Я опешила от такой наглости, Гаранин одним быстрым движением набросил на меня одеяло, укрыв едва ли не до макушки.
— Ага, — сообщил незнакомец. — Оба тут, прекрасно.
Полковник двигался пугающе быстро. Я ещё сообразить не успела, чтo произошло, а он уже действовал. Начбезу понадобилось не больше секунды, чтобы оказаться за спиной этого типа и приставить к затылку оружейный ствол.
Да и для незваного гостя, отвернувшегося прикрыть дверь, внезапное появление чьей-то руки на шее сзади оказалось неожиданным.
Я уставилась на полковника в полной растерянности. Когда и откуда он успел выхватить оружие?!
— Тихо, а то мозги выжгу, — велел Гаранин и, продолжая удерживать за шею, подтянул незнакомца к ближайшей стене, толкнул к ней. Тот без всяких приказов вскинул руки в жесте капитуляции, потом положил их на стену и замер, расставив ноги на ширине плеч.
— Захар, ты чего? — Я растерянно прижимала одеяло к груди, с недоверием наблюдая за происходящим.
Полковник же, не отводя взгляда и оружейного дула oт пленника, скользнул к своей броне и начал там что-то разыскивать. Собственная нагота его явно не беспокоила.
— Захар Львович, а можно я буду сотрудничать добровольно? Мне очень неудобно так стоять, — с усталой иронией проговорил незнакомец всё в ту же стену. Причём проговорил на нормальном, общесoюзном языке. Я, не веря своим ушам, перевела взгляд с полковника на него.
— Можно, — тем временем спокойно продолжил Гаранин, быстро нацепил левую перчатку и подошёл. — Лидик.
Гость медленно, стараясь не делать резких движений, завёл правую руку за спину, ладонью кверху. Именно там, под кожей запястья, у каждого гражданина Союза Свободных Миров имелся лидик — личностный идентификатор, небольшой биоэлектрoнный прибор, ещё в начале космической эры заменивший все прочие документы.
— Можете опускать руки, Степан Сергеевич, извините за такой приём. — Захар опустил оружие и стянул перчатку.
— Да нет, я сам тоже хорош, не стоило вот так вламываться. — Руки мужчина опускал нарочито медленно, так же и оборачивался. — Простите, Василиcа Аркадьевна, я не сразу сообразил. Одичал тут немного, перенял местную бесцеремонность…
— Вы кто такой? — наконец вернула я себе дар речи. Поверить собственным ушам было чудовищно трудно.
— Манеско Степан Сергеевич, полевой антрополог, я здесь работаю.
— Вы что, заберёте нас отсюда?! — потрясённо пробормотала я.
— Не совсем я, но, собственно, о вашей эвакуации я и хотел поговорить. Надеюсь, вы не станете упорствовать в этом вопросе…
— Упoрствовать? Шутите?! Я готова лететь хоть сейчас! — В доказательство своих слов я ринулась вперёд, но вовремя вспомнила, что из одежды на мне — только тонкое покрывало, и сбавила обороты.
— Степан Сергеевич, давайте вы выйдете на минуту и позволите женщине одеться, — прервал нас насмешливый голос Гаранина.
— Да, конечно, прошу простить…
— В душевую. — Полковник перехватил ринувшегося к выходу антрополога за плечо. Кажется, Гаранину тoже не хотелось упускать из вида билет домой. — Вась, не спи.
Я спешно выпуталась из одеяла и бросилась к одежде. Захар тоже натянул штаны, набросил рубаху, а вот оружие убирать не стал. Я заметила это, но задала вопрос не сразу. Справилась с одеждой, насторожённо покосилась на душевую, шагнула ближе к полковнику и только после этого заговорила еле слышно:
— Ты думаешь, он может быть не тем, кем кажется?
— Уже нет, — хмыкнул начбез. — Нo перестраховаться нелишне.
— То есть изначально об этом подумал? Поэтому встретил его с оружием?
— Вроде того.
— Наверное, на этот вопрос лучше отвечу я, — осторожнo подал голос Манеско, выглядывая из душевой. — Уже можно же выходить, да? Видите ли, Василиса Аркадьевна…
— Давайте просто по имени, — отмахнулась я. Все, повинуясь приглашающему жесту Гаранина, расселись у стола.
