Сны голубого цвета
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПЕРВЫЙ ДЕНЬ В НОВОЙ ШКОЛЕ
— Лесь, хочешь, пойду с тобой? — Говорит мама, глядя на меня жалостливо.
Первый день в школе не миновать. Выпускной учебный год пропускать нельзя, я и так провалялась уйму времени на реабилитации и осталась на второй год. Подготовка к экзаменам, социум и прочее бла — бла — бла от врачей и психологов… все мне ясно. Но трясусь, как мокрая чихуахуа на ветру, стоит только подумать о том, что придется быть среди других девочек и мальчиков.
— Ага, спасибо, чтобы меня еще за ручку мама повела, — отвечаю ей. — Еще за парту со мной сядь и вспомни свои шестнадцать. Ой, да, косички не забудь заплести с бантиками.
— Ну хватит.
— И я о том же. Хватит, мам. Я справлюсь, ладно?
— Если хоть кто — то вздумает тебя обижать, — заводится мама, нервно нарезая бутерброды самым большим тесаком, что есть на кухне. — Хоть слово скажет, я этого пакостника своими руками придушу!
— Сейчас возьму и никуда не пойду, — вырвался мой стон.
Хочется сбежать не только с кухни, но из квартиры в целом. В какой — нибудь дремучий безлюдный лес.
— Покушай после третьего урока обязательно, а с последнего уходи, — перевела тему мама. — Сергей Петрович в курсе, от физры у нас освобождение.
— У меня, — поправляю ее. Не нужно за меня учиться!
— У тебя, — соглашается мама и снова смотрит на меня с такой жалостью.
— Я никуда сейчас… — начинаю.
— Все — все! — Спохватывается та, перебивая.
Накидывается целовать.
— Прическа, — скулю, отмахиваясь. — Аккуратнее, блин.
— Ой, да, сейчас поправим, — нерасторопность мамы порой так бесит!
Чувствую себя фарфоровой куклой. Год уже так не одевалась, если не больше. Строгий стягивающий костюм в синих тонах, на котором настояла мама, мне совсем не нравился. Я привыкла к свободной одежде. А тут узкая юбка, блузка, еще и пиджак сверху! Но стоило выйти на улицу, поняла, что лишь это меня и защищает — строгость и многослойность одежды.
Сентябрьское утро казалось пасмурным и прохладным. Того и гляди забарабанит дождь. Но по прогнозу ничего не предвещало, поэтому не переживаю по этому поводу. Меня беспокоит другое. Люди, поменьше бы их. Вроде вышла намного раньше положенного, но уже шумят проезжающие машины и хлопают двери подъездов.
Шагаю по тротуару вдоль жилого дома. Шестиэтажные постройки элитного района непривычно аккуратны, между подъездами, под окнами все в цветах и дорожках, выложенных из явно купленных на строительном рынке камушков. Заметила даже прудик, окантованный зелеными булыжниками. Людям, видимо, нечем заняться.
Переехали мы сюда недавно. Все чужое, будто заграницей. Район огорожен, взят под охрану, шлагбаум даже имелся. Живут здесь только богатенькие и мы. Школа тоже новая для меня. С одной стороны — легче, не надо объяснять старым друзьям и одноклассникам, почему из сорванца и затейницы я превратилась в забитую мышь. Жизнь с чистого листа полна перспектив. После того, как моя жизнь перевернулась с ног на голову, лучше и не придумаешь…
Прошмыгнул мальчишка в школьной форме и квадратном портфеле за спиной. Прыгнул в белый джип, дверку за ним закрыл отец. Навеяло грусти, наряду с волнением, которое лишь нарастало с каждым шагом, что приближал меня к школе.
Обогнула дом, перешла дорогу. Повеяло помойкой от зеленых контейнеров неподалеку. Здесь они выглядели вполне прилично и обособленно, но вони от этого не убавилось. На газончике с жухлой травой, неподалеку от кустика я заметила серого котенка.
Я бы и не посмотрела в его сторону, но тот привлек внимание тихонечко мяукнув. Естественно, не смогла остаться равнодушной. Подошла, присела. Котенок был маленький — маленький, я бы дала месяца полтора отроду, двухцветный, кажется, без признаков какой — либо породы. Меня не испугался, такое впечатление, что даже посмотрел с интересом своими кошачьими глазами.
