.
— Тебе пока не нужно думать об этом. Полагаю, скоро все наладится.
Еще один долгий вздох.
— Я надеюсь. Эрни, принеси мне бокал вина, пожалуйста. Мне нужно расслабиться.
— Конечно.
«Замечательно, — подумала Патриция. — Она снова собирается напиться».
— Пойду приготовлю обед, — предложила она, просто чтобы чем-то заняться.
День быстро испортился: сначала новости об убийствах и наркотиках на земле сестры, а теперь Джуди — снова на нервах.
«По крайней мере, одна хорошая вещь сегодня случилась», — подумала с легкой улыбкой Патриция. Беседа с доктором Салли помогла частично избавиться от чувства вины за недавние сны и поведение.
«Со мной не происходит ничего плохого, слава Богу», — возникла в ее голове утешающая мысль.
Но, когда она шла в кухню, Эрни бросил на нее быстрый взгляд. Был ли этот взгляд нейтральным? Или его глаза скользнули по ее груди?
«Всего лишь воображение», — заверила она себя. После сегодняшнего происшествия он вел себя как джентльмен. Но от воспоминаний не так-то легко было избавиться. Ее влекло к нему.
«Сегодня в лесу я почти занялась с ним сексом», — вновь сокрушалась она.
Патриция заняла себя готовкой бутербродов с холодной ветчиной. У ярко освещенного окна висел крест — обыкновенный, но по какой-то причине он напомнил ей о гораздо более странных крестах, которые носили Поселенцы, и их причудливых символах удачи. Она искренне верила, что трагедия Хильдов — единичный случай, но где-то в глубине души боялась, что нечто подобное произойдет снова.
7
Часть первая
«А не передернуть ли», — подумал Джуниор. Его брата Рики дома не было: тот отправился в Крик-Сити в хозяйственный магазин, чтобы купить соляную кислоту (что бы это ни было, какое-то чистящее средство, предполагал Джуниор), ацетон и какой-то особый, «денатурированный» спирт.
Джуниор ни черта не знал о кристаллическом мете, но, как объяснил Трей, реднеки используют эти вещества для изготовления наркотика. У Трея уже была готова сумка спичечных коробков и несколько упаковок лекарства от аллергии — все для создания правдоподобной картинки.
Джуниору пришлось попотеть вчера ночью, так что сегодня работает Рики — это справедливо. Фелпс платит приличные бабки, и работка веселая, распаляет не на шутку. В разы лучше «настоящей» работы.
«Да, — подумал он снова. — Точняк нужно передернуть. Стоит со вчерашней ночи. Успею по-быстренькому, прежде чем Рики вернется домой».
Джуниор пошарил в коробке с порно в поисках своих любимых «Красоток Скотного двора № 4», но потом вспомнил: «Ах, черт, ну да».
Видеокассета сломалась пару недель назад, поэтому он заказал новую.
«Гребаное почтовое отделение, работают как улитки. Уже ж должен был получить», — возмущался он.
Вот что заботило Джуниора. Он снова начал копаться в коробке с кассетами, но потом понял: «Черт, я могу обойтись без этого».
Образ Этель Хильд все еще держался в его голове.
Старая сука выглядела довольно неплохо — для старой суки, — и Джуниор изрядно повеселился с ней, и теперь, когда он вспомнил, как рубил ее...
Джуниор пощупал промежность и удовлетворенно кивнул: «Кому нужно порно? Я и без него готов».
Да, Этель Хильд. Она была что-то с чем-то. Почему-то его особенно заводил тот факт, что он заставил ее мужа наблюдать. Джуниору понравилось, как дрожали ее сиськи, когда он ее рубил, и как она потом ползла.
Его все сильнее увлекали воспоминания, но вскоре они сменились фантазиями.
«Джуди, — подумал он. — Неплохая телка, с дойками».
Джуниор был бы рад повторить забойную ночку с ней: сорвать одежду, заставить кричать. А потом...
Патриция.
Сливки Аган-Пойнта — первоклассная красотка. Шелковистые, ярко-рыжие волосы. Буфера.
«Боже, — Джуниор вспотел от одной мысли о ней. — Может, поиметь ее и Джуди в одно и то же время? Устрою себе двухколесный велосипед. А потом разрублю пополам».
Восхитительные образы боролись за внимание Джуниора. О ком же думать? Из-за сложности выбора Джуниор испытывал почти физическую боль.
Он сел на диван, собираясь спустить штаны и приняться за дело.
В дверь постучали.
Джуниор аж слюной брызнул: «Господи Иисусе, мужику уже и подрочить не дают спокойно!»
Кряхтя, он поднялся, поправил штаны и открыл дверь.
— Здаров, Джуниор. Тебе посылка.
Почтальон, Чарли Мейц. Из крупных парней. Голова была обрита, а усы чем-то неуловимо напоминали о Гитлере.
Джуниор нахмурился.
— Почему ты просто не оставил ее в почтовом ящике?
