Семенов был настоящим торговцем, у которого никто не уходил без покупки. Куда там молодому парню с ним состязаться.
— Но она, надеюсь, точно стоит сто рублей? — Сделал последнюю попытку Игорь, чувствуя, что время уходит, и вскоре ему надо возвращаться.
— Я своей честью клянусь! — поклялся Семенов, имея в виду, что покупателя не обманули и не содрали с него лишнего рубля. А не то, что цепочка стоит сто рублей.
— Ладно, спасибо.
Игорь торопливо стал завертывать цепочку.
— Да не так же, — Семенов выхватил сверток и ловко завернул.
Игорь усмехнулся. Заворачивать он явно не умеет.
— Скажите мэру, я хотел бы с ним встреться завтра во дворе Магистров. Или, если он не сможет, где он сам скажет, но с тем учетом, что завтра мне уезжать.
— Передам, — Семенов передал сверток и поспешил дальше по двору, словно останавливался около Игоря для случайного разговора. Он не хотел, чтобы о нем заговорили шпионы Архиепископа.
Вергун вынес Игоря на Черепичную улицу, распугивая редких прохожих, промчался по ней и остановился около домика Зворинцевых.
Михаил уже начал кое-как с помощью костылей передвигаться, и потому Настя не была так к нему привязана, как в предыдущие дни. Они вышли во двор, уселись около раскидистой яблони и пили вынесенный Еленой сок.
— Сережа, а ты служишь в столице или выезжаешь и за крепостные стены? — спросила она.
Настя уже несколько раз спрашивала в какой центурии он служит и чем занимается. Он понимал ее любопытство, но не мог сказать правду. Я мол воюю во главе своей центурии. А сегодня утром разгромил две тьмы нечисти.
— Я в сторожевой центурии служу, — сказал он почти правду. — Это не привратная стража, а полевая.
— Ой, а ты там видишь Игоря Кудрявцева, — глаза ее затуманились. — Он наш синьор, а еще блестящий полководец. Ты не видел его сегодня после победы? Я хотела запрячь свою кобылку, но отца не оставить.
— Нет, сегодня не видел.
Это была чистейшая правда — сегодня он не смотрел в зеркало. Как ему хотелось сказать, что именно он Игорь Кудрявцев, глядя на ее раскрасневшееся лицо. И что он заслуживает хотя бы один поцелуй.
— А ты вышла бы за него замуж? — внезапно даже для себя спросил он. — Я слышал, Совет Магистров настаивает на женитьбе.
Настя спрятала лицо за роскошные каштановые волосы.
— Ну он-то мне ничего не спрашивал.
— А если?
— Будет если, когда спросит, — засмеялась она. — Но…, - она запнулась, — какая девушка откажет такому рыцарю.
— Смотри, что я тебе принес, — перевел он разговор на другую тему. — Мне самому понравилась.
— Ой ты и хвастун, — засмеялась она, увидела цепочку и замолкла.
На фоне закатного солнца в нежных руках красивой девушки золотая роза с драгоценными камнями выглядела особо прелестно.
— Сколько же она стоит, Сережа? — очаровано спросила она, совсем немного разбираясь в ювелирном деле. Ее дядя, инвалид с детства, был ювелир, поскольку военная служба для него была закрыта.
— Сто рублей, — осторожно сказал Игорь. Теперь он понимал, что Владислав его обманул, всучив дорогую вещь.
— Хм, — не согласилась Настя, но спорить не стала, решив, что лучше сходит к дяде и узнает у него. Если эта роза стоит несколько тысяч, то кто этот милый мальчишка, осторожно исподтишка обнимающий ее? Это должна быть неплохая медная подделка. — а откуда у тебя сто рублей? Это немалые деньги.
Игорь смешался. В его семье это была не крупная сумма, но его вассалы не роскошествовали.
— Я взял у мамы, — честно сказа он.
Настя посмотрела на него долгим взглядом, в котором было все — благодарность за подарок, опасение, что он окажется слишком богатым для нее, радость, что у нее появился юноша…
Она вздохнула, понимая, что пора уходить:
— Мне надо накормить отца, а то уже полдесятого.
— Как полдесятого? — спохватился Игорь, — мне же к девяти надо быть, — он хотел сказать, что у матери, но на всякий случай решил промолчать и закончил фразу в новом варианте: — мне к девяти надо быть.
