И неужели эта немота — навсегда?! От одной такой мысли — мороз по коже.
— Ты осторожна будь, — Нилла тоже погладила меня по руке. — Веди себя тихо. Тут люди вовсе не плохие, по законам живут. И дядя заступится ведь, если что, да?
Я усмехнулась невесело. Заступится, как же…
— Скоро заявится молодой имень — вот от него тебя никто не защитит. Просто постарайся ему на глаза не показываться. Такой… — конь! — сказала она с чувством, так что мне сразу стало ясно, какие синонимы этому определению нашлись бы в русском. — Наезжает сюда не чаще двух раз в год, а детишек от него уже родилось то ли трое, то ли четверо, и в замке, и в деревне. Ему двадцать два, красивый. Лучше не попадайся. Скоро ленну Дану к жениху отправлять, вот он и приедет, провожать ее в Андер. Долго не пробудет.
Я кивнула — поняла, дескать.
— Лир Ван, молодой имень, и ленна Дана — дети именя от первой жены. И есть двое от второй, тоже сын и дочка, семи лет и десяти. Ну так их и не слышно пока, а вот старшие! — Нилла многозначительно рассмеялась. — Ленна Дана что хочет, то и творит, имень уже и рукой махнул. Возблагодарит Провидение, когда ее наконец замуж отдаст. А Крыска наша, небось, каждый день хвалу возносить станет, когда ленна Дана уедет. Хотя, ленна сама по себе ничего, всяко лучше братца. Любовь у нее закрутилась в прошлом году с молодым именем одним, он просил руки, и подходящий вроде бы брак, так нет же — отказали. Лучшего жениха подобрали. Он старше, но очень знатный, с положением, посол Винеты при дворе Итсванского императора. Богатый, само собой. Вот так и не захочется быть ленной, что толку в положении и богатстве, когда тобой вертят, как хотят. Меня вот спросили, хочу ли замуж за моего Имана. А она должна делать, как скажут, и не пикни. Хотя, привыкнет, станет важной дамой, ей и понравится, верно говорю?
Я опять только усмехнулась. Может, понравится, а может, и нет. Выходить замуж за старикашку для любой девушки само по себе неприятно, а если еще и любимый есть — и вовсе. Лично мне хотелось ленне Дане только посочувствовать.
Мы помолчали.
— Свадьба — это хорошо, — Нилла мечтательно улыбнулась. — Хлопотно, но хорошо. Весело будет. Наездников сюда на рухах слетится, десятков пять, а то и больше. Интересно, согласится ленна с женихом в седло сесть, или настоит, чтоб на своем рухе до самого Андера? С нее станется. У нас в рушатнике всего девять птиц было, три из них — ленны Даны. Бедовая она девка. Теперь птиц на ферму отравили, там и ухаживать проще, и вылетывать, и чтобы ленна не сбежала… опять же.
Птиц?! Я даже отшатнулась. Рухи, на которых тут летают — это все-таки птицы?!
Птица Рух. Как я сразу не догадалось, это из какой-то сказки. Или из сказок, потому что мне определенно когда-то не один раз попадалась птица Рух в разных сказках. Огромная птица. Но у нас это сказки, а тут — реальность? И откуда это пришло в наши сказки? Отсюда?..
А еще тут есть драконы.
Небо уже потемнело, осталась лишь одна тонкая яркая полоса. Домой?..
Нилла проследила за моим взглядом.
— Да, и верно, пошли. Поздно уже…
Удивительное дело — меня не укусил ни один комар. Ниллино средство бы — да к нам, цены бы ему не было! Небось натуральное, безо всякой химии…
Мы вернулись в замок. Нилла проводила меня до указанного экономкой Крысой места — коридора с длинной лавкой, сама бы я наверняка заблудилась. И мы распрощались. С двух сторон уже раздавался зычный храп. Я нащупала свой узел, не раздеваясь, вытянулась на лавке, покрытой только толстой рогожей, и успела лишь подумать: как можно спать на таком жестком…
Оказывается, еще как можно.
