Энджел фыркнула.
— Эй. Тебе нравилась моя тётя Летиция.
— И что? К чему это ты?
— …И кто бы говорил, — сказала она, игнорируя его последние слова. — Я помню твой офис в участке. Не говоря уж про твою квартиру. И где всё это дерьмо, кстати? Ты арендовал склад? Или просто капитулировал и спалил всё это к херам?
Ник, похоже, собирался ей ответить.
Но не сделал этого, посмотрев на Джема, когда видящий щёлкнул пальцами.
— Поспорите в машине, дети, — сказал Джем всё ещё забавляющимся, но деловитым тоном. — Там ещё одна доска, na? Ты же поднялся за двумя досками, брат?
— Ага.
В одном лишь этом слове тон Ника резко изменился, заставив Энджел удивлённо моргнуть.
Его голос сделался более низким, мягким, всё притворное возмущение исчезло.
— Мне надо вернуться за второй, — добавил Ник таким же тоном. — Тут нет места, чтобы нести сразу две. Но я вытащил её из-за коробок, так что много времени это не займёт. Секундочку. Сейчас вернусь.
— …Вижу, с ним ты можешь быть вежливым, — фыркнула Энджел. — До абсурда вежливым. Почему это, интересно? — она вскинула бровь, глядя на красивого до неприличия видящего. — Ты его приструнил, Джем? Как, вот что мне интересно? И сколько мне надо заплатить тебе, чтобы выведать этот секрет?
И вновь Ник бросил на неё взгляд.
В этот раз ей не показалось, что он сверлит её сердитым взглядом в рамках их обычной перепалки.
У неё сложилось явное впечатление, что она его смутила.
Более того, она сильно подозревала, что он бы уже рутинно покраснел, не будь он вампиром… то есть, румянцем бы залились уши, шея, щёки, всё остальное… и почему она всё время забывает, кем он стал?
Джем бросил на неё взгляд искоса, и его губы дёрнулись.
— Не ты одна, сестра, — пробормотал он.
Энджел задумалась над этим.
Помня о супер-остром вампирском слухе Ника, который был даже лучше, чем у Джема-видящего, она произнесла следующие слова одними губами.
«Мири? — спросила она у Джема. — Док?»
— Я имел в виду себя, — пробормотал Джем ещё тише. — Но да. Она тоже.
— Она тоже что? — переспросил Ник теперь уже раздражённым тоном.
Ещё одна доска появилась из дыры в потолке. Слегка улыбнувшись сначала Энджел, затем Нику, Джем закатил глаза и подошёл ближе к проёму.
— Ты параноик, брат, — пожурил он его. — Я что, ничего не могу сказать твоим друзьям так, чтобы ты не решил, что я думаю или говорю нечто ужасное про тебя?
— Нет, — ворчливо ответил Ник.
Энджел рассмеялась.
Она знала, что Ник говорил это в шутку, и она должна была рассмеяться, но её веселье по-прежнему было вызвано не столько его словами, сколько тем, насколько другим он становился с Джемом — он был гораздо тише и почти смущался из-за того, что кто-то видит, как он разговаривает или взаимодействует с мужчиной-видящим.
Даже если бы Джем уже не сказал ей, Энджел уже по одному его поведению и так поняла бы, что Ник на него запал, и неважно, мужчина он или кто.
На самом деле, чем больше она видела, как эти двое взаимодействуют, тем сильнее убеждалась, что это не просто «запал». Она никогда прежде не видела, чтобы Ник так вёл себя с кем-либо, даже с Мири, когда он был на пике своего увлечения ею.
Будучи человеком, Ник был натуралом, но почему-то это всё тоже не казалось странным. Энджел поймала себя на том, что вообще не смутилась из-за этого, хотя она знала Ника ещё тогда, когда они оба были маленькими детьми в дерьмовом районе Хантерс-Пойнт.
У неё не хватило смелости поговорить с Ником о чём-то личном за тот день, что прошёл с тех пор, как он перебрался сюда и стал её гостем.
На самом деле, она почти не говорила с ним, учитывая всё то, что в настоящий момент происходило в здании на Калифорния-стрит. Она сумела убраться оттуда лишь потому, что выдумала историю о заболевшем друге. Ковбой её прикрывал, конечно же; он единственный в их команде (помимо самой Энджел) знал, что Ник и Даледжем находились здесь — по очевидным причинам.
