Женя
— Жека, ну ты что вяленый такой? Ты только глянь, какие тёлочки вокруг пасутся, хотят тебя — аж все трясутся. Во меня прёт — Лермонтов, бля…! — Геныч заржал дурным смехом.
— Геныч, отвали.
— Не, ну а что мы сюда завалили ваще, могли бы дома в фифу порубиться, — недовольно протянул мой друг, озираясь по сторонам. — О, Жека, глянь-ка, Вика твоя гребёт с какими-то шмарами.
Я повернул голову в направлении озорного взгляда Геныча. Вика, расфуфыренная донельзя, привлекает к себе слишком много внимания. Она в компании двух девчонок. Одна из них Светка — та ещё, прости господи. Вторая — рыжая с огромными буферами мне незнакома. Я ухмыляюсь — моя оскорблённая девочка решила развести меня на определённые эмоции. Ну, давай, малышка, покажи свой гонор. Тут Светка замечает меня, улыбается, как родному, и машет рукой. Я расплываюсь в ответной улыбке, и она пытается привлечь к нам внимание своих подруг. Рыжая мгновенно прилипает к нам взглядом и тоже лыбится, она явно заинтересована и уже настроена на правильный курс.
— О, да, моя сладкая, неси ко мне свои дойки, — приговаривает Геныч, плотоядно улыбаясь рыжей. — Жека, только посмотри, как эти мячики прыгают мне навстречу. Ты её знаешь?
Я отрицательно качаю головой, но друг, залипший на дойках, меня уже не видит. Вдруг замечаю, как Вика, убедившись, что мы оба смотрим в их сторону, морщит свой маленький красивый носик, вскидывает подбородок и, одёрнув подруг, резко поворачивает в другую сторону. Девчонки разочарованы, растерянно оглядываются на нас, но послушно следуют за моей командиршей. Этот показушный демарш выглядит смешно, но Геныч, успевший нырнуть в свои фантазии, не готов к такому облому:
— Э, чё за хрень, Жека, куда они? Вот ты олень, это они, похоже, от тебя щеманулись.
— Поддувало задвинь, не стоит у меня на них.
— Эх, брат, было бы желание, а остальное встанет, — философски изрекает Геныч.
Я наблюдаю, как изящная Вика, словно ледокол, пробирается сквозь толпу к барной стойке, увлекая за собой подруг. А у бара неожиданно замечаю знакомую фигуру. А этот мудак что здесь забыл?
Соболев — падлы кусок, восседая на высоком барном стуле, хлебал какое-то мутное пойло и выискивал глазами жертву. На хрена этот престарелый карась сюда заплыл, у него что, работа закончилась? Или, точнее сказать, закончились работницы. В офисе отца Соболев уже давно окучил всех более-менее доступных и симпатичных тёлок. Девкам он нравился и был их главным идолом, пока я не вернулся из армии. Отец решил, что практика под родительским неусыпным надзором мне необходима и невольно спутал карты Соболеву, который предпочитал быть единственным альфа-козлом в своём огороде. Но его вспаханный огород меня мало привлекал, тогда как в нашем большом городе поле не пахано. Тем не менее, внимание женской половины в нашем офисе я на себя перетянул, за что Соболь ненавидел меня ещё более люто, чем я его. Открыто он, конечно, не рискнул бы со мной конфликтовать, но я был в курсе, что этот индюк завидует мне и за глаза называет тупым мажором и бездельником. Мой кулак давно уже чесался от нестерпимого желания подрихтовать его самодовольную, слащавую рожу. Но Артур не нарывался, и мне приходилось выжидать подходящий момент. И вот сейчас, кажется, момент настал — это лохопудало сидит и похотливо пялится на мою девочку. А эта мелкая сучка уже стреляет в ответ своими разукрашенными гляделками. И тут же в памяти возникли другие глаза — невероятные, гипнотизирующие, золотисто-рыжие, как у пантеры. Вот это глаза — дикий космос.
— Слышь, Жек, там какой-то додик твою Вику клеит. Ты как, не против?
— Главное, Геныч, что она сама не против, — я пронаблюдал, как Вика, запрокинув голову, хохочет над баснями этого клоуна, а рядом ещё один здоровый весельчак развлекал сисястую рыжуху и Светку.
Наверняка, этот крендель здесь вместе с Соболем. Девочек потянуло на приключения, пока не стоит им мешать. Максимум, что им грозит от Соболева — продегустировать его вездесущий член.
