— Ты забываешь о том, что ты ведьма с даром к магии крови, Алиса. И они об этом почему-то забывают. Посмотри на рецепты, какого они спектра действия?
Включила ночник и послушно склонилась над записями. Я перелистывала страницы и с каждой мрачнела все сильнее. Декокт, зелье, духи, амулеты — все они были направлены на одно — убийство, когда мгновенного действия, а когда и отсроченного.
— А знаешь, что самое любопытное? Половина из этого — секретные знания других ведьм.
— Ты шутишь? — хрипло спросила я. — Я теперь что, еще и воришка?
— Воришка или нет, тут как посмотреть. Ты маг крови! И ведьма, пусть и не вошедшая в полную силу.
— И как это относится к появившимся рецептам?
— Напрямую. После того как ты покинула прежние покои, только и делала, что думала об убийстве и мести. Ты злилась так сильно, что магия крови откликнулась на твое желание. Но вот проблема, одного желания маловато, нужна информация… Я твой помощник — и во мне появились знания.
— Звучит невероятно.
— Не скажи, — проворчал гримуар, — это еще хорошо, что ты в Нижнем Мире и тут не так много ведьмочек, а то… ты меня и на руки взять не смогла бы.
— Подожди, — я не на шутку испугалась, — я своровала чужую информацию у тех ведьм, что сейчас находятся поблизости? И в моменты сильных эмоций продолжу это делать?!
— Алиска, ты ведьма или где? А ну прекрати сопли собирать! Да за такую возможность половина ведьм себе руку бы отгрызла! И да, пока не научишься силу контролировать, будешь воровать.
— Какой ужас. Что же делать?
— Инициировать тебя, конечно же, но…
— Мне в этом отказали. — У меня невольно сжались кулаки. И тут в голову пришла светлая мысль. — А есть ли способ как-то иначе…
— Нет.
— Я даже не договорила.
— Я и так тебя понял. Нет такого способа, кроме близости с мужчиной. Есть два варианта: подойдет избранник, то есть любимый человек, или очень сильный маг.
— Но ведь…
— Алиса, даже если ты сама себя пальцем проткнешь, от этого ничего не изменится!
Кажется, покраснела я вся, от пяток до макушки. Мысль в голове еще оформиться не успела, как гримуар вставил свое веское слово.
— Ты пойми, девочка, инициация — это высвобождение внутренней энергии. Сильнейший всплеск, смесь доверия и страха, возбуждения и страсти, предвкушения и любопытства. Это сплетение нежности и ощущений, которых ты никогда не испытывала. Состояние эйфории, что буквально на грани реальности.
Я затаила дыхание. А ведь он прав, именно в таком ключе и виделась мне близость, но…
— А это, Алиса, рождение черной ведьмы, — очень грустно произнес гримуар. — Если неинициированную ведьму изнасилуют, она получит высвобождение негативной энергии: смесь ненависти, страха, стыда, горя и боли. И не быть такой ведьме доброй, не творить добро. Все, что она будет делать, будет направлено на уничтожение. Такова их судьба. Потому и берегут ведьмочек.
— Полагаешь, что в мире нет ничего другого, что сравнилось бы с первой близостью девушки с мужчиной? Такого же по степени выброса энергии? Как насчет смерти?
— Даже не вздумай!
А я вдруг вспомнила слова брата о нашем родовом источнике. Когда маг на грани жизни и смерти, вся магическая энергия, что была накоплена семьей за века, передается ему. И даже если я сделаю с собой что ни будь, не умру. Ибо меня до краев заполнят живительной силой.
— Фух, — гримуар дернулся в моих руках, — ну слава тебе, разум!
— Что?
— Разум, говорю, слава ему! Жаль только, не часто он к тебе приходит.
Я сузила глаза и сжала кулак. Нет, ну вы посмотрите на это ведьминское чудо! Язвит, обзывается и ни капли не боится, что я могу отправить тетрадь прямиком в зелье, чтобы она растворилась без следа! А себе новый гримуар сделать. Были случаи, знаю!
— Злая ты, Алиса. Злая и безжалостная. Я к тебе всей своей душой сво…
— Сволочной?
— Свободной душой!
— Оно и видно, — вяло огрызнулась, меня вдруг начало клонить ко сну.
