— Странная одежда, странная прическа, в остальном все так же, — пожала плечами девушка.
— А шрам? Ты, ты видела на лице шрам? — решилась на прямой вопрос я.
— Нет, — ответила недоумевая и повернулась ко мне. — Олеся? Что не так? Какой шрам? О чем ты?
— Прости, — мне вдруг захотелось плакать. Но я сдержала слезы.
Подруга взяла меня за руку, видимо, чувствуя, что собралась разразиться без видимого повода.
Зеркало посветлело!
— Ты видишь? — Ахнула Жаклин.
Мы обе повернулись и вскоре убедились, что магическая гладь собирается нам что
— то показывать. Сперва лишь силуэты и тени, затем стали набегать броские тона, будто пленка старого фотоаппарата. Следом стало проявляться и изображение, наполняясь живыми, обыденными красками.
Это был классный кабинет, судя по партам, столу и черной доске. Смотрелось все, как в тумане, будто через грязное стекло. Видимо, старость зеркала дает о себе знать. Вид оказался не с той позиции, что я ожидала. А с конца класса. Только подумала о том, что людей не видно, как фигурки начали проявляться, пребывая в движении. Призрачные силуэты стали приобретать объем и быстро превратились в простых девушек и мальчиков в процессе перемены. Зеркало показывало нам обычный будний день школьников.
Жаклин сжала мою ладонь сильнее.
— Я никогда столько людей не видела, — прошептала девушка испуганно.
— Ты тоже видишь? — Ахнула я, и даже не потому, что подруга видела то же самое.
Просто это был мой класс. Тот, где училась много лет и горя не знала. Мой старый родной класс с друзьями, знавшими меня жизнерадостной и беззаботной, веселой и находчивой Олеськой! Это был мой 11 «а»… От волнения перехватило дыхание, ибо увидела себя… себя ту. С длинными волосами и улыбкой до ушей я разгоряченно рассказывала подруге что — то, сидя задницей прямо на парте. Ох, с поведением у меня раньше было не все гладко. Я даже уроки прогуливала.
За стеклом мне пятнадцать. Попыталась рассмотреть себя и понять, какое время показывает зеркало. Судя по одежде начало учебного года. Примерно через две — три недели случится трагедия, что перевернула мою жизнь. Как больно видеть все это и знать…
Жаклин дернулась, расцепляя руки. Изображение тут же пропало, сменившись нашими ошарашенными лицами.
— Я что — то слышала, — обернулась девушка. Легко же она переключилась с изображения на реальность!
В груди похолодело. Затаив дыхание, мы стали вслушиваться. Тишина буквально давила, нагнетая еще больше мороза в груди. Теперь уже за руку ухватила подругу я. Раздалось шарканье мелких лапок за ближайшим стеллажом! Едва слышно пискнула мышь. И мы выдохнули с облегчением.
Но рано мы возрадовались. Звук шествия мыши вновь донесся до наших ушей. А затем раздался кошачий мявк! Хищный рык и сдавленный мышиный писк разнесся на всю библиотеку. У меня чуть сердце не упало. Жаклин едва сдержала визг, придавив свой рот ладошкой.
— Что это было? — Подруга обхватила мою руку уже двумя. — Ты думаешь это…
Мурашки прокатились по телу, нервно хихикая. Я рванула за фонариком так резко, что подруга чуть не вскрикнула вновь. Если это котенок — убийца, мы попали, ибо загнали себя в ловушку!
У него все условия, чтобы нас прикончить. А утром Глория прибудет на место, где будут лежать наши два неподвижных тела! Да, тьфу, мамочки, что несу?!
Ухватив фонарь, я вжалась в стену, отступив подальше от стоящего поперек комнаты стеллажа. Котенок мог напасть минимум с двух сторон, выскочив из — за укрытия слева или справа. Но я решилась на отчаянный шаг и первой двинулась за полки с книгами! Тишина, будто живая масса, окутала нас вместе с окружающим пространством. Такая мертвая, что я слышала ускоренное биение сердца моей перепуганной подруги.
Еще шаг! И я уже у края препятствия замерла. Тишина надавила, и вдруг показалось, что за кадром зловещая музыка заиграла, предвещая что — то неожиданное и ужасное. Но отступать я была не намеренна. Лучшая защита — нападение. Рывок! Боковая стенка и торцы стеллажей озарились светом фонаря.