И Ковбой тоже не был в восторге от этой информации.
Он определённо был не в восторге от того, что ему приходится врать другим, даже если это всего лишь умалчивание. Ковбой понимал логику в том, что надо позволить Мири самой рассказать Блэку, поскольку это Мири приняла решение привести Ника сюда… но ему это не нравилось.
По той же причине Ковбой избегал разговоров с Блэком.
Энджел сильно подозревала, что Ковбою хотелось бы вообще не знать об этой ситуации и пребывать в том же блаженном неведении, что и Декс с остальными.
Конечно же, Ник прекрасно понимал, какой переполох непременно вызовет его возвращение в Сан-Франциско.
Энджел подозревала, что отчасти поэтому он избегает упоминания всей этой ситуации и сосредоточился на таких вещах, как свозить его нового бойфренда на сёрфинг.
В то же время так легко было вновь погрузиться в эти перепалки с ним.
Её разуму так легко было практически стереть всё, что случилось в последние несколько месяцев и просто принять, что Ник, друг её детства, вновь жив… и более-менее стал собой, таким, каким она его помнила.
Определённо было легче расслабиться и сосредоточиться на таких вещах, а не на том, например, что в её гараже прикован психопат-видящий, прямо под гостиной апартаментов, оставшихся после смерти её тёти.
Подумав об этом, Энджел невольно нахмурилась.
— Что по поводу Солоника? — спросила она, продолжая хмуриться. — Кто-то же должен оставаться здесь, верно? Следить за этим куском дерьма?
Помедлив, когда эти двое промолчали, она добавил:
— Я не хочу, чтобы он садился в мою машину, Ник. Если проголодаешься после сёрфинга, тебе придётся каким-нибудь другим способом позаботиться об этой проблеме.
Подняв взгляд, она увидела, как Ник нахмурился от её слов.
Он уже передал вторую доску для сёрфинга Джему, и Энджел наблюдала, как видящий аккуратно прислоняет её к стене возле более крупной чёрно-красной доски, которая принадлежала Нику, когда они оба были ещё в старших классах. Доска Энджел была яркого светло-зелёного цвета.
Она до сих пор помнила, как выбирала её в сёрферском магазине с Ником.
Тогда они практически каждые выходные катались на досках.
По очевидным причинам Энджел не могла принести Нику его более актуальную и гораздо более дорогую доску взрослых размеров.
Если бы кто-нибудь увидел, как она вытаскивает эту штуку из старой комнаты Ника в здании на Калифорния-стрит, это вызвало бы чертовски много вопросов, и не только потому, что все они находились в разгаре кризиса из-за того, что сделала Мири.
Энджел всё ещё думала о полных видящих клетках под зданием на Калифорния-стрит, когда Ник спрыгнул из отверстия в её потолке.
Вопреки его размеру и возможному теперешнему весу, он приземлился легко, почти не издав ни звука.
Это движение, которое столь явно было нечеловеческим, заставило Энджел вздрогнуть.
— Мы не повезём с собой Солоника, — проворчал он так, будто она произнесла это вот только что. — И я не буду перекусывать туристами в Санта-Круз… ну твою ж мать.
— Ага, только местными, — вставил Джем, обвив рукой талию Ника, как только оказался достаточно близко к нему.
Когда Ник закатил глаза, вновь выглядя слегка раздражённым, видящий усмехнулся.
— Она знает, что я шучу, — сказал Джем, потянув за длинные волосы Ника.
— Не сомневаюсь, — пробормотал Ник.
Энджел видела, как друг её детства бросил на неё косой взгляд, но опять-таки, она была на удивление тронута. Он явно ужасно стеснялся того, что она видит его с Джемом. Не потому, что Джем — мужчина, а скорее потому, что Ник знал: Энджел заметит связь между ними, не говоря уж о чувствах Ника.
Как минимум, он определённо приуменьшал их отношения.
Энджел подозревала, что причина этого ей известна.
— Хотелось бы мне, чтобы ты посвятила в это меня, — проворчал Даледжем, взглянув на неё.
Слегка вздрогнув от понимания, что видящий услышал её мысли, Энджел в следующие несколько секунд осознала, что он, должно быть, не читал её нарочно. Потому что в таком случае он бы знал, почему у неё возникла такая мысль, и ему не пришлось бы спрашивать.