Следующий день, конечно, настал. И чуда не случилось — я по-прежнему была в замке Кер. В другом мире. И надеяться на то, что мне снится долгий и чрезвычайно дурацкий сон, пожалуй, все же не нужно. Потому что это — явь. И переходы между мирами возможны. И я в другом мире. В котором, кстати, я последняя чернавка, рабыня, немая и безумная, которая к тому же не умеет доить коров. Давай, Лина Остапенко, барахтайся, выгребай как нибудь…
Этим утром экономка отвела меня на кухню — помогать кухаркам. Конечно, как и следовало ожидать, огромный чан и куча грязной посуды дожидались персонально меня. И еще сложенные в углу закопченные котлы.
— После обеда пойдешь в сыроварню, Нилла на тебя не жаловалась, — процедила Крыса перед тем, как уйти.
Ах, не жаловалась. И на том спасибо.
Я честно попыталась вспомнить, как зовут экономку. Мельник ведь ее определенно не Крысой называл. Не удалось. Крыса она и есть Крыса. А я — немая, мне ее никак не называть, так что переживем пока. Но такая гора немытой посуды, почти с меня ростом, кого угодно вгонит в депрессию. Почему же ее не перемыли вечером, меня ждали?..
В кухне хлопотали четыре женщины — а почему так мало? Одна мешала что-то в большой кастрюле, другая месила тесто, третья чистила овощи, четвертая перетирала тряпочкой столовые приборы. Та, что овощами занималась — самая молоденькая, почти девчонка, остальные — рослые, пышнотелые, наверное, такими и должны быть поварихи. На меня поглядывали, тихонько переговаривались. Наблюдали, наверное, что делать стану, нет чтобы заговорить и подсказать! Наверняка же знают, что я немая, спросить не могу. Ну, ладно, как скажете…
Попробовала пальцами воду в чане — чуть теплая. И что я отмою без мыла в практически холодной воде?
Я быстро огляделась. Не может быть, чтобы не было мыла.
Ага, вот тазик с песком. И еще один, там на донышке что-то черное. Я потрогала — похоже, зола. Средства на любителя, конечно, но годятся, моя бабушка, любительница самодельных экологически чистых средств, тоже на даче только золой посуду мыла, и щелок сама варила. Спасибо, бабуля. Только благодаря тебе я сейчас не скисла.
Щелок! Он-то тут есть? Уж его-то точно раньше изобрели, чем при царе Горохе!
Ага, а что это вон в том ведерке? Я сдвинула деревянную крышку и обнаружила под ней мутноватую жидкость. Не без опаски потрогала пальцами — ага, похоже, он, дорогой мой. Щелок. Тут же зачерпнула ковшиком и вылила в чан. Кто его знает, какая нужна концентрация, но тот, что делала бабушка, надо было разводить примерно в десяти частях воды. Щелок просто готовить — надо залить полведра золы водой до краев ведра и настоять три дня, потом слить. Или кипятить пару часов — так быстрее. Отмывает и отстирывает не хуже средств из магазина. Так что щелок — дешевая и доступная штука, вряд ли здесь его экономят. Я отважно добавила еще пару ковшиков, потом набралась наглости и отлила в другое ведерко кипятка из котла, что булькал на большой плите, и разбавила воду в чане. Если нельзя — так и скажите, а я немая, как же мне спросить? Так что, дорогие, приспосабливайтесь как-нибудь, я тут не по своей воле.
Так, уже лучше, и водичка потеплее, и со щелоком вроде не переборщила. Живем! Я повязала вместо фартука полотенце, которое валялось рядом на столе, и бодро принялась за мытье. Радовалась. Справилась, смогла! Бабулечка, милая, великое спасибо тебе! Иначе как бы я узнала, что этот чертов щелок вообще существует на свете? Да я уже обычное хозяйственное мыло забыла, когда в руках держала, только какие-нибудь жидкости и гели. А на последний Новый Год вообще подарила нам с мамой посудомоечную машинку. Мама ворчала поначалу, что мне, дескать, денег девать некуда, но уже через неделю ей очень понравилось!
Перемыв посуду в щелоке, я сполоснула ее холодной водой. Теперь — котлы песком чистить? На них и смотреть страшно. Нет, понятно, что чистить надо, но почему это должна делать я?
Поварихи тем временем стали к столу разделывать тесто, как я поняла, на маленькие булочки. Ага, вот это интересно. Дело в том, что я не слишком люблю варить борщ, а вот из теста разные "вкусняшки" готовить — это мое. Те же булочки могу слепить десятком способов.
Я тщательно вытерла руки, подошла к столу, прихватив нож, подвинула к себе кусок теста.
