Я говорил, а она будто съёживалась от каждого слова, уменьшалась, делалась одинокой и беззащитной.
— Э, слышь! — вмешался Миша. — Поосторожней. Мы тебя, между прочим, по всему городу ищем. Дима? Дима. Жизнь тебе спасли? Спасли. Всё, теперь, как честный человек, обязан жениться! Я бы на твоём месте, кстати, даже не задумывался. Мне вот такие красотки отчего-то на шею не бросаются. Эй, Настя, кстати, рюкзак отдай!
Он подёргал за рюкзак. Печальная Настя покорно сбросила с плеч лямки, но вдруг спохватилась.
— Ну, круто, теперь она меня ещё и грабит, — сказал Миша, глядя, как Настя роется в рюкзаке.
Она достала тетрадку и ручку. Открыла первый попавшийся чистый лист, начала что-то рисовать. Прямо стоя, торопясь и то и дело бросая на меня взгляды. Будто боялась, не убегу ли.
— Так! — воскликнула она, сунув тетрадь мне под нос. — Да?
Я вздрогнул. Она очень похоже изобразила тот самый сундук, что стоял у меня под столом.
— Да? — настойчиво повторила загадочная девушка.
— Да, — шёпотом ответил я.
Тогда она ткнула пальцем в Мишу. Я вспомнил его слова про семь с половиной тысяч, мысленно провёл необходимые параллели и сделал выводы:
— Ну... Пойдём.
Я повёл их к себе домой. Пока шли, спросил Мишу, что за деньги имеются в виду.
— На одежду, — сказал он. — Она, кажется, думала, что тебе понравится. Слушай, ты чего, вообще никогда живой девчонки не видел? Чё ты как деревянный? Она, вон, разревётся сейчас...
Судя по выражению лица Насти, Миша был недалёк от истины. Но что я-то мог сделать? Обнять её?.. Вряд ли это что-то решит, да и страшновато. Хотя рука так и тянется.
Перед пешеходным переходом я пошёл на компромисс со своей застенчивостью — взял Настю за руку. Она вздрогнула и грустно мне улыбнулась. Очень грустно. Что за тайну хранили эти фиолетовые глаза?..
В доме отключили электричество. Подъездная дверь открылась без ключа, лифт не работал. Миша поворчал, что придётся карабкаться на третий этаж.
— Я всегда пешком хожу, — заметил я. — Наполняю сердце верой в то, что занимаюсь спортом. И, знаешь, кажется, добился серьёзных результатов...
Тут я вспомнил утренний зависон перед зеркалом.
— Ха-ха, смешно, оборжаться, — буркнул Миша. — Петросян, ***.
Что я вообще делаю? Веду в гости незнакомых людей. Одна — иностранка, другой — незнакомый парень, которому я, кажется, очень не нравлюсь. Ужас. Трещит по швам мой интровертный рай.
В прихожей я разулся. Настя тут же сбросила свои туфельки. Миша топтался на пороге. Я прошёл в свою комнату, Настя не отставала ни на шаг. Когда мы с ней оказались наедине в моей спальне, меня бросило в жар. Настя смотрела на меня, не мигая. Я, девушка, спальня, наедине...
— Так... Погоди, сейчас, — пробормотал я и опустился на корточки перед столом.
— Так, — согласилась Настя.
Я выдвинул сундук. Настя тут же села рядом, откинула крышку и задумалась. Потом решительно выбрала десяток золотых монет и вопросительно посмотрела на меня. Я пожал плечами. Не знал, что и думать. Она про этот сундук явно понимала куда больше, чем я. Может, это вообще её сундук?
— Ты, случайно, не зубная фея? — ляпнул я.
Что-то прочитав в моих глазах, Настя полувопросительно ответила:
— Да?..
Тут уже я чуть не заплакал. Причина была проста: я вдруг понял, что выглядел точно так же, пытаясь иногда вступать в разговор с представительницами противоположного пола. Как иностранец, наугад произносящий слова непонятного языка, то и дело замирающий в надежде, что одно из этих слов окажется ключиком, открывающим волшебную дверцу.
Увидев золото, Миша икнул:
— Это чё?
Настя потёрла большим пальцем об указательный.
— Да это-то я понял. Но... слушай, я, конечно, не ювелир, но мне кажется, за эти деньги ты могла бы себе ещё парик Сейлормун купить и «Жигули» шестёрку в хорошем состоянии.
— У? — озадачилась Настя и вопросительно показала пальцами что-то маленькое.