Свет пробивал до самого конца комнаты, до выхода. На полу никого не было. Но из стеллажей торчали книги, воображением дорисовывалось… мама, не горюй! Жаклин прижалась ко мне сбоку, в руке у нее был талмуд, которым она, скорее всего, собиралась отбиваться. С затаившимся сердцем я выглянула в первый пролет меж стеллажей, где предположительно и была настигнута мышь. Ничего…
— Мне страшно, — простонала девушка.
— Тише, — прошипела я, пытаясь выловить малейший шум или движение. Как убивает котенок или его хозяин, я могла только догадываться. Но знала одно: к нему нельзя было прикасаться!
Черт! Неужели убийца добрался и до меня? Он понял, что я опасна для его промысла? Решил покончить со мной как можно скорее?
Некоторое время мы стояли неподвижно. От мышей и кошек ни следа, ни звука. Я двинулась дальше.
— Может позвать матушку? — Залепетала Жаклин и тут же сама отмела эту идею. — Нет, она накажет меня, сильно накажет…
— Да успокойся ты, — фыркнула я. — Может это обычный кот.
— У нас нет домашних животных, — отмела эту версию девушка.
— Уличный, значит.
— Матушка запирает окна и двери, сюда и комар… — не унималась трусиха.
— Нет, ну давай теперь ляжем и помрем с испуга. Кот уличный, да и точка, — меня уже трясло.
Красться я перестала, миновав первые два ряда. Дальше пошла смелее, освещая дорогу уверенней. С фонарем в руках было намного спокойнее, нежели бы он был у подруги. На пороге, перед выходом, заметила черную точку и содрогнулась. Кажется, это капелька мышиной крови. О чем я трусихе решила не говорить.
У двери Жаклин обогнала меня, вырвавшись в комнатку с дикой трясучкой. По лестнице мы вбежали, как угорелые. Волосы на затылке шевелились ой — ей — ей, когда поднялись в коридор.
Дальше пришлось идти спокойнее. Сердце долбило так, что отдышаться не могла. В холе было светло. Там нас и встретила герцогиня с накинутым на плечи плащом и недоумевающим лицом, выражение которого вдруг стало перерастать из удивленного в гневное.
— Что вы здесь делаете, юные леди?! Да еще и в таком виде?! — Прогремела женщина, что у меня поджилки затряслись.
— Эм… — подала голос я. — Мы спустились в туалет и услышали шум.
— Шум где? — Надавила герцогиня.
— В коридоре, — ответила неуверенно.
— Жаклин, у тебя в руках книга из моей библиотеки, — проговорила женщина низким тоном и вперила в меня свой пронзительный взгляд. — Юную леди ложь не красит. Похоже, с воспитанием вашим было все запущено. Была бы ты моей дочерью, живо получила бы плетей!
Герцогиня перешла на крик. У меня чуть сердце не упало. Это ж надо было так лохонуться с книгой, что Жаклин так и потащила с собой!
— А ну пошла в свою комнату! — Рявкнула женщина, что у меня шерсть везде, где только можно вздыбилась.
Подружка моя рванула, я было за ней, но герцогиня придержала.
— Невежество из тебя так и прет! — Фыркнула на меня. — На улице экипаж с твоей непутевой теткой. Я была против, но сыщик настояла на твоем присутствии. Живо переодевайся.
— К… куда? — Пискнула я неуверенно.
— Ты уж определись, скромницей быть или выскочкой, — усмехнулась герцогиня злорадно. — Ее величество видит в тебе помощницу непутевого сыщика. Быть может, толк с этого выйдет, в чем искренне сомневаюсь. Юной леди для здоровья сон ночной нужен, но Глорию, похоже, это мало волнует, деточка. Все, я устала!
Герцогиня спешно застучала каблуками в сторону своих покоев. А я поковыляла по лестнице на слабых ногах. Черт, как же сильно действует на мой организм ее злоба! Умом понимаю, что плевать я на нее хотела, а вот клетки моего тела продолжают вибрировать, будто мне страх вселили на каком — то ментальном уровне. Жуть…
Переоделась быстро, забив на шнуровку. Стала спускаться, окликнула Жаклин.
— Ты вернешься? — Спросила тихо, будто без голоса.
— Не знаю, — ответила ей честно.
Жаклин воровато подошла и протянула побрякушку в раскрытой ладошке.
