Фил с недоверием спросил: — Ты оставила что-то в ящике, что позволит ему связаться с тобой?»
— Уверяю тебя, только он это поймёт. У меня всё продумано на случай, если кто-то ещё доберётся до ячейки.
— Так это поэтому ты всё никак не решалась покинуть Европу?
Клэр пожала плечами: — Поэтому, но после сегодняшнего вечера — я готова.
Фил похлопал по её руке, лежавшей на колене.
— Хорошо. Мы скоро отправимся. — Опять встав, он спросил, — И куда мы отправляемся, мисс Николс?
Клэр улыбнулась и на этот раз, несмотря на контактные линзы, даже её глаза сверкали.
— Ты клянёшься, что там будет квалифицированная медицинская помощь? — Фил утвердительно кивнул. — Тогда, мистер Роуч, я верю тебе и мы, — она сделала паузу и улыбнулась ещё шире, — чета Александр, собираемся в Рай!
Глава 8
— Я, конечно, не могу сказать, будет ли лучше, если все будет по-иному, но вот что я могу утверждать: все должно быть по-иному, чтобы стать лучше.
Георг Кристоф Лихтенберг
Дерек сидел и слушал, как София рассказывала о своей неожиданной встрече с мистером Роулингсом. Хотя она внятно и последовательно рассказывала о произошедшем, её глаза расширились от удивления, как у лани, попавшей ночью в свет фар автомобиля. Он не мог понять, как руководитель головной компании мог проделать весь путь до Провинстауна, чтобы посетить маленькую судию Софии.
— Я согласилась поужинать с ним, но он так и не появился в ресторане. Полагаю, это тогда он пропал. Я думала, не позвонить ли мне властям и сообщить им, что он был в моей студии в то субботнее утро…
— Не знаю, есть ли в этом необходимость. Я задал ещё несколько вопросов Роджеру и посмотрел новости в интернете. Очевидно, до его исчезновения он был под присмотром ФБР. Всё, что мне удалось выяснить, это то, что всё это каким-то образом связано с Клэр Николс.
София сделала глоток вина. Они смотрели, как волны Тихого океана поднимаются и разбиваются о береговую линию. Это было одно из их любимых мест. София приносила одеяло, а Дерек — корзину для пикника с вином и едой. Этим осенним днём берег был практически пуст, за исключением нескольких владельцев собак, дарящих своим питомцам редкую возможность выплеснуть накопившуюся энергию. София полагала, что погода слишком холодна для жителей Калифорнии. А для неё, женщины с восточного побережья, сочетание тёплого солнечного света и освежающего ветра было превосходным. Делить же всё это с мужем было просто божественно.
Она задумчиво спросила: — Разве не ты мне говорил, что она тоже пропала? Когда она исчезла? Тебе не кажется странным, что они оба пропали?
— Она пропала чуть более чем за две недели до него, и её семья думает, что в этом замешан он. Они раструбили об этом повсюду, и когда новость распространилась, как вирус, акции всех холдингов Роулингса резко упали.
Прильнув к плечу мужа, София вздохнула: — Уверена, что это громадная проблема для тебя и для всех работников его компании, но я устала об этом говорить. — Она повернулась к нему лицом и их носы соприкоснулись. Она улыбнулась и прошептала. — Я так сильно по тебе скучала.
Дерек может и ответил ей, но за шумом волн и ветра, в сочетании с тяжестью его тела, опрокинувшего её на одеяло, она не расслышала. Тревоги за мисс Николс, за мистера Роулингса и за кого бы то ни было, кроме них двоих, оставили её. Конечно, София любила свою студию в Провинстауне, но её дом определённо был там, где она могла быть наедине с мужем.
Второй день подряд Гарри следовал за указателем GPS-трекера по петляющим улочкам Венеции к отелю «Даниелли». Фешенебельный отель состоял из трёх зданий, прежде — венецианских дворцов. Уставившись на поразительное сооружение, он не понимал, как Клэр смогла себе это позволить. Вся информация, которую он читал о её исчезновении, гласила, что она пропала, не имея никаких доступных ей средств к существованию. Она не имела при себе ни кредиток, ни значительных сумм наличности. Он вспомнил, как читая об этом, подумал, что хоть в этот раз Роулингс дал ей доступ к средствам, по крайней мере, так казалось. Потом он сам себе напомнил, что, как известно, внешность обманчива.