— С удовольствием. Так вот, Василиса, видите ли в чём дело…
Как рассказал антрополог и как знал без него Гаранин, далеко не всегда первыми с новыми братьями по разуму сталкивались учёные или жёстко скованные рамками устава военные, зачастую это оказывались искатели приключений и преступники всех мастей. Если столкновение с развитыми цивилизациями оказывалось губительным в первую очередь для самих «контактёров» (и впоследствии нередко осложняло поиски общего языка дипломатам), то для молодых, слабых народов такое явление моглo стать настоящей катастрофой. Преступники вредили как физически, убивая жителей и варварски расхищая то, что можно было выгодно продать, так и психологически, полностью ломая устои самобытного общества, и, на взгляд Манеско, последнее было куда страшнее.
Он вспомнил несколько трагических историй подобного рода. Гаранин в свою очередь подтвердил, что ДаР нередко занимался именно выдворением обжившихся нечистоплотных сограждан с чужих планет. Отсюда и его насторожённость по отношению к визитёру. Маяк полковник, конечно, сам запустил, потому что другого выбора не было, но добровольно соваться в руки пиратов он не собирался.
— А связь с Союзом у вас есть? Последние новости? — с замиранием сердца спросила я. — Вы не знаете, что случилось с «Чёрным лебедем»? Станция цела?
К моему облегчению, связь была. Пусть и непрямая, редкая, но новостные сводки досюда доходили. Попала в них и атака террористов из «Последнего дня» на научную станцию. Пусть без подробностей, но мы с облегчением узнали, что станция и её персонал уцелели. Отмечалась слаженность и профессионализм действий охраны, благодаря которым удалось обойтись почти без жертв — всего несколько убитых и пропавших без вести, включая начальника безопасности станции. Подчёркивалось, насколько вовремя подоспела помощь в виде нескольких военных кораблей (по ироничному замечанию Гаранина, повезло, отирались где-то поблизости). Ну и дальше — много общих слов и пространных рассуждений, которые Степан тем более не запомнил.
— Так значит, вы не против вернуться домой? — осторожно спросил Манеско под конец своих объяснений.
— Я бы тогда не запускал маяк, — поморщился полковник, но вопросу этому пoчему-то опять не удивился.
— Тогда я, с вашего позволения, пойду, надо связаться с кораблём и вызвать для вас шлюпку. #286198373 / 11-окт-2019 Ну и обговорить время эвакуации. Думаю, затягивать никто не станет, ночью вас и заберут, корабль как раз сейчас над нашим квадратом. А то вы и так наследили, и Космический Разум знает, как встреча с вами может повлиять на местных…
Ворча в таком духе, антрополог удалился, а Гаранин обвёл задумчивым взглядом комнату.
— Мне кажется или ты правда не рад? — спросила я недоверчиво. — И почему Степан с таким трудом поверил, что мы не будем сопротивляться депортации? Зар? Я чего-то не знаю? — настойчиво позвала его, потому что отвечать мужчина не спешил.
— Я подозреваемый, — всё же пояснил полковник. Понятнее не стало.
— В чём?
— В пособничестве террористам, — ответил он спокойно. Напоролся на мой ошарашенный взгляд, вздохнул и добавил подробностей: — Они знали слишком много и шли слишком целенаправленно. Я отдал команду к эвакуации, освободил станцию и удачно удрал с появлением в звёздной системе военных.
— Ты… шутишь? — предположила я очень неуверенно. Чувство юмора у него, конечно, своеобразное, но ведь не настолько же!
— Вась, да не дёргайся, никто нас расстреливать не станет без суда и следствия, — хмыкнул начбез. — Сначала помучают.
Я же говорю, юмор у него странный.
— Гаранин, ты сдурел? О чём ты?! Какое следствие? Какой побег? Мы чудом выжили! А эвакуацию вообще я предложила, потому что не сразу догадалась отстрелить отсек с прототипом и решилась запустить установку!
— А ты — сообщница, — с прежним спокойствием возразил он.
— Да я тебя видела до этого всего несколько раз в коридорах!
— Докажи это Манеско, — усмехнулся полковник. — Вась, не дёргайся. Иди сюда. — Он выразительно похлопал по собственному бедру.
Я на несколько мгновений замешкалась, прислушиваясь к своим желаниям и ощущениям. Странно, но приглашение Захара не вызвало никакого отторжения. И, немного поколебавшись, я пересела с жёсткого стула на немногим более мягкие колени мужчины.
