Кармен Амано — словно сошла с витрины кукольной лавки: белые волосы мягкой волной лежат на плечах, бант-заколка стягивает пару прядей от висков на затылке; Огромные синие глаза лучатся счастьем и радостью, пухлые розовые губы улыбаются так, что меня не на шутку тревожит вопрос, не порвется ли рот от таких усилий? Простое платье бирюзового цвета на талии стянуто белой лентой, мягкие туфельки на маленьком каблучке нетерпеливо постукивают по полу. Кармен переминалась на месте и, устав ждать, сама бросилась ко мне. Я усмехнулась и с радостью ее обняла. Какой же все-таки идиот ее жених! Понятно, что ему не оставило выбора врожденное обаяние, использованное ее сестрой, чтобы заполучить причитавшегося Кармен лорда, но… что ему мешало влюбиться в нее по-настоящему? Тогда чары мелкой нахалки были бы нипочем. А еще я подумала, что если бы Кармен прикипела к тому мужчине всей душой, сама вернула бы его расположение. Ее сестрица не знает меры, а Кармен умеет контролировать свою магию. Однако… с цепи сорваться может каждый. И разъяриться, и раздать обидчикам по заслугам.
Наши объятия разбила рыжеволосая непоседа Тайс Мэллоу, ворвавшись в них бесцеремонным вихрем. Она придирчиво ощупала едва ли не каждый миллиметр моего тела, нахмурилась, закусив губу, и без обиняков заявила:
— Паршиво выглядишь, Алиса.
И я с ней согласилась, хотя чудом сдерживала смех. Какая же Тайс забавная. И как же я скучала по ним!
Арабель Хатэвей с напряженным взглядом стояла в сторонке. Я всегда поражалась краскам, щедро раздаваемым природой. Взять Тайс и Арабель — обе рыжеволосы, обе кудрявы. Но если у первой морковный оттенок локонов с беспорядочными завитушками, которые сложно расчесывать, то огненно-красного цвета волосы Ари вились мелко, плавно ложились на спину, полностью укрывая хозяйку от посторонних взглядов.
— Ты не скучала по мне? — спровоцировала подругу, прекрасно зная, что этот гениальнейший артефактор — жуткая скромница.
Она вспыхнула, как маков цвет, и мелкая россыпь веснушек на лице стала еще заметней. И я сама подошла к ней и обняла. Потому что когда появится Сицилла, начнется настоящий гвалт, и блондинка, обожающая розовый цвет, перетянет все внимание на себя. Она тоже по всем скучала, может, даже сильнее, чем я. Но самое главное, она любит потрепаться обо всем и ни о чем, даря ощущение, что нет никаких проблем, а если и есть, то несущественные.
А мне предстоит отчитаться о своей жизни и ввести подруг в курс дела.
Грядут жаркие обсуждения, споры, возможно, жалость и обещание надавать по шее всем демонам.
Я уже предвкушала нашу беседу.
Подтянув остальных девушек к нам с Арабель, попыталась обнять всех сразу. Так мы и стояли полукругом: головы почти соприкасаются, руки лежат на талиях соседок. На миг вспомнился ведьминский круг, к нам сюда еще Сициллу — и считай, мощнейший источник энергии открыт.
— Практически так и есть, — вслух отозвался на мои мысли Мур. — Я бы сказал, персональный круг, в который посторонним, даже ведьмам, хода нет.
— Но они же не ведьмы, — растерянно пробормотала я.
— Кто сказал? — хором выдали все.
— Кажется, я догадываюсь. — Глаза Ари заблестели. — Алиса, познакомь же нас скорее!
Я рассмеялась, Мур что-то неразборчиво проворчал.
Подвела подружек к столику, на котором обосновалась вредная тетрадка.
— Мой гримуар, девочки. Мур, — представила я. — Руками трогать нельзя. Ведьминская магия и магия крови.
Тайс, уже было потянувшаяся, отдернула пальцы.
— И за что мне это? — простонал Мур. — Была одна пигалица, теперь пять!
— Нас шесть, — не растерялась Ари.
— У Сициллы свой гримуар, пусть сам с ней мучается.
— А тебя, значит, на всех остальных хватит? — серьезно уточнила Арабель.
— Есть сомнения? Я самый сильный, во всем идеальный, не имеющий отрицательных сторон.
