— Что это? — спросил Питер, принимая у нее устройство.
— Музыка. Вы любите музыку?
— Музыку? — переспросил Пит.
Дженни кивнула. Питер включил воспроизведение и прикрыл глаза. А Дженни украдкой принялась его рассматривать. Сосредоточен. И снова длинные ресницы… Волосы темно каштановые, совершенно прямые и подстрижены очень коротко, широкие скулы, плотно сжатые губы.
— Красиво, — сказал Питер, открывая глаза. — Мне знаком этот кусок. Не скажу, что разбираюсь в музыке, но Роберт неплохо играл. Я как-то застал его за этим занятием. Он не знал, что я наблюдаю, так получилось. Договорились встретиться, я пришел чуть раньше и не решился его отвлечь. Так и стоял под стеночкой, пока он не закончил. — Пит смущенно улыбнулся. — Роберт много чего тогда играл. Но эту вещь я запомнил. Он повторил ее несколько раз, в таком безумном темпе, будто его пальцы играли в догонялки. Странное сравнение, но именно это мне пришло в голову. — Питер снова улыбнулся. — Роберт исполнял это для вас?
Дженни утвердительно кивнула.
— Хотите пойти на концерт?
— Вы приглашаете меня на свидание, — Дженни усмехнулась.
— Почему бы и нет, — согласился Питер. — Я все еще надеюсь расположить вас к себе.
— И вытянуть из меня информацию?
— Желательно, не стану скрывать. И это не банальное любопытство.
— Вы собираетесь что-то предпринять? — Дженни встрепенулся, качнула головой, медные пряди тяжелой волной рассыпались по плечам. И Пит почему-то подумал, что листья такого же цвета, как и ее волосы. Рыжевато-медные, горящие.
— К сожалению, я не могу отправиться на Маллию, — ответил он. — Полеты в этой зоне запрещены. Но если все что с вами произошло, не случайное стечение обстоятельств… моя задача докопаться до сути.
Питер говорил искренне и так убеждено, что Дженни поверила.
Через два дня они, действительно, пошли на концерт. Живая музыка. Современная, но довольно красивая. А потом, маленькое кафе, ужин и сладости. На следующий вечер они встретились снова и на следующий… И Дженни начала потихоньку рассказывать о путешествии, о Роберте. А Питер внимательно слушал, не перебивал, давая ей высказаться. И, посмотрев в его серые внимательные глаза, Дженни поведала ему все. И про аварию и про Марту и про ее странные сны. Единственное, о чем она умолчала, так это о Сэме и о том, как она вела корабль.
Дженни поняла, ей важны эти разговоры, слишком долго она держала все в себе, и Питер удивительно подошел на роль слушателя. Их связывал общий друг, по которому оба скучали. Пит тоже рассказывал, о совместных с Робертом экспедициях. О том самом, кризисе на Рее, и многое другое.
Как-то раз, они стояли под ее домом, обсуждая проведенный вместе вечер. Пит в очередной раз привел ее домой. Дженни вдруг подумала, что если она пригласит, то Питер останется. Но не позвала. Как-то это выглядело совсем неправильно. Пит, милый и серьезный одновременно, и такой надежный. Он заботился о ней, переживал, и всегда оказывался рядом. Но… Почему-то ей все время казалось, что их трое. Роберт, его незримое присутствие. Слишком много они о нем говорили, вспоминали.
Нет, она не собирается зацикливаться, у нее, рано или поздно, кто-то появится. Не сейчас, конечно, немного позже. Но это будет не Пит. Кто-то другой, кто не знает ни о Роберте, ни о Тарре, ни обо всей этой истории. А Питер, что ж, он хороший друг. Пусть так и остается другом.
— Дженни, Дженни, проснись! — Роберт, что есть силы, тряс ее за плечо. — Проснись, нужно уходить отсюда.
Дженни подскочила и закашлялась. В комнате было полным полно едкого, густого дыма, и в тот же момент сработала пожарная сигнализация в коридоре.
— Дженни, пойдем, скорее, — полупрозрачная фигура выступила из тумана.
— Роберт, — прошептала девушка.
— Не время, поторопись, — он протянул ей руку, — идем.
Дженни вцепилась в его ладонь. На ощупь пальцы оказались совсем не призрачными, наоборот сухими и горячими. Они бросились к выходу, задыхаясь и кашляя. Девушка с ужасом увидела, как из-под двери, показались язычки пламени…
— Не бойся, — прошептал Роберт, крепко держа ее за руку, — Мы пройдем сквозь воду. Ты мне доверяешь?
