Было очевидно, что Макс несколько дней ничего не ел. Явственно проступили ребра. Но не оставалось никаких сомнений, что до несчастного случая Вербицкий много занимался спортом — пресс, мускулы на груди и на ногах были хорошо развиты. Оказывается, мужчина находился в кровати абсолютно обнаженным, и Лима с удовольствием рассмотрела все его «детали». И ей не приходилось сомневаться, что Макс мог удовлетворить самую требовательную женщину.
— Очень мило. У тебя прекрасное тело, Макс. И я буду с удовольствием с ним работать. — Лиме удалось сохранить привычную ведьминскую невозмутимость. — Я могу понять, почему тебя так расстраивает тот факт, что такие замечательные мускулы больше на тебя не работают. — Она бросила белое полотенце ему на низ живота. — Начинаем. Гена, ты так и будешь изображать статую или поможешь мне?
* * *
— Это пустая трата времени, — ворчал Максимилиан, когда Гена его перевернул на живот и проклятая женщина начала прощупывать его спину, спускаясь к его заднице!
— Это мое время, Макс. И его мне оплачивает Геннадий, если ты забыл. Ну, а тебе итак нечем заняться. Так что ты можешь просто лежать, молчать и получать удовольствие.
Несколькими совершенно непристойными фразами Макс обозначил то, что хотелось бы ему сделать с Лимой.
Она лишь хмыкнула, а Гена тяжело вздохнул и с укоризной, посмотрел на своего друга.
— Это у тебя пока не получится, уж извини. Но боюсь, что когда ты достигнешь необходимой для вышесказанного тобой формы, то ты меня уже не захочешь, так как я тебе надоем до истерики. И если тебе кажется, что ты сейчас меня ненавидишь, ты увидишь, что будет, когда мы займемся ПНП.
— Это еще что за гадость?
— Психоневрологическая помощь.
Глаза Макса опасно загорелись.
— Звучит ужасно и я не псих!
— Конечно же не псих, я этого не говорила. Но пока будет достаточно и моего массажа, физических упражнений и мазей. Завтра утром мы сразу начнем с упражнений стоя, а затем переведем тебя на специальный стол для гимнастики.
— Упражнения стоя? Ты головой стукнулась? Я не могу стоять, дурья твоя башка!
— На наклонном столе и трапеции мы будем заниматься. — Не обращая внимания на оскорбления, продолжила ведьма. — Ты же не хочешь застоя крови, верно? А потом, упражнения стоя помогают опорожнить мочевой пузырь. Мне очень не хочется, чтобы тебе пришлось вновь пользоваться катетером, пока ты лежишь. Это может привести к возникновению инфекции, образованию камней в почках, циститу и сперматоциститу.
— Мы не могли бы поговорить о чем-нибудь другом? — лицо Макса побледнело и исказилось в отвращении.
— Разумеется, мы можем. О чем бы ты хотел поговорить?
— С тобой — ни о чем.
Лима взяла его правую ногу и начала прощупывать, прикрывая глаза и «просматривая пальцами» его тело.
— Как часто тебя переворачивали?
Макс промолчал.
— Ты этого не позволял, — резюмировала Лима, с негодованием взглянув на Гену, который виновато потупил взгляд.
— Потому что — это унизительно! — воскликнул Максимилиан.
— Вообще, тебя надо переворачивать и массажировать каждые два часа.
— Бред… ничего мне надо.
Ведьма раздраженно вздохнула.
Геннадий покивал головой на ее раздражение.
— Ничего удивительного, что у тебя пролежни. Почему ты не разрешаешь людям помогать тебе?
— Я привык обходиться без посторонней помощи.
— Как же, как же, настоящий мужчина, во всем полагающийся только на себя, — хмыкнула Лима.
— А что в этом плохого? — проворчал Макс.
— Учитывая обстоятельства — это просто глупо и не приносит пользы. Но, — поспешила добавить Лима, видя, что Вербицкий собирается возражать, — если ты хочешь все делать сам, тогда ты должен научиться сам поворачиваться в кровати.
Увидев его интерес, она объяснила:
— Вот тут-то тебе и помогут тренировки, и мои мази вкупе с массажем.
«Ну и, конечно же, моя магия», — добавила она мысленно.
Вербицкий печально вздохнул, но промолчал.
Лима обошла кровать и принялась за вторую ногу. Геннадий сел в кресло и закинув ногу на ногу, закачал ей.
