— Телефон. Здесь есть телефон? Я должна позвонить по телефону. — Дверь открылась, пока я вставала, пол все еще качался и вздымался под моими ногами.
— Я слышала…. ох. Я вижу, что она встала. Здравствуй, Ясолд.
— Привет. — Мой желудок покачнулся вместе с полом. Я вцепилась в каркас кровати и держалась в течение нескольких секунд, пока мир не стал таким, каким и должен быть. — Кто вы?
Она бросила озадаченный взгляд на другую женщину.
— Я Май. Мы встречались раньше, Вы не помните?
— Нет. У вас есть телефон, Май? — Если она и была удивлена этим вопросом, то не показала виду. Она просто вытащила сотовый телефон из кармана джинсов и протянула его мне. Я взяла его, глядя мгновение на нее. Что-то было в ней, что казалось знакомым… и еще, я была уверена, что никогда не видела ее раньше.
Я стряхнула все мысли из головы и начала набирать номер телефона, но остановилась, когда поняла, что я понятия не имела, где я.
— Какая эта страна? — Май и Каава обменялись взглядами. Но ответили.
— Англия. Мы в Лондоне. Мы подумали, что лучше не перемещать тебя очень далеко, хотя мы забрали тебя из дома Дрейка, так как он стал немного сумасшедшим, после того, как близнецы родились и все такое.
— Лондон, — сказала я, изо всех сил пытаясь всмотреться в черную пропасть, которая была в моей памяти. Там ничего не было, но это не редкость после того случая. К счастью, кое-какой разум оставался со мной, в том числе и способность помнить мой номер телефона.
Телефон мягко жужжал мне в ухо. Я задержала дыхание, считая гудки, прежде чем там ответили.
— Да?
— Бром, — сказала я, чуть ли не плача от облегчения при звуке его спокойного, невозмутимого голоса. — С тобой все в порядке?
— Ага. Ты где?
— Лондон. — Я скользнула взглядом по маленькой, темноволосой женщине, которая смотрелась так, как будто она ступила прямо из какого-то немого кино. — С… эээ… некоторыми людьми. — Сумасшедшими или в здравом уме… это еще предстоит определить.
— Ты все еще в Лондоне? Я думал, что ты собиралась побыть там только три дня. Ты сказала три дня, Салливан. Это было больше месяца назад.
Я слышала боль в его голосе. Я ненавидела это. — Я знаю. Мне жаль. Я… что-то случилось. Что-то большое.
— Что значит большое? — спросил он, теперь с любопытством.
— Я не знаю. Я не могу вспомнить, — сказала я, совершенно буквально. Мой мозг чувствовал себя, как будто он был пропитан патокой. — Люди, с которыми я заботились обо мне, пока я спала.
— Ой, такое большое. Я полагал, что случилось что-то подобное. Гарет был очень зол, когда ты не вернулась. Он позвонил твоему боссу и отчитал его, что он отпустил тебя в отпуск так надолго.
— О, нет, — сказала я, мои плечи резко упали, когда я подумала о влиятельном волшебнике, у которого я была ученицей.
— Это было действительно здорово! Ты бы слышала это. Доктор Костич наорал на Гарета, сказал ему, чтобы он перестал звонить, и что с тобой все в порядке, но он не захотел сказать, где ты, потому что Гарет всегда использовал тебя. И тогда Гарет сказал, что он бы лучше остерегся, потому что он не единственный, кто может сделать так, что что-то случиться, и тогда Костич сказал, Ага, Гарет сказал. Да, его невестка была некромантом, а потом Рут ударила его кулаком и укусила его за ухо так сильно, что оно кровоточило, и после этого, я нашел мертвую лису. У меня будет пятьдесят долларов, чтобы купить натрон?
Я закрыла глаза на поток информации, льющейся в мое ухо, пытаясь разделить, ужасную сцену с доктором Костич и странную просьбу в конце.
— Зачем тебе натрон?
Бром вздохнул.
— Потому что я нашел мертвую лису. Мне понадобится много натрона, чтобы мумифицировать ее.
— Я не думаю, что нам нужна мумия лисы, Бром.
— Это мое хобби, — сказал он, его голос был усталым. — Ты сказала, что мне нужно хобби. Это мое хобби.
— Когда ты сказал, что интересуешься мумиями, я подумала, что ты имел в виду египетскими. Я не поняла, что ты хотел сделать свою собственную мумию.
