— Чувствую я, зато твой рассказ будет интересным и душераздирающим, — с сарказмом сказал Игорь. — Не можете вы без меня спокойне жить.
Он подумал, что Милорадович обидится, однако тот только вздохнул и пожаловался:
— Как ты уедешь, все начинает рушиться. Я уж удивляюсь, как это без тебя пятьдесят с лишним лет прожил.
Дверь открылась — с парящими судками ввалился старший Иваренков.
— Я так и думал, Его Величество тут находится. Ты… вы, есть будете здесь?
Он, как и Милорадович, не знал, как обращаться к Игорю — с одной стороны, мальчишка, с другой, Диктатор, первое, хотя и временное лицо в Ордене.
Игорь про себя ухмылялся, но никак не помогал. Пусть помучаются, а то заумничались совсем, особенно Милорадович.
— Давай здесь.
Сергей начал быстро раскладывать на стол посуду. Не мудрствуя лукаво, он принес стандартный полевой паек рыцаря. Вещь калорийная, но не очень вкусная. Особенно после обедов в Высоком и Сарматово.
— Ты особенно не старайся, — сказал Игорь, решив, что он пообедает в замке Магистров. Уж мать с голоду пропасть не даст. И не жареной подошвой накормит.
Ветеранов он не провел:
— Смотри, как заелся его превосходительство, — сказал, обращаясь Милорадович Иваренкову.
Они почти синхронно покрутили головами в жесте порицания.
Игорь подцепил ложкой кусок безвкусного мяса, пожевал неохотно.
— Умеет же наше интендантство продукты портить. Во-первых, не превосходительство, повыше, во-вторых, с каких это пор вассалы начинают указывать синьорам, в-третьих, Милорадович, рассказывай дальше.
Голос Игоря был настолько командным, что рыцари непроизвольно вытянулись по стойке смирно.
Игорь как ни в чем не бывало продолжал есть, перейдя сразу к десерту — смородиновому желе.
Ветераны переглянулись. У щенка начали прорастать зубы. Теперь главное не попасть под них самим — он начнет кусать всех подряд.
— Ситуация развивается таким образом, — начал Милорадович, помолчал, спросил: — разрешите сесть?
— Садитесь оба, — разрешил Игорь. — Будьте как дома, но не забывайте, что в гостях.
— Как я уже сказал, известий с Северной линии крепостей нет, — продолжил Милорадович, осторожно поглядывая на Игоря. Сильно же он изменился за несколько дней поездки. Видать, победа у Сарматово оказалась трудной. — А потом у столицы вдруг появилась нечисть — орки, кентавры во главе с ограми. Десятки ватаг, три-четыре тьмы. И, что самое паршивое, элефанты. Как они их протащили? Знаешь, у меня определенное чувство — нечисть изобрела нечто похожее на мгновенный переход. Очень похоже. Один пятый легион, с ними, конечно, не мог расправиться. Тем более без тебя.
Игорь осклабился. Мол, хвали меня, авось, что-нибудь перепадет.
— Ты зря так ласкаешь свое лицо, — серьезно сказал Милорадович. — Победоносный полководец, за которым не страшно идти, делает половину победы. Или ты это еще не понял?
— Ладно, — примирительно сказал Игорь, — рассказывай дальше. Пока ты не сказал мне ничего нового.
— А что еще? — Пожал плечами Милорадович. — Сидим в крепости и ждем. Если придешь первым ты, пойдем побеждать. Если до этого начнет штурм нечисть — умирать. Архиепископ Новодмитриевский чудит. Требует создать монашеский орден. А рыцарей соответственно к ногтю или на пенсию.
Милорадович явно относился к Архиепископу с юмором.
Иваренков был более пессимистичен.
— Совет Магистров заседает уже несколько дней. Если Архиепископ сумеет протащить одно из своих дурных решений типа заключить договор с нечистью, что будет с Орденом?
— Да, — со смешком подтвердил Милорадович, вытаращившему глаза Игорю. — Он как-то подсчитал, сколько гибнет людей в боях с нечистью и предложил за мир с ними отдавать втрое меньше.
— Кормить тварей людьми? — Игорю показалось, что он слишком устал в дороге и просто ослышался.
— Это только одно из его предложений, — подтвердил Иваренков, — вам надо поспешить на Совет Ваше Величество, — может быть, мозги при вашем виде у кое-кого прочистятся.