— Не, тут скорее — во! — Миша широко развёл руки.
— Да, — кивнула Настя. — Так. Миша.
И настойчиво сунула ему монеты.
— Это вообще нормально? — посмотрел тот на меня, сунув монеты в карман ветровки.
— Не знаю. Я сегодня уже стараюсь не вспоминать этого слова.
Миша перевёл взгляд на Настю.
— И чего? Всё? Счастье? Остаёшься тут? Тут? — Он указал пальцем вниз, потом обвёл руками прихожую.
— Тут, — кивнула Настя. — Да. Так.
Что значит, «тут»? Как это «остаёшься»?.. Господи... «Мама, она шла за мной всю дорогу от самой школы и смотрела грустными глазами. Можно мы её оставим? У нас, вон, и „ничья комната“ есть». Полный бред. Завязка аниме для самых невзыскательных.
Мише явно не хотелось оставлять Настю. Даванув на меня мрачного косяка, он скинул рюкзак и присел возле него на корточки. Достал тетрадку, вырвал лист, записал номер телефона и вручил лист Насте.
— На всякий случай, — пояснил он.
Она смотрела с недоумением. Миша достал «айфон», показал на него, на бумажку, на себя.
— Миша, — пояснил он и прислонил телефон к уху.
Настя кивнула, но вид у неё всё равно был озадаченный. Она посмотрела на меня. Я, смекнув, в чем суть её вопросительного взгляда, достал из кармана свой смарт. Настя, удовлетворившись, кивнула.
— «Леново»? — фыркнул Миша. — Ничё так, если денег нет. Звонит хоть?
— Тебе ещё денег дать? — не сдержался я.
— Ладно, забей, ничего личного. Рожа мне твоя не нравится просто.
— Да я сам не в восторге...
— Ну, я, в общем, пойду, наверное...
На прощание Настя его обняла и даже чмокнула в щёку. А когда я запер за Мишей дверь, мы с ней оказались одни. Внезапно — совсем одни.
Несколько секунд Настя стояла и смотрела на меня. Потом, прямо посреди прихожей, рядом с обувью, опустилась на пол, скрестила ноги и о чём-то глубоко задумалась. Задумался и я, глядя на её ноги, сверх приличного выглядывающие из-под короткой юбки. Отчего-то плюсом к смущению и естественному в такой ситуации любопытству шло чувство дежавю. Будто я уже стоял так и смотрел на неё.
— Я что-то забыл этой ночью, — сказал я и сел напротив. — Что-то, кажется, очень важное...
Она молчала. Закрыла глаза, будто не хотела меня видеть.
— Наверное, я забыл тебя? Ты была там? Красное небо, рыцари в доспехах. Дракон... Что это было?
Молчание. Она ровно и глубоко дышала.
— Кто ты?
И что мне с тобой делать, вот вопрос...
— И кто я?..
Увидев, как из-под опущенного века выкатилась слезинка, я перестал задавать вопросы, на которые эта загадочная девушка не могла ответить.
— Дерьмо... — прошептал я, сам не заметив, как меня буквально пронизало злостью, настоящей яростью, подобной которой я никогда прежде не испытывал. — Убью того, кто это сделал! Самое подлое, что можно сотворить с человеком — забрать его память!
Я врезал кулаком в пол, и квадратик паркета треснул. В руку заползла боль, я внимал ей с каким-то мрачным удовлетворением. А когда поднял взгляд, обнаружил, что Настя смотрит на меня и улыбается сквозь слёзы.
— Мортегар, — вновь шепнула она непонятное слово. — Так.
@Тут был Чеширский Кот (=^ ? ^=)
by Оладушек
Глава 6
— Что это значит? — спросила Авелла, сама не слыша своего голоса.
— Это значит, что мы оставим их умирать, вот что это значит, — объяснил Лореотис.
Они сидели в гостиной дома Авеллы — вся боевая мощь клана Огня. Сама Авелла, Лореотис, который негласно сделался её первым советником, Алмосая, Зован, Асзар и Денсаоли. Последние двое держались за руки и почти не принимали участия в разговорах.
Ямоса не было. Он с утра пропадал в лечебнице, куда унесли Тавреси и Боргенту. Волей случая рожать им выпало одновременно. Авелла выдержала ещё одну войну против клана Воздуха в лице своей матери, чтобы доказать: Тавреси должна получить точно такой же уход, как Боргента. Многие возмущались: простолюдинка будет рожать в лечебнице магов! Да и вообще, что забыла простолюдинка на Материке, если на то пошло́? Но эту битву Авелла выиграла.