— Эй, ты чего это? — возмутилась одна их женщин.
Остальные поварихи почему-то уставились на меня так, словно я табуретка, которая вдруг начала сама гулять по кухне. Дамы, да поймите же, что я не табуретка!
В два счета я изобразила из теста забавного зайчонка, потом рыбку и птичку. Чуть не сделала человечка, но вовремя спохватилась — вдруг какие-то обычаи это запрещают? Скажут еще, что колдовством занимаюсь, меня тут поначалу за нечисть приняли и вовсе ни за что — просто за мой костюм.
— Ладно, ступай работай, — буркнула та, что прежде месила тесто.
— Зачем, пусть остается, — велела другая. — Давай-давай, девка, покажи, что умеешь.
Вот, теперь понятно, кто здесь "шеф".
Когда я накрутила с десяток зверушек и принялась за цветы, третья повариха заметила:
— Это можно именю подавать перед охотой. Ему понравится.
А я-то думала, что это детская выпечка. Именю перед охотой, говорите? Ладно, сделаем так…
Следующая моя зверушка не так-то просто поддавалась идентификации, потому что напоминала льва, медведя и волка одновременно — короче, она была непонятным, но хищным зверем.
— Замечательно! — засмеялась "шеф-повар". — А теперь давай сделай побольше вот таких, в виде сердечек. Вита, займись-ка лучше мясом к ужину, — это относилось к той, которая нашла применение моим булочкам-зверушкам, — а ты, Вей, принимайся чистить котлы. Не дуйся, это же твоя работа, все равно у тебя лучше всех получается.
"Шеф" обращалась к молоденькой поварихе, наверное, она была тут скорее поваренком, или, говоря по-нашему, кухонной рабочей — более низкой квалификации, чем остальные. И чем я. Правильно, я этого и добивалась — не стать главной "золушкой".
Девчонка недовольно фыркнула:
— Разве это теперь не ее работа?
— Нет, конечно, — отрезала главная. — Провидение послало нам хорошую пекаршу, и это накануне свадьбы, хвала ему. Недаром имень согласился ее взять, видимо знал, что к чему. Не придется искать пекаршу.
Так взять меня согласился сам имень? Ничего обо мне он, конечно, знать не мог, взял, как дурочку, на двадцать лет вместо десяти. Но все равно забавно, и, должно быть, пока идет мне в зачет: Вей надулась, но промолчала, третья повариха согласно закивала, а та, которая занималась тестом, даже глаз не подняла. А я запоздало подумала, что с этой стороны тоже могут быть проблемы — местная "специалистка" примет за конкурентку, еще вредить начнет. А объясниться ни с ней, ни с кем-то еще возможности нет!
Мне ведь даром не нужна карьера на кухне, мне нужно сблизиться со здешней барышней и отправиться с ней в столицу! С другой стороны, как я этого добьюсь, если только и буду делать, что мусор выгребать да прозябать на должности "подай-принеси". Нет, все правильно. Не хотела обижать девочку Вей, но мне к волшебнику надо.
— Умеешь замешивать сдобу? А заварное тесто? А рассыпчатое? А сбитое? А печенье, чтобы нежное было? — спрашивала меня главная, я кивала, а она расцветала с каждым моим кивком.
Заварное тесто — понятно что, эклеры-профитроли, конечно. Сбитое — надо думать, бисквит, рассыпчатое — конечно, песочное. Все это я умела делать. Взбивать и замешиваать, правда, предпочитаю в комбайне, но и руками справлюсь. И все же. Чем они заквашивают тесто? Дрожжей в брикетах или в пакетиках у них, понятное дело, нет. У нас домашнюю закваску можно приготовить на хмеле, изюме, на фруктах и даже на картошке — попадался мне где-то и такой рецепт. Никогда так не делала, но знаю, что можно. А здесь ее на чем готовят? Вряд ли ведь с первого раза получится. Надеюсь, готовая закваска для теста стоит тут где-нибудь в погребе, а если мне самой придется выкручиваться?! А разрыхлитель? На этой кухне есть сода? Стоп, а поташ? Другое вещество, но тоже разрыхляет тесто. Его готовят из золы! Да, может быть. У нас его так просто не купишь, хотя одно время мне очень хотелось, для некоторых рецептов. Хотя, кто знает, что тут в большем дефиците! А какой здесь сахар? Я подписалась на то, что все умею, но еще в глаза не видела здешних продуктов! Надеюсь, яйца и мука обыкновенные, без неожиданностей. Молоко, сливки — обычные, уже убедилась, масло, вероятно, тоже. Но хуже всего, опять же, то, что я немая и не могу задавать вопросы и выяснять самые насущные для себя вещи.