— Прекратите, — прорычал Ник, глядя на их обоих.
— Почему? — спросил Джем, по-прежнему держа пальцы в волосах Ника. — Что тебя беспокоит?
Ник нахмурился. Казалось, на мгновение он хотел ответить, но затем захлопнул рот.
— Мы говорили о тебе, — сказал Джем. — Ну, точнее, я говорил о тебе. Она просто думала о тебе.
— Я понял, — Ник наградил его предостерегающим взглядом. — Просто прекратите. Оба.
— Я как раз собирался сказать тебе, о чём она думала, и на что я отвечал, — спокойно ответил Джем.
— Я знаю, — сказал Ник. — И я прошу тебя этого не делать, — не глядя на Энджел, он добавил тише: — Она бы сказала мне, если бы хотела, чтобы я это знал.
— Может быть, — произнесла Энджел, невольно вновь развеселившись. — Вообще-то, — добавила она. — Думаю, я тебе скажу. Я думала…
— Пожалуйста, не надо, — сказал Ник, наградив её очередным жёстким взглядом.
В этот раз Энджел расхохоталась по-настоящему.
Затем она подумала кое о чём другом и поджала губы.
— Ты собираешься навестить свою маму?
Ник застыл.
Джем тоже, но у Энджел мгновенно сложилось впечатление, что его реакция вызвана другим. Взгляд светло-зелёных глаз видящего метнулся к Нику, выражая отчасти беспокойство, отчасти удивление.
Энджел слегка опешила от нежности, которую увидела в этом взгляде.
— Твоя мама, — тихо произнёс Джем. — Твоя мама жива?
Ник взглянул на него, слегка вздрогнув, затем бросил на Энджел резкий взгляд.
— Я звонил ей сегодня, — произнёс он, почти бормоча.
— Она знает, что ты вернулся в Сан-Франциско?
— Нет.
Джем выглядел откровенно изумлённым.
— Твоя мама живёт в Сан-Франциско?
— Оба его родителя здесь, — подсказала Энджел, наверное, не очень услужливо с точки зрения Ника, но она получала извращённое удовольствие, наблюдая, как Ник-Вампир нервно дёргается. — …И одна из трёх его сестёр. Две другие живут в Сиэтле и Лос-Анджелесе, насколько я знаю.
Джем бросил на неё косой взгляд, прищёлкнув языком.
— Ты слишком наслаждаешься этим, сестра, — сказал он укоризненно и посмотрел на Ника. — Ты звонил своей матери? Пока я спал?
— Ты познакомишь её со своим новым бойфрендом, Ник? — поинтересовалась Энджел теперь уже откровенно подкалывающим тоном, как будто они оба снова люди, и им лет по двенадцать, может. — Интересно, что собьёт её с толку сильнее, — протянула она, постукивая пальцем по губам и притворно задумавшись. — То, что ты внезапно оказался «геем»? Или то, что ты выглядишь на двадцать два…?
— Заткнись, Эндж.
Энджел умолкла.
Она уставилась на него.
В этот раз его голос звучал совсем как у прежнего Ника, даже с этой странной добавочной музыкальностью, которая иногда проступала сильнее.
Но дело не только в этом — он казался по-настоящему разозлившимся.
Моргнув и по-прежнему уставившись на него, Энджел осознала, что умудрилась его расстроить.
— Эй, — она подошла к нему поближе, подняв руки. — Прости.
Подумав о том, по поводу чего она его дразнила, а также вспомнив, что Ник всегда был чрезвычайно близок со своей семьёй, включая обоих родителей и всех трёх сестёр (и это в сочетании с тем фактом, что Ник изначально не просил, чтобы его делали вампиром), Энджел внезапно почувствовала себя последним куском дерьма.
— Прости, Ник, — произнесла она, как только всё это отложилось у неё в мозгу. — Я правда сожалею. Я не подумала…
— Забудь, — его тон сделался ворчливым, и он отмахнулся от неё. — Я просто… — поколебавшись, он взглянул на Джема, и опять-таки у Энджел сложилось впечатление, что он покраснел бы, если бы всё ещё был человеком. — … Я просто ещё не разобрался, что делать со всем этим.