Хотела было взять на ручки, поддавшись нежным чувствам, но позади вдруг залаяла собака. Я отвлеклась на нее, а когда обернулась, котенка и след простыл. Благо, собака породы Джек-рассел-терьер была на поводке. Вряд ли такой маленький мог себя защитить. Странно, слишком маленький для сентября.
До школы шла, как зомби, стараясь не смотреть на людей, пребывая в своих тревожных мыслях, в которых перебирала сценарии того, что может меня ждать в первый день в обществе одноклассников. Никогда не замечала за собой нервозности, но за добрые полчаса надумала себе многое.
Добралась уже на ватных ногах. Школьный дворик еще пустовал. Только худенький старый дворник с наушниками в ушах дометал мусор вдоль бордюра.
Я поднялась по лестнице с набирающим обороты сердцем. Вошла в школьный холл. Проигнорировав правило о сменной обуви, двинулась прямиком в класс. Кажется, охраннику за стойкой было на меня плевать. Номер кабинета мама мне раз сто напомнила. Она тут не раз была и со всеми учителями, похоже, перезнакомилась. До начала занятий еще было минут пятьдесят, но в коридорах уже мелькали дети, в основном мелкота. Две девочки пробежали друг за другом, едва не зацепив меня. Но я все равно продолжала движение, уткнувшись взглядом в крупную напольную плитку.
Классный кабинет был закрыт, пришлось ждать учителя, облокотившись спиной на стену напротив двери.
— Здравствуйте, — буркнула я себе под нос, когда худенькая, невысокая женщина с пучком белых волос на голове подошла к двери с явным намерением ее открыть.
— Ты новенькая? — Обратилась та в ответ.
— Да, Олеся Виноградова, — представилась ей.
— А! Знаем, знаем. С добрым утром, Олеся, — учительница оказалась на редкость приветливой и даже милой.
Только вот голубые глаза с паутинкой расходящихся морщин, румяные впалые щеки, да излишне намазюканная красная помада выдавали иной образ. И говорили о том, что нервов она себе и окружающим треплет не мало.
— Мое имя Ирина Григорьевна, я классный руководитель 11 «в», — произнесла она.
— Будь добра, заходи.
Мама мне все уши прожужжала, что мой классный руководитель будет Ирина Григорьевна, очень уважаемая женщина и по совместительству завуч, к которому всегда можно обратиться и пожаловаться, скажем… на мир. Поэтому я была в курсе.
— Спасибо, — ответила ей и увела взгляд.
Чересчур пристальное внимание женщины просто обескураживало. Даже литр лака, вылитый на шевелюру, не мог дать гарантии, что все некрасивое скрыто. Округлое каре и ассиметричная прическа с уклоном налево, с целью закрыть уродливую щеку локонами волос, смотрелась нелепо, хотя мама убеждала в обратном. Мол, стиль «Эмо» никогда не будет забыт. Еще какое эмо! Полнейшее эмо… А когда — то я любила поржать и вообще была душой любой компании!
Я присела на указанное место. Предпоследняя парта на центральном ряду меня вполне устраивала. Учительница завозилась с тетрадками за своим столом, продолжая украдкой поглядывать на меня.
Просидела я, как натянутая струна, пока не появились первые ученики. Сердце забилось чаще, когда увидела вваливающихся ребят. Наглых, веселых, сумбурных. За ними показались девчонки, ярко и стильно одетые с открытыми светлыми лицами. Кажется, только я одна напялила костюм, как дурочка.
Старалась не выказывать интереса, уткнулась в мобильник. Но то и дело мое внимание привлекал компанейский смех и другие эмоциональные вспышки. Ребята рассказывали друг другу приколы, и это звучало так глупо, и так интересно! Поначалу мне казалось, что на меня не обращают внимания. Но позже убедилась, меня рассматривают все! Еще бы! Как оставить без внимания девушку с закрытой волосами частью лица? Всем же интересно, что она там прячет за бронебойным слоев волос слева.
Кабинет стал стремительно заполняться учениками и балаганом. А я боялась даже пошевелиться.
— Рассаживаемся! — Неожиданно строго рявкнула Ирина Григорьевна.
Парту толкнуло. На соседний стул небрежно упал одноклассник, от которого несло сладковато — гадким никотином. Через минуту уже все сидели, гам сменился легкими перешептываниями.
