Девушка отняла от губ свирель, но музыка продолжала звучать. И тогда Лана запела. Запела о тоске по любимому, которого видела лишь однажды, но полюбила всем сердцем. Она совершила невозможное. Нарушив правила богини места – пошла за ним сквозь пространство, бросив свой крохотный, но такой родной оазис. И лишь неразлучная птица-фамилиар сжимала когтями ей плечо, пытаясь удержать от шага в бездну.
Плата оказалась велика. Звёздная тропа лишила её слуха и выжгла глаза. Да и завела она их невесть куда – птица пропала в пути, а вокруг – тьма и пустота. И лишь один лучик счастья сверкает в беспросветной мгле. Когда наступает ночь – любимый приходит к ней. И тогда она нежно берет его лицо в ладони, и осторожно касается его губ. Скоро! Скоро зайдёт жаркое солнце, и любимый вновь постучится в её двери…
– Красивая история… – заворожено прошептал я.
– Страшная, – поправил меня Авось. – Очень страшная, если знать подробности…
Я невольно прищурил глаза:
– Что?
Ав скривил губы, уставился в одну точку и медленно заговорил:
– Её любимый – это боголовец Джу. Сын бога и суккубы, поставщик божественного мяса в дома услады. Влюбляет, уводит за собой. Со зрением и слухом – так же мутная история. Его девочки слепнут регулярно, зато стоят дорого. Их продают клиентам лишь один раз за ночь. И отдаются они со всей нежностью и любовью, ведь считают, что ласкают своего единственного… Любовь слепа… Ты понимаешь?!
– Крак! – чайная чашка лопнула у меня в руках. – Тварь!
– Ещё какая… – подтвердил Ав. – Как и клиенты этого проклятого дома. И кстати. Свирель у Ланы сделана из кости её фамилиара – так что зря она зовёт свою птицу по утрам – та уже не прилетит. Джу позаботился и об этом. Такое вот у него чувство юмора…
– Тварь… – ещё раз прошептал я.
Последняя опция призывно помигивала. Выбираю её, так как тыкать в другие было боязно. Вырезать народ тысячами или калечить собственную специализацию мне не хотелось.
Бегло пробежавшись по вопросам, я перелистнул страницу, затем ещё одну, и ещё… Матерь божья! Да там полторы тысячи ситуативных вопросов! И каждый из них – ох как непрост…
Нервно сглатываю. Зачем-то оглядываюсь, и бережно, чуть ли не тайком от самого себя, закрываю опросник. Ну его нафиг. Щас как накалибрую, вовек потом не расхлебаю.
Хотя ситуация – реально жёсткая. И раз уж моё обострённое чувство справедливости сделало меня богом соответствующей специализации – не вмешаться я не могу. Тем более – что это не только моя мораль, но и мои деньги.
Под закрывшимся вопросником по-прежнему висело окно вызова. Выбираю сразу две опции: убить Джу и спасти Лану. Эти варианты не вызывают во мне протеста. Скорее наоборот.
Жадно затягиваюсь, выпускаю дым в виде петли для виселицы. Сообщаю Аву:
– Мы убьём Джу и спасём Лану.
– Ок, босс. – спокойно кивает Авось, меланхолично жуя сухарики.
Перед сном, я сбегал к ближайшему магическому банкомату. Настороженно оглядевшись, снять с баланса эквивалент ста десяти тысяч совушек. Сотню монет взял мифрилом, ещё сотню золотом. Первый металл мне нужен для крафта – раз уж он такой инбалансный. Ну а злато идеально подходило как платёжное средство. Платящий золотом – бог уважаемый, словно владелец платиновой кредитки. Интересно, заплати я мифрилом, на меня посмотрят как на обладателя Шёлковой карты личного банка Елизаветы II? Говорят, их на планете – всего сто человек…
Для крафта поднялся в арендованный номер. То, что вчера казалось вполне себе уютным, с повышением благосостояния выглядело уже не очень притязательным. Закон бедности в действии: человек всегда тратит немного больше, чем зарабатывает. Он выводится из простейшей аксиомы: потребности растут вместе с доходами.
Впрочем, самый дешёвый номер действительно имел некоторые недостатки. Я не говорю про отсутствие ванны и жёсткость матраса, но вот можно же было навесить на стены тривиальную защиту от бесплотных божков? Шастают туда-сюда, стонут, делают щенячьи глаза и клянчат совушки. Хуже комаров, ей богу…
Удачно вспоминаю, что личные чертоги имеют понижающий коэффициент для крафта. Торопливо открываю проход, ныряю в личное подпространство.
