— Прости, — спустя минуту сказал Максимилиан. — Я не хотел тебя обидеть.
— Да что ты говоришь? — прошипела Лима.
— Правда. Я хотел пробить твою невозмутимость. Вот и все. На самом деле, ты очень красивая.
Лима улыбнулась.
— Спасибо.
Вдруг рука Макса на мгновение прикрыла ее пальцы, но он тут же ее убрал, словно обжегся.
Лима сделала вид, что ничего не заметила.
Она вымыла ему голову, отметив, что неплохо бы его еще и подстричь.
После, быстро намочила губку и отжала ее.
— А теперь вымой уши, шею и… и все остальное. Это тебе по силам.
— Отвернись, — буркнул Макс.
Лима отвернулась.
— Все. — Также коротко сказал он, спустя несколько минут.
Губка плавала в ванной. Когда Лима наклонилась, чтобы выловить ее, Макс ухватил ее за руки. Его руки явно не потеряли ни своей гибкости, ни цепкости, ни силы.
— Ты хочешь, чтобы я что-нибудь почувствовал? — вдруг медовым голосом пропел он.
— Ты чего, Макс? Пока я стояла к тебе спиной, ты успел головой удариться о бортик ванны?
На губах Вербицкого появилась очаровательная улыбка, разбивавшая сердца женщин по всему миру. Он подмигнул Лиме:
— Да ладно тебе, Лима. Ты такая страстная и сладкая кошечка, что я даже не сомневаюсь, что ты сумеешь придумать для меня что-нибудь приятное, какой-нибудь фокус, который даже мертвого поднимет. Почему бы тебе не забраться ко мне в ванную и посмотреть, что из этого получится?
— Отпусти меня, — процедила разозленная ведьма.
Макс не послушался. Вместо этого он лишь еще крепче схватил Лиму за руки и притянул ближе к себе. Ее топ коснулся воды, отчего сразу проступили очертания груди.
— Я весь день лежал и смотрел, как ты ходишь взад и вперед, командуешь моими людьми, словно этот дом и люди принадлежат тебе. Я слушал твою непрекращающуюся раздражающую, бессмысленную болтовню, пока меня от нее не затошнило. Этот милый ротик наверняка способен на кое-что получше, чем произносить раздражающие меня слова. Давай посмотрим, насколько хорошо ты справишься с другой работой.
Макс рывком притянул Лиму к себе и впился в ее рот. Его язык проскользнул между ее губами точным, отработанным движением. Одной рукой он поддерживал ее затылок, а другая потянулась к ее груди. Он погладил ее, и его ловкие пальцы пробрались под топ и стали ласкать сосок.
Вдруг раздался оглушающий грохот, словно гром, который прозвучал не на улице, а прямо в ванной. Запахло озоном и подул ветер.
Лима вырвалась из объятий Вербицкого, поправила вздернутый топ.
Макс открыл рот в изумлении.
Ее волосы развивались от ветра, который вдруг подул непонятно откуда! Зеленые глаза женщины гневно сверкали!
Губы ее покраснели и стали влажными от его поцелуя, но сложились в недовольную гримасу.
«Лима!» — воскликнул Фома мысленно, ворвался в ванную и застыл, яростно вздыбив шерсть. — «Он тебе сделал больно? Навредил?»
«Нет, Фома. Было даже хорошо, но он разозлил меня. Сильно разозлил».
— Вам придется придумать что-то получше, чем непристойные предложения, чтобы испугать меня, господин Вербицкий. Но хочу предупредить вас, что я отнюдь не безобидная женщина, и вам абсолютно не стоит меня таким образом злить! Всему свое время, Макс! А сейчас ты меня взбесил! Не делай так больше, никогда.
— Ты кто такая? — яростно прошептал Вербицкий.
Фома приблизился к Лиме и встал рядом с ней, гневно размахивая пушистым хвостом и буравя злыми янтарными глазами мужчину.
— Ведьма, — коварно улыбнулась ему Лима.
— Чушь… — процедил Вербицкий. — Лучше бы делом занялась…
Лима взяла себя в руки, сделала вдох-выдох и успокоила свою магию.
— Ты ведешь себя как подросток, и в этом ты не оригинален, Максимилиан Александрович. Все нормальные мужчины, попавшие в твое положение, ведут себя подобным образом только для того, чтобы доказать себе, что они по-прежнему остаются мужчинами. Ты можешь быть распущенным и омерзительным, если тебе это так нравится. Только помни, Макс, что это отразится на тебе, а не на мне.
