— То, что и так уже у вас Хелен. Целиком и без остатка. Только знаете что? Откупиться все равно не вышло, а ничего больше у меня нет.
Мой ответ оказался ему не интересен, потому как Гаррет покачал головой, развернулся и убежал прочь.
* * *
В участке его настолько завалило делами, что о Хелен вспомнил ближе к обеду. Зато паршивое настроение резко сползло к определению "дерьмовое", и на этой точке не останавливалось. Приятель, который мог дать подсказку, где искать Полуночного Зверя был свободен только сегодня вечером, так что прошедшие сутки прошли под девизом: "Гаррет тупит".
— Ты кислый, бро. Хелен отшила? — Лоркан бесцеремонно уселась на самый край его стола и поставила рядом с собой два стаканчика с кофе. — Давай, излей душу.
— Не отшила, но… Срань! Я круто затупил, потом сбежал. Потом снова затупил и снова сбежал!
Кофе смущал пышной молочной пенкой с сердечком из какао по центру. Либо в ближайшем кафе сегодня "Два латте по цене одного", либо Лоркан решила поиздеваться ещё и так.
— Просто не твой день, всяко бывает! — она хлопнула его по плечу. — Не все потеряно! Может быть ей надоели все эти безупречные красавчики с айкью выше ста тридцати, идеальными манерами, могучими бицепсами и тачкой, которая рвет с места как на реактивной тяге. Мы, женщины, иногда любим пожалеть несчастных, никому не нужных, тупых парней немодельной внешности. Это сила убогости! Не стесняйся ее исп…
— Да хватит! Понял уже, — Гаррет все же взял один из стаканов и сделал глоток, к пущей радости Лоркан. — И бицепсы у меня нормальные, больше — уже надо специально качаться. Диета там, режим тренировок.
Лоркан скривила губы и закатила глаза. Ну конечно, целый бицепс средних размеров — отличное достоинство для будущей миллионерши. Да Хелен стоит пальцем прищелкнуть и ей доставят с десяток парней в нужной комплектации. Или сотню. Черт, но она же не послала его прям текстом? Значит, шанс есть.
— Где прячется О'Келли? — Нис перевел дыхание и с улыбкой помахал огромным прямоугольником в желтой оберточной бумаге. — Курьер доставил посылку для тебя на адрес участка. Кинологи проверили — вроде бы без взрывчатки. Но все равно открой на улице, ладно? Знаем мы о большой народной любви к тебе.
— От кого? — любовь в самом деле была большой, безответной, местами болезненной. Если посчитать, скольких он посадил в тюрьму — становилось не по себе, потому как число возможных мстителей было кратно четырем-пяти к этому, не такому маленькому числу. Но Гаррет все же встал и направился к Нису.
- “Хелен Х… Ш… Ксу-у-уйски”. Вот так имечко, трезвым не выговорить, а пьяному будет все равно, как зовут красотку. О'Келли, дьявол, даже бумага пахнет духами девчонки не нашего уровня.
Засранец провел носом по самому краю пакета и блаженно прикрыл глаза. Гаррет же выдернул посылку из его рук и под всеобщие смешки прочитал то, что было выведено на записке ровными округлыми буквами.
“Мне показалось несправедливым, что я владею чем-то вашим. Поэтому хочу подарить что-то мое. Замена не выйдет полноценной, но думаю, тронет ваши губы улыбкой.”
— Открывай! Ну скорее! Мы хотим знать, что шлют Гаррету поклонницы!
Коллеги наседали на него со всех сторон, пришлось распутать бант из тонкого шнура, а после разорвать бумагу. Что из “своего” могла прислать Хелен? Да еще такое здоровое, прямоугольное, тяжелое?
Картина. Самая настоящая картина, написанная маслом, насколько, конечно, Гаррет разбирался во всех этих красках. И на ней он сам стоит, прислонившись боком к рыдвану, и хмуро смотрит прямо на того, кто находится по другую сторону рамы. Где-то на заднем плане дождь косой стеной скрывает деревья и очертания города, по другому Гаррету текут капли воды и даже кровь из разбитой скулы. Все почти монохромное, серо-коричневое с редкими рыжими пятнами, мазки тоже крупные, будто нарочно неряшливые, одни глаза прорисованы четко и тщательно, но все это вместе складывалось в…
— Да она видит в тебе нормального парня, — хмыкнула Лоркан и наконец перестала заглядывать через плечо, все остальные тоже молчали и таращились на картину. — Все не так безнадежно. Зови ее на свидание. Завтра. Послезавтра — крайний срок. Печально так, с пересказом тягот твоей паршивой жизни. Помни о силе убогости!