— Хочешь поговорить о несчастном случае? — спросила она Макса.
— Нет, — резко ответил он.
— Мне очень жаль, что так произошло, и твоя жизнь изменила курс.
— Мне тоже, — спокойно ответил Макс, закрывая глаза. — Но, возможно, погибшим повезло больше, чем мне.
— Какая чушь! Неужели ты на самом деле думаешь, что лучше было бы умереть?
— Да, — резко ответил Макс. — Это куда лучше, чем остаться никчемным инвалидом до конца своих дней!
Олимпиада наклонилась к его лицу и прошептала:
— А кто говорит, что ты таким останешься? Твой позвоночник избежал переломов. Я знаю людей, которые его даже ломали, но сейчас их никто бы не назвал никчемными инвалидами. Они работают, имеют семьи, бегают, прыгают, плавают, ходят в походы… Ты встанешь на ноги, Максимилиан. Даю тебе слово.
Лима поднялась и, кивнув Гене, сказала:
— Переворачивай Макса обратно на спину.
Геннадий сделал, как она сказала.
Ну что ж, она прощупала и «просмотрела» организм Макса, и с уверенностью может сказать, что все врачи, кто занимался Вербицким — настоящие придурки и шарлатаны. У Макса был частично поврежден костный мозг. Параплегия.
Доктора, в таком случае, проводят нейрохирургическую операцию, после которой пациент будет очень долго восстанавливаться. Но самое главное, это же лечится, только одно Но — лечение должно быть своевременным…
Лима вздохнула и мысленно не единожды четвертовала всех врачей, что обследовали и лечили Макса. Гады!
Ладно, она с помощью своих способностей, быстро и безболезненно поставит Вербицкого на ноги. Пусть мужчина, хоть раз в жизни поверит в чудо!
Глава 6
* * *
— Спасибоси, ведьмоська зя оцисение моегось дома. И фамилияру твоему тозе спасибоси… — ужасно картавя и шепелявя, поблагодарил Лиму местный домовой, со смешным именем, Кусь-Кусь. — Давнось тут такось хоросе не было… этот Максимис узясно злился! Узясно! Я узе себе другое место стал искатись, а тутось такое чудось! Ведьма прилетелась! Столько Максимис страдаль. Ох, как страдаль! Пересталь страдать толькось, как ты ступила в этот дом!
Вдруг дверь в комнату распахнулась и Кусь-Кусь, мигом исчез.
— Ваш кот утопился! — на высокой ноте прокричала на корявом английском языке повариха Ивара.
— Он лежит на самом дне бассейна и не шевелится! — вторил женщине Руслан. — Мы не виноваты, Олимпиада Назаровна! Он сам туда упал!
— Геннадий побежал в гараж за длинным сачком, чтобы выловить кота… — пуская слезу, сказала Ивара, держа и комкая в руках свой фартук.
Лима изогнула вопросительно бровь.
Ивара вместе с Русланом ворвались к ней в комнату на цокольном этаже. Лима как раз варила раствор для мази, чтобы нанести ее на Макса.
— Господа, с чего это вы решили, что Фома утопился? — спросила она перепуганных людей с усмешкой, а сама взяла в руки половник и начала мешать зелье. Не нужно, чтобы люди увидели, что половник сам мешается в котелке…
«Фома!» — мысленно позвала Лима своего фамилияра. — «Тут люди решили, что ты утопился… ты зачем дурью маешься?»
«Да будет тебе-у известно, что я-у дурью никогда не маюсь». — Ответил недовольно Фома. — «Я тренирую задержку дыхания. Ведь я обязан, мя-о-у-а, увидеть кораллы, рифы, рыбок… доста-уть из морских глубин жемчужину себе на кулончик. Для умных котов люди еще-у не придумали акваланги для плавания под водой. Во-ут и приходится все самому, да самому…»
Лима хмыкнула про себя. Фома в своем репертуаре.
«Ладно, поняла. Но лучше тренируйся в ванной, не при людях. А то стоят тут два человеческих представителя, перепугались за тебя… Кстати, спасибо, что дом почистил. Кусь-Кусь благодарил».
«Злая ты… хоть и добрая… Мя-а-о-у-а… Выхожу из бассейна, выхожу… Скажи, пусть пова-ур мне клубничного коктейля принесе-ут в круглой мисо-учке… Эх, жизнь моя сложная, даже не могу попить из соломинки, чтобы людей не напугать…»
Все мысленные переговоры между ведьмой и ее фамилияром заняли меньше минуты.