Она подошла к Максу и, подцепив его подбородок пальцами, сказала зловеще:
— Плохой, плохой мальчик. Но на первый раз тебя прощаю.
— Да пошла ты! — выкрикнул Макс и отмахнулся от ее руки.
Фома снова зашипел.
«Давай я его цапну где-нибудь!» — предложил фамилияр.
«Еще успеешь», — ответила ему ведьма.
— Тогда хватит заниматься ерундой, Макс. Бриться будешь?
Он хмуро кивнул.
— В правом верхнем ящике все найдешь.
Глава 7
* * *
Руслан и Геннадий покинули комнату, переместив Макса из ванной на кровать.
Лима открыла баночку с мазью и напевая незатейливую мелодию себе под нос, подошла к кровати.
— Ты мне так и не ответила на вопрос, что это, мать твою, было в ванной?! Что за фокусы ты устраиваешь? Решила запугать меня? Или может ты какая-нибудь сектантка? А?
Лима лишь возвела горе очи.
Фома мысленно фыркнул.
«Преврати-у его в жабу, Лима. Ему как ра-уз пойдет смена образа, а то расквакался, тут, понимаешь… мя-а-о-у-у…»
«Боюсь, тогда у него случится сердечный приступ», — заметила Лима мрачно.
«Ничего-у… откачаешь. Ох… бедная моя-у судьба-судьбинушка! И от этого ты собралась ро-удить дочь! М-да-у… А если она характером в этого штиблета пойдет? Лима! Я не выдержу!!! Мне-у уже плохо-о-о…»
Лима лишь послала своему фамилияру волну любви и нежности.
— Макс, никаких фокусов не было. И прекрати вести себя, как дитя малое. Ты же мужчина! Сам недавно пытался мне это доказать.
В ярости Макс замолотил кулаками по матрасу:
— Господи! Зачем ты мне ее послал? Отзови ее обратно, молю тебя!
— Он сделал благое дело, послав меня к тебе. Я — твое спасение, Макс. — Нравоучительно высказалась Лима.
— Все! Ты достала меня! — угрожающе прорычал Вербицкий. — Я лично выкину тебя пинками из моего дома и отправлю обратно в Россию!
Лима удивленно моргнула.
— Мне казалось, ты называл себя никчемным инвалидом. — Она рассмеялась, увидев ошеломленное выражение его лица.
Макс понял, что сам попал в свою же ловушку.
— Вот так к этому и относись. Пусть желание вышвырнуть меня отсюда помогает тебе преодолеть трудности. Ради этого стоит потрудиться. А теперь давай-ка смажем тебя моей исцеляющей мазью и сделаем тебе массаж.
* * *
Всю ночь Лима каждые два часа заходила к Максу в комнату и переворачивала его. Первый раз ее усилия были встречены потоком ругательств. Она пропустила их мимо ушей и, повернув его на бок, коротко спросила:
— Удобно?
— Иди к черту!
— Спокойной ночи, Макс.
— Иди к черту.
Во второй раз, когда зазвонил ее будильник на телефоне, она, спотыкаясь, вошла в его спальню и услышала, как Макс стонет во сне.
— Макс! — негромко окликнула его Лима.
Она перевернула его на спину. У него по щекам текли слезы.
Он говорил во сне, переживал ту страшную катастрофу.
Лима перевернула его на другой бок, поправила простыню и отошла от кровати. Макс так и не проснулся, весь во власти своего ночного кошмара. Лима приблизилась к нему и, приложив пальцы к его вискам, прошептала заговор на спокойный и целебный сон и выдохнула в его полуоткрытый рот магию, что золотистой искрящейся пылью наполнила его.
Макс тут же успокоила и его лицо разгладилось.
Когда она заходила еще несколько раз, мужчина спал или делал вид, что спит.
Когда Лима прикасалась к его теплой коже, у нее появлялось странное ощущение бабочек в животе.
Просто сумасшествие. Чтобы она, Ведьма Олимпиада, растеклась, как желе, при виде мужчины! Безумие! Настоящее безумие!
Утром, надев белые шорты и белую футболку с огромной разноцветной бабочкой, вышитой из пайеток и бисера на груди, девушка вышла из своей комнаты.
— Благослови тебя Геката, Ивара, — произнесла она, входя в кухню и вдыхая аромат свежесмолотого кофе.