— Сдурела? — Гаррет оглянулся на коллег, уже вовсю строивших предположения, кто и почему прислал такой подарок, и утащил Лоркан в сторону. — Она на девятом месяце, живот больше Ирландии, какое свидание?
— Ты думаешь, с мелким у нее будет больше сил и времени на бешеного и небритого мужика? Хватай ее сейчас, О'Келли, держи покрепче и не подпускай никого, если в самом деле настроен серьезно. А если нет — свали от нее подальше. Вздумаешь дурить голову беременной русской ведьме — я первая тебе голову оторву!
И так резко махнула перед его носом кулаком, что Гаррет отшатнулся. Со своим бы мужиком так решительно разбиралась, а то тянет и тянет эти отношения.
* * *
Серьезность — единственное в чем он не сомневался. Спроси кто сейчас, готов ли он, Гаррет О'Келли немедля жениться на Хелен, забрать ее в свой дом, заботится о них с ребенком, защищать и поддерживать — ответил бы без промедления. Но срань…
— Какие новости, дружище? — Саймон ткнул его локтем под ребра и поставил на стол поднос с выпивкой.
Вечер пятницы — самое время немного отдохнуть в пабе, поболтать с друзьями, узнать, что происходит в их жизни, отвлечься от гаджетов, послушать живую музыку и выпить пива. Гребанную цистерну пива! Гаррет не позволял себе больше одного-двух бокалов, с его чокнутой работой не угадаешь заранее, когда понадобишься начальству, а ловить преступников с похмельной головой — то еще удовольствие. Но друзья: ветеринар Киран, оперирующий хирург — Саймон, фермер — Конор и Дэниел, который вечно старался напустить туману, но все знали, что на самом деле он ведет хозяйство и приглядывает за детьми, пока жена оперирует чужие простаты вместе с Саймоном — себя в пиве не ограничивали.
Платили по очереди: кто-то один из компании поднимался, подходил к старику Лиаму отдавал тому наличность и получал взамен пять наполненных бокалов с пышной пеной: три светлого, один темного и один эля. Случайные люди редко бывали в пабе, все завсегдатаи знали друг друга не только в лицо, но и по вкусовым пристрастиям, тем более владелец. Как знали все и о трезвости Гаррета, но все равно пытались споить. Вот и сейчас Саймон все подпихивал наполненный элем бокал, называя тот лекарством и интересовался новостями. Наверняка до друзей уже дошли слухи о Хелен и ее подарке, но пока Гаррет не был готов развивать эту тему. Он будто с опаской огляделся по сторонам и вытащил из кармана шипастый ошейник и наручники с розовым пухом.
— Нашли с ребятами, когда патрулировали фермерскую ярмарку. Кто-то бросил пакет рядом с контейнерами, пришлось влезть и проверить, нет ли чего опасного, открываем и…
Сейчас шел четвертый “пивной круг”, Гаррет надеялся, что этого достаточно для потери некоторой критичности мышления, но маловато для полного отсыхания памяти у друзей.
Саймон понимающе хмыкнул, как и все медики он отличался известным цинизмом и умел прощать людям их слабости. Дэниел прикрыл лицо ладонью, точно боялся быть застуканным женой, Конор поджал губы и подался вперед, готовый встать на защиту коллег и только Киран пока беспечно улыбался, хотя единственный мог помочь в расследовании. Нужно только подтолкнуть.
— Нет, я не против, — Гаррет развел руками, а после сгреб все обратно в карман, — житье на ферме не самое веселое дело. Да и чего уж таить, пробовал я всякое. Но ребята… че-о-орт, они рассказывали всякое. Что наручники — это только верхушка айсберга, на самом деле любители подобного устраивают специальные комнаты, доверху набитые разными штуковинами, “кресты” для порки, цепи, которыми можно приковать человека, решетки…
— Да ты спятил! — Конор все же стукнул кулаком по столу. — Думаешь, на ферме можно все это спрятать? Или есть время для таких занятий? Давно сам руками работал, а? Приезжай к нам завтра с утреца, поможешь со стрижкой овец, сразу выветрится дурь из головы!