— Жека, пойдём, вклинимся, а то им без нас слишком весело, а я тоже хочу поржать, — не унимался Геныч.
Мой друг был слишком активным и неутомимым и предпочитал не тосковать ни минуты. А веселье он находил себе всегда. И главными развлечениями, по мнению Геныча, были хороший махач и улётный трахач. Вероятно, сейчас он наметил для себя оба аттракциона.
Я проследил хмурым взглядом, как Соболев обнял Вику за талию, а она, закусив нижнюю губу и опустив ресницы, внимательно слушала, что он нашёптывает ей на ушко. Вот шлюшка мелкая!
Геныч, готовый сорваться в бой, вскочил на ноги и сжал кулаки.
— Жек, ты что завис, он же твою Вику лапает.
— Геныч, остынь, это её выбор. Этот мудила батрачит на моего отца и выбешивает меня изрядно, и уже давно. Я тебе даже больше скажу — я мечтаю разбить ему хайло, но не в этот раз. Это Викин выбор и мы не вмешиваемся.
Геныч посмотрел на меня, как на больного.
— Хочешь сказать, что тебе похер?
Я задумался. Нет, похер мне не было — я не любил, когда трогают моё, и ещё пару дней назад, до того, как Вика заявила, что между нами всё кончено, я бы вырвал руки любому, кто посмел прикоснуться к моей дюймовочке. Вот только сейчас эта дерьмовочка сама нарывается на чужой джойстик, а мою ревность охлаждали совсем другие и очень навязчивые видения — губы француженки и то, что я сотворил бы с этими губами. Рот наполнился слюной, и потяжелело в паху. На мгновение прикрыв глаза, я представил Диану, стоящую передо мной на коленях и хищно облизывающую губы, кошачьи глаза сверкают в предвкушении… Бля…, о чём я думаю? Совсем с катушек слетел. Диана стала моим наваждением, но дерзким и вызывающим. Даже в своих фантазиях я не мог представить её покорной и растерянной. Вот же ведьма.
— Бро, ты уснул что ли? — Геныч по-прежнему ждал от меня немедленных и решительных действий.
— Ладно, пойдём, отобьём для тебя рыжую, а Вику не трогать. Она же мне мстит, так пусть отрывается. — Я с неохотой поднялся из-за стола, готовый последовать за своим взбудораженным другом.
Геныч всем своим видом давал мне понять, как не согласен со мной насчёт Вики, но промолчал.
— Мальчики, у вас тут свободно? — Три так-себе-тёлки заняли наступательную позицию у нашего столика, призывно скалясь.
Геныч придирчиво осмотрел предложенную альтернативу и безапелляционно заявил:
— Идём на бар.
— Располагайтесь, девчонки, мы за напитками, — обнадёжил я их и двинулся следом за своим другом.
Вика, вероятно, заметила наше приближение и повернулась к нам спиной. Она, наверняка, что-то говорила Соболеву, потому что на его лице отразилось удивление, и он начал озираться по сторонам. Заметив меня, Артур ухмыльнулся, перенёс свою лапу с Викиной талии на её задницу и наклонился над лицом моей, теперь уже однозначно, бывшей девушки. Тупая шавка! И ведь хватило же мозгов на такое. И на что она после этого надеялась или действительно сжигала мосты?
— Спокойно, Геныч, — процедил я сквозь зубы, сжимая кулаки.
Это кого я сейчас пытаюсь успокоить? Но как-то стрёмно бить рожу тому, на кого так открыто вешается твоя девочка. «Бывшая», — напомнил я себе. Рыжая, к слову, вела себя намного скромнее, чем невинная лапочка Викуля. Решение пришло мгновенно.
— Геныч, прости, брат, но рыжая сегодня моя.
Друг завис лишь на пару секунд, но понимание его уже настигло.
— Без базара, Жек, Светка тоже ничего.
— Эй, ты, чепушила, а тебе одному не многовато ли сразу двоих, да ещё и чужих девочек? — Геныч без лишних предисловий наехал на Соболевского компаньона, когда тот уже намеревался пометить мою рыжую избранницу своей слюнявой пастью. К чести Рыжули, она пока не торопилась отвечать взаимностью.
— Игорёк, ну перестань, — она уклоняется от поцелуя и пытается высвободиться из его настойчивых объятий.
Игорёк, значит?
— Свалил от моей девочки, — спокойно говорю Игорьку, не обращая внимания на сосущуюся рядом парочку.