— Ладно, — охотно согласилась Настя.
Если Игорь уедет, то она успеет сбегать к дяде. Собственно, отец был только предлогом — его накормит Елена.
— Я завтра до обеда заеду, — пообещал Игорь, — после обеда уезжаю из столицы надолго.
— Как? — огорчилась Настя, на миг забыв о розе. — И насколько?
— На несколько месяцев, — вздохнул Игорь. — Я пойду.
Вергун забуянил, когда его оторвали от кобылы. Лошадка для разнообразия тоже забушевала. Видимо, пришелся ко двору Вергун. Впрочем, чему тут удивляться, Вергун был парень видный.
— Надо ехать, — твердо сказал Игорь на все попытки жеребца остаться.
Вергун вздохнул. Игорь тоже. До чего же несправедлива жизнь.
Глава 13
— Ты опоздал, — вместо приветствия сказала Марина. — Ты должен вырасти мужчиной, а значит, быть пунктуальным.
Игорь молча поклонился.
Марина тоже помолчала, вздохнула. Порывисто подошла к нему, поцеловала в лоб.
— Поздравляю тебя, сын мой. В четырнадцать лет ты громишь нечисть, а теперь вот становишься Диктатором.
Голос ее был негромкий, грустный.
— Ты недовольна, мать моя, вдовствующая государыня?
— Какая я государыня.
Марина грустно улыбнулась. На лицо набежали морщины. Перед Игорем стояла женщина в тридцать пять лет. Еще красива, но уже катящаяся к закату и увяданию.
— Ты у меня все-таки мужчина, хоть и опаздываешь. И уже к девушкам ездишь. Любят тебя девушки, а? Краснеешь.
— Всего одна, — недовольно произнес Игорь.
— Даже одна.
Марина порывисто подошла к окну. Ее покои находились на третьем этаже. Отсюда видно далеко.
— Сегодня после Совета, когда ты убежал к своей девушке, мы долго разговаривала с Митрополитом Ладожским. Он все-таки твой союзник, хотя на его шее церковь и он вынужден учитывать это. Мы с ним пришли к выводу — тебя пора женить. И чем скорее, тем лучше.
— Ты хочешь, чтобы я стал рыцарем и так далее, поднялся наверх орденской лестницы?
Марина долго молчала, глядя в окно. Там буйствовала природа немного поблекшими красками августа. Ах, как там было хорошо.
— Игорек, — мягко сказала она. — Для меня это во-вторых. Хотя я буду лукавить, если скажу, что не хочу твоего становления Гроссмейстером. Это твой крест и нечего от него отказываться. Но еще я хочу твоей женитьбой, чтобы ты завел ребенка.
Игорь покраснел.
— Тебе приходится слишком рано взрослеть, сын. В другое время я бы тебя к девушке еще не попустила. Ведь тебе только четырнадцать. Сам ребенок. Но сейчас, надеюсь, ты понимаешь, в какой смертельной игре ты участвуешь.
Игорь, — тяжелым, каким-то безжизненным голосом сказала она, — ты должен вернуться из этой поездки живым. Сразу женишься. Заведешь себе сына, а мне внука. Вот после этого делай что хочешь.
— Тебе нужен я, или наследник?
Марина опять засмеялась.
— Философ. Циник мой четырнадцатилетний. Я люблю тебя, сынок. Конечно ты. Но жизнь страшная штука, а ты ходишь по острию меча.
В общем, так. Поговорив с отцом нашим, Митрополитом, — перешла Марина на официальный тон, — мы решили, что еще завтра, до отъезда подобрать тебе невесту. А сразу после приезда женить. Сразу.
— Без меня меня женили, — иронично сказал Игорь.
— Да, — твердо сказала Марина. Ее слова прозвучали как стук большой рыцарской печати.
Аминь.
— Нет, мама.
Марина рассердилась.
— Я клянусь тебе, женюсь, но невесту подыщу только после возвращения.
Марина долго смотрела на него и, не добившись, пока он смешается взглядом, сдалась.
— Но после возвращения сразу же, — предупредила она.
— Я сегодня же спрошу ее, — пообещал Игорь, — я думаю, она согласится.
Марина только руками всплеснула.
Все еще находясь под впечатлением слов матери, утром Игорь входил в домовую церковь Совета Магистров. Небольшое помещение было наполнено до предела. Совет Магистров в полном составе, высшие чины Ордена. Все как полагалось.
