— После того, как на прошлой неделе мы поработали вместе, ты решила, что я не представляю угрозы, что я не тот, кто сделает тебе больно или предаст тебя. Но потом ты поговорила со своим отцом и опять начала во всём сомневаться, — заметил Дамиэль. — С тех пор ты держишься осторожно. Отстранённо. Беспокоишься, что я в любой момент могу предать твоё доверие.
Его синие глаза светились серебристой и золотой магией, ярче самого неба, и в их лазурных глубинах отражалась магия, которая выстреливала из башни крепости. Взгляд этих глаз был напряжённым, словно он видел меня насквозь. Так оно и было, он только что это продемонстрировал. Я думала, что всё станет проще, как только я научусь закрывать свои мысли от других ангелов, но Дамиэлю не нужна телепатия, чтобы прочесть мои мысли.
— Я правда доверяю тебе, Дамиэль.
— Отчасти да. Время от времени я вижу, как настоящая ты выглядываешь из-за фасада, и та часть тебя не задета недоверием твоего отца. В такие моменты ты смотришь на меня так, будто я не монстр. И возможно, ты единственная во всех мирах, кто смотрит на меня так.
— Я знаю, что ты не монстр. И не я одна это знаю. Джиро тоже это знает.
— Джиро знает, что я монстр. Мы оба монстры, — расхохотался Дамиэль. — Мы с ним делали много ужасных вещей во имя всеобщего блага. Я делаю эти вещи, чтобы наш мир был в безопасности. Это чего-то да стоит.
Он выглядел так, будто пытался убедить не столько меня, сколько себя самого.
— Это многого стоит, — сказала я ему. — Ты замечательный человек.
— Я ангел, любовь моя. Я не был человеком уже долгое время.
— Дамиэль…
— Не надо меня жалеть, Каденс. Я знал, во что ввязываюсь, когда пошагал к Никс и потребовал, чтобы она приняла меня в свой Легион. Но ты… ты воспитывалась для этой жизни. Ты с самого рождения воспитывалась для того, чтобы стать ангелом. Твой отец ни разу не давал тебе выбора.
— У меня есть выбор. Мой отец ведь не контролирует каждый аспект моей жизни, — запротестовала я.
— Все твои друзья, все должности, которые ты занимала в Легионе — всё было идеально спланировано генералом Сильверстаром. Ты всегда отправлялась на миссии, которые он самолично выбрал для тебя. И твои друзья тоже подбирались им.
Папа выбирал мои миссии… это я могла понять, но мои друзья? Нет, это уже паранойя.
— Мои друзья — это мои друзья, — заявила я. — Как минимум это принадлежит мне. Уверен, ты заметил, что у меня имеется несколько дорогих мне друзей. Те, кто не называют меня «принцессой», дочерью архангела. Я в лучшем случае вызываю у них неловкость.
— А в худшем ты разжигаешь в них злость и зависть.
— Да.
— И тем не менее, Аллегра Прайор прошла с тобой через всё.
— Потому что она — моя подруга.
— Вот как? Действительно?
Я хмуро уставилась на него.
— Что ты хочешь сказать?
— Думаю, ты знаешь, что я хочу сказать. Аллегра Прайор следует приказам генерала Сильверстара. Со времени твоего вступления в Легион она всегда находится возле тебя и заглядывает тебе через плечо.
— Она прикрывает мне спину, а не заглядывает через плечо.
— Когда все остальные солдаты сторонились тебя, она была рядом. Потому что генерал Сильверстар приказал ей быть рядом с тобой. Наблюдать за тобой. Он не мог сам все время наблюдать за тобой, так что он нуждался в ком-то, чтобы удостовериться, что ты идёшь по пути, который он для тебя избрал.
Мои ладони сжались в кулаки. Злость взбурлила под поверхностью моей кожи.
— Да как ты смеешь! — прошипела я едва слышно. — Если мир иссушил твою веру и превратил тебя в циничный остов, ты не имеешь права затаскивать всех остальных в ту же самую бездну. Аллегра — не какой-то шпион, подчиняющийся приказам моего отца.
Его взгляд мельком метнулся к моим сжатым кулакам.