— Серебряная брошка, от нечисти, — прокомментировала. — Возьми, пожалуйста. Это подарок.
— Спасибо, — приняла презент.
Брошка в виде бабочки с разноцветными камнями выглядела богато, пусть и грубовато для ювелирного изделия. Но дареному коню…
Приколола к платью. Хотела было уже откланяться, как Жаклин бросилась прямо на меня и заключила в крепкие объятия. Я обняла в ответ, пребывая в некотором замешательстве.
— Олеся? — Раздался снизу голос Глории. — Ты что там застряла? Давай скорее!
Подумалось, что герцогиня вновь разорется, стоит мне задержаться. Похоже, следователю палец в рот не клади, зашла в дом без разрешения. Сейчас и этой достанется. С этой мыслью я отпряла от Жаклин. У девочки с глаз уже текли слезы.
— Увидимся еще, — ответила ей, ощущая неловкость.
Подружка кивнула с грустной улыбкой. Я подалась и приобняла ее, поцеловав в соленую щеку. И не глядя на нее снова, ретировалась вниз с непонятным грузом на сердце.
Глория стояла взмыленная и встревоженная.
— Ты как? — Спросила вдруг так участливо.
— Нормально, — бросила я, ощущая комфорт в нашем с ней общении. — Новые факты по делу?
— Опять ты свою пургу несешь, — усмехнулась Глория.
На радостях захотелось ее обнять. Но я удержалась. Хватит на сегодня соплей, я сильная. Будто опомнившись, сыщик рванула из дома. Я кинулась следом. В экипаж запрыгивали, словно за нами гонятся.
Щелкнул кнут, лошади заржали, карета понеслась!
— Что стряслось — то? — Я сгорала от любопытства, куда это мы на ночь глядя.
— В дом полиции заявился свидетель, представляешь? — Сияя, начала рассказывать следователь. — И он желает говорить только со мной! И нам надо спешить, пока проныра Виктор не подоспел. Я бы и без тебя туда поехала, но Энель велел присматривать.
Меня вдруг стало резко клонить в сон.
— Почему ты оставила меня у герцогини, — выпалила я едва шевелящимся языком.
— А ты попробуй возразите этой ведьме! — Бросила Глория и ахнула. — Что с тобой?
Кажется, я стала заваливаться, проваливаясь в утягивающий черный омут.
Очнулась в комнате Энеля, сидящей на кровати. Где — то за кадром слышала, как меня тормошит Глория. Ее голос был взволнован. А я поняла, что должна срочно уходить. Сейчас я была в своей ночнушке, это доведено до автоматизма, сколько я по своим управляемым снам не шастала, всегда так было. Приблизившись к трельяжу, я вспомнила о брошке, что подарила мне Жаклин. Но было уже поздно. Комната, будто под воздействием землетрясения, начала ходить ходуном. И меня понесло в сторону от зеркала! Я ринулась, как ошпаренная, цепляясь за все, что можно. Страх перед неведомым добавлял прыти. В зеркало я пролезла, как перекормленный хомяк, брыкаясь и кряхтя. Хотела выбраться в квартиру, а оказалась в классе. Том, что мы видели с подругой в библиотеке.
Отдаленный голос Глории перерос в другой. Это был мамин.
— Леся?! Очнись! — Пронзительный крик, словно ударная волна разметал мой мирок грез.
Растворилось все. И я открыла глаза, увидев перед собой встревоженное лицо матери. Которая уже практически держала меня за грудки.
— Ма? — Промямлила я скрипучим голом.
— Что ма?! Я уже скорую собиралась вызывать. Ты школу проспала. Хорошо себя чувствуешь?
— Да, — кивнула, приподнимаясь. Никогда еще не чувствовала себя такой разбитой.
Мама потрогала лоб.
— Да у тебя температура, дружок, — выдохнула мамуля.
Я и сама почувствовала себя неважно, будто все это наплыло только
сейчас.
— Лежи, принесу градусник, — выдохнула мама.
Я послушно вернулась в прежнее положение. Что — то твердое уперлось в спину. Нащупала, достала и ахнула. Брошь Жаклин!
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ВСЕ НЕНАВИДЯТ МЕНЯ
Трое суток никак не могли сбить температуру. Приезжала скорая, всадили укол в ягодицу, и только тогда лед тронулся. Неделю валялась в постели, потом стала разгуливать по квартире, маясь от безделья.