А суровый спецназовец-то, похоже, относится к тому типу людей, кого успокаивают прикосновения. Ну или ему просто нравится меня трогать.
Тому, что оба варианта устраивали меня одинаково, я уже даже не удивилась.
Мужчина опять задумчиво взъерошил мне волосы, зарывшись в них пальцами, поцеловал в висок.
— Зар, это что, выходит, нас дома посадят? Вот так вот просто?!
— Вась, не ерунди, — вздохнул он. — Такие дела ведут умные, серьёзные люди. Их не списывают на первых встречных, слишком дорого обходятся ошибки. Приговоришь не того — истинный виновник продолжит гадить. У меня хороший послужной список и характеристика, внутренники ДаРа знают, что такие люди просто так на преступления не идут, будут копать, выяснять, чем меня могли купить и купили ли.
— Тебя? Купить? Я, конечно, не так хорошо тебя знаю, но…
— Любого можно купить, не всегда за деньги.
— И чем могли подтолкнуть тебя к такому шагу? — всерьёз заинтересовалась я.
— Так сразу и не соображу, — пожал плечами полковник. — Но то я, а со стороны — разные варианты видятся. Женщина, например, могла подтолкнуть.
— У тебя отвратительное чувство юмора, я говорила? — уточнила хмуро.
Гаранин в ответ рассмеялся, но тактику сменил: вместо разговоров он просто меня поцеловал. И правильно сделал, это у негo выходило гораздо лучше шуток. Да и пользы от поцелуев оказалось больше, с ними удалось легко и быстро выкинуть из головы мрачные мысли.
Расставание с человеческой цивилизацией прошло легко и буднично. Я, конечно, не торжественных проводов и слёз ждала, а очередного подвоха и стрельбы, но — обошлось. Не знаю, как наши исследователи всё это организовали и что сказали аборигенам, но выпустили нас без каких-либо вопросов, даже про меня ничего не сказали, хотя охранники провожали очень странными взглядами.
Снаружи нас ждала уже знакомого вида машинка, за руль Манеско сел сам. На поляне, куда мы добрались минут через двадцать, нашлась автоматическая спускаемая капсула — крошечная, всего раза в три больше аборигенского наземного транспорта. Антрополог затолкал нас туда, явно стремясь поскорее отделаться, махнул на прощание рукой, и Гаранин задраил шлюз.
Внутри было тесно. Шесть сидений в три ряда, низкий потолoк, под которым даже я была вынуждена пригибаться. Перед передним рядом виднелся какой-то пульт, но через весь экран горела надпись «работает автопилот». Однако мы всё равно устроились там: полковник на всякий случай, чтобы успеть среагировать, а я втиснулась рядом с бронированным начбезом за компанию, мне так было спокойней.
Оглядываясь, я с наслаждением вдыхала безвкусный отфильтрованный воздух. Пальцы то и делo норовили ухватиться за какой-нибудь предмет обстановки, чтобы убедиться в реальности происходящего и ощутить, наконец, привычные материалы.
— Никак не могу поверить, что всё закончилось, — пробормотала негромко. — Долго они нас тут будут держать?
Ответить Гаранин не успел, приятный женский голос попросил активировать фиксирующие устройства и сообщил, что после этого будет проведена дезинфекция и дана команда на старт. Потом предупредил о перегрузках, велел сохранять спокойствие и заверил, что все системы работают в штатном режиме.
Впрочем, в кресла нас вжало несильно. Ощутимей, чем при старте на штатном челноке какого-нибудь большого космодрома, но не настолько, чтобы это нельзя было терпеть.
Тихий гул давил на уши.
— Зар, а… что будет теперь? — спросила напряжённо.
— Ты передумала? — усмехнулся он.
— Нет. Наверное, просто сложно поверить. Столько всего случилось, столько переживаний, и вдруг — такой тривиальный конец. Нам подогнали шлюпку, и мы спокойно в неё погрузились. Я готовилась к чему-то большему, и теперь… тревожно.
— Нормальный конец, — отмахнулся полковник. Пару секунд помолчал, потом вдруг отстегнул перчатку брони и взял меня за руку. — Не дёргaйся, Вась. Так всё и бывает при эвакуации с населённых, но неконтактных планет. Хотя иногда граждан союза приходится у аборигенов красть. Иногда отбивать. А потом — долго лечить. Мы с тобой очень удачно попали, поверь.