— Твоя эмоциональная реакция указывает на то, что ты на самом деле не веришь этим словам протеста.
Я гневно уставилась на него.
— Ты действительно заносчивый засранец, Дамиэль Драгонсайр.
— Само собой, — невозмутимо согласился он. — Но несмотря на недостатки моего характера, я прав. Генерал Сильверстар манипулирует твоей жизнью. И капитан Прайор — одна из его агентов.
— У тебя есть какие-то доказательства помимо твоего вгрызшегося под кожу цинизма?
— Я провёл тщательное расследование в отношении генерала Сильверстара.
— Вот как? И зачем же?
— Это моя работа — расследовать дела, и в особенности всех ангелов. Это задание мне поручила Первый Ангел.
Точно. Верно. Но всё равно это нервировало. Стать объектом расследования Дознавателей (или, как их ещё называют, Инквизиторов) — это серьёзно.
— Когда ты проводил расследование в отношении моего отца? — спросила я у него.
— После моей первой миссии с тобой. Что-то казалось неправильным.
— В каком смысле неправильным?
— В твоей жизни.
— Что-то казалось неправильным в моей жизни? — я рассмеялась. Мой голос звучал натужно, почти визгливо. — Ой, всего-то? Я-то думала, что-то серьёзное.
Дамиэль наблюдал за мной.
— Я тебя расстроил.
— Ага, типа того. Ты говоришь мне, что вся моя жизнь была ложью, — я сделала глубокий вдох. — К какому заключению ты пришёл после расследования в отношении моего отца?
— Действия генерала Сильверстара указывали не на то, что он предаёт Легион, а на то, что он контролирует тебя. Включая то, что он не давал тебе привязаться к кому-либо, кого он не мог контролировать.
Я подумала о своих друзьях. У меня никогда не было серьёзных отношений с бойфрендом. Я не заходила дальше первого свидания, а тех солдат каким-то чудом назначали на другие должности. Учитывая это всё, наверное, мне надо радоваться, что они не погибали.
Но это не просто опекающий отец. Что же такое делал папа? Что он запланировал для меня? Почему он никогда не говорил о моей матери? Почему никому ничего о ней не известно?
— Интересно, как моя мать вписывается во всю эту картину, — произнесла я.
— Да, я тоже задавался этим вопросом. Вся эта тайна вокруг неё кажется мне очень подозрительной. Мне интересно… — он посмотрел на меня.
— Что?
— Мне интересно, действительно ли генерал Сильверстар приходится тебе отцом.
Я не хотела верить в то, что всем моим друзьям приказали дружить со мной. Но я не могла отрицать, что я действительно как будто на каждом шагу следую замыслам моего отца. В чём бы они ни заключались.
А теперь ещё и это. Если мои друзья не были моими друзьями, то был ли мой отец действительно моим отцом? Неужели вся моя жизнь была ложью?
— Он предупреждал меня, что ты попытаешься сделать это — вбить клин между мной и им, — тихо произнесла я.
— Генерал Сильверстар был прав. Он слишком хорошо меня знает.
Я покачала головой.
— Нет, он знает Мастера-Дознавателя. Но он вообще не знает Дамиэля.
Дамиэль прикоснулся к моему лицу, смахнув предательскую слезинку. Я подалась вперёд и поцеловала его в губы. Я даже не знала, почему я это сделала. Но невозможно было отрицать разочарование в моём сердце, когда он сделал шаг назад.
— Что не так? — спросила я.
— Нам предстоит преодолеть большое расстояние, — ответил он и отвернулся.
Мы зашли глубже в лес. Источники становились крупнее и многочисленнее, но тропа уводила нас дальше от крепости, которую мы хотели разведать.
— Что мы тут делаем? — вопрошала я вслух.
— Ты мне доверяешь?
Я осторожно обдумала его вопрос.
— Отсутствие немедленного ответа — не то, на что я надеялся, — сказал Дамиэль.
— Ты хочешь услышать банальности или честный ответ?
Он хмыкнул.
— Ты ещё спрашиваешь?
Я приподняла брови.
— Видимо, мне действительно нужно спрашивать.
Но я поддразнивала его. Я знала, что Дознаватель предпочитал правду и всегда к ней стремился.
