— Я хочу, чтобы свой первый раз ты запомнила несколько в других контрастах…
Опустил глаза на ее упругую и полную грудь и не смог сдержаться от соблазна попробовать ее кожу на вкус. Провел кончиками пальцев по твердым горошинам и, опустив голову, впился губами в ее сосок. Нина судорожно всхлипнула и мы поменялись ролями — она крепко ухватилась за мои плечи, едва стоя на ногах. Я подвел ее к кровати, опустил на белую простынь и продолжил исследовать ее тело. Сомневаюсь, что смогу быть нежным и аккуратным с ней в ее первый раз, но девочка не уйдет из этой спальни неудовлетворенной за свою смелость.
На вкус ее кожа оказалась такой же сладкой с ароматом малины и ванили, как и ее запах. У меня голова шла кругом от нежности ее кожи, казалось, что я скользил губами по шелку, только в отличии от него девочка была очень горячая и влажная. Я опустил руку вниз, просунул между нами и коснулся лепестков ее складок. Она текла и ее тело дрожало подо мной мелкой дрожью, заставляя дрожать меня, как подростка, в ответ.
— Расслабься, Нина, — прохрипел я, теряя голову.
— Я… я не могу. Ты очень большой… я не могу, — тихо отозвалась она, я оторвался от нее и сузившимися глазами посмотрел ей в лицо. — Я не передумала, нет, просто он… такой большой…
Я накрыл ее губы своим ртом и углубил поцелуй, чтобы она наконец отключила голову и просто подчинялась моим ласкам. Медленно погрузил в нее палец и едва ли не простонал, поняв, как там было тесно. Спустившись ниже я коснулся языком ее впалого живота. Мне хотелось, чтобы Нина именно таким и запомнила свой первый раз: откровенным, местами болезненным, но переполненным удовлетворением, которое я ей подарю. Ведь после меня она несомненно встретит своего человека и я не хотел грубостью и напором лишить ее этой прекрасной и чувственной части жизни, отбив к ней интерес.
— Ох, да, Антон! — она запустила руки мне в волосы и подалась бедрами навстречу, раскрываясь для меня.
Она текла так сильно, что я уже едва сдерживался, чтобы не наплевать на все условности и не войти в неё мощным и грубым толчком, но пообещал себе, прежде чем причиню ей боль, доведу до пика наслаждения. Пусть почувствует эти контрасты.
Я массировал ее вход большим пальцем, ласкал клитор, подготавливая к своему проникновению, как вдруг Нина выгнулась дугой и содрогнулась всем телом, а из ее легких вырвался протяжный стон. Девочка оказалась слишком отзывчивой… Слегка отстранившись от нее, я взял в руку член и, удерживая его, провел головкой по ее складкам и клитору, собирая ее влагу; вводил им, пока не почувствовал, как она расслабилась.
— Будет больно, — предупредил я, на что она, мать твою, снова покорно кивнула глазами и чувственно закусила губы.
Я вошел в нее и, встретившись с преградой, замер, давая ей привыкнуть к новым ощущениям. И лишь спустя секунды продолжил свое движение, не спуская глаз с лица Нины. В уголках ее глаз собрались слезы, а губы она сжала еще сильнее. Усилив напор, я полностью в нее погрузился, испытав легкую эйфорию. Внутри она оказалась даже теснее, чем я предполагал. Я жадно терзал ее рот и промежность, чувствуя, что не протяну так долго. Просунул руку между нами, нашел ее клитор и принялся его массировать. Она не поймает мою волну без стимуляции. Нина тихо всхлипнула и затрепетала подо мной. На ее лице выступили капельки пота, я и сам был весь влажным от напряжения, боясь отпустить тормоза и начать с дикостью вбиваться в нее, чтобы получить желаемую разрядку.
— Антон, пожалуйста… — я уткнулся лицом ей в шею, прижимая к себе ее хрупкое тело.
Нина царапала мою спину и плечи острыми ноготками и повторяла это «Пожалуйста, еще» много раз, пока мы вдвоем не достигли высшей точки наслаждения. Я вспомнил, что мы не предохранились в последний момент, но успел вытащить член и кончил ей на живот, ощущая себя крайне напряженным даже после такой мощной разрядки.
