Начало 1680-х годов биографы Людовика XIV единодушно считают апогеем могущества Франции и величия ее короля. Если бы только Людовик XIV остановился на достигнутом, полагают они, история Франции, а во многом и всей Европы, могла бы развиваться как-то иначе. Но к тому времени Людовик уже утратил чувство меры и адекватного восприятия реальности, которую он сам начал создавать в своем воображении. Смерть Кольбера (6 сентября 1683 года), одного из последних трезвомыслящих советников, окончательно освободила короля от необходимости сопоставлять свои притязания с материальными возможностями страны. Поощряемый непомерным честолюбием, окруженный лестью и переставший слышать даже предостережения, не говоря уже о возражениях, Людовик XIV неотвратимо повел Францию в сторону заката только обретенного ею процветания и могущества. Авантюризм короля всячески поощряла мадам де Ментенон, последняя из его официальных фавориток. На мадам де Ментенон, слывшей ревностной католичкой, лежит немалая доля ответственности и за отмену в 1685 году Нантского эдикта о свободах для гугенотов.
Годы, последовавшие за подписанием Нимвенгенского мира, Людовик XIV и его дипломаты употребили на поиски доказательств исторической принадлежности к Франции окружающих ее территорий. Для этого в Меце, Брейзахе и Безансоне были созданы так называемые «палаты присоединения» (chambres de réunions). Основываясь на собранных палатами сведениях, зачастую недостоверных, король приказал войскам занять ряд восточных пограничных территорий за пределами Франции.
Взрыв возмущения в соседних германских государствах вызвала французская оккупация имперского города Страсбург (1681) и захват французами после продолжительной осады Люксембурга (1683–1684). Перед угрозой нового военного союза Австрии, Испании и Голландии Людовик XIV вынужден был временно отказаться от дальнейшей ползучей аннексии, но сумел отстоять свои права на Страсбург, заставив горожан присягнуть на верность французской короне.
Его сдержанности хватило ненадолго. Уже в 1685 году одержимый амбициями Людовик возобновляет агрессивную внешнюю политику. Его очередной мишенью становится соседний Пфальц. Здесь король действовал от имени своей снохи, жены брата, урожденной принцессы Елизаветы-Шарлотты Пфальцской, по указке деверя предъявившей наследственные права на свою историческую родину.
Реакции противников Людовика XIV долго ждать не пришлось. 9 июля 1686 года в баварском городе Аугсбург было заключено соглашение о военном союзе Германской империи, Испании, Швеции, Бранденбурга, Баварии и Саксонии против Франции. Несколько позднее к союзу, получившему название Аугсбургской лиги, присоединилась Голландия. Начало новой войны спровоцировала оккупация французскими войсками в июне 1688 года Кельна после того, как папа отказался утвердить назначение французского ставленника-архиепископа на кельнскую кафедру.
Поначалу успех сопутствовал французам, которые сумели захватить Савойю, а также углубиться на территорию Голландии. Французский флот разбил голландско-британский в морском сражении в Ла-Манше, напротив Дьеппа. Однако с 1693 года удача изменила Франции. Против нее все активнее действовала Англия, где на троне в 1689 году оказался Вильгельм Оранский, давний недруг Людовика XIV. Да и совокупные материальные ресурсы Аугсбургской лиги явно превосходили возможности оскудевающей французской казны. Французы стали терпеть одну неудачу за другой. Вырисовывалась перспектива поражения в войне, что побудило Людовика, опасавшегося полной изоляции страны, заняться поисками мира, который не выглядел бы унизительным для его достоинства.
21 сентября 1697 года в городке Рисвик, пригороде Гааги, был положен конец затянувшейся войне. По Рисвикскому мирному договору, Людовик XIV сумел удержать за собой Страсбург и часть Эльзаса, но вернул другие территории, которые он в одностороннем порядке присоединил к Франции после Нивменгенского мира 1678 года. Так или иначе, но «королю-солнцу» удалось создать впечатление, что он поражения не потерпел.