И точно также как и тогда, на Маллии, Дженни ответила ему легким пожатием пальцев.
Роберт надавил на дверь плечом, и та со скрипом распахнулась. На них пахнуло жаром. Дженни с ужасом отпрянула. В коридоре бушевало пламя, рушились балки и перекрытия. Жалобным треском лопнуло стекло на картине, висящей на стене. Девушка повернулась к Роберту.
— Не бойся, я защищу тебя, — Он только и сделал, что взмахнул рукой, и, в ту же секунду, на них обрушилась стена воды. Как будто они стояли под водопадом. Дженни зажмурилась и задержала дыхание.
— Не бойся, ты можешь дышать, идем, — горячий шепот прямо в ухо, — только поторопись, долго не удержу.
Они выскочили в коридор. На секунду Дженни показалось, что это каменные стены пещеры, по которым стекают тонкие струи горячего пара. Они выбежали на лестницу, выбрались, наконец, наружу. Дженни почувствовала, как у нее подгибаются колени, разжала пальцы и в изнеможении опустилась прямо на тротуар. Мимо нее промчались пожарные, а из квартиры все еще доносился протяжный звук сигнализации. К Дженни подошли медики, кто-то укрыл ее плечи одеялом, протянул кислородную маску. И тут она обернулась. Роберт… Он стоял неподалеку. Размытая белесая фигура, окутанная дымом или дымкой… Дженни не разобрала, изображение дрожало. И будто убедившись, что с ней все в порядке, он развернулся и пошел прочь.
Роберт, — закричала девушка и бросилась следом, но пошатнулась. Один из медиков подхватил ее, усадил на бортик неотложки. Когда Дженни снова повернула голову, Роберта уже не было.
Дженни отвезли в больницу, но с ней оказалось все в порядке. Девушка даже дыма особо не наглоталась. Спасатели констатировали неисправность противопожарной системы, но причины возгорания все еще уточнялись, и вообще, сказали, что ей крупно повезло.
Что делать дальше Дженни не знала. Квартира, которую она снимала последние два года, полностью выгорела, а с ней и все вещи. Хорошо, что соседка из другого крыла, не ночевала дома. Хотя вторая часть дома пострадала меньше, вещи соседки сохранились почти нетронутые. Еще из больницы Дженни позвонила Питу, он мгновенно приехал и забрал ее.
— Поживешь пока у меня, возражения не принимаются, — сухо сказал Пит.
Дженни, попыталась не согласиться, но посмотрела на расстроенного и враз посуровевшего Питера и кивнула.
У Пита оказался неплохой домик. Три спальни. Две на втором этаже и одна на первом. Дженни выбрала ту, что на первом. Пит, не возражал.
Утром Дженни проснулась от одуряющего запаха свежезаваренного кофе. Девушка отправилась на кухню и обнаружила там Пита, готовящего завтрак.
— Доброе утро, как раз собирался тебя будить, — улыбнулся он. — Садись. Кофе будешь?
Дженни кивнула.
Пит поставил перед ней тарелку, и еще одну, полную всякой снеди, — Накладывай себе, чего хочешь, — и повернулся к кофейной машине. — Тебе как, с молоком, с сахаром?
— Нет, просто черный и крепкий.
Машина тихонько зажужжала, по кухне разлился божественный аромат. Через несколько секунд, Пит поставил перед ней дымящуюся чашку.
— А я со сливками люблю, — сказал он, добавляя себе в чашку густые жирные сливки.
— После знакомства с Робертом, я стала совсем вегетарианкой, — улыбнулась Дженни.
— Ладно, мне пора, я побежал, — Пит залил в себя остатки кофе. — Я, скорее всего, уеду на несколько дней, перезвоню тебе позже, когда узнаю подробности. Ты можешь оставаться здесь. Я вернусь, разберемся с твоей квартирой. Хорошо?
Дженни кивнула, соглашаясь. Пит быстро чмокнул ее в щеку и убежал.
Дженни подумала, что, пожалуй, нужно найти жилье, пока Пит в отъезде, а то как-то неудобно получается.
Вечером позвонила Мэгги.
— Ма… Мэгги, привет, то есть, я хотела сказать, сайре, — Дженни исправилась в последний момент, снова чуть не назвав таррианку Магдой. Вариант имени, придуманный Робертом, подходил ей гораздо больше. Дженни вспомнила бурную реакцию таррианки и переключила внимание, вставив таррианское приветствие.