Митрополит Ладожский встречал его у алтаря, там, где оставалось немного свободного места.
— Господи, помилуй, — попросил он, — это я, покорный твой слуга, произвожу Игоря Кудрявцева во временный ранг Диктатора и Спасителя Ордена.
Спрятанный хор запел благодарственную молитву. Митрополит Ладожский сделал знак. Игорь подошел и опустился на правое колено. Тяжелая корона Гроссмейстеров Орденских временно опустилась ему на голову. Затем он получил жезл Диктатора. Жезл помимо церемониймейстерских функций имела и практическую — на одном ее конце находилась печать Диктатора, которой Игорь теперь мог подтвердить любой документ.
Только теперь Игорь почувствовал, кем он стал, глядя на почтительные лица окружающих. И тяжесть короны не только физически, но и морально заставляла по-другому смотреть на мир.
Церемония длилась недолго — не больше часа. Все торопились — Магистры отправить Игоря на помощь осажденным крепостям, Игорь на свидание к Насте. А Марина… единственно Марина никуда не торопилась. Но ее мнением никто не интересовался.
Выходя из церкви, Игорь с иронией подумал о Магистрах, что они, похоже, в большинстве искренне верят, будто он один сумеет победить тьмы нечисти, осадивших восток и север Ордена.
У него оставалось совсем немного времени до встречи с мэром, после чего он должен уехать из столицы.
Во дворце десятки людей принялись готовить ему снаряжение, а сам Диктатор и Спаситель в это время сбежал.
Настя встретила его у знакомой калитки с незнакомым блеском глаз.
— Ваша Милость, — девушка сделала книксен, — мы рады вас видеть в нашем скромном доме.
Она подняла голову и их взгляды встретились — его влюбленный и горячий и ее тревожный и не менее любящий. Только она боялась подойти — ведь перед ним стоял сын Гроссмейстера.
Вчера Настя, похлопотав у постели отца, отругав его за излишнее хождение — кости могли не выдержать и искривиться, сбежала к дяде с подарком Сергея.
Дядя Дима — один из опытных ювелиров столицы, смотрел на розу не долго.
— Занятная вещица, — сказал он безразлично. Настя успокоилась. Так дядя говорил о дешевых безделушках. — Первый раз держу в руках. Откуда она у тебя?
— Так, — девушка засмущалась, — мальчик один подарил, оруженосец.
Дядя поднял лицо и просмотрел на нее таким пристальным взглядом, что она совсем смешалась.
— А ты выросла и похорошела. И ухажеры уже появляются. Какие подарки тебя дарят.
— Он сказал, роза стоит сто рублей, — почти жалобно сказала Настя, страстно желая, чтобы это действительно было так, — это много, да?
— Сто рублей говоришь, — дядя усмехнулся. — Если бы в сто рублей, то как раз по твоей красоте. Впрочем, откуда тебе разбираться в таких безделушках. Позволь познакомить тебя — он поднял розу за цепочку, — украшение 17 века доорчьей эпохи с бриллиантами. Оно и без камней-то стоит… А уж с ними… В общем я бы оценил его в тридцать — тридцать пять. На аукционе, я думаю можно больше.
— Тридцать, — Настя успокоилась. Конечно же, Игорь ошибся. Откуда ему знать истинную цену драгоценности. Его обманули. Сказали сто, стоит тридцать.
— Тридцать тысяч, — подчеркнул дядя.
— Как? — едва не подпрыгнула Настя.
— Вот такие у тебя богатые ухажеры, — хмыкнул дядя на прощание. — Я бы испугался такого подарка.
Он хотел сказать еще что-то, но окинул взглядом хорошенькую Настю и передумал. Такая красивая девушка стоит драгоценностей. А уж какой цены дело самих ухажеров. Вопрос в том, кто за ней ухаживает. И что будет от этого им всем. Лицам, приближенным к власти, иной раз бывает очень плохо.