— А самое главное — ему не нужно есть и гадить, — припомнила его слова.
Девочки весело рассмеялись.
— Все так необычно, — восторженно заметила Кармен.
— Магия, — пожала плечами Ирма. — Мур, какое количество торсанского корня понадобится для изготовления тридцати пяти бутылочек зелья?
— Во-первых, какого конкретно зелья, во-вторых, каков объем бутылочек? — ехидно уточнил тот.
Глаза Ирмы блеснули неподдельным восторгом и восхищением.
— Тридцать миллилитров каждая, а зелье для восстановления кожных покровов.
— А от каких повреждений? — тонюсенько пропищал Мур и уже ко мне обратился нормальным голосом: — Они у тебя все такие бестолковые? Да таких зелий уйма: от ожогов, язв, прыщей, от болезней, которые…
— Стоп, — фыркнула Ирма, — я тебя проверяю, а не ты нас. От длительных воздействий на кожу, вызванных местом обитания и тяжелым трудом.
— Точно дура, — заявил Мур. — Место обитания, какой климат? Тяжелый труд может быть и у каторжника в горах, и у крестьян во время сбора хлопка. Нет, Алиска, не буду я больше с ними общаться. Ты их хвалила, а они даже простейшие данные задать не могут.
— Мур, ты так и сдашься? — хихикнула я. — Тебе нужно угадать зелье и вычислить количество.
— Да что тут гадать, — отмахнулся гримуар, — понятно же, что речь идет о соке ратоллы. Шесть целых и три четверти — столько корней потребуется для такого количества бутылочек.
Ирма просияла, Тайс прищурилась, Кармен захлопала в ладоши. Арабель же наблюдала за бесплатным представлением с видом любящей мамочки: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.
Я очень хорошо понимала чувства подруг.
Удивительно, как необыкновенен и невероятно щедр на чудеса наш мир. Все, что мы узнали из лекций во время обучения в пансионе, — капля в море. Мы изучали быт и нравы общества империи и союзных государств, готовились стать идеальными женами высокородных лордов. Но только сейчас каждая из нас в полной мере осознала, что в нас взращивали не готовность стать хорошей матерью детям и поддержкой мужу, а усладой и утехой. А знания… лишь для того, чтобы пансионерке выглядеть достойной лорда и его семьи и не посрамить мужа, даже если самой девушке некомфортно в его обществе или в закулисье императорского дворца.
Нас не обучали тому, как стать счастливыми. Не говорили, что помимо послушания и терпения существуют еще наши желания. И я совсем не о сумасбродстве или богатстве и власти, речь о простом и насущном. О поиске себя и своего места в мире, полном чудес.
Поэтому я легко могла понять ребячество подруг, их состояние и эмоции. Им все внове, а самое главное — изменение их положения им нравится, несмотря ни на что. А Мур просто вредина и не очень любит игры. Особенно если сразу не признают, что он — самый лучший гримуар на свете. И уж совсем неприятно, когда кто-то в его способностях сомневается.
Но, как и любое существо, пусть и не живое, он испытывал гордость. А искренний восторг подруг окончательно задобрил мою ворчливую тетрадку.
— Это было очень легкое задание. — Пару минут спустя Мур снизошел до общения. — Я на многое способен, да, Алиса?
— Конечно, — живо подтвердила я.
— Вот! — победно заключил гримуар. — А посему зовите меня Мур Великолепный!
ГЛАВА 9
К тому времени как девушки вдоволь наговорились с гримуаром, наступила пора ужина. Гости прибыли вечером, буквально за час до трапезы, но благодаря тетушке Мири распорядок дня немного сдвинули. Все прекрасно понимали, что Сицилла захочет пообщаться с родными и пропустит прием пищи, а этого допустить ведьмы не могли — девушка только-только пришла в себя после инициации. К тому же тетка Сициллы, Тилья Антарри, безуспешно пытавшаяся встретиться с ее мамой, теперь получит эту возможность.
Я успела кратко рассказать подругам, что с нами произошло за время, что мы не виделись, прежде чем мы пошли в малую столовую.
В коридоре столкнулись с Сициллой, ее матерью и сестрой. Маленькая Мария Толай действительно плохо перенесла оспу. На личике остались следы от язв, которые она безуспешно пыталась прикрыть распущенными волосами. Жалость к несчастному подростку кольнула сердце.