С широкой улыбкой кухарка налила ей большую чашку. Лима лишь покачала головой, отказываясь от предложенных сливок и сахара. Потягивая горячий напиток, она села у бара.
Фома запрыгнул рядом с ведьмой на барный стул.
— Ветчина, яйца, оладьи? — спросила на ломаном английском Ивара.
— Мне нет, спасибо. А для Фомы яичницу и ветчину, и оладьи, и сметанку. А я выпью кофе, и эти маленькие булочки выглядят отлично, — заметила Лима. Ивара как раз раскладывала с протвня свежеиспеченные булочки на блюде, когда она вошла в кухню. — И если можно, сливочное масло и какое-нибудь варенье. Есть новости сверху?
— Есть. Он говорит: «Мне надоело мочиться в судно».
«Пусть попробует помочиться в коша-учий лоток», — съязвил Фома.
Лима рассмеялась, поглощая свой легкий завтрак.
— Отлично. Может быть, он захочет пользоваться тренажерами и потом пересесть временно на коляску, чтобы получить возможность добраться до ванной комнаты. — Она стряхнула с рук крошки булочки.
Лима отказалась от помощи подошедшего Руслана и сама отнесла поднос наверх.
Фома остался поглощать завтрак с салфеткой, повязанной на его шее под удивленные и заинтересованные взгляды Руслана и Ивары.
Геннадий, по словам того же Руслана уехал в город по делам. К обеду вернется.
Постучав один раз в комнату Макса, Лима сразу же открыла дверь.
— Доброе ут… — второй слог замер у нее на губах. Она едва сумела поставить поднос на столик и сразу же бросилась к Максимилиану. — Высшие силы, что случилось?
Лицо Макса исказилось от боли. Губы сжались в тонкую полоску и побелели, обнажая стиснутые зубы.
— Левое бедро. Судорога, — еле выдохнул он.
Лима отшвырнула в сторону простыню и быстро осмотрела ногу. Она только прикоснулась к ней и сразу сказала:
— Это сокращение мышц. — Ее уверенные руки промассировали бедро и она незаметно для мужчины направляла исцеляющую магию.
Макс дважды вскрикнул.
Она продолжала массировать бедро. Наконец, мускулы расслабились, и с лица Макса исчезла гримаса боли.
— Спасибо, — поблагодарил он, медленно поднимая веки. — Черт побери. Это было… Чему ты так радуешься?
— Ты не понимаешь, Макс? Это же отличный знак, глупый. Твои мускулы оживают. Я же тебе много-много раз говорила, что поставлю тебя на ноги! А вот из-за того, что тебе не делали массаж и ты не упражнялся на специальных тренажерах, ты получил такую сильную судорогу. Но я что-нибудь придумаю, чтобы ты не испытывал вновь такую боль.
Макс мгновение смотрел на нее.
Когда до него дошло, почему улыбается Лима, он просиял ей в ответ такой же радостной улыбкой.
— А что значили твои слова?
— Отек начал спадать, давление на позвоночник стало меньше, и эти мышцы начали сокращаться. Чувствуешь? — Она ущипнула его за бедро.
Он мрачно посмотрел на нее:
— Я чувствую только давление, но мне не больно.
— Но ты ощущаешь давление?
Макс кивнул.
— А вот здесь? — Лима ущипнула ногу над коленом.
— Нет, здесь ничего не чувствую.
— А тут? — Лима провела пальцем по подошве и пощекотала ее.
— Ничего.
— Не надо падать духом. У тебя появились ощущения в бедре, потом они спустятся ниже. А как насчет правого бедра? — она легко поскребла его ногтями.
Макс промолчал. Она подняла на него вопрошающий взгляд. Вербицкий смотрел на то место, где ее рука лежала высоко на его бедре.
— Я ощущаю давление, — сдавленно пробормотал он, потянулся за простыней и натянул ее на себя.
Лима быстро отвернулась.
— Очень хорошо. Это замечательные новости. Правда, тебе будет очень неприятно, когда мускулы станут сокращаться. Но как я уже сказала, я что-нибудь с этим придумаю. Мы будем проводить больше времени вместе, работать больше и чаще.
Лима поставила поднос ему на колени.
— А теперь на этой радостной ноте позавтракай.