Гарри знал, что сигнал жучка на телефоне не обманывал и не путал его, когда вёл второй день к ряду к тому же строению. Клэр Николс находилась внутри стен этого знаменитого и прекрасного отеля. С помощью Бюро он ещё вчера узнал, что она не зарегистрировалась — по крайней мере, не под своим именем. В отеле было 225 номеров. 72 номера были зарегистрированы на мужские имена, 23 — на женские, и остальные имели регистрацию «мистер и миссис». Номера и апартаменты, записанные на граждан США, были исключены по тем или иным причинам. Оставалось только 172 номера, как возможные варианты. Когда он вспомнил прекрасный итальянский, на котором Клэр ответила ему на площади Сан Марко, Гарри попросил поискать среди одиноких итальянок или итальянских пар. Результаты не заставили себя ждать.
Входя во впечатляющий, с колоннами из розового мрамора, стеклянными подсвечниками, старинными коврами и золочёными потолками холл, Гарри знал, что отель слишком велик для ещё одной случайной встречи. Он также подозревал, что после вчерашнего Клэр предпочтёт оставаться в убежище своего номера. Оглядев окружавшую его грандиозность, Гарри решил идти другим путём. Очевидно, что у Клэр были средства. Он ещё раз позвонил в Бюро. На этот раз он запросил информацию об апартаментах, особенно о представительских люксах. Гарри рассудил, что раз Клэр остановилась в одном из самых фешенебельных отелей, то она выбрала один из самых лучших номеров. Через несколько секунд он знал, что все они были заняты парами. Тем не менее, лишь один из них привлёк внимание агента на другом конце провода. Он был записан на семейную пару, мистера и миссис Александр из Падерно дель Граппа, Италия, на несколько ночей. В регистрационном журнале была запись, что сеньор Александр предупредил об их отбытии рано утром.
Записывая номер люкса, Гарри улыбался. Инстинкт подсказывал ему, что он её нашёл. Затем его удовлетворение почему-то померкло. Если она зарегистрировалась как сеньора Александр, а сеньор Александр звонил на стойку рецепции, кто был сеньором Александр? Она выглядела искренне удивлённой, когда услышала об экстренной посадке самолёта Роулингса. Её реакция заставила его предположить, что она здесь не с Роулингсом, но потом он вспомнил фотографии, которые видел в отделении ФБР в Сан-Франциско и призадумался, был ли тот персонаж Роучем? И если да, то было ли их сожительство притворством, или оно было реальным?
Пакуя чемодан, Клэр пыталась убедить себя, что покинуть цивилизацию было лучшим решением. Фил просил её максимально сократить количество багажа, но она удивлялась, как она раздобудет необходимые ей вещи на райском острове. Она не могла себе представить там аптеку за углом или бутик, куда можно быстро сплавать на лодке.
Её мысли опять вернулись на Фиджи. Она вспомнила чемоданы, которые взяла с собой тогда, и как она мало из всего этого носила. Воспоминания согрели ей душу и, одновременно, не смотря на свитер и слаксы, её пробрал озноб. Печально, но ожидания от теперешней поездки совершенно отличались от прежних: вместо любви и романтики она искала спокойствия и умиротворения. Не очарование прогулок по пляжу в лунном свете и не души среди камней мерещились ей сквозь неясность влажного воздуха, а спокойствие от того, что ты можешь входить в дом и выходить из него без всякого страха. А ещё осознание того, что ты сделала всё, пожертвовала всем, чтобы растущий в тебе ребёнок мог расти в безопасности.
Клэр схватила длинную золотую цепочку, свисающую с шеи. Её колени подогнулись, она села на большую кровать и с её щеки скатилась слеза. Или две… Всем сердцем она хотела услышать Тони. Она хотела сказать ему, что уехала не от него, она уехала из-за Кэтрин. Она жаждала объяснить ему, дать ему понять свой страх по-настоящему. В то же время часть её, часть, которая росла с каждым днём — тоже боялась. Это не был страх физического возмездия. Плохо ли, хорошо ли, но это она глубоко запрятала его в закоулках своей души. Нет, это был страх, что он не примет её объяснения, не признает опасность Кэтрин и не простит то, что она поколебалась в доверии, которое ему обещала. Ведь её побег был лишь первой снежинкой в общей лавине нахлынувших проблем.