Увы, но я уже не раз пожалела, что не послушалась совета знахарки и не договорилась с мельником сразу. Тогда, вероятно, он не стал бы применять ко мне свое купленное волшебство и я не онемела бы. Насколько все было бы проще!
Что ж, раз "назвалась груздем", придется решать проблемы по мере их поступления. И верить в свою звезду, конечно.
— Как тебя зовут, милая? А то я не запомнила.
Я в ответ покачала головой.
— Напиши, — главная припылила стол мукой.
Я опять только развела руками. Оказывается, тут все грамотные — кроме меня. Еще один неприятный сюрприз.
— Да она глупая совсем, даже букв не знает, — сказала Вей. — И вы ей верите? То она умеет и это, как бы ни так!
— Замолчи, — одернула ее главная. — Все и так выяснится. Милая, закончишь с булочками — приготовишь что-нибудь, покажешь себя, поняла?
Я кивнула — поняла. Тут все к любому случаю жизни поминают Провидение — не уловила пока, что это такое, но надеюсь, мне оно тоже поможет…
Когда два внушительных размеров противня оказались в духовке, мне выдали продукты: муку, яйца, масло, бурого цвета булыжник, который оказался сахаром, какие-то специи, которые я решилась только понюхать, один порошок напомнил мне корицу. Была еще солонка и флакон с сероватым порошком, который скорее всего и был разрыхлителем для теста. А может, и не был. Я его пока осторожно оставила в сторону — потом разберемся. Был еще горшочек с какими-то ягодами, похожими то ли на бордовую малину, то ли на ежевику. Пожалуй, возьму, только немного, а то еще пустит сок и подгорит.
Я решила приготовить пирог из крошки-штрейзеля, он и без разрыхлителя получается вкусным и рассыпчатым. Простой, дешевый, вкусный, его бабушка когда-то часто готовила, по выходным в основном. А иногда я приходила из школы, и он был, только из духовки, аромат уже в дверях — с ума сойти! Сахар пришлось толочь в ступке, но это мелочи. Бабушка, родная, и за это тебе спасибо!
Отправив пирог в большой круглой форме в духовку, я чувствовала, что трясусь, как заячий хвост. Ведь печку такую тоже впервые вижу, мало ли что?!
Провидение не подкачало. Пирог получился, как говорится, "самое то". Попробовав кусочек, наша "шефиня" даже в ладоши захлопала.
— Ну надо же! Где ты раздобыла такой рецепт? Где ты жила раньше, милая? Надо же, как необычно! Как вкусно!
Кажется, ее впечатлил сам принцип — рассыпчатый пирог из сладкой крошки, видно, в этой местности такое не готовили. И, в сущности, на этот раз меня порадовало, что я немая — можно не отвечать на неудобные вопросы…
Половину пирога тут же растащили по кусочкам, досталось и Нилле, которая как раз принесла на кухню большую головку сыра.
— Ну вот, — она рассмеялась, — думала, будешь моей помощницей. Не выйдет. Отпусти Камиту теперь до завтра, тетушка Ола? Все же экономка мне ее обещала сегодня к вечеру.
Выходит, главную повариху зовут тетушка Ола.
— Ступайте, — махнула та рукой, — Камита, значит. Небось теперь не забудем…
Повторного предложения нам не требовалось.
— Сходи за чистой рубашкой, потом на речку пойдем, — посоветовала Нилла.
В коридоре с лавкой было пусто, тихо, сумрачно и довольно пыльно. Интересно, неужели для меня в замке не нашлось бы какой-нибудь комнатушки? Не заслужила еще? Или такой, как я, вообще никаких удобств не положено?
Тут я заметила, что все-же не одна — почти в самом углу кто-то спал, прикрывшись простыней до самого носа, виднелись только черные волосы. Я выдернула из узла сорочку и тихонько, на цыпочках, вышла.
Во дворе меня дожидался — кто бы, вы думали? Эвер, мельников сын, собственной персоной.