Спустя минуту, когда ее дыхание выровнялось, я поднялся с постели и направился в душ, чтобы собраться с мыслями в одиночестве, но только сделать этого, увы, мне не удалось. Нина отправилась следом и все безумства начались по новой.
Глава 39
Нина
Еще никогда я так хорошо не спала, хотя и спала за эту ночь от силы три часа. Я проснулась в мужских объятиях, чувствуя лёгкость в груди. Правда, общее состояние походило на то, как если бы я всю ночь занималась тяжелым физическим трудом. Хотя… кажется, именно им мы и занимались вчера с Антоном. Я знала, что все это походило на большое безумие с моей стороны, но ни о чем не жалела.
Пошевелившись, я подняла лицо. Антон не спал и смотрел серьезным взглядом в одну точку.
— Доброе утро, — тихо приговорила я и он перевел на меня свои темные глаза.
Его руки заскользили по моей спине и от этой простой ласки на душе стало немного спокойнее. А поводов для беспокойства было очень много…
— Доброе утро, — улыбнулся он уголками губ, в глубине его глаз затаилось нечто такое, что не вызывало у меня и грамма спокойствия.
Разве после такого марафона, какой был этой ночью мужчины не занимаются тем, что спят беспробудным сном и восполняют свои силы? Я прижилась губами к его коже и погладила по мускулистому и плоскому животу, чувствуя, как затвердели мои соски.
— Нина, — произнес он мягким голосом, останавливая движение моих рук. — Сейчас следует оставить тебя в относительном покое, чтобы ты могла восстановиться.
— Я отлично себя чувствую, — выдохнула я.
Меня переполняло счастье и эйфория, что моим первым мужчиной стал, тот, которого я полюбила. И пусть мы были знакомы всего ничего, это не значило ровным счётом ничего. Я просто знала, что это был мой мужчина. И только с ним я смогу пережить весь этот калейдоскоп чувств и приятных ощущений, который он мне вчера подарил.
— Я в этом не сомневаюсь, — усмехнулся он. — Но сегодня я решил, что ты останешься в номере и будешь отдыхать. Если найдешь в себе сил, съездишь к сестре, а мы с Артемом займемся дайвингом, — Антон крепче прижал меня к себе и запечатлел на моей макушке целомудренный поцелуй.
— Но ты ведь хотел поработать? У тебя должны быть переговоры… — вспомнила я.
— Поработать, — вздохнул он. — Переговоры я перенесу и поработаю обязательно, но немного позднее. Я уже всё решил.
Я опустила взгляд на приподнявшуюся простыню на уровне его бедер и меня между ног прошило судорогой: я вспомнила все его прикосновения, ласки, как дрожала, подчиняясь его силе и захотела снова все это почувствовать и пережить. Не понимаю, почему он отказывался от новой близости?
Это я поняла немного поздней, когда поднялась на ноги и отправилась в душ. Между ног сильно тянуло, а сами ноги дрожали так, будто я пробежала марафон. Но наравне с этим я ощущала внутренний подъем — ни с чем не сравнимый, казалось, что мне под силу свернуть любые горы и преодолеть любые препятствия, не говоря уже о каких-то мелких трудностях.
Антон покинул номер спустя полчаса. Он пообещал вернуться с Артёмом ближе к вечеру, и вопреки всякой логике мне стало грустно, что он ушел. Я же решила воспользоваться предоставленным мне шансом отдохнуть и решила немного вздремнуть, а позднее навестить Марину. Кое-как приняв душ, я вернулась в комнату и в этот самый момент в номер постучали. Открыв дверь, я увидела официанта из ресторана, и удивленно перевела взгляд на поднос, который он держал в руках. Завтрак в номер, правда? Как это было принято, что Антон позаботился о такой мелочи…
— Ты влюбилась, — заметила сестра, не спуская с меня глаз.
Я поправила одеяло на её ногах и разгладила на белой простыне несуществующие складки. Изначально я собиралась остаться в номере, но подумав, рассудила, что отдохну в Москве, а сейчас не время пропускать визиты к сестре.
— Я влюбилась, — согласилась с ней, чувствуя, что сейчас не самоё подходящее время и место для подобных откровений, но разве Марина успокоится? Да и к чему скрывать очевидное?
— Неужели он такой достойный? Я говорю не о его деньгах, зная тебя, ты бы на это не повелась. Тогда в чем дело?