Хотя чему удивляться — поднялись мы с ведьмочками рано, целый день провели за разговорами и в сильном волнении, а вечер у меня, как и ночь, — не удался.
— Надо спать, — вздохнула я и потащила гримуар обратно на тумбу. — Сон длиною в три дня, — осенило меня.
Никто же не побеспокоит ведьму, которая вроде как инициироваться должна. Никто из девушек не придет, потому как сами заняты — кто демонами, кто женихом. А значит…
— А значит, Алиса, практика, практика и еще раз практика! — скрипуче отозвался на мои мысли гримуар. — Так и быть, до обеда будить не буду, но никаких трех дней на сон! Ишь чего удумала! Ты вон сколько рецептов из учить должна!
Я лишь накрылась одеялом с головой.
Ну его, гримуар этот, с его вечными пререканиями.
* * *
Увы, отоспаться за весь предыдущий месяц не вышло. Как мне и было торжественно обещано гримуаром, до обеда меня никто не будил, но стоило служанкам робко напомнить об обеде, как зловредная тетрадка начала свое издевательство.
— А та-а-ам за рекой, ой! — выводила она фальцетом. — Па-а-рень ходит молодой! Ой!
Подушка полетела в сторону тумбочки. Не попала.
— А за ним из окна, а-на-на! — Секундная пауза, за которой последовал настолько противный скрипучий и высокий голос, что я не на шутку испугалась за свой слух. — Наблюдала она: Алиска, Алиска, маленькая крыска!
— Убью! — взревела я, подскочив в кровати.
— Крыска-Алиска, бе-бе-бе!
И не было ничего удивительного в том, что я в итоге запуталась в одеяле и полетела на пол. Ударилась прилично. Жажда прибить одно говорливое магическое существо сменилась жалостью к себе и ушибленной конечности.
— Ты там как? — уже нормальным голосом вопросил гримуар. — Пять секунд, полет нормальный? Приземление — огонь?
— Я тебя сейчас в этом самом огне сожгу, — рявкнула.
— Не посмеешь, — фыркнула тетрадка, — я тебе еще пригожусь.
— Новый создам.
— Алиса, да ты ежесекундно будешь меня оплакивать!
— От радости плакать буду! От того, что в моей жизни стало на одну ехидну меньше!
— Дура! Я, между прочим, уникален! И самое лучшее, что случилось в твоей жизни. Вот!
— И чем же ты уникален? — скептически уточнила, потирая лодыжку.
— Всем! — безапелляционно заявил гримуар и все же пояснил: — Я разумен, красив, в меру болтлив и…
Тут, видимо, нужна была барабанная дробь, пауза получилась слишком уж торжественной.
— Я не ем и не гажу!
— Еще как гадишь, — рассмеялась я. — У тебя с прицельным плевком в душу проблем нет.
— Весь в тебя, можешь гордиться!
Гордиться почему-то не получалось.
А осознание того, что этот пакостник — отражение меня, моих мыслей, характера, приводило к неутешительным выводам: всю свою жизнь я носила маску благочестивой леди. Или старалась ею быть. Потому что гримуар в отличие от меня не был скован внешними рамками, какими то моральными принципами и уж точно не имел запретов.
Что ему? Ну структурирует рецепты, подсказывает, какой ингредиент стоит заменить в случае, если нет основного, помогает с формулами…
— Алиска, я слышу все твои мысли, а потому — обиделся!
— С обиженными знаешь, как поступают? — вкрадчиво спросила.
— Конечно, — охотно ответил нахал. — Их задабривают. Начинай!
Я опять рассмеялась. Казалось бы, пробуждение было нелегким и не очень приятным, но при этом нельзя сказать, что настроение отвратное. Наоборот, в ванну я шла пусть и немного прихрамывая, но зато хохоча от души!
А кто б не смеялся, если гримуар, прочитав мои мысли, вдруг встрепенулся и жалобным голоском вымаливал преклонение.
— Ну, Алис, ну чего тебе стоит? Ну самую малость… — канючил он. — Просто скажи, что я самый лучший… Ну хорошо, не самый, но лучший же мужчина в твоей жизни, да?
Ответом послужил хлопок двери ванной комнаты.
Буквально скрючившись от смеха, сползла по этой самой двери, только с противоположной от гримуара стороны.
Вот это актер!