Игорь положил на стол пирожное с желе. И без того не было желания есть эту пищу. А теперь вообще исчезло.
— Пожалуй, я отправлюсь на Совет. Дайте мне лошадь легиона, Вергун слишком устал, пусть отдохнет. — Он отодвинул посуду. — Спасибо Сергей. Боюсь, мне снова придется привыкать к этой пище. Но сегодня я слишком сыт. У вас не ко мне больше никаких сообщений?
Ветераны переглянулись.
— Пожалуй, что нет, — в раздумье сказал Милорадович, — время от времени приходили из мэрии, — он скривил лицо, — но больше разузнать, чем сообщить.
Аристократу в котором-то поколении было неинтересно общаться с простолюдинами, хотя он и понимал, что надо.
Игорь прикинул и решил, что пока негоцианты ему не нужны, он увидится с мэром или с тем же Семеновым завтра.
Посмотрел в спину Сергею, уносящему остатки обеда и грязную посаду.
— Как вы думаете, господин Милорадович, поддержит ли меня Орден, если я захочу стать Гроссмейстером.
— Я не поддержу, — заявил Милорадович.
Игорь был неприятно поражен.
— Я буду наставить на этом.
Игорь выдохнул воздух сквозь сжатые губы.
— Напомните мне, сударь, что за мной черед приколоться над вами.
— Обязательно, — согласился Милорадович. — Я ждал такого заявления с вашей стороны. Давно пора. Итак, Гроссмейстером может стать а) мужчина, носящий в своих жилах кровь Кудрявцевых, б) женатый, в) рыцарь, г) по обычаю магистр или митрополит.
Первый пункт, смертельный для остальных, для вас в сущности не существует. Зато пункты б и в пока перекрывают железными решетками путь к престолу гроссмейстера. Я уж не говорю о четвертом пункте.
Игорь почесал затылок.
— Слушайте, Ваше Величество, а давайте устроим переворот и просто сделаем вас императором? — закинул удочку граф.
Игорь посмотрел на него долгим оценивающим взглядом.
— Да пошутил я, — сделал шаг назад Милорадович, — уж и сказать нельзя.
Игорь перевел взгляд на свои сапоги. Можно было бы попробовать жениться. Но Настя далеко, а о никакой другой Игорь теперь и думать не хотел. Вот когда она появиться в Новодмитриеве, тогда он своего не упустит. Проще всего стать рыцарем после женитьбы. Стаж военных действий у него перекрыт в несколько раз. М-да.
— Вы могли бы сделать проще, — заметил Милорадович, знаток обычаев и церемоний. — Заявить о НАМЕРЕНИИ стать Гроссмейстером.
Игорь с интересом посмотрел на него.
— Вы заявляете о намерении и все, — пояснил Милорадович, — стать Гроссмейстером вы не можете, но заявить никто вам не мешает сказать, что после выполнения таких-то процедур вы хотите стать тем-то. Если бы у вас были конкуренты, то заявляй вы не заявляй — бесполезно. Даже хуже — спровоцировали бы их. Но конкурента у вас нет. Если, конечно, ваш покойный отец не родил тайком еще одного сына.
Игорь лишь улыбнулся.
— Я бы не возражал против брата-конкурента, но ни бастардов, ни законных братьев нет.
— Тогда у вас есть возможность заявить о намерении. Но, — поднял Милорадович вверх палец, — и здесь есть одна закорючка, которая стоит на вашем пути.
Игорь начал злиться.
— Послушай, господин законник, я сегодня одолел большую дорогу, устал и если ты…
Игорь замолчал, прерванный окриком, больше похожим на выговор наставника.
— Вы Диктатор!
— Ах ты, орк подери!
Как он мог забыть об этом. Диктатор не мог занять ни одной должности в Ордене за исключением декоративных. И даже захотеть не мог. Это специально оговаривалось. Молодец, Милорадович, подсказал ему. Недруги на Совете обязательно бы ткнули ему, а так он посоветуется с Митрополитом Ладожским.
— Я обдумаю это, — сухо сказал он рыцарю, чтобы тот не возгордился своим знанием. — Еще что-нибудь?
— Нет, Ваше Величество.
Милорадович явно был уязвлен реакцией Игоря. Но тому было не до обид графа.
— Прошу прощения, мне надо в Совет. Жаль, не увижу центурии. Передай им мой пламенный привет. Скорее всего, смогу приехать завтра, тогда и поговорю со всеми. Завалишин пусть порядок наводит, шмон будет жуткий.