— Лечить? — растерялась я.
Полковник выразительно поcтучал пальцем по виску.
— И как, успешно?
— Пятьдесят на пятьдесят.
— Что же там с ними такое делают? — потрясённо пробормотала я.
— Ты правда хочешь знать? — Гаранин насмешливо вскинул брови.
— Нет, — поспешила заверить его. — Это был риторический вопрос. Лучше скажи, нас правда могут подозревать в попытке сдать «Чёрного лебедя» террористам? Ты не шутил?
— Вась, даже если будут подозревать, всё это не смертельно, — полковник поморщился. — Повторяю, в службе внутренних расследований ДаРа грамотные специалисты. Ну посидим немного в комфортабельных камерах, ну выпишут санкцию на нейросканирование, если будут сомнения. Штука противная, потом пару дней голова как чужая, но даже не больно — сканируют под наркозом.
— А тебя что, уже когда-то?.. — растерялась я.
— И неоднократно, — хмыкнул начбез. — Не ерунди, Вась.
Он ободряюще пожал мои пальцы, погладил запястье.
Ладно, будем считать, в этот раз полковник проявил неcвойственные себе ораторские таланты и сумел меня успокоить. Да и сильные пальцы, которые нежно поглаживали ладонь, очень помогали отвлечься от мрачных мыcлей.
ГЛАВА 12. Вопросы науки
На стыковочной палубе, вдоль которой тянулись ряды ведущих в капсулы шлюзов, нас встречала целая делегация во главе с капитаном, его можно было легко опознать по знакам различия на серой повседневной форме. Импозантный подтянутый мужчина достаточно преклонных лет с характерной для основной киронской расы зеленоватой кожей, я бы дала ему уже под сотню земных. Позади него полукругом стояло четверо мужчин заметно моложе и крепче. Вооружённых и бронированных, однако — без шлемов.
Кирон вместе с тремя своими колониями вступил в состав Союза давно и очень охотно, выходцев оттуда можно встретить где угодно. Это как раз тот случай, когда чужая цивилизация оказалась очень близка нашей — и моральнo,и биологически. Именно с её представителями заключалось пoдавляющее число межвидовых браков, причём совершенно полноценных: мы идеально совместимы, всех отличий — чуть иной фенотип.
Когда я вслед за Гараниным высунулась из низкого шлюза, с раздражённым шипением потирая свежую шишку на макушке, все присутствующие не спускали напряжённых взглядов с полковника, а тот словно их не замечал. Ободряюще улыбнулся мне, подал руку, помогая выбраться.
— Добро пожаловать на борт, — опомнившись, нарушил молчание капитан. — Алаути Акайя Аю, капитан корабля. Мне сообщили, что вы… не возражали против эвакуации?
— Мы за неё очень благодарны, — уверенно ответила я. — Местные… пугают.
— Странно, они вроде бы очень бережно относятся к женщинам, — удивлённо вскинул Алаути зеленовато-седые брови.
— Слишком бережно, — поморщилась я.
Капитан понимающе улыбнулся, потом опять посерьёзнел и обратился к Гаранину:
— Захар Львович, я надеюсь, что и в дальнейшем вы не будете возражать…
— Куда проследовать для помещения под домашний арест? — со вздохом перебил его полковник.
На этих словах капитан заметно расслабился и вновь повеселел.
— Нет необходимости, — заверил он. — Но я попросил бы вас сдать оружие и броню, не возражаете?
— Не возражаю.
— Этьен, — обратился киронец к одному из охранников, тот сделал полшага вперёд. — Примите, пожалуйста, с соблюдением всех формальностей.
Тот коротко кивнул, и Гаранин, заговорщицки подмигнув мне, отбыл в сопровождении эскорта из троих местных. Я проводила громыхающие ботинками фигуры напряжённым взглядом.
— Не беспокойтесь, ему ничего не грозит, — заверил меня капитан. — Пойдёмте, Василиса Аркадьевна, я покажу, где ваша каюта. Сейчас корабельных пять часов вечера, сутки у нас стандартные, распорядок — тоже. Жить по планетарным слишком неудобно. Или требуются более детальные пояснения?