Мэгги в ответ усмехнулась, а Дженни, так легко и ненавязчиво перешла на таррианский язык.
— Как вы там, что нового на Ноде?
— А, все нормально, — ответила Мэгги, — Что у тебя случилось?
Дженни рассказала про пожар, что для таррианки оказалось не новостью, удивляясь ее осведомленности.
— Мэг, мне показалось, что…
— Что Роберт был там? — Мэгги не дала ей договорить.
— Да, — Дженни кивнула.
— Я же говорила тебе про защиту. Это вот так работает. Конечно, если что-то совсем серьезное, это тебя не спасет, но…
Мэгги выглядела грустной и немного подавленной, но когда Дженни спросила ее, что же случилось, Мэгги замолчала, уходя от ответа. Не сказала она и о планах поездки на Маллию, наоборот звучала так, будто они никуда и не собирались, и Дженни решила не уточнять. Девушка хотела рассказать о Роберте, о странном сне, но передумала. А вдруг Мэгги решит, что это ее бурная фантазия? Ведь не поверила же ей королева, когда она говорила о собаке, даже прочитав ее память, не поверила. О посещении Сэма Дженни тоже умолчала. Ей почему-то показалось, что Сэм не обрадуется, поведай она о нем Мэг. Что-то было в ее отношениях с кораблем такого, что не обязательно знать остальным.
В завершении разговора Дженни не утерпела и задала мучивший ее давно вопрос.
— Мэг, расскажи, что случилось с Айрин, женой Роберта?
— Долгая история, — ответила Мэгги вздохнув. — Не могу сказать, что мне она не нравилась, но Айрин была, ну очень непростая, взбалмошная что ли. Трудно представить, как они уживались. Два сложных характера, два лидера, однако им было хорошо, это я знаю наверняка. Недаром мы делили сознание с самого детства, — Мэгги улыбнулась.
— Делили сознание, это как? — переспросила Дженни.
— Ну, мы просто открывали его друг другу, как бы объединяли. Почти как у тебя, только немного больше. Мы же росли вместе. Это так же естественно, как у вас рассказать что-то друг другу, делиться впечатлениями. Да, он немного отдалился, когда начал встречаться с Айрин, но я все равно знала, что с ним происходит. А вот чего ее понесло на эти дурацкие скалы, для меня до сих пор остается загадкой. И никакая защита не сработала, даже на Тарре.
— Дженни запомни. Не суйтесь туда, пожалуйста, ни ты, ни все остальные…
— Роберт, но почему?
— Сейчас нельзя, я скажу когда…
Дженни разбудил грохот. Возле ее кровати кто-то шумно возился, что-то уронили, она услышала звук катящегося по полу предмета. Девушка потянулся к выключателю. Комната ярко осветилась.
— Сэм?
— Ну я, а что ты не рада?
— Рада, конечно, но что ты там возишься?
— Можно к тебе? — Сэм, не дожидаясь ответа, плюхнулся в кровать. И тут же подпрыгнул, почухиваясь.
Дженни принюхалась.
— Сэм, ты пахнешь вонючей, блохастой псиной, — сказала она, морща нос.
— Я вхожу в образ, — возразил Сэм.
— Ах, в образ? Так я сейчас тебя засуну под душ и хорошенько отмою, — пригрозила девушка.
— Я энергетическая собака, меня нельзя мыть, — Сэм обиженно заскулил.
— Тогда и веди себя, как подобает хорошей энергетической собаке, — сказала Дженни, смягчаясь.
— Ну хорошо, хорошо, я больше не буду, — проворчал Сэм, подставляя ей брюхо, — Только почеши.
— Сэм, ты такой забавный… А если серьезно, что это было? — Дженни уже не напрягаясь, прокрутила приготовленные для Сэма картинки.
— Ну, во-первых сработала защита, это тебе уже говорили. А во-вторых…
8. Надир. (Маллия).
Надир не понимал, зачем Фрэнк таскает его по ночному городу. Они ныряли в узкие улочки и переулки, избегая широких городских аллей. Холодно, ветрено, Надир на перепад температур не реагировал, в отличие от Фрэнка, который явно мерз, зябко кутаясь в куртку, однако продолжал упорно следовать одному ему известному маршруту и ничего не объяснял. На улицах было пустынно, с наступлением темноты население города предпочитало оставаться по домам. Маленькие улочки почти не освещались, только на главных дорогах кое-где горели фонари. Дороги были в плачевном состоянии — сплошные канавы и рытвины. Фрэнк пару раз споткнулся, выругался и полез в карман за фонариком. Надир оглянулся. Позади, в самом начале улицы мелькнули неясные крадущиеся тени. Он предостерегающе тронул своего спутнику за плечо. Фрэнк выругался злобным шепотом, и резким движением толкнул Надира в подворотню, быстро последовав за ним. Люди прошли мимо, не заметив и вскоре исчезли, свернув в один из боковых проходов. Больше на их пути никто не встретился, кроме стаи облезлых бродячих собак, которые при виде Надира, жалобно заскулили и бросились врассыпную.