— Мур, а на такой случай существуют зелья? — мысленно потянулась к гримуару.
— Боюсь, что уже ничего не сделать. Зельями так точно.
— А если не только ими?
— Может получиться. Тем более Сицилла инициировалась недавно, ее сила шарашит во все стороны, а объем потребляемой энергии меньше, чем ее производительность. Но зелье должно быть на крови, и лучше всего, если ею поделится не только твоя подруга, но и ее мать.
— Кстати, она ведь тоже сильная ведьма, использующая магию крови.
— Ох, деревня ты моя наивная. Она ж в империи жила. Нет у нее больше дара…
Я вздрогнула. Дура, совсем забыла, кем приходятся эти женщины штатному императорскому палачу. Без ведьминской силы осталась не только леди Милиса, но и ее младшая дочь Мария.
Не хотела бы я такой судьбы своим детям. Еще один минус в отношении Тая Авраза. Если уж он мне заявил, что изредка позволит пользоваться магией, то о детях и подумать страшно, хотя он и сам не лыком шит. Демонская кровь…
Плюнув на этикет, я крепко обняла леди Милису, прошептав, что безмерно рада встрече и тому, что она стала частью моей семьи.
Мария была пугливым котенком, который вроде и хочет поиграться со старшим товарищем, но лапы и зубы этого товарища его пугают.
Но я все равно приблизилась и нежно сжала худенькую девочку в своих руках.
— Меня зовут Алиса, и мне приятно, что вы теперь с нами. Я не дам в обиду Сициллу и тебя тоже.
— Вы сестра лорда Кортина? — тихо спросила малышка, и я кивнула. — Он хороший…
— Я тоже хорошая, — улыбнулась ей, — если меня не обижать.
Робкая улыбка в ответ. Какая запуганная! Девочке на вид лет двенадцать, не больше, но я-то знаю, что ей почти пятнадцать. Сицилле потребуется время, чтобы вернуть сестре радость жизни. Впрочем, нам всем потребуется. Вряд ли я смирюсь с тем, что с ней сотворили. Судя по взглядам подруг, у них схожие мысли. Любовь и забота малышке обеспечены. Была одна сестра, а теперь шесть, и все они станут стеной на защиту Марии Толай. Чем раньше она это поймет, тем скорее расслабится и перестанет нас бояться.
Появление Кортина я пропустила, слишком была поглощена проблемами Марии. Впрочем, мой брат, как истинный лорд, не обделил своим вниманием никого из девушек: поздоровался, заметил, что они прекрасно выглядят. Сказал, что рад встрече, а особенно тому, что его любимая наконец окажется в привычном окружении, среди близких подруг, по которым скучала.
Сицилла благосклонно улыбалась, всем видом показывая, что Кортин ни капли не солгал. Наше милое щебетание перетекло из коридора в столовую, где сидели две ведьмы из Ковена — вспомнила их внешне, а имена как назло на ум не шли — и наши с Сициллой тетушки. Может, ведьма Тилья была неплохой, но в свете того, что я узнала о ней от Таланы, симпатии не прибавилось. Даже жалеть ее не получалось. Хоть она и вышла из той истории покалеченной, да оказалась на родине в отличие от сестер, отправившихся ее спасать.
Я переживала, как среагирует леди Милиса, но беспокоилась напрасно. Она была леди и за годы, проведенные в империи Авразар, научилась держать лицо и скрывать эмоции под едва уловимой маской благожелательности. Вроде смотришь — улыбается уголками губ, и в то же время мысли ее далеки. Словно бы и не окружающим адресована ее улыбка.
— Леди, рады приветствовать вас в нашем доме, — обратилась к нам тетушка Мири, — позвольте представить вам моих сестер, старших ведьм Ковена: Тилья Антарри, Сирис Агларри и верховная ведьма Кристарис Асорри.
— Хватит, Мирилис, — пожурила старшая ведьма, — Кристарис будет достаточно. Присаживайтесь, девушки. Милиса, с возвращением домой.
— Благодарю, верховная, — церемонно произнесла мама Сициллы и, сложив ладони лодочкой, поднесла сначала к сердцу, потом ко лбу. «Традиционное приветствие младшей ведьмы старших», — мысленно пояснил гримуар. Сама не заметила, как задала ему вопрос, что это было.