— Слишком большая. Плюс я хотел сказать привет.
Дерьмо собачье.
Чарли потряс коробку и лукаво улыбнулся.
— Что это? Видеокассета?
— Не смей трясти мою посылку! — забрюзжал Джуниор. Боже, как же он ненавидел, когда его прерывали.
Почтальон взглянул на обратный адрес.
— Хм, T&T Video, Калифорния. Похоже на порностудию.
— Дай сюда! — рявкнул Джуниор, выхватил коробку и захлопнул дверь.
«Вот же заноза в заднице, блин», — раздражался он.
Джуниор посмотрел во двор дрянного домика, который делил с братом, и пробормотал:
— Вот дерьмо! Уж и вздрочнуть нельзя в собственном доме!
Сразу после того, как уехал почтальон, на дорожку заехал Рики.
«Да черт возьми! Придется делу подождать. Хотя Рики вернется поздно ночью, потому что пойдет выполнять еще одну работенку, для которой нас наняли».
Он открыл коробку и вытащил из нее совершенно новую копию «Красоток Скотного двора № 4».
«Жду не дождусь, когда удастся снова ее посмотреть», — подумал он.
Развратные цыпочки на том видео веселились на славу.
Он улегся пузом на кухонный стол, отложил кассету и начал просматривать обычную почту.
«Куча фигни», — вздохнул он. Письмо от окружного агитатора по выборам, призывающего зарегистрироваться для голосования. Ага, разбежались. Счета за телефон, электричество, воду и канализацию.
«По крайней мере, у нас есть деньги, чтобы заплатить», — обрадовался он. Фелпс платил хорошо, и оба брата надеялись, что он захочет и дальше вести с ними дела.
В стопке было еще одно письмо.
«На счет не похоже», — заметил Джуниор.
Оно было адресовано ему и написано от руки.
Обратного адреса на конверте не было.
Часть вторая
Работа была грязной, но для подобного и был создан Рики Коудилл. Ему не нравилось скучать. Прошлой ночью его брат хорошо поработал, со вкусом расправился с Хильдами. Трей приукрасил их комнату в доме Стэнхёрдов. Так что...
«Сегодня моя очередь», — довольно подумал Рики.
Предполагалось, что работа будет быстрой и легкой. Но первая дюжина исчезновений не сработала.
«Порожняк», — вздохнул Рики. Как оказалось, только горстка Поселенцев покинула родные места. Тогда у Фелпса появилась новая идея, более масштабная. Если бы полицейские штата подумали, что Поселенцы занимаются производством метамфетамина в больших количествах, они бы их по-крупному встряхнули. А Джуди просто сказала бы: «К черту это» — и продала землю.
Так что дело в шляпе.
Луна висела низко под облаками. Рики скользил через лес по едва заметной тропе. Цикады молчали — их сезон подходил к концу. Рики чувствовал себя совершенно спокойным. Еще где-то сто метров — и он будет у границы леса.
В одной руке он нес сумку с «припасами»: двумя бутылками денатурированного спирта, лекарствами от аллергии, бутылочкой с ацетоном, спичечными коробками и парой граммов кристаллического метамфетамина. Большая часть этого добра будет уничтожена при пожаре, но следы останутся, что поможет полиции и пожарным выявить причину произошедшего.
План на все сто. В новостях то и дело рассказывали о том, как горе-варщики случайно проливали немного растворителя на печь, а через секунду их трейлер уже начинал полыхать. Вот что должно было случиться в ту ночь.
В другой руке он нес колотушку.
«Почти на месте», — подумал Рики. У границы леса он замедлился.
Единственная сложность — зайти и выйти так, чтобы никто не заметил. Он уже выбрал место. Поселенец по имени Дэвид Как-Его-Там жил в небольшой деревянной хижине на западном краю леса, вдалеке от остальных.
Рики крался, придерживая сумку, чтобы не издавать шум. Луна ярко освещала лачугу с одной стороны.
«Черт», — выругался Рики.
Он быстро прошел мимо и погрузился в темноту с другой стороны хибары. Сквозь крошечные окошки Рики расслышал храп — хороший знак.
Ему повезло, что там, на тихих, мирных задворках, никто не запирал двери. Хотя что говорить: у большинства из этих лачуг их не было вовсе, только шторки или откидные дверцы из досок или листового пластика. Прямо как у этого парня.
Рики тихо положил сумку с «припасами» на ступеньки и шагнул внутрь.
Он уже видел Дэвида Как-Его-Там в доках и городе. Лично его не знал, хотя Рики вообще не особо любил связываться с Поселенцами. За исключением некоторых девушек, которые предлагали себя за двадцатку, но делали это немногие.
Дэвид был парнем за тридцать, низкорослым, как и все Поселенцы, но выглядел крепким из-за работы. У Рики, с другой стороны, было больше жира, чем мускулов, и без какой-либо поддержки, в этом случае — большой колотушки из твердой резины, у него, вероятно, не было бы шансов выстоять против бедолаги Дэвида.