Душ я принимала в отличном настроении. Даже факт, что демоны обвели меня вокруг пальца, уже не пугал и не обижал, как вчера.
Сделали по-своему, считая, что так будет лучше? Отлично, у меня как минимум год, чтобы доказать, как они были не правы. Целый год на то, чтобы помочь подругам и себе. И уж точно я использую его с умом. По-другому гримуар не даст. Вот уж кто истинный блюститель рассудка.
Оставалась одна деталь, которая смущала, — воровство чужих рецептов. Не то чтобы меня сильно грызла совесть, но… Это было некрасиво по отношению к тем, кто мне доверился. Вспомнить тот же ведьминский круг, куда нас с Сициллой сначала брать не хотели, а потом раскрылись полностью, впуская в свои души, переплетая ауры. Да, от чужого добра стоит избавиться.
С этими мыслями я вернулась в спальню и ожидаемо получила порцию негодования от гримуара.
— Да ты с ума сошла! Я всю ночь работал! — вопила тетрадка. — Я столько сил положил на изучение, изложение и выбор подходящих ингредиентов на случай замены. Даже не смей, Алиска! Не смей!
— Ты знаешь, что так будет правильно. — Вздохнула и коснулась обложки. — Удаляй сам, или это сделаю я заклинанием. И не вздумай обмануть, иначе, клянусь, я уничтожу тебя и создам новый гримуар.
— Крыска ты, Алиска. Как есть крыска, — обиженно загундосила тетрадка. — Я к тебе со всей своей душой, я тебе… а ты?
— А я поступаю так, как хотела бы, чтобы поступали со мной. Эти знания добыты нечестным путем, и ты лучше меня понимаешь, что это как минимум позор, а как максимум — повод вызвать меня на дуэль.
— Да уже лет пятьсот ведьминских дуэлей не существует. Ну, Алиса, милая моя девочка, э-э-э… страш… страшно красивая! Алиса, всеми богами клянусь, ты страшно красивая, не удаляй, а? Ну пожалуйста.
— Я не изменю решения.
— Дура ты и уродина к тому же! — буркнул гримуар, а в следующий момент засветился мягким синим цветом. — Столько знаний, столько вкусных, невероятных, потрясающих рецептов! Дура, страшная дура!
Я не стала ругаться, потому что понимала его обиду. Да и что толку, если разозлюсь на его слова? Ну назвал меня уродиной и дурой, так в сердцах же.
— Ничего не в сердцах. Ты и вправду страшная дура.
— Бедный, несчастный гримуар, с кем тебе придется всю жизнь работать. Пожалеть тебя, что ли? — хмыкнула я. — Обойдешься. Закончил?
— Да, но ты… ты…
— Задача гримуара — помогать ведьме с рецептами, информацией о существующих ритуалах, делать экскурс в историю, ту, что заложена в момент его создания, а также давать дельные советы по оказанию магического воздействия и применению силы ведьмы. Субъективная оценка ее личностных и природных данных в этот перечень не входит.
— А я… я…
— Заканчивай с вредными советами, Мур, у нас впереди много дел.
— Как ты меня назвала? — всполошился негодник.
Понятно, почему всполошился. Если ведьма дает имя своему гримуару, то им уже нипочем не расстаться. Новый она создать не сможет, а свой станет беречь пуще прежнего, потому что если эта книга-тетрадка попадет не в те руки, да еще к человеку со злым умыслом, это может плохо закончиться для владелицы гримуара. Вместе с ним уничтожат и ее.
— Нарекаю тебя Муром, — повторила своей вредине. — С этого момента мы связаны. И жду от тебя полной отдачи и понимания.
Я знала, что гримуар мечтал об имени. С того дня, как Сицилла свой именовала, так и мечтал. Но, учитывая его противный характер, я не спешила. А назвать его практически котиком, ведь именно эти животные мурлыкают, мне показалось забавным.
Мой гримуар ни разу не милый, но, может, имя его смягчит?
Конечно, это лишь надежды, потому что характер у Мура — копия моего, а я перед собой должна быть честна и искренна. Кто, кроме меня самой, скажет мне правду? Да еще в том виде, который я не сумею проигнорировать?
— Ты… ты… — Мур всхлипнул, хотя тут же замаскировал всхлип кашлем. — Моя ведьма… — Гримуар словно пробовал это словосочетание на вкус. — Моя ведьмочка! И такая дура!
