— Ему нельзя здесь быть, — тихо отзываюсь, подходя к узкому шкафу. Открываю дверки, смахиваю невидимые пылинки с полок, старательно занимая свои руки бурной деятельностью.
— Ты никому не скажешь? — слышу вопрос девушки и тут же перевожу на неё взгляд.
Приглядываюсь повнимательнее.
— Какой у тебя курс? — спрашиваю в лоб, чтобы не гадать.
— Первый, — подтверждает мои подозрения девушка.
— Ясно, на первый раз не скажу, но сейчас ему стоит уйти, — криво ухмыляюсь я, а мозг уже просчитывает все вероятные сюрпризы, которые может подкинуть новая соседка первокурсница.
Шумные вечеринки, которые она наверняка не будет пропускать, это, скорее, плюс, ведь у меня появится возможность быть одной и вплотную заняться учёбой. Но велика вероятность, что она в силу возраста может вляпаться во что-то плохое, а я, как старшая наставница, должна буду ей помочь. Такие, кажется, правила в "бетта-омега-каппа". Не слишком радостная перспектива.
Самер тем временем старается выпроводить парня за дверь. Прежде чем уйти, он вновь тискает её в своих объятьях и бесцеремонно лапает за пятую точку. Девчонка тихо хихикает, а мне хочется закатить глаза.
— Самер! — раздражённо окликаю её и стреляю взглядом в дверь.
— Всё, иди, — с улыбкой и не слишком настойчиво просит она парня.
Легонько подталкивает к двери, целует его на прощание много-много раз, а потом, наконец, он всё-таки уходит. Вероятно, преодолевает несколько метров, прежде чем его замечают другие жительницы общежития. В коридоре нарастает такой гул из брани, что становится ясно — вернуться сюда он не рискнёт. Как он вообще сюда пробрался и остался незамеченным?
Отворачиваюсь к шкафу, на губах появляется полуулыбка. Старательно стираю её с лица, потому что, наверное, это подло. Моя ненависть к парням не должна распространяться на окружающих. Самер имеет право на личную жизнь.
Не здесь.
За пределами этой комнаты.
Глава 3. Кузина
Милфорд, штат Коннектикут, наши дни.
Брайан
Открываю глаза, взгляд спотыкается на красном циферблате часов на прикроватной тумбочке. Восемь утра. Пора выдвигаться.
Скидываю руку, которая покоится на моей груди, и бросаю взгляд на девушку, спящую рядом. Светлые волосы разметались по подушке и почти закрывают лицо, тело целомудренно прикрыто простынёй до подбородка. И это не худший вариант. Осторожно выбираюсь из кровати. Хотя осторожно не получается. Светлая макушка начинает шевелиться, простыня ползёт в сторону, открывая великолепный вид. Девушка не просыпается, а я невольно замираю, залюбовавшись её такими доступными прелестями. Можно вернуться в кровать, разбудить её поцелуями, плавно переходящими в настойчивые ласки. А можно взять её жёстко. Кажется, ей нравилось именно так. Возбуждение выстреливает в пах. Я почти возвращаюсь обратно. Но взгляд вновь цепляется за красный циферблат.
Восемь ноль пять.
Отворачиваюсь от девушки, задвигая свои желания куда подальше. В полдень мне нужно быть в универе. Записаться на дополнительные занятия и получить расписание.
С большим трудом нахожу свои вещи, поспешно влетаю в спортивные штаны, синюю футболку-поло с гербом университета на груди и, присев на край кровати, затягиваю шнурки на кроссовках. Встаю, подхватываю телефон с тумбочки, бросаю последний взгляд на мирно спящую девушку и буквально выпихиваю себя за дверь. Когда ещё мне представится шанс так хорошо провести ночь без каких-либо обязательств и границ? В университете я не завожу близких знакомств с представительницами прекрасного пола, отдавая всё внимание учёбе и спорту. Плавание выжимает из меня все силы, и не сказать, что мне сильно нравится этот вид спорта, только вот выбора у меня особо нет. Либо ты в команде, но со спортивной стипендией, либо ты… берёшь деньги от друзей, а это унизительно. Я, в отличие от них, не имею богатеньких родителей и радужных перспектив на будущее.