Асзар предлагал свои услуги, но его вежливо послали. Лекари-Воздушники слишком кичились своим искусством и, возможно, небезосновательно. Обе дамы были в надёжных руках.
— Пламя видели слишком близко, — продолжил Лореотис. — А рисковать из-за десятка магов никто не станет. Ну, я имею в виду, ни один нормальный правитель на такое бы не пошёл.
Авелла молча смотрела на карту. Не карту даже, а кусок земной поверхности, магией Воздуха спроецированный на стол — Алмосая постаралась. Горы, густой хвойный лес, и посреди него — крохотная деревенька. Если приглядеться, можно было увидеть даже малюсеньких людей, снующих среди домишек.
— Если маги начнут сопротивляться Восставшему, там и простолюдины сгорят, — заметил Зован. — А они начнут...
Пламя не трогало простолюдинов, к немалому облегчению всех. Потому что если бы пришлось спасать ещё и их, Материк уже давно рухнул бы. Он и сейчас нёс на себе слишком большой груз, и Авелла уже не раз видела на лице матери жутковатое выражение, когда речь заходила об этом.
— В какой-то мере это подло и глупо — прятаться среди простолюдинов, когда такое творится, — негромко сказала Алмосая.
— Так мы все будем думать, когда они погибнут? — резко спросила Авелла. — Будем говорить себе, что они поступили подло и глупо?
Госпожа Алмосая промолчала. Интересно всё исказилось в мире. Она была, пусть и недолго, Воздушной учительницей Авелллы. Но сейчас, чтобы разблокировать древо заклинаний, Авелла взяла в ученицы её. И Зована, и Боргенту. Асзара с Денсаоли взял под крыло Лореотис. Акади не захотела пока идти в ученицы ни к кому, и вообще отнеслась к затее прохладно, заявив, что хорошо бы подсократить количество магии Огня, а не умножать её.
— Не бушуй, мелочь, — заступился Лореотис за свою даму сердца. — Что думаешь делать?
Вот и настал этот жуткий миг, когда нужно принять решение. Ей нужно принять! А потом — жить с этим. Авелла взволнованно облизнула губы.
— А... Что бы ты сделал?
— Я? — Лореотис хмыкнул. — Я — одиночка. Безродный. Я никогда и ни перед кем особо не отчитывался. Либо выполнял приказы, либо нарушал. Я могу рассказать тебе о рисках, да ты их и сама понимаешь. Но решения я за тебя не приму. Никто здесь не примет, — уточнил он с оттенком угрозы в голосе.
Авелла чувствовала, что все смотрят на неё, и ещё ниже склонила голову над «картой». Полсотни домиков. Люди, как муравьи. И скоро этот муравейник подожгут...
— Мортегар не оставил бы их, — прошептала Авелла.
— Мортегара здесь нет, — заметил Лореотис.
— Натсэ ругала бы его последними словами, но отправилась бы с ним, и я пошла бы с ними вместе, — продолжала Авелла, будто в каком-то трансе. — Мы бы, наверное, просто не смогли поступить иначе...
Если бы можно было выбирать, она выбрала бы отправиться туда втроём. В самую пасть огненного дракона. Втроём, на равных! Но она была одна, и те, кто смотрел на неё сейчас, могли только подчиниться приказу. Ну, или нарушить приказ.
Вот-вот Материк заблокируют, и спасательные операции закончатся. Основные силы магов уже вытащили, то, что осталось — погрешность, которой можно пренебречь. Но Авелла не могла считать людей — живых людей! — погрешностью.
— Мы их заберём, — сказала она.
— Прекрасно, — пожал плечами Лореотис. — Изложить план?
Авелла перевела дух. Решение принято, и будто гора с плеч свалилась. Дальше — легче.
— Да, — сказала она. — Пожалуйста.
— Магов Воздуха у нас трое. Магов в деревне — вроде бы десять. Нужно минимум четыре ходки, чтобы вытащить всех...
— Почему? — возразила Алмосая. — Я вполне способна поднять двух сразу. И госпожа Авелла, я уверена, тоже. И госпожа Денсаоли...
— Да, я сумею, — быстро сказала Денсаоли.
Глава клана Воздуха принимала участие в заговоре клана Огня, где была всего лишь боевой единицей. Ей это казалось нормальным. Пожалуй, от Мекиарис в ней осталось куда больше, чем от Денсаоли, во всяком случае, в плане характера, и Авелла была за это благодарна Стихиям. Одной проблемой меньше. Новая Денсаоли легко и с удовольствием подчинялась. Правда, подчинялась она практически всем, кто готов был приказывать...