Всхлипывая тихонько за закрытой дверью, Клэр решила — нет. Это Кэтрин, одна она покрыла их мир снегом убийственной глубины. Побег Клэр был лишь последней снежинкой, приведшей всё в движение. Простой снежинкой, ставшей маленьким снежком, спровоцировавшим лавину, угрожающую завалить их всех, навсегда. Когда она в последний раз смотрела новости, акции холдинга Роулингс всё ещё падали, издатель угрожал опубликовать её книгу, а Эмили и Джон продолжали поднимать шум, сомневаясь в любых известиях. Положив руку на живот, Клэр почувствовала трепетанье крыльев бабочки.
Ребёнок понимал, что она делает? Знало ли дитя, что это всё для него или неё? Клэр поклялась, что сделает всё возможное, чтобы сохранить этого ребёнка в безопасности. К тому времени, как Фил постучал в дверь, два чемодана были заполнены. Остальные её вещи останутся в номере. Всё равно разница в климате делала основную часть её гардероба бесполезной. Клэр знала, что с радостью избавится от курток и пальто.
Заметив её опухшие глаза, Фил спросил: — Хочешь спуститься вниз, поужинать напоследок в одном из ресторанов?
Клэр посмотрела на вечерние платья, которые оставила висеть в гардеробной.
— Спасибо, но нет. Я ещё напугана вчерашним. Может, ты позвонишь и закажешь ужин сюда?
Фил кивнул: — Знаешь, я почти уверен, что тебе там понравится.
— Я не сомневаюсь. На сколько ты сможешь остаться?
Фил пожал плечами.
— Достаточно долго, чтобы удостовериться, что тебе там хорошо. Я тебя не брошу, если тебе не понравится.
Трепыхание в её животе вдруг стало таким, будто ребёнок там скакал. Её рука потянулась к животу, а глаза расширились. О, она и раньше чувствовала шевеление, но в этот раз было по-другому — весь её живот задвигался. Клэр казалось, что это было даже видно. Клэр так хотелось к Тони. Ей хотелось разделить эти мгновения с ним. Вместо этого она увидела встревоженное выражение лица Фила. Когда он спросил, хорошо ли она себя чувствует, из её глаз покатились слёзы.
— Да, я прекрасно себя чувствую. — Ребёнок опять пошевелился. С большим трепетом, чем ей хотелось, она спросила, — Хочешь почувствовать моего малыша? Он там просто извертелся.
Фил не мог и представить, чтобы положить руку на живот беременной женщине, но было что-то такое в голосе Клэр — желание, которое он хотел почувствовать. Он знал, что она не хочет его в том смысле, в каком он хочет её, но в этот момент она нуждалась в ком-то, чтобы разделить свои чувства. Быть для неё номер два было даже больше, чем он рассчитывал; больше, чем он был когда-нибудь для кого-либо.
Он нерешительно шагнул к ней. Видя, что он замешкался, Клэр потянулась за его рукой и положила её поверх своего живота. Он боялся слишком сильно надавить, но она прижала его руку. Без всякого предупреждения живот под его рукой задвигался. Он чувствовал это! Когда он встретился с ней взглядом, то увидел восторг в её прекрасных глазах. Он прошептал: — Я чувствую.
Клэр кивнула, и её улыбка прорезалась сквозь глубокую внутреннюю грусть.
— Разве это не потрясающе?
Фил согласился: — Волшебно.
— Хотя он осознавал, что держит свою руку слишком долго на её животе, Клэр прижимала её, не оставляя ему выбора. Когда шевеление затихло, она отпустила его руку. Никогда в жизни он не испытывал ничего настолько волшебного, как движение новой жизни под своей рукой. Улыбаясь, глядя вниз на неё, он сказал: — Спасибо, Клэр. Это было невероятно.
Покраснев, Клэр ответила: — Да. Похоже, моему малышу не терпится увидеть место, которое можно назвать домом, хоть ненадолго.
Фил не мог не уважать эту женщину, которую ему посчастливилось узнать.
— Путешествие займёт некоторое время, но скоро мы будем на месте. — Посмотрев на упакованные ею чемоданы на полу, он спросил, — Тебе ещё что-нибудь нужно, прежде чем мы уедем? Я могу пойти купить, пока мы не заказали ужин, или можем пойти вместе.
Оглядевшись ещё раз вокруг, Клэр покачала головой.
— Мне нужно несколько вещей, но сначала мне нужно сесть и составить список. Раз мы уезжаем рано утром, я хочу выспаться. Может, сходишь после того, как поедим?