Поспешность Людовика XIV в заключении мира объяснялась не только последними военными неудачами и истощением казны. Его мысленному взору в то время открылась захватывающая перспектива, о которой не могли и мечтать его предшественники, — установить контроль над Испанией, историческим противником Франции.
В это время Европа жила ожиданием смерти больного и бездетного короля Испании Карла II Габсбурга. Браки, заключавшиеся на протяжении нескольких поколений между Габсбургами, неизбежно привели к вырождению их испанской ветви. Карл II родился в брачном союзе Филиппа IV с его племянницей Марией-Анной Австрийской. С самого рождения будущий король отличался немощью и был подвержен многочисленным физическим и нервным болезням, вызванным генетической аномалией («синдром Кинефельда»). Ему достались наследственный сифилис, эпилепсия, подверженность галлюцинациям, частые потери сознания, глубокие депрессии и общая задержка развития (в десять лет он еще не умел читать). В довершение своих несчастий король, будучи дважды женат, не мог иметь детей.
Ссылаясь на родственные связи между Бурбонами и испанскими Габсбургами [20], Людовик XIV сумел убедить безнадежно больного короля незадолго до смерти составить завещание в пользу своего внука Филиппа, герцога Анжуйского.
Когда 1 ноября 1700 года, не дожив до сорока лет, Карл II скончался, его завещание немедленно было оспорено австрийскими Габсбургами, которых поддержали Англия и Голландия. Их пугала перспектива объединения двух корон — французской и испанской. Стоило герцогу Анжуйскому 15 ноября 1700 года взойти на мадридский престол под именем Филиппа V, как началось создание антифранцузской коалиции, окончательно оформившейся осенью 1701 года. В ее состав вошли Австрия, Англия, Голландия, Дания, Португалия, Бранденбург и ряд других германских государств. Позднее к коалиции присоединилась Савойя. На стороне Людовика XIV выступили лишь король Испании Филипп V, баварский и кельнский курфюрсты. Не оправдались надежды Франции и на помощь короля Швеции Карла XII, занятого войной с Россией. Война за Испанское наследство стала последней для 63-летнего Людовика XIV.
Франция оказалась плохо подготовлена к войне, где ей противостояла широкая европейская коалиция. Экономика и финансы были подорваны предшествовавшими войнами, которые Людовик XIV вел на протяжении тридцати лет.
Военные действия разворачивались одновременно на нескольких театрах — в Нидерландах, на Рейне, в Италии, в Испании и на морях. Поначалу они шли с переменным успехом, но с 1704 года обозначилось явное преимущество коалиции. Французские войска под командованием маршалов Виллара, Вандома и Катина потерпели ряд поражений. В 1704 году англичанам удалось захватить Гибралтар, а в 1708 — остров Менорку. Австрийские войска заняли Милан, вытеснили французов из Северной Италии и завоевали Неаполь. Эрцгерцог Карл, претендовавший на испанскую корону, при поддержке английского флота захватил Каталонию и Арагон, провозгласив себя королем под именем Карла III.
В самой Франции, где военные тяготы вызвали голод, в течение нескольких лет не утихали волнения, на подавление которых король был вынужден отвлекать с фронтов значительные силы. После серьезного поражения французов у Мальплаке (сентябрь 1709 года) Людовик XIV стал сомневаться в возможности одержать победу и начал задумываться о мире.
Франция была спасена неожиданными переменами в европейской политике. В Англии вигов, сторонников продолжения войны, сменили у власти тори. В начале 1711 года кабинет тори инициировал секретные англо-французские переговоры о заключении сепаратного мира. Это совпало с другим важным событием — в апреле 1711 года самопровозглашенный король Испании Карл III занял (под именем Карла VI) ставший вакантным римско-германский престол. Это неизбежно отвлекло его от испанских дел, что было на руку Людовику XIV и его ставленнику в Мадриде Филиппу V, которому удалось вытеснить австрийцев из Испании. Одновременно маршал Виллар в июле 1712 года нанес серьезное поражение австро-голландским войскам принца Евгения Савойского в битве при Денене, под Валансьеном.