Все время болезни сны были серыми и гадкими. Я не решалась строить свои управляемые, опасаясь, что вообще помру. От чего меня накрыло, так и не поняла. Вернее, версий было много. Воздействия герцогини сказались, или перемещение предмета из другого мира отняло столько здоровья? Быть может, убийца заклинание наслал в карете Глории, после которого я должна была отбросить коньки, но успела удрать в свой мир. Еще посетила мысль, что получила дозу облучения от магического зеркала.
Интересно, а прошлое, что оно показывает течет дальше, параллельно времени Жаклин или демонстрируется один эпизод? Меня волновало это. Потому что хотела бы увидеть живого отца, пусть даже из другого мира, из прошлого и через зеркало. Я соскучилась по нему. Очень.
***
— Леся, к тебе пришли! — К концу второй недели объявила мама.
Первая мысль была — какого хрена? Вечер четверга ничего не предвещал. Естественно вид у меня был ужасный. Голову не мыла уже дня три.
— Мама нет! — Крикнула я из комнаты. Но было уже поздно.
— Привет, — Даша без зазрения совести вошла в мою комнату. Это была первая девочка в новом классе, что подошла познакомиться. Светлая, голубоглазая и сияющая она служила сейчас великолепным контрастом на моем фоне.
— Привет, — буркнула я, превращаясь в мышь. Хорошо хоть успела запрыгнуть обратно в кровать и теперь сидела, укутавшись одеялом.
— Я конспекты принесла, ты как? — Произнесла Даша участливо и уселась за мой компьютерный стол.
— Нормально, — ответила ей без энтузиазма.
— Девочки, хотите чаю? — Раздалось из коридора.
— Да, спасибо, — ответила за нас обоих Даша и, положив на стол тетрадки, посмотрела на меня жалостливо.
А я запахнулась волосами, как могла. Дома при маме забываю, что уродка. А при других такое невозможно. Неожиданное чувство неполноценности всегда приходит болезненно.
Мы помолчали. Мама суетливо принесла черного чая, сахарницу и печенья на тарелочке. Ей на стол поставила, мне на тумбочку у кровати. Вышмыгнула за дверь и закрыла за собой, будто ко мне парень на свидание пришел.
— Как же школа достала, — с тяжелым выдохом произнесла Даша, отодвигая чашку в сторону.
Только сейчас спохватилась, что у меня открыта страница в соцсети.
— Можно? — Спросила одноклассница и полезла без одобрения, шустро ухватив мышку. — О, есть старые фотки. Одиннадцатый «а», да ты второгодница.
— Не совсем, я пропустила год, — ответила, усаживаясь поудобнее, пока она на меня не смотрит.
— Ах, да. Ты ж в аварию попала, жесть какая, — бросила Даша и прищурилась. — О, да ты была милаха. Ой, прости. Ты и сейчас ничего. Слушай, а по фоткам, ты весельчак. Не знаю, перейти в другую школу — для меня тоже было бы стрессом.
— Спасибо за конспекты, — произнесла я, намекая, что ей пора идти. Напряжение между нами было слишком явным.
— Слушай, — начала гостья с неловкостью в голосе, не переставая пялиться в экран монитора. — Там это, класуха наша орала. В общем, на Свету наехала по поводу какой — то книжки сначала. Та на тебя стрелы перевела.
В груди стремительно похолодело. А одноклассница продолжала, как бы между делом:
— Я рыжую знаю давно, та еще стерва. В общем, готовься к тому, что Григорьевна предъявит. Пока ты не выйдешь и не отмажешься, дальше класса это не уйдет. А так, класуха намерена поднять вопрос на педсовете по поводу того, что Света лазила в учительский стол. Там у нее был конверт с большой суммой. Они учителями на юбилей завуча скидывались. Найти не может теперь. Хотела в полицию обратиться, но у нас так не принято, отец Борисовой вопрос решил, хоть рыжая и отрицала все.
Начали за здравие…
Даша закончила рассказ и только тогда взглянула на меня.
— Ты ведь не брала конверт? — Спросила деловито.
— Нет, — ответила сипло. Ком к горлу подкатил предательский.
— Тогда не переживай…
— Книжку брала, — перебила ее.
— Жесть, — протянула Даша. — А в ней конверта не было? Может случайно выпал, а уборщица подняла?