— Милиса, мы не на совете, — мягко улыбнулась Кристарис и потянула ее к столу, усадив леди Толай рядом с собой.
Тетушка Мири ненавязчиво рассадила всех остальных. Тилья оказалась через три стула от леди Милисы, но рядом с Сициллой и Кортином. Меня устроили между тетушкой и Сирис Агларри, напротив усадили Марию и Арабель. Остальные девушки заняли места рядом с Тильей и Кортином.
Первоначально я полагала, что ужин пройдет в гробовой тишине, изредка разбавляемой незначительными фразами о гостеприимстве принимающей стороны и таланте повара, однако ошиблась. Потому что верховная не собиралась изучать прибывших леди в непринужденной обстановке. По мне, это было логично, мало ли что тетушка могла рассказать о гостьях, приукрасив реальность, — в конце концов, они под покровительством клана Аллори.
Но, судя по всему, у Кристарис уже имелись характеристики на каждую из моих кровных сестер. Причем не только общие сведения о семье, учебе и направлении магии — она вскользь роняла фразы, касающиеся блюд, и предлагала девушкам то, что им действительно нравилось. Я сделала вывод, что информация о пансионерках у нее самая полная и явно из близкого окружения, ибо откуда можно узнать, например, что Ирма не любит стручковую фасоль? На приемах девушка никогда демонстративно не отказывалась от блюд с фасолью, ела вместе со всеми. О неприятии овоща я узнала случайно, играя в игру «правда или желание», когда Ирма отвечала на вопрос, что из продуктов она не любит. Тут-то и открылось, что стручок фасоли напоминает ей корни деревьев. Странная ассоциация, но…
Наяна!
Меня осенило. Седьмая пансионерка, с которой мы дружили, с легкостью могла сдать сведения о нас. Но каким образом она вела переписку с верховной ведьмой? И она ли вела? Может, Наяна передала сообщения о нас кому-то еще?
Ну конечно! Она собирала на нас досье. Это мы могли подурачиться, посмеяться и забыть! Но не Наяна Карсто, которая готовилась стать императрицей!
Уверена, мы за давностью событий и не припомним, что творили в четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать лет… Но бывшая подруга наверняка все конспектировала и куда-то передавала, ей же предстояло нами править.
От досады я прикусила губу и внимательно посмотрела на Кристарис. Знала же, что старшими ведьмами, тем более верховной, просто так не стать, но сейчас была неприятно поражена тем, как умело эта ведьма манипулировала присутствующими.
Вот бледнеет Тайс — Кристарис как бы между прочим сообщила, что ее навыки фехтования очень заинтересуют молодых ведьмочек, которые скоро вернутся. Не хочет ли она провести пару занятий для общего развития и более близкого знакомства? А ведь о том, что до пансиона Тайс проходила домашнее обучение как мальчик, знал узкий круг людей — ее семья.
Я молчала, но когда глаза верховной остановились на Сицилле, а рот открылся… Не сдержалась.
— Как интересно, — быстро проговорила, — вы с такой легкостью оперируете полученными сведениями, абсолютно не стесняясь раскрывать чужие секреты. А откуда такая уверенность, что мы здесь останемся? После вашей благосклонности возникает единственное желание — собрать вещи и попрощаться.
Я мило улыбалась, хотя внутренне была напряжена. Да, опять грубила, но меня так достали игры с демонами, а теперь еще и с Ковеном. Выгнать меня с островов они не могут — я не нарушила ни одного закона, мало того, единственная ведьма клана Аллори, обладающая магией крови. И Сициллу не тронут, а вот с девушками… Но кто сказал, что я позволю сделать их моим слабым местом? Нет уж, не дам подругам соглашаться неизвестно на что. Прекрасно вижу, что они готовы для меня сделать столько же, сколько я бы сделала для них, — отдать последнее имущество, кинуться в огонь или в воду. А Ковен, учитывая связывающую нас кровную клятву, захочет не просто манипулировать нами, а подчинить и использовать в своих целях.
Я с удовольствием отметила, как губы Кристарис сжались в тонкую линию, глаза сузились, а зрачки наполнились ведьминским зеленым огнем.
— Мы покинем дом немедленно, если вы не пересмотрите свои взгляды… на нашу жизнь, — упрямо смотрела на верховную.