* * *
«Лима-у…», — протянул мысленно Фома. — «Я пойду на берег, хочу посмотреть рыбок. Мя-а-у-о-у…»
Лима, которая варила новую мазь, удивилась и ответила своему фамилияру:
— Ты смотри, не упади там никуда. А то попадешь опять в приключения и попортишь свою шерстку, а я снова виноватой буду.
«Не попорчу… и ты бы давно-у уже придумала для-у моей шерстки заклинание, чтобы она не пачкалась и была-у всегда-у пушистой и блестящей… Все-у, я ушел. Присмотрю для-у своей коллекции новых рыбок».
«Иди», — рассмеялась Лима.
Фома, одетый в свои красные купальные трусики, кепку и очки-звездочки, вышел на берег.
Окинул взглядом морские просторы.
Море… Очень красиво…
Оно переливалось различными цветами на свету — то синий, то зеленый, то фиолетовый. А волны-то какие! Морская белая пена нереально потрясающе смотрится на фоне темного моря. Ничего красивее моря, Фома не видел никогда!
Ой! Ошибся! Конечно же он видел красивее! С красотой Фомы не сравнится даже море. Да-да…
— И все-таки, красота-у… — сказал вслух Фома и тут же заозирался вокруг, а то вдруг кто услышит говорящего кота.
Фома прошелся по берегу и вышел на каменистые уступы, которые вели к рифам.
Несмотря на свои округлые и объемные габариты, Фома был довольно проворный и ловкий кот, особенно когда ему это было выгодно.
Он перепрыгнул несколько камней, поближе к рифам и сунул свою мордочку в воду, предварительно задержав дыхание.
Фома с самого детства мечтал нырнуть поглубже, прокатиться на подводном батискафе или опуститься с подводным аппаратом. Чтобы исследовать этот загадочный подводный мир самому. И пусть кто-то и посмеется над толстеньким котиком и его мечтах. Но вот в данный момент его мечта близка к свершению, хоть и частично.
Вот, например, проплывает рыба-еж. Фоме всегда ее жалко, когда он видит ее в сувенирных лавочках и магазинах — надутую в виде шарика. Сама по себе она чудо природы — покрыта колючей броней. В обычном состоянии рыбка-еж очень незаметное, неброское существо.
А вот многощетинковый червь, как тихоокеанский палоло. Он размножаться умеет вопреки тому, что его съедают хищники. Если червяка в море съедят, то в воду попадут его половые клетки, они соединятся, и среди кораллов зародится новая жизнь.
Уи-и-и!!! А вот любимые котейкины морские коньки!
Они смешно покачиваются в теплых прибрежных водах морей, такие забавные! Соединяясь узами брака, коньки танцуют свой грациозный танец. Раньше их считали детенышами огнедышащего дракона. Малыши-детеныши морского конька и правда напоминают микроскопических дракончиков-игрушек. Интересно, что икринки у этой рыбки вынашивает в своем брюшке самец, а не самка, как привычно.
Фома отлично разбирается в обитателях подводного мира. Не зря Лима для него покупает книги по этой теме. Да и сам Фома часто «зависает» на сайтах.
«Наверное, я-у в прошлой жизни был морским обитателем», — подумал Фома. — «Был каким-нибудь, большим китом или мудрым дельфином… Да, наверное, дельфином. Не зря же я такой умный!»
Но тут его внимание привлекла стайка каких-то странных головастиков, плывших чуть дальше от его места, где он вел наблюдение. Фома привстал на задних лапах, чтобы получше разглядеть необычных земноводных.
Разноцветные длинные тельца, от которых отходили длинные усики и на этих усиках шевелились цветные шарики. Когда эти странные существа проплывали мимо, произошло нечто странное: они все как один развернулись и уставились прямо на Фому.
«Ыыы… что за мо-унстры?» — подумал в ужасе котик и почувствовал, как его шерсть становится дыбом.
И только тут Фома сообразил, что никакие это не монстры, а настоящие плавучие раки-богомолы. И шарики, извивающиеся на усиках, — это их глаза! К тому времени как Фома полностью осознал происходящее, стайка раков уже уплыла далеко и внезапно скрылась в глубинах вод.
«Рак-богомол!» — радостно вспомнил Фома.
Рак-богомол — агрессивный охотник, роскошный красавец, обладатель уникального зрения! Фома бы с удовольствием завел парочку.
А их икра так полезна в зельях! Нужно срочно просить Лиму, чтобы она пошла с Фомой и они вместе наловили этих рачков!