Воцарилось молчание.
Энджел ощущала, что они все втроём думают, а не только Ник.
Затем Джем удивил её, и не только тем, что первый нарушил молчание.
— Что делать со всем этим? — переспросил видящий неожиданно решительным тоном. — Само собой, ты должен им сказать. Ты должен рассказать им всё. Ты должен рассказать им правду.
Ник и Энджел оба повернулись, уставившись на него.
Ник повернулся с той нечеловеческой вампирской грацией, но в остальном могло сложиться впечатление, будто их повернула одна невидимая рука.
Несколько долгих минут никто не произносил ни слова.
Глава 11
Поездка
В итоге Энджел поехала с ними.
В Санта-Круз, то есть.
Ковбой предпочёл пропустить вампирскую вылазку, так что Ник и Энджел немного поспорили о том, то ли Энджел пойдёт с ними в воду, то ли подождёт в машине.
В итоге Энджел решительно отказалась и сообщила им, что она возьмёт книгу, блокнот и Пантера и воспользуется шансом побыть немного в одиночестве.
Она не сказала им, что ей также нужна была возможность подумать кое о чём другом — о том факте, что её бойфренд Ковбой, он же Элвис Доусон Грэйвс, предложил ей выйти за него замуж. Он даже говорил это почти серьёзно.
Поскольку их вечер обсуждения всего этого был прерван внезапным появлением Мири, за которой по пятам следовали Ник, Джем, Солоник и Пантер, они отложили настоящее, всамделишное предложение и любые последующие обсуждения по поводу брака.
Но Ковбой, казалось, был настроен серьёзно.
Оставалось надеяться, что внезапное появление Ника (и тем более его проживание у неё дома) не заставили его передумать.
Потому что Энджел была почти уверена, что скажет «да».
Она даже почти полностью была уверена, что скажет «да».
И всё же поразмыслить над этим одну ночь, как взрослая женщина, отнюдь не помешает.
Ковбой застал её врасплох, вообще заговорив об этом.
Даже не задумываясь об этом сознательно, она как будто всегда считала, что он не из тех парней, которые женятся. Он никогда не говорил с ней о браке, как о том, чего он хотел бы в будущем, и даже не рассматривал брак как абстрактное понятие, и уж тем более брак именно с ней. Он никогда не говорил о своих друзьях, которые женились. Он вообще не говорил, что задумывался о браке или имел какое-то мнение на этот счёт, выступая за брак или против него.
Так что да, он застал её врасплох.
Более того, она раньше уже была помолвлена, и с её стороны это было довольно спонтанно, потому что, опять-таки, её бойфренд её удивил. В этот раз она намеревалась всё продумать и быть максимально честной с собой перед тем, как сказать «да» другому мужчине.
Она хотела знать, что в этот раз решение будет искренним.
Она хотела знать, что уверена если не на сто процентов, то настолько, насколько это вообще возможно в данных обстоятельствах.
Однако в поездке у неё не было тихого времени, чтобы подумать над этим.
— …То есть я должен просто вывалить на моих родителей, которым уже за семьдесят, новость о том, что я бл*дский вампир? — раздражённо спросил Ник, перебивая Джема уже не в первый раз с тех пор, как они начали этот разговор где-то между Гири-стрит и Дивисадеро.
Теперь они уже выехали на Первое шоссе.
Если уж на то пошло, то этот разговор лишь сделался ещё более разгорячённым, но Энджел не помнила, чтобы кто-то из них выдвигал какие-то новые аргументы с самого начала спора.
Она невольно восхищалась терпением Джема.
С Ником вообще непросто было спорить, и не только потому, что он был, пожалуй, самым упрямым из всех, кого она встречала — за исключением, может быть, Мири.
— …Ты хочешь убить моих родителей? — закончил Ник с раздражением. — Ты ненавидишь моих пожилых родителей, Джем?
Видящий издал невольный смешок.
— Ради всего святого… не надо их недооценивать, Ник. Ты не думаешь, что они будут волноваться намного сильнее, зная, что происходит нечто странное, и понимая, что ты им врёшь? Ты открыто признаешь, что ты очень близок со всеми ними. Никакая близость не основывается на лжи… поверь мне в этом. Так почему ты ставишь под угрозу эти отношения? Почему ты попросту не скажешь им правду?