— Ты не спрашивала, — отметил он, и с этим я не могла поспорить.
— Мы поговорим об этом, когда я вернусь. Я думаю, что должна поговорить с Гаретом, — сказала я, вообще то не желая этого делать.
— Не сможешь. Он в Барселоне.
— Ох. Рут там?
— Нет, она поехала с ним.
Паника охватила меня.
— Ты там не один, не так ли?
— Салливан, я не ребенок, — ответил он, звуча возмущенно, что я подвергла сомнению его мудрость, приобретенную во время его жизни, все девять лет. — Я могу остаться один.
— Не пять недель, ты не можешь…
— Все нормально. Когда Рут и Гарет уехали, а ты не вернулась, Пенни сказала, что я могу остаться с ней, пока ты не вернешься домой. — Я расслабилась на кровати, не обращая внимания на двух женщин, смотревших пристально на меня. — Спасибо звездам за Пенни. Я буду дома, как только смогу сесть в самолет. У тебя есть ручка?
— Секундочку.
Я прикрыла телефон рукой и посмотрела на женщину по имени Май.
— Есть ли номер телефона, который я могу дать своему сыну в случае возникновения чрезвычайной ситуации?
— Твоему сыну? — спросила она, ее глаза расширились.
— Да. Вот. — Я взяла визитку, которую она вытащила из кармана, и продиктовала номер Брому. — Ты останешься с Пенни, пока я не заберу тебя, ладно?
— Блин, Салливан, я не дебил.
— Что? — спросила я.
— Дебил. Ну, ты знаешь, умственно отсталый.
— Я просила тебя не использовать такого рода… ох, неважно. Мы обсудим обидные и которые не должны быть использованы слова в другое время. Просто оставайся с Пенни, и если я тебе понадоблюсь, позвони мне по номеру, который я тебе дала. Ох, и Бром?
— Что? — спросил он, угнетающим голосом, которым пользуются все девятилетние мальчишки во всем мире с такой легкостью.
Я отвернулась от двух женщин. — Я люблю тебя пуки3. Ты помни это, хорошо?
— ОК. — Я могла почти услышать, как его глаз закатываются. — Эй, Салливан, каким образом это произошло с тобой сейчас? Я думал, что это не должно было случиться до Хэллоуина.
— Я не знаю, почему это случилось сейчас.
— Гарет будет зол, что пропустил это. Ты… ты знаешь… ты в хорошем месте?
Мой взгляд медленно прошелся по комнате. Все выглядело вполне нормальным, обычная спальня с большим бюро, кроватью, парой стульев и небольшим столиком с кружевной скатертью на нем, и белым каменным камином.
— Я не знаю. Я позвоню тебе позже, когда у меня будет информация о том, когда я буду в Мадриде, ладно?
— Позже, французский усатый официант, — сказал он, используя свой любимый из детства стишок.
Я улыбнулась при звуке его голоса, скучая по нему, хотя, чтобы я волшебным образом перенеслась в небольшую, переполненную, шумную квартиру, где мы жили, чтобы я могла обнять его и потрепать по волосам, и восхититься, что такой умный, замечательный ребенок был моим.
— Спасибо, — сказала я, передавая телефон обратно в Мае. — Моему сыну только девять. Я знала, что он будет беспокоиться о том, что со мной случилось.
— Девять. — Май и Kаава обменялись еще одним взглядом. — Девять… лет?
— Да, конечно. — Я бочком отодвинулась, на всякий случай, если одна или обе женщины все-таки сумасшедшие. — Это очень неловко, но я боюсь, что я не помню никого из вас. Мы встретились?
— Да, — сказала Каава. Она носила свободные черные брюки и красивый черный топ, расшитый серебром со всевозможными узорами животных Аборигенов. Ее волосы были скручены в несколько косичек, и были собраны сзади в короткий хвост. — Я встречала тебя однажды в Каире.
— Каир? — Я наткнулась на сплошную черную пропасть, которая была в моей памяти. Ничего не изменилось. — Я не думаю, я никогда не была в Каире. Я живу в Испании, а не Египте.
— Это было некоторое время назад, — сказала женщина, тщательно подбирая слова.
Возможно, она была тем, кого я встретила во время путешествия с доктором Костич.
— О? А когда?