— Чего они так? — Надир повернулся к Фрэнку.
— Не обращай внимания, идем, — Фрэнк пожал плечами.
— Зачем мы вообще здесь ходим?
— Хотел показать тебе кое-что, — Фрэнк нахмурился, застегивая плотнее воротник куртки.
— Встреча? — Надир остановился и не собирался продолжать пока не получит ответа.
— Можно и так сказать, — неопределенно ответил Фрэнк.
— Тогда почему не назначено время, зачем мы бесцельно шатаемся по городу?
— Ты задаешь слишком много вопросов, пошли.
Это прозвучало как приказ, Надир немедленно замолчал и последовал за Фрэнком.
Они свернули в темный, узкий переулок, выходивший на широкую городскую аллею — хороший квартал, не элитный, но приближенный и уже было дошли до конца, когда тишину нарушил приглушенный звук мотора.
— Хм, почему здесь? И вообще для этих слишком рано, — пробормотал Фрэнк, давая знак остановиться.
Надир замер, прижавшись к стене. По главной дороге медленно проехала большая черная машина. Фрэнк приложил палец к губам. «Мог бы послать сигнал, как всегда», — хмыкнул Надир. Мысленное общение его больше устраивало. «Или Фрэнк имел в виду не думать?», — Подобное утверждение показалось занятным, но обдумывать он не стал, а «замолчал», вытеснив из головы все мысли. Двигаясь практически бесшумно, он дошел до конца прохода и осторожно выглянул на дорогу. Просто видеть, запоминать, подумает и проанализирует он позже. Улица темная, лампочки горели только в нескольких фонарях. Но это и не важно. Надир неплохо видел в темноте. Черная машина остановилась метрах в пяти перед небольшим двухэтажным домом, рассчитанным на четыре семьи. Типичная постройка для этого района. Широкое крыльцо и несколько ступенек. Те, кто приехал на машине, уже вошли внутрь, остался только водитель, он выбрался из машины на тротуар и застыл с сигаретой во рту. Ага, и еще один на заднем сидении, Надир увидел мелькнувший в окне силуэт. В доме, на втором этаже, зажегся свет. Послышались возбужденные голоса, раздался крик, кажется женский. Водитель посмотрел вверх на окна, сплюнул, бросил окурок на тротуар и затер его ногой. Дверь распахнулась. Двое мужчин в форме внутренней полиции под руки волокли плачущую женщину, еще один замыкал шествие. Пальто на женщине распахнулось, Надир заметил мелькнувшую под ним ночную сорочку. А следом бежал полуодетый мужчина, в тапках на босу ногу. Он споткнулся на ступеньках, потерял одну из тапочек и продолжил бежать, прихрамывая на босую ногу. Мужчина что-то возбужденно говорил, отчаянно жестикулируя, но Надир не вслушивался. Он считывал эмоции — удивление, неверие, гнев, страх, унижение, бессилие… Какой спектр. Водитель открыл дверь, женщину втолкнули внутрь. Один из полицейских сел рядом с ней на заднее сидение. Второй обошел машину, собираясь сесть с другой стороны. Мужчина кинулся вперед, схватил его за руку, пытаясь помешать. Его оттолкнули, а затем раздался выстрел и мужчина начал медленно оседать на землю. Надир вздрогнул, отпрянул назад, в переулок, недоуменно глядя на Фрэнка. Фрэнк и сам выглядел ошарашенно, Надир успел считать обрывки его эмоций. Женщина отчаянно закричала, раздался еще один выстрел, хлопнули двери, заработал мотор. Машина сорвалась с места и вскоре все стихло. Несмотря на предостережение Фрэнка, Надир выскочил из переулка. Мужчина лежал на спине, голова на нижней ступеньке. На груди расплывалось темное пятно и еще одна красная точка на лбу. Надир присел на корточки, разглядывая неподвижное тело. На лице мужчины сохранилось удивленное выражение. Он дотронулся до него рукой, осторожно провел по лицу.