— Доброе утро, класс! — Громко, мягко и даже с нежностью произнесла учительница со своего места.
— Доброе утро, Ирина Григорьевна! — Почти хором ответили девчонки и мальчишки. Мой сосед выкрикнул громче всех, стараясь перекричать остальных. Я же молчала, считая, что уже поздоровалась.
— У нас сегодня новенькая, — объявила классная и кивнула мне. — Олеся, давай познакомимся с классом.
В груди тут же похолодело. Очередной кивок я восприняла, как сигнал подняться.
— Прошу, — добавила учительница с жестом однозначным. И я двинулась к доске, готовая провалиться сквозь пол.
— Она болеет что ли? — Раздался гадкий мальчишеский смешок за спиной. И у меня чуть колени не подкосились.
— Наркоманка какая — то, — начались перешептывания девочек. — Бухала, видимо вчера, шампунь с клеем перепутала.
— Что у нее с прической…
— Замолчали все!! — Рявкнула вдруг Ирина Григорьевна, от чего я даже вздрогнула.
Развернулась к одноклассникам у доски с ощущением, что собственное тело мне не принадлежит. Ноги едва слушаются и вот — вот надломятся в коленях. Руки кое — как сцепила вместе, чтобы не выглядели нелепо болтающимися.
— Прошу любить и жаловать вашу новую одноклассницу, — продолжила невозмутимо и приподнято учительница. — Олесю Виноградову. Теперь она будет учиться с нами, с нами сдавать экзамены и с нами выпускаться. С нами войдет в летопись школы, и если проявит себя, как лучшая, попадет даже на золотую плиту почета. И судя по тому, что половина класса перестала учиться вообще, шансы стать лучшей у нашей новой девочки явно возрастают…
Пошел воспитательный процесса, мне тут же полегчало. Я вернулась за парту, вскоре учительница перешла к занятию.
Первый урок алгебры пролетел в раздумьях, меня вообще никто не трогал. Только шушукались за спиной и передавали друг другу записки, как в допотопные времена, ибо пользоваться телефонами на уроке было строго запрещено. Я думала, что буду готова к такому, что меня начнут обсуждать. ЖДала этого. Знала, что будет именно так. При том, что ребята еще не видели той части лица, которую скрывали волосы. Но я и предположить не могла, что от этого будет так мерзко и погано. Однако первый удар сдержан, и в какой — то момент мне показалось, что полегчало. Барьер был пройден.
На перемене ко мне подошла девочка. Светлая, кудрявая, улыбчивая в цветастом летнем платье, словно она не в школу пришла, а в лес по ягоды. Голубые глаза сияли, будто она встретила давнюю подругу, и это несколько подкупало мои притупившиеся к дружбе чувства.
— Я Даша, — представилась она. — Ты этих дебилов не слушай, у них только тусовки да игры на уме. Ты как?
— Нормально, спасибо, — ответила, ощущая дикую неловкость. Человек к тебе с душой, а ты вот так, через амбразуру с каменной стены своего замка на обрыве.
— А где раньше училась? Ну, из какого города?
— Из Химок.
— Эм… как тебе наша школа?
— Классная, я в восторге, — ответила ей и усмехнулась.
Даша присела на место моего соседа по парте.
— Ой, а чем увлекаешься? — Продолжила заинтересованно и тут же полезла в свой дорогущий мобильник. — Дай мне свой инстаграмм, а ты в контакте есть?
Я даже не знала, как на это ответить. Просто отрицательно мотнула головой.
На парту, что впереди, уселась полненькая голубоглазая девочка с русыми косами и лицом, будто сдобная булочка только что из печи.
— А тебя как зовут? — Произнесла приторможенно, будто разговаривает с трехлетней.
— Кать, ты чем на уроке слушала? — Возмутилась на одноклассницу Даша.
— Да меня Кирилл своими приколами грузил, — отмахнулась и усевшись на стул, подалась вперед и чуть не коснулась моей шевелюры.
Я отшатнулась, как от огня. Позади кто — то подхихикнул. Слева возникла еще одна девочка! Эта рыжая девочка с остреньким носиком в конопушках и зелеными — презелеными глазами. Напомнила мне подругу детства из моей прежней жизни. Типичная рыжая порода.
— Слушайте, я тут подумала, а давайте после школы на пруд пойдем! — Эта начала с предложений.