Она смотрела на меня молча, а потом сказала: — Около трехсот лет назад.
Глава 2
— Ясолд снова не спит, — сказала Май, открывая дверь в комнату.
Я подняла глаза от чашке кофе, которую держала в руках. Двое мужчин вошли в комнату, оба высокие, стройные, и как ни странно, оба с серыми глазами. Первый, кто вошел остановился у стула, на который уселась Май, его рука начала приглаживать ее короткие волосы, пока он рассматривал меня. Я посмотрел на него, отметив кожу цвета кофе с молоком, коротко остриженная козлиная бородка, с длинными до плеч дредами.
— Снова? — спросил этот мужчина.
— Она упала в обморок после того, как проснулась в первый раз. — Я смотрела на него. За последний час, я отказалась от мысли, что Май и Каава потенциально опасны… они позволили мне принять душ, и обещали накормить меня, и дали мне кофе, а сумасшедшие люди редко делают что-то подобное.
— Ах. Никаких побочных эффектов от этого, я надеюсь? — спросил он.
— Нет, если вы не назовете пятьдесят два слона, отбивающих чечетку в военных ботинках с подпрыгиванием в моем мозгу побочным эффектом, — сказала я, с тоской глядя на баночку ибупрофена.
— Больше нельзя, — сказала Май, отодвинув ее вне моей досягаемости. — Ты отравишь себя, если выпьешь больше. — Я выпила кофе с неприятным звуком в качестве наказания за ее жестокосердие.
— Я боюсь, что мало, что могу сделать с головной болью. — Он кивнул в сторону человека рядом с ним. — Типен, когда мы закончим здесь, отправь по электронной почте письмо Доктору Костичу и дай ему знать, что его ученик пришел в себя. — Второй человек был тоже темнокожим, но с намного более короткими дредами. Он кивнул. Под светлой футболкой, которая была на нем, я увидела толстые черные изогнутые линии, которые указывали, что у него, скорее всего, довольно подробная племенная тату на груди.
— Мы просто пили кофе в ожидании обеда, — продолжала Май, улыбаясь первому человеку. — Ясолд говорит, что ее мозг немного нечетко функционирует до сих пор.
— Не настолько нечетко, что я не могу исправить что-то серьезно неправильное, — сказала я, поставив свою чашку. Я обратилась к человеку, который стоял рядом с Май. — Я предполагаю, что вы Габриель Тао… Тоу…
— Таухоу, — сказал он, его глаза сузились, когда он изучал мое лицо.
— К сожалению, у меня память кленового сиропа, когда дело доходит до имен людей. Я пыталась сказать вашей… э… — я махнула неопределенно в сторону Май.
— Паре, — сказал он.
— Ну да. — Я даже не моргнула на использование странного слова для партнера. То, как близкие люди называют друг друга в уединенности их собственных домов, не было ни на йоту моим делом. — Я просто пыталась сказать ей, что я думаю, вы принимаете меня за кого-то другого. Мое имя не Ясолд. Я Талли, Талли Салливан.
— Воистину, — сказал он вежливо, заняв место, которое до этого занимала Май. Она вместо этого, присела на подлокотник кресла, не трогая его, но я чувствовала электричество между ними.
— Я ученик мага, — объяснила я. — Вы упомянули, что связались с Доктором Костичем… Я уверена, он был счастлив сказать вам, что вы меня путаете с кем-то еще.
— Являешься ли ты магом, еще неизвестно. Что ты ученик Костича, мы знаем. Он взял тебя почти два месяца назад, когда ты пришла в дом зеленых вивернов, чтобы предотвратить нападение.
— Вивернов? — Это слово уже упоминали ранее, но только сейчас оно дошло через туман, окутавший мой мозг. Если это означало, что я думала, то их странное поведение будет иметь большее значение. — Те, кто… ой! Вот почему вы упомянули драконов. Вы они, верно? Драконы?
— Мой отец — дракон, и Май моя пара, — сказал Габриель, взяв за руку Май. — Типен тоже серебряный дракон, как Маата, с которой вы скоро встретитесь. Как, мне не нужно это говорить, и ты.
Я бы посмеялась, но мой мозг все еще пробирался через туман черепашьими темпами. Я дала ему, как я надеялась, веселенькую улыбочку, вместо этого. Неудивительно, что они выглядели очень странно… они были драконами!