Вика, отреагировав на мой голос, тут же отлепилась от Соболева, резко развернулась и упёрла руки в бока. Но я смотрел мимо неё, в упор на здоровяка. Тот же игнорировал меня и, похрустывая челюстью, вперил свой злобный взгляд в Геныча.
— Ты кого, бля**, чепушилой назвал? — прошипел Игорёк угрожающим тоном. Ох, зря он так с Генычем.
— Так тебя, Алёша, — весело ответил мой друг и скомандовал девчонкам: — Зайки, подождите нас в сторонке, мы сейчас к вам присоединимся.
Светка прекрасно знала Геныча, а потому послушно кивнула и, схватив рыжую за руку, потащила в сторону. Но тут Вика решила возмутиться:
— А по какому случаю вы тут права качаете, я не поняла?
Геныч с искренним удивлением воззрился на неё:
— Да кто тебя трогает, чайка вологодская? Ты можешь продолжать облизывать своего додика, не отвлекайся. Зачем нам чужие тёлки, мы за своими пришли.
Вика ошарашенно захлопала ресницами, но я лишь скользнул по ней взглядом, с сожалением успев отметить её припухшие губы. Кулаки нестерпимо зудели от желания вдавить ровный нос Соболя в его черепную коробку нюхалкой внутрь. Ярость переполняла меня, но усилием воли я нацепил маску безразличия, и лишь побелевшие костяшки на сжатых кулаках могли выдать мою злость.
И тут бугай Игорёк резко дёрнулся в сторону Геныча, но тут же крякнул и осел на пол. Я давно говорил другу, чтобы хоть значок на груди нацепил с предупреждающей надписью «бесконтактный убийца» для информирования бойцов-дилетантов. Выброс кулака у Геныча был быстрее броска кобры, а по сему с хорошим махачем ему не везло — оппоненты, обычно, вырубались раньше, чем мой друг входил в азарт. Надо ли говорить, что мне рядом с Генычем вообще не светило размяться.
Взгляд Соболева явно свидетельствовал о приближающейся диарее…
Взгляд Соболева явно свидетельствовал о приближающейся диарее. Но идиотом Артур не был и ситуацию оценил правильно. С досадой оглядев распластанного на полу друга, он прикинулся кульком:
— Здорово, Жень, а что вообще происходит? — Он предусмотрительно убрал руки от Вики и, кивнув на неё спросил: — Вика твоя девушка, что ли?
— Странный вопрос, Соболь, я думал, что твоя, — я равнодушно мазнул взглядом по своей, безусловно бывшей, и с удовлетворением отметил её растерянный взгляд и обиженно поджатые губы.
Моё настроение моментально подпрыгнуло на несколько пунктов, во всяком случае, желание убивать иссякло. Его сменило новое, более жизнеутверждающее желание, и симпатичная рыжуля мне в этом поможет.
— Нет, мы с Викой только что познакомились… — безрадостно пробормотал Артур и осторожно покосился на Геныча, который пребывал не в лучшем расположении духа — пар он так и не выпустил, а на Соболева команды «фас» не было. Геныч оскалился, но смолчать не мог:
— Познакомились — молодцы. Но не стоит останавливаться на достигнутом. Теперь вперёд — шпили-вили, соси-писи… — и, приблизившись к Соболеву, доверительно сообщил: — Хороший выбор, кстати, один мой друг пробовал, рекомендует теперь.
Я хлопнул Геныча по плечу и кивнул на выход, пока он не успел разговориться. На полу закряхтел поверженный воин, пытаясь подняться на ноги.
— Бывай, Соболь, — весело сказал я и, подмигнув растерянной Вике, подтолкнул друга к выходу.
*****
— Предлагаю предложение! — торжественно произнёс Геныч, когда мы в компании весёлых подруг покинули клуб. — Кто за то, чтобы продолжить наш прекрасный вечер в более романтической атмосфере?
Под романтической атмосферой обычно подразумевалась моя хата, и я незаметно поморщился. Только вчера волшебники из клининговой копании превратили мою квартиру в храм чистоты и порядка, и тащить этих куриц к себе домой мне хотелось меньше всего.
— Мы не против, только, Жень, а как же Вика? Вы что, с ней и правда расстались? — Светкин голос был полон грусти, в то время как глаза сияли от радости.
— Хочешь об этом поговорить? — мрачно поинтересовался я, а Светка поспешно замотала головой.
— Вот и замечательно. А как зовут нашу прекрасную огненную барышню? — я приобнял рыжую за талию.