Милорадович переборол себя. Легкая обида отошла, на ее место наступила тревога за Игоря. Сумеет ли мальчишка переиграть опытного волка Архиепископа. Дай Бог сил и разума Митрополиту Ладожскому.
Он обменялся с Игорем крепким рукопожатием, и долго смотрел вслед парню, даже когда его не стало видно.
Глава 2
Горячий жеребец ждал его на крыльце, удерживаемый Иваренковым.
— Прошу прощения, Ваше Величество, смирного достать не удалось. Вот такой попрыгунчик.
Жеребец словно почувствовал, что его характеризуют не самым лучшим образом, попытался встать на дыбы.
— Ах ты, кентавр чертов! — Иваренков ударил его рукой по боку.
— Ничего.
Игорь кошкой взмыл в седло. Жеребец попытался снова встать на дыбы, но Игорь сжал его бока коленями и конь, потанцевав, смирился от боли.
Горячий норов заставил жеребца почти весь путь скакать на галопе. Только свист стоял. Зато Игорь быстро прискакал в Замок.
Бросив поводья конюхам, чтобы те походили во внутреннем дворе с жеребцом, остудили после скачки, он поспешил в покои. Совет по-прежнему заседал. Магистры и Митрополиты не могли найти выхода, погрязнув в спорах. Игорь подумал, хорошо бы ему ворваться в Совет и, пользуясь правами диктатора, решить все в полчаса. Эх, вот бы было здорово!
Игорь вздохнул. Пора детских выходок ушла в прошлое. Совет Магистров это едва ли не единственное место, где он не является абсолютным властителем.
В душе было пасмурно, и он не знал, куда и зачем идти и повернул в покои матери.
Марина оказалась в своих покоях, напоминая больше загнанную в клетку тигрицу, чем опечаленную горем вдову. Желание устроить судьбу Игоря заставляло ее действовать, отодвигая на второй план печаль.
— Сын мой, — всплеснула она руками, — как мне хочется тебя выпороть!
Игорь на всякий случай остался от нее на расстоянии.
— Я надеюсь, — поинтересовался он осторожно, — ты все-таки не станешь распускать руки на Диктатора.
Намек на особое положение его не спас. Марина налетела на сына, обхватила его в объятиях.
— Игорек, как я по тебе соскучилась! Ты почему не посылал никаких вестей?
Высвободив лицо из тканей, Игорь пояснил:
— Я посылал тебе сообщения с гонцами Магистра, но, как мне уже сказали, почему-то они не доезжали. Странно, куда делись три гонца?
— Игорь, ты лукавишь!
Марина, увидев, что сын жив и здоров, теперь была в гневе.
— Можешь спросить Магистра Сарматовского.
Она стихла. Магистр был известен своей суровой прямотой и честностью.
— Поклянись мне, что ты посылал весточки своей старой и больной маме.
Старой и больной. Хм.
Игорь постарался понезаметнее ухмыльнуться, все равно получил толчок в бок — она заметила — и торжественно сказал:
— Клянусь!
Марина не удержалась, поцеловала в лоб своего лукавого и храброго сына, о котором слышала только хорошее от уважаемых ею людей и плохое от людей ею неуважаемых.
— Сынок, помнишь, ты мне обещал неделю ожиданий после приезда.
— Мама, — высвободился он от объятий, — что делает Совет? О неделе я помню.
— Как всегда, заседает, — махнула она рукой. — Делать ему больше нечего. А от свадьбы я не отстану. Лучше сам выбери невесту. Иначе все невесты столицы будут в твоем распоряжении.
Голова Игоря закружилась при мысли, сколько красавиц ему придется увидеть. Да, если бы не Настя… Он на миг представил рядом с собой яркую красавицу. Но у него уже есть девушка, которая станет его женой.
А жениться ему надо обязательно и не только потому, что требует мать. Таковы обычаи.
Марина еле слышно подошла к двери и вдруг резко распахнула ее.
Игорь с любопытством смотрел за ее действиями.
— Замок не самое спокойное место в столице, — пояснила Марина и продемонстрировала кинжал, спрятанный за поясом. — Нас вполне мог подслушивать шпион Архиепископа. И то, что его нет, еще ни о чем не говорит. Либо у окна притаился, либо у воздуховода.
Ого. То-то Игорь почувствовал, когда обнимал, что уперся во что-то твердое.