— На платник что ли? — Осунулась полненькая.
— Кать, ну не тупи, а? — Простонала Даша. — Светин папа держит рыбхоз, это его пруд.
— А, забыла. Ну слушайте, мне малого надо с продленки забрать. Нянька заболела. Если пойду, то ненадолго.
— Хочешь, я водителя пришлю за твоим малым? — Предложила Света, продолжая пялиться на меня своими яркими глазищами.
По простенькой маечке с изображением киски Китти, выглядывающим из — под пиджачка, и не скажешь, что у этой богатая семья с собственным прудом и водителем.
Захотелось закрыться обеими ладонями и простонать — Куда ты меня засунула, мама?! Не знаешь? А я скажу! В класс, где одни мажоры!
До начала урока я отбивалась от новых подруг, как могла. Ни о каком водоеме и речи не могло идти. Я думала лишь о том, как скорее закрою за собой дверь собственной комнаты. Общение с ними не заладилось сразу. Мало того, что они были младше меня на год, в чем не сомневаюсь, ибо сама на второй год осталась, так темы для разговора сводились к бахвальству.
После третьего урока вспомнила про бутерброды. И не потому, что хотела есть. Просто наступила большая перемена. И Даша хотела уже потащить за собой в столовую, но я сетовала, что у меня все с собой. Пришлось продемонстрировать еду, чтобы та отстала. Девочки умчались занимать очередь, а я осталась в классе наблюдать, как раскладывается на своем столе старенькая учительница по истории. Кусок в горло так и не полез, кажется, кушать в классом кабинете здесь не принято.
Заметила парочку, сидящую на подоконнике. Светловолосый парень мне нравился. Я заметила его почти сразу и выделила, как самого привлекательного среди других. Понятное дело, что мечтать не вредно, ну и пусть. Мне его внешность казалась почти идеальной. Растрепанные местами волосы выглядели чуть ли не дизайнерской прической, а сероглазое лицо без единого прыщика могло легко завоевать российскую поп — эстраду или Голливуд. Фигурой парень тоже мог похвастать, даже несколько свободная рубашка не скрывала спортивного рельефа.
Подруга рядом с ним была ему под стать, на уроке ее парта была как раз за моей. Девушка в красивой кремовой блузке с распущенными русыми волосами ясно косила под крашенную Эмбер Херд. И несмотря на то, что эта не была блондинкой, и глаза у нее были зеленые, все равно получалось неплохо.
Все бы хорошо, и мне до них дела не было. Но разговаривая, они смотрели на меня. При этом она еще и посмеивалась, а он периодически хмурился, будто чувствовал отвращение. Я не слышала их трепа, но приняла все на свой счет, без малейших сомнений. Они обсуждали меня. И вроде бы люди незнакомые, даже ничего не значащие в моей жизни, но на душе заскребли кошки.
После урока истории о второй мировой войне я свалила домой. В ногах было столько сил, что готова была бежать до квартиры. Мама еще была на работе, когда я пришла. Она занималась частным репетиторством и порой до самого вечера могла отсутствовать.
Первый день прошел, а у меня такое чувство, что я отсидела в школе неделю. Я понимала, что одноклассники еще только начали присматриваться ко мне. Вскоре они пойдут в атаку, начнут провоцировать и раскачивать мою психику на потеху собственному самолюбию.
Все это мы обсуждали с психологом. На приемах это виделось иначе, будто дважды два четыре, надо просто вести себя так, как советуют специалисты. Но на деле все сложнее. В бою все непредсказуемо. И школа, как раз виделась мне тем еще полем боя!
***
Ночью проснулась от кошмара вся в холодном поту. И такое не впервой. Мне снилась страшная, серая дорога, и папа за рулем нашего старенького Фольксвагена… Огромный черный джип выскочил на встречку. И тут же превратился в безобразного оскалившегося пса. Словно трансформер, на шинах, как на ногах он помчался прямо на нас. Отец попытался вырулить, стараясь избежать столкновения, но монстр неминуемо надвигался, становясь все больше и больше. Толчок, потеря сознания, пожар и стоны… пронзительная работа резаком, дядечка спасатель, вытащивший меня из покореженного металла и утешающий, что все будет хорошо. Но я уже знала, что папа мертв. И просто рыдала, не останавливаясь.