Усталость от затянувшейся войны побудила большинство участников антифранцузской коалиции пойти навстречу примирительным настроениям Людовика XIV, которому и на этот раз удалось сохранить лицо.
В апреле 1712 года в Утрехте открылся мирный конгресс с участием представителей Франции, Англии, Голландии, Савойи, Испании и Португалии. Через год, 11 апреля 1713 года, был подписан Утрехтский мирный договор. Австрия и ряд ее германских союзников пытались продолжать войну, но вскоре и они вынуждены были начать переговоры, завершившиеся подписанием 6 марта 1714 года Раштадтского мирного договора с Францией.
По условиям этих двух договоров, завершивших войну за Испанское наследство, Людовик XIV добился официального признания своего внука королем Испании и всех испанских колоний в Новом Свете (в обмен на отказ Филиппа V и его наследников от прав на французскую корону). Взамен Людовик возвращал императору Карлу VI испанские владения в Нидерландах (Бельгию) и Италии (Милан, Неаполь, Сардинию и крепости в Тоскане). В результате Франция не потеряла ни пяди своей национальной территории, которая при Людовике XIV даже значительно расширилась, включив в себя Верхний и Нижний Эльзас, города Мец, Туль и Верден, провинции Руссильон, Артуа и Франш-Конте, Французскую Фландрию с Дюнкерком, Камбре и Саар. Более того, с тех пор и вплоть до революции 1789 года территория Франции ни разу не подвергалась иностранным вторжениям. Людовик XIV надолго, почти на сто лет, отбил у соседей желание попытать счастья во Франции.
Таким образом, одна из внешнеполитических задач, стоявших перед Людовиком XIV, была решена. Но какой ценой?..
Непрерывные войны «короля-солнца» ввергли Францию в состояние разрухи. Финансовые ресурсы были исчерпаны, налоговые сборы с обнищавшего населения уменьшились. По всей стране нарастал гул недовольства, затронувшего даже окружение короля. Отдельные сподвижники Людовика XIV, уличенные в оппозиционных настроениях, оказались в опале. Среди них — маршал Вобан, осмелившийся критиковать налоговую политику короля, маркиз де Ламотт-Фенелон, наставник герцога Бургундского, королевского внука, близкий к Великому Дофину герцог де Сен-Симон, Пьер де Буагильбер, известный экономист, выступивший с критикой финансовой политики правительства, и другие.
Вторая внешнеполитическая задача — установление французской гегемонии в Европе — оказалась невыполнимой. Агрессивная внешняя политика Людовика XIV привела к обратному результату — изоляции Франции и утрате ею прежнего международного влияния. На лидирующее положение среди европейских держав в начале XVIII века все более решительно стала претендовать Англия.
Ко времени окончания войны за Испанское наследство Людовику шел семьдесят шестой год. Для столь почтенного возраста он был вполне здоров. Король часто прибегал к считавшимся тогда целительными кровопусканиям. Зная за собой грех чревоугодия, он регулярно промывал желудок и ставил клизмы. За свою долгую жизнь, если не считать перенесенной в детстве ветряной оспы и полученной в юности гонореи, король ничем серьезным не болел. Лишь однажды в 1686 году он подвергся хирургической операции по удалению анальной фистулы.