Асзар выглядел недовольным, но молчал. У него и помимо опасной операции были причины для недовольства. Например, разрешения на брак ему не давали. Назывались тысячи причин (Асзар хотел непременно заключить брак в клане Земли, и причины называл Дамонт), но Авелла знала настоящую. Асзара прочили ей в мужья, и пока она не примет какого-то решения, ему тоже придётся находиться в подвешенном состоянии. Точно так же не дали бы разрешения на брак Лореотису... Если бы он его просил. Но рыцарю, хвала Стихиям, брак был нужен, как собаке пятая нога, его отношения с Алмосаей и так полностью устраивали. Да и она вроде бы не возмущалась, по крайней мере, прилюдно.
— На скорость это повлияет? — осведомился Лореотис.
— Незначительно, — покачала головой Алмосая. — Всё можно будет сделать минуты за три-четыре...
— С учётом времени на разговоры? Их нужно будет найти, собрать, убедить...
— Вот этого не знаю, — пригорюнилась Алмосая.
— Вот в том-то и оно... Ладно. Берёте по двое. Если вдруг появляется Дракон — всё тут же прекращается, ясно? У меня в приоритете клан, поэтому как только что-то пошло не так, вы бросаете всех, кто бы там ни был, и вытаскиваете нас. На землю отправятся трое: я, Зован и Асзар. Наша задача — прикрывать отход магов. Мало ли, что там может случиться. Может, придётся разбить пару-тройку простолюдинских носов. Всем всё ясно?
— Ясно, — кивнула Алмосая. — Вытащу тебя.
— Заберу Асзара, — сказала Денсаоли.
— Я — Зована, — подтвердила Авелла.
Мужчины только молча кивнули. Лореотис окинул «Воздушек» грозным взглядом:
— Вы меня плохо поняли. Мы там не в «дочки-матери» играть будем. Забираете того, кто попадётся под руку, и не оглядываетесь. Лучше спасти одного, чем потерять троих. Никаких соплей, никакой лирики — одна сплошная математика.
Почему-то вздрогнула Денсаоли, но ничего не сказала, только кивнула. Авелла с благодарностью посмотрела на Лореотиса. Всё же он был куда лучшим лидером, чем она, но разбирался лишь в войне. Стоило Авелле отдать приказ о начале боевой операции, и роли тут же менялись. Теперь она превращалась в солдата, а Лореотис был командиром. И всё делалось простым и понятным: выполняй приказы.
***
Десантировались с заднего двора. Для этого пришлось запрыгнуть на стену — благо, она была достаточно толстой. Алмосая держала сзади Лореотиса, Денсаоли — Асзара, Авелла обнимала брата. Она ничего не видела из-за его спины и надеялась в полёте переместиться чуть повыше.
— Очень быстро, — повторил Лореотис. — Если кто-то не захочет спасаться — мы его оставляем. Всё ясно?
— Ясно, — вразнобой подтвердил клан Огня.
Авелла до крови кусала нижнюю губу. Всё же на сердце было неспокойно. Нельзя ведь переложить всю ответственность на Лореотиса. Главное решение приняла она.
— Волнуешься? — чуть повернув голову, спросил Зован.
— Немного, — солгала Авелла. Волнавалась она много.
— Я б тоже волновался. Как-никак, первый ребёнок, родная кровь...
— Что?.. — Авелла в первый миг не поняла, но тут же покраснела и кулаком долбанула брата по спине: — Дурак! Фу, какой же ты идиот! Замолчи!
Зован рассмеялся.
— Погнали! — крикнул Лореотис, как показалось Авелле, тоже еле сдерживая смех.
Алмосая взлетела с ним вместе, и оба они будто бы упали, стремительно погружаясь в облака. Следом прыгнули Асзар с Денсаоли. Здесь Материковая защита была нарушена хитроумной Авеллой. Она просто ненадолго отключила Невидимость собственного домика. Сквозь облака с земли его всё равно не разглядеть, в отличие от зелёной вспышки, неизбежной при прохождении Материковой границы.
— Взбодрилась? — осведомился Зован.
— Придурок! — опять ударила его Авелла.
— Если что — обращайся, я всегда рядом. А теперь — полетели.
И он, чуть согнув колени, прыгнул вперёд, увлекая Авеллу за собой. Этот, новый Зован, кажется, совсем не боялся смерти.