— Вы знаете, в некотором смысле это очень увлекательно. Я никогда не встречала дракона. Я слышала о вас, конечно. Кто не слышал? Но я могу заверить вас, что я не одна из вас. В этом нет ничего плохого, ну вы знаете, быть животным. Нет ничего плохого в том, кто вы. Я уверена, что некоторые драконы очень хорошие люди. Я просто не знаю никого, кроме вас, ребята, и я только что встретила вас. О, черт. Я опять заговариваюсь, не так ли?
— Да, — сказал Каава. — Но это нормально. Мы понимаем.
— Да? — спросила я с надеждой. — Хорошо, потому что я ничего не понимаю, то как я проснулась и не в последнюю очередь то почему вы подумали, что я такая же как вы.
— Ты Ясолд де Бушер, серебряный дракон, и пара Балтика, который был виверном черных драконов, — сказала Каава, ее взгляд, как будто, опровергал все мои возражения и оставлял мою душу голой. Я заерзала в кресле, чувствуя с ней неудобно напряженную связь.
— Я думаю, я бы знала, если бы я была огнедышащим перевертышем с любовью к золоту, — сказала я мягко, не желая огорчать ее, потому что она казалось довольно хорошей, хоть и немного странной. Я ломала свой вялый мозг, пытаясь вспомнить все, что я знала о драконах. — Я боюсь, что даже не знаю много о вашем народе, хотя ходили кое-какие разговоры о вас в последнее время в коммуне магов, так как доктор Костич был вынужден иметь дело с неуправляемой, безответственной парой виверена, которая, видимо, также была Повелителем демона. Но в остальном… извините. Я боюсь, что вы меня перепутали с кем-то еще.
Сомнения были очевидны на лице Май, когда она взглянула на Габриеля.
— Может, ты ошибаешься? — спросила она.
Он выглядел задумчивым, а его мать покачала головой.
— Я не ошибаюсь, — решительно сказала Каава. — Хотя я видела Ясолд де Бушер только один раз, образ ее останется выжженным в моей памяти навсегда. Ты Ясолд.
Я потерла лоб, внезапно безумно устав, несмотря на пять недель сна.
— Я не знаю, что сказать, чтобы доказать, что я та, кто я есть. Вы можете спросить у Доктора Костича. Вы можете опросить других учеников. Я человек. Меня зовут Талли. Я живу в Испании со своим сыном, мужем и невесткой.
— Муж? — Удивление появившееся в глазах Габриеля, за несколько минут сменилось на веселость. — Ты замужем и у тебя ребенок?
— Да, и я должна сказать, что не вижу вообще ничего смешного в создании семьи, — сказала я, нахмурившись на человека по имени Типин, когда он усмехнулся.
— Нет ничего смешного в этом, — сказала Май, но даже она выглядела, как будто изо всех сил старалась удержаться от смеха. — Просто Балтик неустойчивый тип, когда он узнает, что его драгоценная Ясолд живет с мужем и ребенком… ну, если честно, он придет в ярость.
— Это его сугубо личные проблемы, так как я не его драгоценная Ясолд, меня это не особо волнует.
— Я думаю, что придет время, когда тебя будет это очень сильно волновать, — сказал Габриель, все еще веселясь.
— Сомневаюсь. У меня политика не тратить время на людей, которые являются большими занозами в заднице, а он похоже одна из главных заноз. О-о! — Я поморщилась. — Он не… эээ… твой друг, да? Если этот комментарий про боль в заднице выходил за рамки, я извиняюсь.
Май подавилась глотком кофе, который в это время пыталась проглотить. Габриель услужливо постучал ее по спине, приговаривая:
— Нет, он не друг для серебряных драконов.
— Понятно, — сказала я тихо, вставая на ноги. — Это был действительно… интересный опыт… но я должна уже уезжать. Спасибо за кофе, и за заботу обо мне, пока я была без сознания. Я ценю это, но мой сын оставался один слишком долго, и мне действительно нужно забрать его от соседки, которая заботится о нем сейчас.
— Я не думаю, что это хорошая идея для тебя, уйти прямо сейчас, — медленно проговорила Май, когда она и Габриель обменялись еще одним понимающим взглядом.
— Слушайте, вы выглядите хорошими и все такое, но я уже устала повторять, что я не тот человек, который вы думайте, что я… — начала я говорить.