Игравший с пауками в камешки Сиреневый вскакивает и, прижав руки по швам, отчитывается. Мол, почищено и надраено: то-то, в строю – столько то пауков, больных и в самоволке – ноль.
– Вольно! – привычно командую и достаю из инвентаря оливье и чайник чая.
Заодно вручаю рулон сиреневого атласа – прикупил по дороге в таверну. Слишком уж поизносился мой божок.
Паукам бросаю горсть медных монет. По словам Сиреневого, медь для них это привычная еда. Лучше, конечно, мифрил, но… Честно говоря, тварюшек и медью кормить зазорно. Это если вспоминать что каждая монета – чья-то молитва или обращение к богу.
Контролирую состояние тела Умки. Ожидаемо без изменений. Некоторое время сижу рядом с другом, мысленно общаясь. Ты потерпи браток, мне бы чуток уровней поднять, иначе пупок развяжется. Твоя душа – вросла в Великое Ничто как якорь «Титаника» в илистое дно. Дёрнуть его в одно рыло – задача для авианосца. Я же пока – лупоглазый батискаф. Могу чиста позырить, да горсть праха со дна приволочь…
Глядя, как жадно насыщается Сиреневый, решаю начать крафт с малого. Я ещё в детстве мечтал о скатерти-самобранке. Почему бы и не сварганить?
Открываю редактор чудес. Интерфейс там простейший – мысленно-цифровой. Чётко представляю себе белую говорящую скатёрку, с эффектом появления любых блюд. Редактор разворачивается пятимерной проекцией, и десятком вкладок настроек.
Аккуратно ставлю челюсть на место. В заявленном варианте самобранка потянет на полтора миллиона ПОВ. Да ну нафиг!
Начинаю урезать осётра. Убираем голосовое многоязыковое меню, вполне хватит текста на русском с прокруткой на самой скатерти. Сокращаю максимальную площадь и количество посадочных мест. Метр на метр без всякой адаптивности – вполне себе походный вариант. А для королевского пира на пятьсот персон я потом отдельный шедевр сварганю. В минуса уходят неуничтожимость, незагрязняемость, привязка от кражи. Затем приходится отказаться от визуализации любых блюд – проще воровать микропорталом заказанное блюдо из ближайшей досягаемой точки.
Цена упала до ста сорока тысяч. Все ещё много. Очень много. Упрощаю главный функционал. Присобачиваю к скатёрке пространственный карман, наполняю его едой из личных запасов, вывожу её в меню. Вуаля. Простенько и сердито. Набил продуктами в ресторане, и вызывай блюда из стазиса подпространства. Ну и цена – всего одиннадцать тысяч.
Жму зелёную кнопочку «создать». Наслаждаюсь божественными спецэффектами.
Нормальный артефакт получился. Наполню завтра в ресторане и передам на хранение Сиреневому. Кстати, задолбал он на полу единственного зала ночевать. Ну-ка, Чертоги, давайте-ка теперь с вами поработаем. Неужто не потяну лишнюю сотню метров пространства? Где там архитектурный план помещения? Главное – несущие стены не задеть. Хе-хе…
Потянул. Тут все как в жизни – хотелки упираются в наличность. Вернул кабинету прежние размеры. Добавил комнатки для Сиреневого и Умки, заодно пристроил гостевой апартамент, плюс складик для будущего добра. Ибо не по фэн-шую. Ништяки должны куда-то стремиться. А то некоторые носят скомканные купюры в карманах и удивляются – почему к ним деньги не идут? Да потому, что надо иметь добротное портмоне! Там крупным купюрам уютно и тепло. Скажу по секрету – они там даже размножаются. Только: тс-с-с! Никому…
В общем – Чертоги разрослись до двухсот квадратов. Стоимость ежедневного обслуживания прыгнула до двух тысяч. Уважительный взгляд Сиреневого конечно тешил самолюбие, но червячок сомнения грыз-таки душу. А не разогнался ли я, на двадцать пять рублей?
Однако шальные полмиллиона совушек и общая убогость окружающего мира давили на разум. Так жить не хотелось. Поэтому плюнув на экономию, я за жалкие двадцать косарей вернул кабинету прежний вид.
Да, штандарты поверженных кланов теперь были сотворёнными репликами, как и трофейное оружие на стенах. А вот рабочий стол и уютное кресло вышли из божественных рук не хуже, чем от плотника. Даже эффекты на все прицепились. В основном – бестолково бытовые, одному Творцу ведомо как выбираемые.