— Дело не в деньгах, — ответила я. — Он просто хороший человек. Разве, чтобы полюбить нужны какие-то особые критерии? Ты выбирала себе избранников таким путем? Теперь понятно почему ни один из них не годился тебе в кавалеры и не с одним из них я не видела тебя вместе больше двух месяцев…
— У меня есть такие критерии, да, — подтвердила сестра, не обижаясь на мой резкий тон и замечание. — Но зная тебя и твои завышенные требования к мужскому полу, которые не уступают моим, а я бы даже сказала, превосходят их, я ждала, что ты выберешь… ну другое что-то! Он ведь старше тебя на много лет, а ты в сторону взрослых мужчин даже и не смотрела…
Я ничего не ответила. Как я могла объяснить сестре такие простые истины, мы были разными с ней и такими останемся. Я прониклась сначала симпатией к человеку, а потом понемногу узнавая его, погружалась в свой интерес, словно в темную глубину. Навряд ли жизнь Павлова можно было назвать светлой, но я готова была стать тем единственным и светлым пятном в его жизни, любить не за что-то, а вопреки. Как бы иной раз не было тяжело это делать.
— Ну, допустим. А что потом? Будешь притворяться его женой всю оставшуюся жизнь?
— Марина! — я с укором поглядела на сестру. С чего вдруг она подняла эту тему? Или у меня на лице было написано, как я была счастлива и ее это раздражало? — Я еще не думала так далеко, но, в конце концов, что Антону мешает спустя время объявить о смерти супруги, как он и хотел, а потом встречаться со мной? Я не претендую на всеобщее признание в статусе его новой жены. Мне достаточно того, чтобы он просто был рядом, а между нами не было никакой лжи.
Я понимала, что внимания со стороны прессы было не избежать после таких-то новостей в его семье… Но думать об всем этом еще слишком рано.
— Все сложно, я пока не знаю чем в итоге все закончится, но он замечательный человек и он готов нам помочь поставить тебя на ноги. Не понимаю, как ты вообще можешь быть чем-то недовольна? Я приму любой выбор мужчины, даже если он в итоге примет решение вычеркнуть меня из своей жизни.
— Ладно, — выдохнула Марина. — Ты права. Просто я значительно опытнее тебя и повидала таких вот мужчин довольно много. И они совсем не учитывают чувства других людей, двигаясь к намеченной цели. Читала я этот договор и там чёрном по белому написано, что будущего у вас нет. Как в целом и настоящего. Ты ведь копия его жены… Так что зря ты на что-то надеешься. Павлов жесткий и решительный бизнесмен и он бы не добился того, что имеет, если бы не следовал своим железобетонным принципам.
— Так все! — я поднялась на ноги, выходя из себя. — Спасибо за поддержку. Мы пробудем здесь еще два или три дня, я вернусь к тебе завтра.
— Спасибо, Нин, — сказала мне вслед сестра. — Не обижайся, но я знаю таких мужчин лучше тебя…
Я кивнула и поторопилась покинуть палату, чувствуя, как огромный ком увеличивался в размерах и мешал мне сделать полноценный вздох. Вышла в коридор и едва не столкнулась с Антоном лицом к лицу. Но ведь он должен был отправиться с Артёмом на дайвинг? Или они уже вернулись и он приехал за мной?
— Антон?.. — я улыбнулась, всматриваясь в его слегка загоревшее лицо. — Все нормально? Вы уже вернулись? Так быстро?
— Да, вернулись. Все нормально, — ответил он. — Ты уже все? — кивнул в сторону палаты, в которой осталась Марина.
— Да, решила навестить Марину. Заеду к ней еще перед отъездом, если получится.
— Как она? — я насторожено взглянула на него.
— Чувствует себя хорошо.
— Я приехал за тобой, потому что нам нужно поговорить. Идем, — уставшим голосом произнес он.
А вот, кажется, теперь я могла начинать волноваться?
— Этот разговор будет касаться нас с тобой? — я набралась смелости и спросила прямо. — Почему мы не можем поговорить в отеле?