Наверное, король мог прожить еще долго, если бы 9 августа 1715 года, возвращаясь из Марли, где он охотился, в Версаль, не упал с лошади и не повредил левую ногу. Поначалу король не счел травму серьезной, да и Фагон, первый лейб-медик, «изрядно уже сдавший и телом, и разумом», как свидетельствует Сен-Симон, успокаивал его, прописав принимать хину с водой и молоко ослицы. И лишь некоторое время спустя приглашенные Фагоном доктора с ужасом констатировали начавшуюся гангрену. Короля могла спасти только немедленная ампутация ноги, но Людовик XIV посчитал, что инвалидность несовместима с его королевским достоинством. Он осознанно выбрал смерть. Невыносимые страдания последних дней «король-солнце» переносил с редким мужеством, а стремительно надвигавшуюся смерть — с истинно христианским смирением.
Беспокоясь, что может впасть в беспамятство и не успеть исповедоваться, прикованный к постели Людовик XIV потребовал предсмертного причастия и соборования, что и было исполнено 25 августа.
В полдень 26 августа король приказал привести к нему пятилетнего правнука, наследника престола. Поцеловав оробевшего мальчика, он обратился к нему с короткой речью, совместившей в себе и горькую исповедь, и завещание: «Мой дорогой малыш, вы станете великим королем, но счастье ваше будет зависеть от того, как вы будете повиноваться воле Господа и как вы будете стараться облегчить участь ваших подданных. Для этого нужно, чтобы вы избегали как могли войну: войны — это разорение народов. Не следуйте моим плохим примерам; я часто начинал войны слишком легкомысленно и продолжал их вести из тщеславия. Не подражайте мне и будьте миролюбивым королем, и пусть облегчение участи ваших подданных будет вашей главной заботой».
Вряд ли малолетний дофин мог тогда что-нибудь понять из услышанных слов, но эти слова впоследствии многократно будут ему повторяться его наставниками, членами Регентского совета.
У умиравшего короля нашлись слова и для тех, кто верой и правдой служил ему долгие годы. «Мне жаль расставаться с вами, — обратился он к собравшимся в спальне. — Служите моему наследнику с таким же рвением, с каким вы служили мне… Я ухожу, но государство будет жить всегда; будьте верны ему, и пусть ваш пример будет примером для всех остальных моих подданных. Будьте едины и живите в согласии, в этом залог единства и силы государства…»
Утром 1 сентября 1715 года, после продолжительной агонии, король скончался в окружении придворных, которых пригласили быть очевидцами этого исторического события. По засвидетельствовании докторами факта смерти на балкон королевской спальни, согласно древней традиции, вышел обер-камергер двора в шляпе с черными перьями. Обращаясь к собравшейся на площади толпе, он произнес громким голосом: «Господа, умер король Людовик XIV». Произнеся эту фразу, обер-камергер удалился, а затем вернулся на балкон уже в шляпе с белыми перьями. «Да здравствует король Людовик XV!» — еще громче воскликнул он.
Известие о смерти «короля-солнца» волной прокатилось по европейским столицам. Даже противники Людовика XIV за пределами Франции воздали должное его величию. Курфюрст Саксонии получил сообщение из Версаля, когда совещался с министрами. Прервав обсуждение, Фридрих-Август произнес: «Господа, умер король!» Хотя имя умершего короля не прозвучало, саксонские министры сразу же поняли, о ком идет речь. Подлинный король в тогдашней Европе был один, и звали его Людовик XIV Великий.
По-разному восприняли смерть своего короля его соотечественники. Пока одни искренне оплакивали уход, другие вполголоса распевали циничные куплеты:
Тот, кто народ свой обобрал,
Лежит спокойно в храме Божьем.
А если б он прожил подольше,
То сам бы зад нам показал.
Прощай, Людовик Богоданный,
Поет народ твой благодарный.
Лежит король, всех побеждавший,
За веру жизнь свою отдавший,
Взметнется к Господу душа,
Народ оставив без гроша.
Лежит король людей бесчестных,
Заимодавцев друг известный,
Презренной женщины вассал
И мирной жизни враг бездушный.
Молиться за него не нужно,
Таких мерзавцев свет не знал.
Его зловредные декреты
Народ оставили без хлеба,
Пусть отправляется на небо,
Но к дьяволу его советы! [21]