— Я подумала над этим и решила, что я тебе доверяю, — заявила я. — По крайней мере, в вопросах разведки.
— А в каких вопросах ты мне не доверяешь?
Теперь уже он дразнил меня.
Но это не смешно. Он попал прямо в яблочко. Я сомневалась, что могу доверить ему одну вещь: своё сердце.
— Главный аттракцион в той стороне, — Дамиэль взял меня за руку и повёл глубже в леса.
Было ли безумием то, что прикосновение его кожи к моей заставило моё сердце совершить кульбит в груди?
Да, это безумие. Определённо безумие. У ангелов были стальные нервы, и никаких трепещущих как крыло бабочки ритмов пульса.
— Почти на месте, — сказал Дамиэль.
Листва легонько зашелестела. По звуку складывалось впечатление, что кто-то прятался в лесах. И опять-таки, судя по звуку, их было примерно шестеро.
И действительно, когда мы вышли к последнему водопаду, шесть людей в масках окружили нас со всех сторон, подняв оружие.
— Сдавайтесь, — произнёс низкий голос с явной гордостью. — Теперь вы пленники великого восстания.
Глава 15
Добро пожаловать в восстание
Я уже начала опускать руку к своему ботинку, чтобы вытащить спрятанный там кинжал. Окружавшие нас мятежники были хорошо вооружены, но казались полностью людьми. Медленные и слабые, они не могли тягаться с двумя ангелами.
Но Дамиэль слегка, едва заметно качнул головой. «Доверься мне», — произнёс он в моём сознании.
Я опустила руку вдоль бока.
Мятежники схватили нас с Дамиэлем. Мы позволили увести себя, играя роль беспомощных туристов, которыми нас и считали мятежники. Они сковали нам руки и надели мешки на головы. Мой мешок изнутри пах плесневелой старой картошкой.
«Это очень драматично, — прокомментировала я, обращаясь к Дамиэлю. — Мятежники устроили настоящее шоу, похищая нас».
«Полагаю, живя в тени Улья, они обычно чувствуют себя такими беспомощными, — ответил он. — Эта «операция» удовлетворяет их потребность распоряжаться своей судьбой».
«Ты знал, что это произойдёт, — осознала я. — Ты знал, что они захватят нас в заложники».
«Всё идёт в точности по плану».
«И когда же ты собирался посвятить меня в этот свой план?»
«Ты расстроилась».
«Ещё как расстроилась. Ты должен был сказать мне, что собираешься сделать. Ты хочешь, чтобы я доверяла тебе, Дамиэль, но ты сам мне не доверяешь».
«Я доверяю тебе. Просто…» — он остановился.
«Да-да?» — подтолкнула я его.
«Я не привык делить лидерство. Я привык говорить людям, что делать, и когда им нужно это сделать».
«Здесь это не сработает. Хватит с меня делать так, как мне сказано».
Знание, что мой отец контролировал мою жизнь, что он манипулировал мной и даже назначал мне «друзей», положило конец эре моего слепого следования приказам.
«Хорошо», — магия Дамиэля ощущалась развеселившейся. Даже игривой.
Подождите-ка, как это я могла чувствовать его магию?
«Почему ты хотел, чтобы мятежники нас поймали?» — спросила я у него.
«Я нашёл это место, эти источники потому, что мятежники похищали туристов из популярных мест. А это одна из главных достопримечательностей города».
«Как и сказала прошлой ночью женщина с желтоволосыми волосами, мятежники наверняка похищают туристов, чтобы привлечь внимание правительства, вызвать перемены, обрести голос, — сказала я. — Поскольку посыл мятежников может быть услышан только тогда, когда люди их заметят. И только когда их услышат, они смогут поднять остальных против «ложных божеств».
«Да, — согласился он. — Эти повстанцы совершенно не привыкли держать в руках оружие. Они не желают вредить людям, которых считают ни в чём не повинными, и когда они целились в нас, их лица исказились от угрызений совести. Отчаяние толкнуло их к подобному. Мы можем это использовать. Мы можем дать им выход».
Я услышала впереди себя хруст гравия. Мятежники тронулись в путь. Меня грубо дёрнули за руку.
— Нам нужно найти укрытие, — произнёс мятежник с низким голосом.