— Фома не простой кот, — сказала она Руслану и Иваре. — Он очень умный и любит водичку. Фома может задерживать дыхание под водой. Я думаю, что он уже снова загорает. Ивара, будьте так добры, принесите ему клубничного коктейля в мисочке.
Лима прыснула со смеху, так как лица мужчины и женщины смешно вытянулись в изумлении.
— Хорошо, — деревянным тоном ответила повариха.
Они переглянулись и покинули комнату Лимы.
Ведьма сразу расхохоталась.
Эх, люди, непривычные вы к волшебству. И почему вы не видите его? Оно же под самым вашим носом!
Ведь жизнь полна фантастических и совершенно невероятных совпадений, но обыкновенно люди умудряются все их проморгать, даже не догадываясь, что они встречаются на каждом шагу…
* * *
— Мне кажется, что моя шерстка стала светлее… — рассматривая себя в зеркало со всех сторон, произнес Фома. — Лима-а-у, ну посмотри-и-и… моя ше-у-рстка выгорела, да-а?
— Нет, не выгорела. Ты же наносил на себя мицеллярную воду, в которую я добавила заклинание. Так что перестань разглядывать себя и пошли работать. Мне понадобится твоя помощь. — Ведьма положила на тележку приготовленную мазь, с магическими составляющими, которой обмажет Макса.
Мазь поможет организму начать восстанавливаться и нормализует кровообращение, вытянет токсины из организма и сделает еще многое-многое другое.
Конечно, чудодейственная мазь сделает достаточно много, но Макс сразу же не встанет на ноги и не побежит. Тело просто не выдержит таких резких изменений. Физические законы все-таки никто не отменял. Все будет проходить плавно, и, самое главное, прогрессирующе.
Макс заметит изменения уже буквально на днях.
А Фома, как магическое существо и ведьмин фамилияр будет ей помогать.
Лима будет делать массаж, направляя свою магическую исцеляющую силу в организм Максимилиана. Сила у Лимы большая, но как бы то ни было, нуждается в подпитке и подзарядке.
Как раз фамилияр и выступает в роли батарейки, который берет энергию у природы и передает по магическим узам своей Ведьме.
Сам кот от этого никак не страдает, но Фома был бы не Фомой, если бы не придумал, как извлечь для себя выгоду.
Он заранее заказал для себя после «процедур» печеночного пирога и рыбного не острого супчика.
Лиме пришлось долго объяснять Иваре, как приготовить пирог из печени…
Что не сделаешь, ради любимого фамилияра.
Близился вечер.
Макс «мечтал» как бы помучительней убить противную Лиму, что измазала его вонючей гадостью, которую оставила сохнуть на несколько часов!
Мазь была прозрачной, но она засохла и стянула кожу, уродливо сморщившись и скукожившись. Он пытался отодрать ее, но она словно приросла намертво к нему!
— О! Как же хорошо в себя впитала всю гадость моя мазь! — радостно произнесла Лима, ногтем постучав по засохшей корке. Магическим зрением она взглянула на дело рук своих и осталась довольна. — Сейчас Гена с Русланом тебя перенесут в ванную и я хорошенько тебя помою. После этой мази, твоя кожа будет как после бани!
«Еще-у скажи, что она будет у него как попка младенца… тогда-у он тебя точно-у сгрызе-ут… посмотри, как зыркает!» — сказал мысленно Фома.
«Да вижу я. Представляю, как у него сейчас чешется тело в тех местах, где есть чувствительность!» — хмыкнула в ответ Лима.
Кот забрался на кресло и удобно устроился в нем. Прикрыл глазки и решил чуток вздремнуть… а то он так устал от жары, пока загорал…
— Я говорил тебе, что ненавижу тебя? — процедил Макс.
— Еще нет, — задумчиво произнесла Лима. — Я думала, что в своих чувствах ко мне ты признаешься чуть позже.
Вошел Геннадий и Руслан.
— Ну что? Ванна готова? — спросил он, улыбаясь Максу.
— Вас обоих я тоже ненавижу, — сказал Макс мужчинам.
— И я тебя люблю, дружище, — ответил ему Геннадий.
Руслан только вздохнул.