Я лишь рассмеялась. Не чувствовалось злости или обиды, наоборот, тетрадка была в смятении пополам с благодарностью.
— Вот зачем тебе это благородство? Моя ведьмочка слишком добра и наивна… — тяжко вздохнул. — У тебя же есть оправдание — ты сделала это ненамеренно.
— Конечно, но вместе с «ненамеренно» возникнет вполне справедливый вопрос, почему не удалила?
Я улыбалась, потому что та нежность, что скользила в голосе гримуара, была неподдельной. Он радовался, что может назвать меня своей ведьмочкой. И я солгу, если скажу, что мне неприятно! Еще как приятно!
— И все же, Алиса, там были такие рецепты…
— А мы создадим свои, Мур. Много своих, которые будут лучше и нацелены не только на убийство. Верно, Мур?
— Конечно! — Тетрадка словно встрепенулась. — Ко нечно, создадим! Если ты не перестанешь прохлаждаться! Немедленно, немедленно работать!
— А можно, я для начала поем? — не сдерживая смешка, уточнила. — Кушать хочется.
— Ты из меня веревки вьешь, — буркнул Мур. — Ешь быстрей, мне не терпится приступить к занятиям.
— Будет исполнено, мой гримуар!
— Ведьмочка, — благоговейно выдохнул Мур, — моя!
* * *
Три дня пролетели в заботах и постоянной работе с гри муаром. Я оттачивала ранее изученные заклинания и рецепты. Заставляла себя раз за разом обращаться к крови, иногда находясь в ней по локоть. И я не утрирую. Все необходимое доставляли сначала домовушки, а потом и тетушка Мири — она стала для меня той соломинкой, которая позволила увериться: я на правильном пути.
Потребуй я жизни в ее поместье, мне бы сразу отказали, решив, что принимать адекватные решения в моем состоянии невозможно. А так я показала, что осознаю опасность, которая может исходить от ведьмочки, что готова к инициации, но не провела ее. И напирать на то, что я не в своем рассудке, не выйдет, чему я несказанно рада.
Вообще-то тетушку Мири допустили ко мне лишь на третий день. Когда я устроила Зейну форменный скандал, заявив, что не останусь в стенах не особо гостеприимного дворца Нижнего Мира.
Он пытался воззвать к моей совести, но лишь сильнее разозлил и получил категоричный отказ от всего, что предлагал.
Я не уступила ни в самом малом, ни в чем-то существенном как для меня, так и для демонов и ведьм.
Сами заварили кашу, вот пусть теперь и расхлебывают! А я нужна своим подругам!
Кстати о подругах. Наше пребывание у демонов продлили еще на неделю, а все из-за свадьбы одной из ведьмочек, той самой, что не прошла с нами обучение и инициацию, а стала парой при знакомстве с демонами. Подготовка к церемонии завершилась, и все мы, кто числился в группе, стали гостями.
Сегодня начинались общие обеды, завтраки и ужины, чего не было эти три дня.
— А еще общие сопли, слезы и слюни, — ехидно под метил Мур, как обычно, нагло влезая в мою голову. — Может, не пойдешь обедать? Завтрак пропустила, чего тебе на вой девиц смотреть?
— Я бы в счастливые глаза Сициллы посмотрела, — хмыкнула.
На самом деле я ждала эту нахалку еще с утра, но она не пришла. А завтрак я действительно пропустила, но не потому, что не хотела видеть расстроенных ведьмочек, а потому, что зорко следила за варящимся зельем и ни в какую не желала оставлять его под присмотром домовушек. И правильно сделала! Я бы добежать не успела из обеденного зала, и пришлось бы все начинать сначала. Чему я вряд ли порадовалась бы. Зато! Пять капель моей крови творят воистину удивительные вещи. Понятно, что в сочетании с другими ингредиентами, но тем не менее…
Я сварила сильнейшее зелье правды! Не то, которым можно пользоваться повсеместно, причем неважно кому.
Только я могла применить его к любому человеку или нелюдю, и только мне ответят не просто правду, а еще вспомнят все, что происходило, когда отвечающий был младенцем!
Конечно же, хвастаться, что у меня все получилось, я не стала. Наоборот, сделала вид, что невероятно рас строилась. Даже Мур поверил!