— Сюда.
«Приближается патруль Улья», — сказал мне Дамиэль.
Нас повели по тропе. Затем мы резко остановились. Я слышала тихий и мерный шум воды, падающей на камни. Воздух был холодным и влажным.
«Мятежники нашли убежище в пещере», — беззвучно сказала я Дамиэлю.
— Вы использовали магию! — едва слышно прошипел Низкий Голос. — Как вы могли быть такими беспечными? Вы знаете, что у патрулей есть инструменты, отслеживающие использование магии.
— Это не я. Я не использовал никакой магии, — ответил более тихий и скрипучий голос.
На протяжении нескольких минут никто больше не произносил ни слова. В конце концов, я перестала слышать шаги солдат Улья. Ещё через несколько минут после этого мятежники вытащили нас с Дамиэлем из пещеры. Они затолкали нас в жёсткий металлический контейнер.
Контейнер начал громыхать подо мной. Мы находились в движении. Этот «контейнер», должно быть, на самом деле был кузовом большого фургона. Я слышала мятежников. Их голоса доносились приглушённо. Такое ощущение, будто нас от них отделяла стена.
— Это всё твоя вина, — отчитывал один мятежник другого. — Это была твоя идея схватить этих двоих на источниках. Ну что за глупость! Слишком рискованно похищать туристов, когда патрули Магического Коллектива находятся поблизости.
— Надо идти на риск, чтобы сделать то, что должно быть сделано, — с жаром ответил другой мятежник.
Я высвободила свои руки из оков. Затем стянула мешок, душивший мою голову.
Я осмотрелась по сторонам. Похоже, мы находились в каком-то рабочем фургоне, который использовался для перемещения крупных и тяжёлых предметов. Должно быть, он принадлежал одному из мятежников. Я сомневалась, что разжигание восстания было их основной карьерой. У всех мятежников явно имелась и обыкновенная дневная работа.
В данный момент фургон пустовал, если не считать нас двоих. Дамиэль наблюдал за мной. На нём уже не было ни мешка, ни наручников. Более того, он выглядел так, будто освободился от них давным-давно.
— Я-то думала, что ты пытаешься быть галантным, — протянула я.
Он недоуменно нахмурил брови.
— Ты не предложил мне помощь в избавлении от моих оков.
— Похоже, ты и сама со всем неплохо справилась, — его губы изогнулись в улыбке. — Хотя чтобы освободиться, тебе понадобилось больше времени, чем я ожидал.
Он поддразнивал меня?
— Вскрыть замок сложнее, чем тупо сломать его. Последнее я могу сделать только с помощью магии, которой я не решилась воспользоваться. Я не хотела привлекать ещё больше патрулей. Ты слышал, что мятежники говорили об отслеживающих инструментах Улья? — спросила я, хотя была уверена, что он бы такое не пропустил.
— Да, я слышал, и это объясняет, как патруль Улья так быстро нашёл нас на пляже. Они разработали или украли инструмент для отслеживания магии. Игрушечный единорог, — Дамиэля, похоже, очень забавляла собственная шутка.
Хотя термин и правда забавный. «Единорогами» называли людей, которые способны отслеживать магию. Это пассивная магическая способность, о существовании которой я не знала ещё неделю назад. А словосочетание «игрушечный единорог» странно подходило для обозначения отслеживающего магию устройства.
— Как ты так быстро избавился от своих наручников? — спросила я у Дамиэля. — Ты же не использовал магию, нет?
Он наградил меня ровным взглядом.
Конечно же, нет. Он слишком умён, чтобы пользоваться магией тогда, когда поблизости имеются люди, способные это отследить.
— У меня большой опыт избавления от оков, — сказал он мне.
— Вот как? Я думала, ты всегда находился по другую сторону. Я думала, ты всегда был тем, кто надевает оковы.
— Обычно да, — в его глазах сверкнул огонь.
И всё, о чём я могла думать — это о том импульсивном поцелуе, которым я одарила его на источниках.
— Я исследовал и опробовал различные способы высвобождения из разных оков, чтобы научиться, как лучше сдерживать людей оковами и путами, — сказал он. — И эти мятежники — явно любители.