— Так, любезности будут позже. — Хлопнула в ладоши Лима. — Берите Макса и несите в ванную, она уже полная.
— Меня может вымыть Рус, — окликнул скрывшуюся в ванной женщину Макс.
— Это не его работа, — ответила Лима, выглянув из-за двери.
— Он будет делать то, что я скажу!
— Тобой занимаюсь я, Максимилиан Александрович и хватит уже вредничать, — пожурила его Лима.
Руслан и Геннадий осторожно взяли тело Макса и под руководством Лимы перенесли в ванную с густой пеной, и очень аккуратно опустили его в воду. Макс тут же ухватился обеими руками за бортик ванной.
— Все, уходите. Я вас позову, — отпустила Лима мужчин.
— Я не подозревал, что твои услуги распространяются и на мое мытье.
— Так оно и есть.
— Где это видано, чтобы взрослого мужчину мыла женщина! Это унизительно.
— Зарасти грязью куда унизительнее. Да и вообще, любовные парочки порой моют друг друга. Разве это унизительно?
— Мы не любовная парочка! — буквально выплюнул Макс.
Придав своему лицу небрежное выражение, Лима намочила губку и чтобы сменить тему, спросила:
— Ты предпочитаешь какой-то особенный гель для душа?
— Вот этот, — проворчал Вербицкий, ткнув пальцем на полку с различными гелями, указав на первый.
Гель пах дорогим мужским одеколоном.
— Очень приятный запах, — сказала она, нюхая гель. — Запоминающийся, но не навязчивый.
— Рад, что тебе нравится. — В голосе мужчины прозвучала ирония.
— А туалетной водой ты пользуешься?
— Всегда.
— Когда побреешься, сможешь воспользоваться ей.
— Побреюсь?
— Ну, если ты хочешь, чтобы я тебе побрила…
— Я сам могу это сделать, — бросил сухо Макс.
— Тогда мне остается только гадать, почему ты этого не сделал раньше? — Лима одарила своего пациента неискренней, слащавой улыбкой. — Или ты планируешь отрастить пышную бороду, в которой с удовольствием заведутся блохи или вошки…
Вербицкий погрузился в упрямое молчание. А Лима, налила на губку геля, и несколько раз сжала ее, пока на ней не образовалась пышная шапка белоснежной пены.
Мазь с соприкосновением с водой и гелем легко смывалась.
Сначала Лима вымыла Максу ноги. Когда губка коснулась подошвы, она спросила:
— Щекотно?
— Очень смешно, — буркнул Макс.
— Да ладно тебе, Макс, не будь таким брюзгой.
— А что, паралич — это новая разновидность анекдота?
Лима нахмурилась:
— Смех еще никому не причинил вреда. Он только помогает. Тебе было щекотно, когда трогали пальцы на ногах?
Вербицкий повернул к ней голову и посмотрел на нее совсем другими глазами. Он вызывающе-непристойно оглядел ее с ног до головы. Его взгляд был таким горячим, обжигающим.
— Когда я вернусь в свое нормальное и подвижное состояние, возможно, тебе удастся это выяснить. — Его голос прозвучал низко и очень сексуально.
— Тогда я уже не буду мыть тебя.
— Для этого необязательно меня мыть. Ты можешь сделать и кое-что еще в отношении пальцев на моих ногах.
— Что, например?
За этим вопросом последовал ряд предложений, одно похотливее другого.
Губка в руках у Лимы застыла на несколько секунд, потом она снова окунула ее в воду. Ведьма мрачно посмотрела на Макса, который ухмылялся, как кот.
Ее зеленые глаза опасно сверкнули.
— Какой разврат! — выпалила она яростно.
— Зато весело, — хохотнул Вербицкий.
— Отнюдь, — ответила Лима.
— Ладно, успокойся, Лима. Я пошутил. Ты не в моем вкусе. Я предпочитаю грациозных, женственных, нежных женщин, желательно блондинок, а вот ты…
Лима с любопытством посмотрела на Макса:
— А что я?
— Ты упрямая, вредная и агрессивная шатенка.
— То есть, я не женственная и не грациозная? Вот спасибо. — Ведьма разозлилась. Еще никто не смел называть ее неженственной! Да она само совершенство! Если бы не сделка, то она бы сейчас за эти слова утопила Макса в ванной.
Она стала с остервенеем мыть его правую руку, добираясь губкой до подмышки.