«Но сейчас он спит», — подумал Рики и улыбнулся.
Если и существует вещь более подлая, чем выстрел в спину, то это смертельный удар колотушкой по голове, нанесенный человеку, невинно посапывающему в собственном доме. Вот так повезло!
Когда Рики проскользнул через подобие входной двери, он тут же погрузился в темноту. Пластик оглушительно зашуршал. Обычно это не особо громкий звук, но, когда пытаешься убить человека, он становится чрезвычайно громким. Рики стиснул коричневые зубы, шагнул в сторону, чтобы не попасть в пятно лунного света, и слился с тенью.
Рики ждал, пока глаза привыкнут к темноте, и медленно осматривал жилище. Это была обычная убогая крошечная хибара, но намного чище дешевого домишки, что Рики делил со своим братом, еще более безумным, чем он сам.
Он заметил несколько книжных полок и шкаф, кухонный уголок с чем-то похожим на древний холодильник и одну из тех мини-духовок с двумя конфорками сверху, которые люди ставят в малогабаритные квартиры.
«Отлично», — подумал Рики. Инструкции были четкими: бросить таблетки от аллергии в кастрюлю и оставить на плите. Для пожарных и копов это будет выглядеть так, будто славный малый Дэвид Как-Его-Там варил дрянь с денатурированным спиртом, вещество загорелось, а за ним и вся лачуга. Остальные «припасы» он раскидает по дому, потом вытащит тело Дэвида из постели и позволит ему сгореть вместе с лачугой. Если Рики сделает все правильно, то не придется пробивать череп Дэвида колотушкой и никто не подумает, что это было убийство.
«Но где он?» — задался Рики вопросом.
Он слышал его храп. Для того, чтобы разглядеть Дэвида в темноте, пришлось напрячь зрение.
Наконец Рики нашел бедолагу.
Мужчина лежал на раскладушке. Коудилл видел только очертания его тела и короткие, чернильно-черные волосы, сливавшиеся с темнотой.
«Время тусить», — подумал он, взвешивая колотушку в руке. Он двинулся вперед короткими шажками. Подойдя ближе, Рики заметил необработанный камень, висевший над кроватью парня; Рики никогда не узнает, что это хризолит, который, как говорят, навевает добрые сны и защищает дом от зла. В ту ночь камень не очень хорошо справлялся со своей работой.
Еще несколько шагов — и Рики оказался у изголовья раскладушки. Он посмотрел на несчастного простака; молоток замер над головой жертвы, и в этот момент Рики заметил собственную тень на стене — силуэт вестника смерти.
Он улыбнулся, сердце забилось быстрее. Рики выглядел большим и величественным.
— Кто?..
Широко раскрытые глаза Поселенца мерцали в лунном свете. Рука поднялась вверх...
Слишком поздно.
Хватило одного удара. Рики ощупал голову парня и не обнаружил переломов.
Хорошая работа.
Не имело значения, мертв Поселенец или нет, потому что ему все равно суждено было сгореть при пожаре. Для Дэвида Как-Его-Там свет погас навсегда.
К Рики пришло мрачное осознание: «Последним, что этот чудак видел в своей жизни, был я».
Ему это понравилось.
Он вышел на улицу за сумкой. Спичечные коробки, бутылка денатурированного спирта и ацетон заняли свое место в шкафу. Маленькая кастрюлька покинула гвоздик, на котором висела, расположилась на плите, и через пару секунд Рики высыпал в нее таблетки от аллергии.
«Осталось вытащить простофилю из кровати, полить хибару из второй бутылки со спиртом и зажечь», — наслаждался он действием.
Рики любил огонь. Ему нравилось на него смотреть.
В детстве он сжег дом с матерью и отчимом внутри.
«Сука сама напросилась. Позволяла хахалю заставлять меня и Джуниора...» — мысль оборвалась.
Когда Рики смотрел на огонь, ему казалось, что он чего-то стоит. Он словно приближался к трансцендентному... не то чтобы парень имел какое-либо представление о том, что это значит.
Немного попотев, Рики стащил Поселенца с раскладушки и оставил лежать на полу. Рики показалось, что мужчина не дышит, и увалень решил, что тот мертв. Рики бы с удовольствием сжег его заживо, но как уж легли карты.
В банке на кухонном столе плавало что-то похожее на маринованные яйца.
«О да! Обожаю маринованные яйца!» — обрадовался Рики.
В детстве мать часто их готовила, пока окончательно не спилась и не стала отключаться по ночами с бутылкой в гостиной, в то время как отчим свободно входил в комнату братьев и...
Ну, это другая история.
Он открыл банку и собрался было вытащить яйцо, но в нос ударила такая страшная вонь, что Рики показалось, будто кто-то огрел его обухом по голове.
«Пахнет хуже, чем дохлая псина!» — поморщился он и поставил банку на место.