На что-то не оседала пыль. Другое – притягивало глаз. Третье – воодушевляло. Четвёртое – заставляло уважать хозяина. Кресло лечило болезни органов малого таза. А стол – наводил на себе порядок в отсутствии хозяина. Бесячий, кстати, эффект.
Задумчиво осмотрелся – чтобы ещё такое намагичить? Нашёл взглядом золотой кастет, одиноко лежащий на полке. Ха, моё первое творенье!
М-да, вещь. Такое улучшать – только портить. Прячу кастет в инвентарь – боюсь, что ещё пригодится.
Ну что ж, отмазок больше нет, пора браться за кирку. Задумка, озарившая меня ещё в магазине, после экспериментов с мифрилом стала более реальной. Инструмент явно требует доработки. С его текущими параметрами я за выделенный мне канцлером год только могилу себе успею вырыть.
Выкладываю рядом мифриловые монеты. Сто штук, два кило. Сиреневый застыл в ауте, пауки жадно кружат вокруг.
Усаживаюсь в позу лотоса, монеты в ладони, разум – в медитацию.
Мои руки – как платиновый тигель. Очки веры – как топливо. Металл послушно греется, набирая свечение, а затем и вовсе, растекаясь в горсти тяжёлой лужей.
Склонюсь над киркой. Помогая себе волей, тонкой струйкой лью мифрил на рабочую поверхность инструмента, покрывая скромную медь благородным лунным металлом. Есть контакт!
Последние штрихи – золочение – для конспирации. Десяток капель собственной крови и скопированные по памяти руны с Умкиной божественной дубины. Укрепляли её аж трое богов, авось что-то полезное прицепится.
Расплываюсь в улыбке. Моё жуткое творенье… Неужели я такой кровожадный? Ад и Израиль…
Ну и теперь, последний штрих к предстоящей экспедиции. Открываю раздел смертных умений. Активирую боевые Крылья Ангела – минус 5000 ПОВ. Следом – Портал к Первохраму. Косарика не жалко, а на душе теплее. Ну и главное на текущий момент – Драконья Чуйка. Минус пять косарей.
Для тестирования умения возвращаюсь в номер. Не жалея отката, тут же жму кнопку активации, и жадно смотрю себе под ноги.
Невольно ахаю:
– Мать моя женщина… Сиреневый, готовь ложки – мы в шоколаде!
Глава 8
Ставшая прозрачной порода раскрыла свои секреты на тысячу шагов в глубину. В принципе, координаты всех ништяков можно было привязывать к карте без особых погрешностей. Одна беда – проекция двумерная, глубины не показывает. Словно наблюдаешь звезды на небе.
Отойти бы метров на сто в сторону, просканировать почву ещё раз, и методом триангуляции вычислить глубины залегания… но… я не компьютер. А с геометрией у меня и вовсе беда – как выгнала училка в школе с первого урока, так и не сложилось.
Все что мне оставалось – это, сидя с закрытыми глазами, бегло наносить на карту сотни пятен богатой породы. Подписывая цвета, плотность и интуитивно предполагаемую глубину. Кое-что имело угадываемые очертания. Костяк дракона, в фиолетовых цветах. И не менее грандиозный скелет гуманоида, с розовой звёздочкой в области груди.
Устало откинувшись в кресле, я внимательно рассматривал получившуюся карту. Прямо под нами залегал мощнейший пласт смеси драгоценных руд, размером с Циатель. Хватало и других объектов – но этот – центровой. Значит, нам туда дорога.
Пожалуй, завтрашний день я выделю на подготовку. Заодно совершу несколько визитов, выполню заказы на золочение. Ну и немного покручусь вокруг дома удовольствий напротив – взятые на себя обязательства надо выполнять.
– Сиреневый. Пойдёшь завтра в город. Нужно закупить продукты для кладовой Чертогов и все, что требуется по хозяйству. Метла, тряпки, паста ГОИ для протирки пауков – ну да тебе виднее. Я выделю средства. Скатерть заполню сам, хотя десяток своих любимых блюд – можешь назвать.
Божок умоляюще схватился за кафтанчик на груди:
– Уважаемый Лаит. Я слишком слаб, боюсь – что не могу гарантировать выполнения ваших поручений. Велик шанс, что в одной из подворотен мои кишки намотают на жертвенный клинок.