Несколькими часами позже Фил вышел из номера на поиски того, что Клэр перечислила в списке. Он шёл, поворачивал за углы, а мозг сыщика непрерывно работал. История, рассказанная Клэр о Гарри Болдуине не имела смысла. Он не хотел расстраивать её ещё больше, сама эта встреча его очень беспокоила. Он затратил кучу усилий, чтобы нельзя было проследить их передвижения, а он не был новичком в этих делах. Клэр права, звонок в Калифорнию знакомым копам никак не мог быть ключом к раскрытию их местонахождения.
Бредя по улочкам, подсвеченным фонарями, он снова мыслями вернулся к ребёнку Клэр. Он хотел безопасности для Клэр. Теперь, почувствовав рукой движение ребёнка, он вдруг забеспокоился и за него. Фил знал, что не остановится ни перед чем, пока не удостоверится, что Клэр и её малыш добрались невредимыми до острова. Зная его историю, можно было понять, что для него ни что не было за гранью возможного — Фил с готовность будет врать, красть, обманывать и убивать, чтобы выполнить задачу.
Сканируя каждое новое место на наличие Гарри Болдуина, он задумался, а было ли необходимо это делать тогда, когда всё это свалилось на него? Клэр полагала, что главная угроза для неё — Кэтрин Лондон. Фил задался вопросом: может, тут больше вовлечённых? Он сделал для мистера Роулингса отчет по Гарри и Эмбер, но приходилось признать, что он принял информацию, что была на поверхности за истину. Фил дал себе слово, что как только он устроит Клэр на месте, надо будет тщательнее проверить сладкую парочку, братика и сестрёнку, взявших Клэр под своё крылышко.
В кармане Фила завибрировало.
Клэр была почти готова ко сну, когда раздался стук в дверь. Взяв телефон, она отправила сообщение:
«ЭТО ТЫ? ПОЧЕМУ СТУЧИШЬ?»
Пока она ждала ответа, раздался новый стук. Клэр с осторожностью подошла к дверному глазку. Комок в горле увеличился, когда она увидела Гарри с цветами и табличкой:
«ПОЖАЛУЙСТА, МЫ МОЖЕМ ПОГОВОРИТЬ?»
Она колебалась, что делать, когда телефон в её руке завибрировал. Посмотрев вниз, она прочитала:
«Я? НЕТ! НЕ ОТКРЫВАЙ ДВЕРЬ. МНЕ ВСЁ РАВНО, КТО ЭТО! Я СКОРО».
В следующий раз, когда она посмотрела в глазок, табличка Гарри изменилась:
«Я ДОЛЖЕН ТЕБЕ КОЕ-ЧТО СКАЗАТЬ. ПОЖАЛУЙСТА?»
Мысль о том, как он опять смог её найти, не пришла ей в голову. И что он хочет ей сказать, не казалось таким важным, как его взгляд. Это была печаль. Она оставила его в Пало-Альто. Они сказали «прощай» в госпитале, но она оставила его навсегда, не повидавшись больше. Затем вчера она позволила напряжению от своего побега возобладать над дружескими чувствами. Он был её другом — а был ли? Они были вместе, он помогал ей начинать новую жизнь, он поддерживал и вдохновлял — до тех пор, пока опять не объявился Тони.
Она положила руку себе на живот. Ребёнок не двигался. Что её малыш пытался ей сказать? Должна она последовать примеру своего ребёнка и успокоиться? В конце концов, они с Филом завтра уезжают. Если она не поговорит с Гарри сегодня, представится ли ещё когда-нибудь такой случай?
Глава 9
— Давайте не будем довольствоваться ожиданием, чтобы увидеть, что случится, а придадим себе решимости помочь случиться правильным вещам.
Хорас Манн
Фил находился недалеко от отеля. Он до сих пор не закончил с делами по списку Клэр. Но всё это совершенно точно не имело значения. Единственное, о чем он мог думать, проталкиваясь сквозь загруженные туристами улицы, — это как можно быстрее добраться до неё. У него скрутило желудок от поглощающего чувства дежавю. Он будто вновь очутился в Пало-Альто за дверями её квартиры:
Фил знал, она была с Болдуином, он сам следовал за ними из аэропорта. А потом он увидел на компьютере сигналы сенсоров. Он бежал так быстро, как мог. Но все оказалось напрасно — он не мог добраться до неё, до её дома, вовремя. А когда добрался, было уже слишком поздно…