Антон ничего не ответил и пока мы спускались на первый этаж в маленьком лифте, я думала лишусь чувств от напряжения какое витало в воздухе. Зная Антона и его прямолинейность я могла действительно не переживать, он и в самом деле скажет мне все как есть…
— Через час мы с Артёмом улетим в Москву. У меня приключились серьёзные проблемы по работе, — его ноздри слабо дрогнули. — Ты останешься с сестрой, как и хотела. На следующей неделе ее перевезут в Москву, я договорился. Вот и вернетесь вместе.
— Что? Это все неожиданно… — я задрожала, смотря в его лицо. — Почему такая срочность? Артем ждет внизу? Что ты ему сказал, зачем тебе понадобилось заехать в больницу?
Мне не нравился такой поворот событий и я не знала, как себя вести в данной ситуации. Я была ошеломлена и разбита, мне было больно. Получалось, что он отталкивал меня сейчас, оставляя одну? Но как же прошлая ночь и все, что было между нами? Или ничего кроме секса не было, а он всегда говорил, что это плохая идея…
— Ты ведь даже не спросил у меня чего я хочу, я бы могла встретить Марину уже в Москве… Почему такая срочность? Это из-за прошлой ночи? — догадалась я. — Ты бежишь от меня и даешь нам время, чтобы… что? Я пришла к тебе вчера не из-за благодарности или чтобы ты проспонсировал мою сестру на дорогостоящую операцию. Мне и вовсе не нужны твои деньги! Я хочу быть с тобой… Понимаешь? Объясни мне, пожалуйста, что происходит?
— Нина, — произнес он, смягчая голос, стараясь выразить понимание.
Антон смотрел на меня разбитым взглядом, а потом поднял руки и взял в них мое лицо. Я только сейчас заметила, что в мрачной глубине его глаз затаилась боль. И теперь я ощущала её в каждом его прикосновении. Даже его грудь вздымалась тяжело и с надрывом. Что могло случиться за эти несколько часов?
— Я знаю, что ты пришла ко мне вчера, потому что испытываешь ко мне интерес. Поверь, он взаимен.
— Это больше, чем интерес! И я не понимаю в чём дело… Ведь мы собирались пробыть здесь все вместе еще пару дней…
— Я рассказал всю правду Артёму. Об условиях договора его отца, о смерти Юли и что ты совершенно другой человек.
— Но ты ведь сам говорил, что он ничего не подозревает… Зачем? — покачала я головой. Меня с ног до головы обдало холодом от всех его слов.
— К твоему возвращению все успокоится, а рассказать ему правду на данном этапе будет честнее по отношению к вам обоим. Это мое решение, я признаю свою ошибку, мне следовало поговорить с ним еще раньше, а тебя не вовлекать в эту историю.
— Он внизу? — спросила я прерывистым шепотом.
— И не хочет ни с кем говорить. Он решил вернуться домой. Думаю, тебе будет лучше, если ты останешься с Мариной и дождешься её перевода в Москву.
— Он не хочет ни с кем говорить и видеться… — мне захотелось закрыть глаза и на минуту представить, что все это страшный сон.
Мой камень, который мешал мне полноценно вдохнуть начисто заблокировал поступление кислорода, а в глазах собрались предательские слезы.
— И теперь, когда ты окончательно осознал все свои ошибки… что будет со мной? По приезду поговоришь со мной и тоже поставить перед каким-то фактом? Я знаю как умерла твоя жена и понимаю больше, чем ты думаешь. Да, я буду постоянным напоминанием этой ошибки и всего того, что было в твоей жизни, но ведь я не она! И мы можем быть счастливы, потому что я желаю этого счастья с тобой…
— Все будет хорошо, Нина. Я встречу вас с сестрой в Москве. Я изначально видел в тебе совершенно другого человека, а не свою умершую жену. Юлю я давно отпустил, а вот ты, кажется, очень сильно себя накрутила… — он тяжело вздохнул, прижался своими влажными губами к моим.
Поцелуй длился ровно секунду, а затем Антон отошел от меня.
— Как приземлимся в Москве, я тебе сообщу. До встречи.
Я мечтала в эту минуту тоже сбежать хоть куда-нибудь, улететь далеко, чтобы не чувствоать этой боли в грудной клетке. Только вот от себя убежать не получится. Из меня словно разом высосали все чувства радости и счастья, какими я еще была полна этим утром. А теперь же ощущала себя беспомощным существом. Смотрела в удаляющуюся спину Антона и почему-то думала, что это наша последняя встреча.