Проснулся я от настойчивого звонка мобильного телефона. В моей голове — колокольне кто-то мерзкий раскачивал самый большой колокол. Стараясь не делать резких движений, я дотянулся до мобилы.
— Да, — глухо прохрипел я.
— Жень, это ты? Ты что, заболел? — раздался взволнованный голос отца.
— Да.
— И чем ты болен, сынок? — теперь в тоне отца послышались язвительные нотки. — Твой недуг называется «перепил»?
— Да, — смысла отрицать не было.
— Послушай ты, дятел, кроме слова «да» другие ещё остались в твоём лексиконе? — Отец начинал заводиться.
— Да.
— Ты лучше не зли меня, щенок. Третий день ты не появляешься в офисе. Тебе уже не нужна эта работа?
— Да.
— Что, чёрт возьми, да? Ты собираешься работать?
— Нет.
После недолгой паузы тон отца изменился:
— Послушай, сын, приезжай ко мне в офис, и поговорим нормально. Возможно, где-то я был не прав. Мы с тобой всё обсудим и выясним. Хорошо?
— Нет.
Отец засопел в трубку, явно пытаясь сдержать гнев.
— Женя, сынок, ты же не маленький мальчик. Уже вроде бы взрослый мужик.
— Да ну?
— Ты давай, прекращай уже свой глупый демарш и подъезжай ко мне, есть серьёзный разговор.
— По поводу?
— Приедешь и узнаешь. Когда тебя ждать?
Я посмотрел на рыжие локоны, разбросанные на соседней подушке, и ответил:
— Через пару часов.
— Хорошо, — устало согласился отец.
Как только я завершил свой содержательный разговор, рыжая копна на подушке встрепенулась и из-под неё выглянуло лицо женщины из племени Хули. К отцу захотелось умчаться немедленно. Я обхватил руками гудящую голову и голый побрёл в душ. В гостиной Светка старательно благодарила Геныча за предоставленную романтику. Заметив меня, она застаралась ещё активнее под одобрительное мычание моего друга. Бля, не квартира, а бедлам какой-то. Я сменил курс и двинул в кухню за средством от похмелья.
*****
— Алинка, неужели ты всё ещё на посту? — весело спросил я, увидев в приёмной отца улыбающуюся брюнетку.
— Я тебя ждала, Женечка, — она вышла из-за стола мне навстречу, покачивая узкими бёдрами.
— Что новенького в нашем королевстве? — Я шлёпнул её по упругому заду и приобнял за талию.
— Шеф не в духе. И сегодня опять приходила эта чёрная кобра Диана, — капризно промурчала Алина и прижалась ко мне грудью.
Диана, бля! Это имя пробуждало злость, азарт и похоть. «Дьяволица», — подумал я с досадой на собственную реакцию, и стряхнул с себя секретаршу.
— Ты раньше, чем обещал, — задумчиво проговорил отец.
— А это плохо?
— Жень, не выпендривайся и присаживайся давай.
Я плюхнулся в кресло и с вызовом уставился на отца.
— Сынок, объясни мне, пожалуйста, что за бойкот ты мне устроил? И при чём тут работа? Неужели ты, взрослый парень, не понимаешь, что не всё зависит от твоих хотелок?
— А от чьих, от твоих?
— Женя, просто и спокойно поясни мне, что тебя не устраивает, — отец не выказывал даже намёка на недовольство и раздражение.
— А должен? Ты же, папа, тоже вроде бы взрослый парень, так неужели надо объяснять? — я сверлил родителя хмурым взглядом и не собирался облегчать ему задачу по укрощению меня. Он реально решил, что я безболезненно проглочу такую стрёмную подставу?
— Ты из-за Соболева разозлился? Но послушай, ему действительно очень нужна помощь, а ты в этом лучший. Он уже два дня пыхтит над этим заказом. — Отец говорил понятно, спокойно, но абсолютно не то.
Босс ни разу не дурак, а значит, дураком считает меня. Встав из кресла, я решительно направился к выходу.
— Женя, постой, что же ты у меня такой упрямый. Всё, прости меня, я погорячился. Я понял, что всё дело в Диане, точнее, в том, что я сказал при ней. Да, я был не прав, но ты тоже хорош. Ты только вспомни, что ты здесь мне устроил и в какое положение меня поставил. Считаешь, у меня не было причин вспылить? И ведь ты даже не извинился. Ладно бы передо мной, но перед Дианой ты просто обязан был извиниться. И твоё счастье, что она забавлялась, а не обижалась.