— Спокойно, спокойно! Я всего лишь пересказываю то, что мне самому рассказали. Я-то в такое не верю.
Киран кусал губы и нервно стучал пальцами по столу. Точно что-то вспомнил, осталось заставить его поделиться. Гаррет не первый день работал с людьми и успел изучить странную особенность памяти — спроси о чем-то прямо и девяносто процентов начнут путаться в показаниях, мямлить, а то и сознательно замалчивать факты. А вот на эмоциональном пике способны выдать и цвет кофты у учительницы в тот день, когда она впервые вела урок.
— Чтобы на ферме и жили БДСМ-щики, пфф… — Гаррет краем глаза следил за Кираном. Тот слишком ответственно относился к работе и всегда тщательно изучал, в каких условиях содержат животных. Поэтому от него-то точно никто не смог бы спрятать подвал с цепями. — Да все соседи бы знали и тыкали в них пальцем. Разве можно скрыть целую комнату?
Музыканты заиграли новую мелодию и некоторые из завсегдатаев вышли танцевать. Крутобедрая Мерейд первой влезла на сцену и теперь выделывала там такие коленца, что глаз не отвести. Почти неподвижная сочная грудь, обтянутая водолазкой и порхающие над сценой ноги, что выстукивали ритм без сбоев и остановок. Самая красивая женщина в их небольшой городишке, три года как вдова, но пока не спешившая снова вступить в брак. У Гаррета с ней даже было подобие отношений, необременительных и приятных обеим сторонам, пока в его жизни не случилась Хелен с ее невозможной русской магией.
И Киран тоже пялился на Мерейд, следил, как ее черные туфли отстукивают по темным доскам, как порхает юбка, как аккуратно на ней лежат длинные пальцы, как вздымается от частого дыхания грудь, а рыжие локоны чуть подрагивают в ритм танца. Ещё друг следил за Гарретом, потому как догадывался о возможной связи. Впрочем, на Мерейд сейчас таращилась вся мужская половина зала, включая старого Лиама, да и две трети женской. И также дружно все хлопали, когда выступление закончилось. Мерейд могла бы танцевать весь вечер, но предпочитала не злить остальных дам и поберечь их мужей от долгих скандалов.
— Чего только нет на этих фермах, — Киран осушил свой бокал и быстро зажевывал его остывшим рагу, бросая взгляды на Мерейд, упорхнувшую за столик к сестрам. — И оружие они прячут, и к любовнице через озеро плавают, странные цепи тоже встречаются.
Киран был самым известным в округе ветеринаром и самым дорогим. Нет той фермы, где он не побывал хотя бы раз. У парня-кассира в участке случился коллапс воспоминаний и кроме расплывчатого фоторобота Гаррет из бедолаги ничего не выжал, иначе не пришлось бы беспокоить друга.
Гипотеза о том, что маньяк считает себя ликантропом появилась уже давно. Особенных улик в пользу нее не было, но и отбрасывать не стоило. А после слов Хелен о крови, в голове у Гаррета будто щелкнуло. Зверя привязывают или запирают, возможно, он и сам этим занимается, из-за чего убивает не каждое полнолуние. Поэтому Гаррет так искал подвал с цепями. Конечно, все глупо, притянуто, без малейшей доказательной базы, но других зацепок не было. Не заставишь же всех мужчин этого и ближайших округов и графств сдавать материалы для теста ДНК? Оставались пусть и глупые, но зацепки с теоретическим подвалом и чуть менее теоретическим фермером, которых Киран знал поименно.
— В ружье поверю, да, Конор? — Гаррет подмигнул другу, хотя у того разве что помповая пугалка была припрятана в сейф. — Но целый подвал! Да бред! У-у-ух! Заночевал бы я на такой ферме.
— Да нет на фермах никаких подвальчиков, хватит уже, О’Келли! — Конор разошелся не на шутку, но и Киран тоже. Друг пару мгновений сомневался, затем выпалил:
— Есть! — наклонился над столом, как делал всегда, если хотел рассказать о чем-то лишним для чужих ушей. — Целых подвалов не видел, зато однажды наткнулся на пустующее стойло, а в том пять цепей, под ошейник и лапы. Хозяева говорили, что фиксировали так пса, боялись бешенства, да только диаметр там не под собаку, он под человеческую шею и конечности.