— Впрочем, в Замке нет безопасных мест, где можно спокойно поговорить. Ты прибыл очень вовремя. Совет третий день в полной тайне рассматривает вопрос об отмене старого обычая о том, что Гроссмейстером может быть только рыцарь из рода Кудрявцевых. От тебя не было никаких известий и Архиепископ Новодмитриевский под этим соусом выступил с предложением отменить этот закон.
Митрополит Ладожский тянет, упирая на то, что не все члены Совета присутствуют, но в последний раз, сегодня утром, ему удалось победить всего лишь шестью голосами против пяти.
— Но это же почти провал! — удивился Игорь. — Неужели мои позиции столь слабы?
Марина улыбнулась.
— Твои позиции сильный, сын мой, как никогда. Ты единственный человек, в чьих жилах течет кровь Кудрявцевых. Многие магистры опасаются, как будет жить Орден без Кудрявцевых и готовы голосовать за тебя. Ты помнишь из истории, однажды Кудрявцевых у власти не было. И что из этого получилось. Орден едва не рухнул. Члены Совета это тоже помнят. Но Архиепископ утверждает, что ты убит. И говорит об этом постоянно и уверенно. Уж откуда он это взял, не знаю. Поэтому самое главное, что тебе надо сделать — это появиться на Совете. Члены Совета еще не знают о твоем приезде. Ведь я не знала, — она не удержалась, подергала его за мочку уха. — и тогда голосование по такому важному вопросу завершится, даже не начавшись.
Игорь отвоевал ухо, задумался. Вот значит, какие дела творятся в Новодмитриеве. Он думал, о переворотах прочитаешь только в книжках, а оказывается в них можно и попасть. Влип же в историю!
— Мама, мы устроим грандиозный спектакль.
Марина посмотрела в его уверенные глаза. Сын вырос и превратился в настоящего мужчину. Она впервые почувствовала рядом с ним уверенно, как с его отцом — покойным Владимиром Красивым. Володей.
— Ты что-то придумал, сын мой?
— Да, мать моя, — немного передразнил ее Игорь.
Марина слегка стукнула его по плечу:
— Не дразнись, а рассказывай.
— Я хотел бы побыть немного на Совете и показаться, если надо будет в решающий момент. Переоденусь монашком — я уже превратился в монаха, став оруженосцем, этого у меня никто не отнимет. А ты, мама, меня проведешь. Ты же можешь брать секретаря. Пусть Архиепископ проявит себя в полной красе. И когда этот краснобай распалится, вдруг появлюсь я.
Марина подумала. Идея, поначалу показавшаяся вздорной, нравилась все больше и больше. Но она еще сомневалась.
— Не знаю. Я ушла утром с таким скандалом, надерзила Архиепископу, сморчку в рясе.
— Тем более, отомстим ему, — стал уговаривать Игорь, понимая, что мать уже согласилась и спорит просто по инерции.
В три часа дня Совет уходил на большой обеденный перерыв, длившийся два часа. Но как только городские часы отстучали пять, воины и священнослужители заняли свои места. К удивлению многих, вдова Владимира Красивого Марина находилась в своем кресле. Неужели она хочет видеть свой позор, когда Совет Магистров проголосует за изменение закона о престолонаследии. Конечно, за него еще должен проголосовать Совет благородных и Орден в целом. Но уже само голосование Совета Магистров разрушало краеугольный камень существования Ордена.
Митрополит Ладожский усталым голосом объявил о продолжении совещания. Попытки в перерыв уговорить двух Магистров не голосовать за предложение Архиепископа закончились ничем. Магистры были не против Кудрявцева, достаточно бы показать им его для убеждения, но парень исчез в Сарматово, и они склонялись на сторону Архиепископа. Если человек не отвечает несколько дней, а его не могут найти, значит, он, скорее всего, погиб. А если Кудрявцевых нет, то зачем нужен такой закон? А им надо сохранить свое место в Совете.
Архиепископ Новодмитриевский, плотоядно улыбаясь, поднялся.
— Вы досточтимые Магистры и вы, уважаемые Митрополиты. Я еще раз хочу поднять вопрос о Гроссмейстере. Главы Ордена нет уже несколько месяцев и это плохо влияет на Орден. Вы знаете, я вообще предлагаю изменить наше государство. Но я не поднимаю этот вопрос. Сейчас мы должны подумать о Гроссмейстере, а это требует изменения закона.