Насте было не до взглядов дяди. У нее закружилась голова. Кто же этот милый и красивый Сергей, спасший ее от насилия и смерти и так трогательно ухаживающий за ней. Он очень нравился ей, хотя она боялась признаться в этом даже себе самой. Но если он так богат, готов дарить одним махом огромное состояние, то он ей не пара. Они бедны, если не сказать нищи. Пенсия от синьора — почти единственный источник доходов. Ее судьба, как догадывалась Настя, стать женой такого же бедного рыцаря, ну может чуть богаче, нарожать ему кучу детей и видеть счастье в них. Она была не против. В юности вся будущая жизнь видится в розовом свете, даже бедность. Но Сергей ей так нравился! Может, он разрешит ей войти в свиту ее будущей жены, ей — его краткому увлечению.
Когда она терялась и будущее казалось ей таким неясным, она шла к единственному человеку, совет которого может помочь — отцу.
Сегодня в лоб спрашивать не хотелось. Настя поправила сбившееся одеяло, причесала отца, немного еще покрутилась и под насмешливым взглядом Михаила, понимавшего, что ей что-то надо, наконец, спросила:
— Папа, как ты думаешь, из какой семьи Сергей?
— Слава тебе Господи, в конце-концов спросила, а не смотришь на него дурацки преданным взглядом. Я скажу. Поскольку он напрямую не запретил, а только остановил, то сказать можно. Как ты до сих пор его не узнала?
— Ну папа! — возмутилась Настя тянущему время отцу. — Говори уже.
— Наследник и единственный сын погибшего Владимира Красивого Игорь Кудрявцев, — просто сказал Михаил.
Настя вяло опустилась на пол, почти потеряв сознание от таких слов.
И вот теперь она встречала его официально-почтительно, не зная, как обращаться к одному из знатнейших рыцарей Ордена.
Судя по взгляду, Игорь даже не обратил внимания, как она к нему обратилась. Он нежно взял ее под руку. Настя вежливо, но твердо освободилось.
— Ваша Милость, пройдемте в дом, как раз готов обед.
В этом она была твердо уверена, поскольку обед приготовили час назад.
Лицо Игоря исказилось как у малыша, которого обидели и он вот-вот расплачется. Настя всплеснула руками.
— Не надо, Ваша Милость.
Она стояла перед ним — красива, гибкая, юная, немножечко счастливая, немного напуганная таким ухажером.
Игорь не мог не улыбнуться. Он нежно взял ее за руку и поцеловал в прелестные пальцы.
Настя была неумолима.
— Пойдемте.
— Скажите, Ваша Милость, — передразнил он Настю, — кто меня выдал?
— Вы сами прокололись, Ваша Милость, — засмеялась Настя, — дарить подарки в тридцать тысяч, а то и больше способны не любые оруженосцы. Точнее сказать, оруженосцы их дарить вообще не способны.
— Тридцать тысяч! — Игорь даже остановился. Настя поняла, что для него сумма подарка тоже является сюрпризом.
— А потом дело техники — мой дядя ювелир, а отец неоднократно вас видел, пока был жив ваш отец. Я то же видела, но не запомнила. А отец помнил!
— Понятно, — задумчиво сказал Игорь. Интересно, раскрытое инкогнито поможет или наоборот навредит исполнению его плана женитьбы.
Обед был как всегда вкусен. Игорь уже понял, что вкусная еда это достижение Елены и надеялся еще не раз попробовать ее творения.
После обеда отец попросил помочь ему лечь и вскоре заснул. А Игорь и Настя прошли в угловую комнату, расселись в креслах и неловко замолчали.
Настя все еще не привыкла, что перед ним не Сергей Кудрявцев, а Игорь Кудрявцев — сын Гроссмейстера и сам великий полководец. Человек, одним взглядом опрокидывавший нечисть и за которым готовы идти в бой тысячи рыцарей.
А Игорь не считал, что сделал нечто сверхъестественное и удивлялся шумихе. Вот и сейчас, если бы он посмотрел на нее, то подумал бы о любом другом, только не о прошедших боях, видя, как блестят ее глаза, как ее руки кружат в воздухе, гладят по столу, по своему колену, не решаясь коснуться Его — единственного и несравненного ЗАЩИТНИКА.
Он не видел ее мучений, занятый своими мыслями. Предложение стать его женой, такое естественное и обычное — ведь не для любви, а для защиты Ордена, вдруг стало труднопроизносимым, и он никак не мог произнести нужные слова.
— Сегодня вечером или, скорее всего завтра утром я уеду в короткое, но опасное путешествие. — Сказан Игорь как бы в размышлении. — Трудная поездка… Всяко будет… Стань моей женой! — выпалил, наконец, он, прервав свои рассуждения.