Глава 12
Самое интересное, Гаррет знал семейство О'Рейли, на которых указал Киран. Самые обычные, за таких не зацепишься взглядом и не подумаешь плохое. В самом начале, после гибели первой из жертв, он опрашивал отца семейства, Томаса, как возможного подозреваемого. Тот владел небольшой кузней и в свободное время делал из железных прутов абсолютно удивительные вещи. Оружие, которым совершали преступления, явно не заводской сборки, поэтому Гаррет и проверял всех тех, кто мог изготовить кастет дома. Но Томас спокойно прошел допрос и даже по группе крови не приблизился к Зверю.
Киран не мог ошибиться или приврать для красного словца, где-то в хлевах О'Рейли есть пустующее стойло с пятком цепей, осталось только найти его, заодно вычислить того, кто может быть Зверем. Всего семейства было два сына, отец и мать. Младшему — шестнадцать, обычный долговязый и нескладный подросток, старшему, Гарри, двадцать два. Парень вроде бы подходил под описания Полуночного зверя, но, срань, он настолько тихий и безобидный, еще и каждые выходные ходит в церковь, что в его виновность верилось слабо. Зато Хэйсы покупали сыр у О'Рейли, что было еще одним фактом в пользу теории Гаррета.
Городские жители только-только выползали из постелей, а на ферме уже кипела жизнь: хозяева вместе с нанятыми рабочими выгоняли на выпас овец, кормили другую живность, работали на небольшой сыроварне. О'Рейли в полном составе то и дело мелькали во дворе, изредка бросая взгляды на машину Гаррета и его самого, бродившего вокруг с блокнотом. Томас, ожидаемо, не выдержал первым.
— Гард О'Келли, снова хотите допросить меня на тему оружия? Вроде мы выяснили все в прошлый раз, с тех пор я даже не открывал кузню, боюсь нового витка ваших подозрений.
Сара, его жена, остановилась посреди двора с корзиной зелени в руках и уставилась на Гаррета.
— Нет, что вы, глупость какая. Я высматриваю китаянку, — махнул он рукой. Чета О'Рейли одновременно замерли и уставились так, будто Гаррет обвинил их в укрывании самого дьявола.
— Вас вчера видели в пабе, — Томас первым очухался и даже подошёл ближе, как-то опасно сжимая в руках вилы. — И если вы позволили себе в нетрезвом виде прийти к нам и…
Если комиссар узнает, что Гаррет без всяких весомых улик и прочего припёрся к О'Рейли, то "и…" он получит и без жалоб.
— Трезв я разумом и чист, как росой умытый лист, — Гаррет зацитировал надпись на агитке, которую кто-то повесил над умывальником в их участке. Но О'Рейли оказался чужд искусству и нахмурил брови еще сильнее. Впрочем, когда ты в самом деле пил только вчера и всего один бокал эля под хорошую закуску, такие взгляды не пробирают. — А насчет китаянки: от ваших соседей поступила жалоба в иммиграционный контроль, якобы на ферме О'Рейли силой удерживают китайскую туристку. Работать там заставляете, ублажать мужчин, стричь овец, иногда — одновременно… Бред, конечно, я и сам вижу. Так и напишу в отчете, что при поверхностном осмотре никакой китаянки не обнаружено.
— Потому что ее нет! — Сара притопнула от возмущения и поставила корзину на землю, после угрожающе двинулась на Гаррета, пока не уперлась в хлипкую деревянную изгородь. — Вам совсем заняться нечем? Нет здесь никакой китаянки! Так и запишите и передайте этой Молли О'Брайен, чтобы прекратила страдать ерундой и больше времени уделяла своему хозяйству, а не сочинению сплетен.
Она покраснела, почти задыхалась от возмущения, то и дело поглядывала на горизонт, где за небольшим холмом пряталась ферма О'Брайенов, дальней родни Лоркан. Гаррет не первый год работал с местной публикой, сам не раз и не два решал и более странные споры, поэтому старался сыграть свою роль как можно лучше.
— Я же не против, но здесь такое дело… отсюда видно только небольшой участок двора, на нем китаянки нет, это точно, но вот дальше…
Он почесал затылок и пожал плечами. Да, смотрите, О'Келли простой деревенский дурачок, которого неизвестно почему взяли в гарду, он понимает, что говорит глупости, но раз сигнал поступил, должен все проверить и отписаться начальству.