Иду по длинному коридору и выхожу в просторный холл. Дорогая мебель, полы, начищенные до блеска — ни следа от вчерашней вечеринки. Киллиан умеет содержать свой дом в полном порядке. Так же как и умеет устраивать эти самые вечеринки. Его дом располагает к безбашенному рандеву, но я не скоро появлюсь здесь.
Пересекая холл, слышу голоса из столовой и сразу направляюсь туда. Раздвижные двери открыты, друзья расположились за круглым столом в патио.
— Ой, кто проснулся, — салютует мне Килл.
Доминик, сидящий рядом с ним, устало потирает глаза. Криса тут нет.
— Спящая красавица никуда не торопится, — словно читая мои мысли, хмыкает Киллиан.
Прохожу к кофеварке, наливаю себе кофе, выхожу в патио и падаю на стул рядом с Домом.
— Ну что, последний год!? — с волнением говорит он нам.
— Последний год, девочки, — в столовую вплывает заспанный Крис в одних трусах. — Есть чего-нибудь пожрать? — громко шлёпая пятками, сразу подходит к холодильнику. Шарит на полках, но там ничего нет. Вчерашняя вечеринка опустошила все запасы семейки Шоу.
— Иди оденься, — советует ему Киллиан, — нам выезжать через двадцать минут.
Килл учится в Лиге Плюща, так когда-то решил его отец. Доминик и Кристиан заканчивают частный университет Нью-Хейвена. Ну а я учусь с ними по соседству в университете Южного Коннектикута, там же в Нью-Хейвене. Ребята должны меня подвезти, потому что у меня нет тачки.
— Время ещё есть, — Крис громко зевает и потягивается. — К тому же я пока не могу вернуться в комнату. Боюсь остаться там ещё на сутки, — он многозначительно играет бровями.
Понятно — в его комнате тоже спит гостья, а может, и не одна.
Васкес наливает большой стакан сока и тоже присаживается за стол.
— За последний год! — поднимает он бокал.
Мы тоже поднимаем. Я смотрю на счастливые лица друзей, но сам не испытываю счастья.
— Ты определился, Брай? — Килл вновь читает мои мысли. Или они просто написаны на моём угрюмом лице.
— Ну не то чтобы, — запускаю пятерню в волосы и взлохмачиваю их. — Останусь в команде, плюс запишусь на философию, например.
— Хороший выбор, — говорит Дом, — просто закончи вуз, бро, а дальше мы всё решим.
Остальные согласно кивают.
И как это, чёрт возьми, унизительно… Подобная реакция друзей была бы на любой факультет, какой бы я ни выбрал, и на любое решение, какое бы я ни принял. Последние три года они возятся со мной как с младенцем. Видят, как я всё больше и больше погружаюсь в себя, превращаясь в угрюмого Брайана. Но не могут вытащить из кокона, который я собственноручно сплёл. И просто соглашаются со мной.
«Эй, а не прыгнуть ли нам с крыши небоскрёба?»
«Конечно, Брайан, для тебя всё, что угодно».
Иногда называть своих друзей просто друзьями у меня язык не поворачивается. Они мои братья, хоть и не по крови.
— Итак, что мы имеем, — Крис задумчиво чешет подбородок. — Крутой спортсмен, — кивает на меня с лучезарной улыбкой, — строительный бизнес, — указывает на Дома.
— Бухучёт, — вставляет Доминик, — в этом году я возьму дополнительные занятия.
— Отлично, — соглашается Васкес, переводя свой взгляд на Киллиана. — Связи с общественностью, — хмыкает. — Ты серьёзно, друган?! Что-то мне подсказывает, что общественность совсем не любит тебя.
— А мне плевать, — Килл упрямо вскидывает подбородок, отчего его новая тату на шее становится ещё виднее.
На его теле почти не осталось места. Он маниакально закрашивает его всё новыми и новыми шедеврами. Мы с друзьями знаем, что это его акция протеста и неподчинения Саймону. Шоу-старшего просто обожает общественность, а Киллиан для них моральный урод. И моего друга это более чем устраивает. Он, словно издеваясь над отцом, выбрал этот курс в самом престижном вузе Америки, хотя мог выбрать что угодно.
— Хрен с тобой, — машет рукой Крис. — Я тоже не пошёл по стопам приёмных родителей и в этом году хочу вплотную заняться маркетингом.
— Отец тебя прикончит, — прыскает Килл и даёт ему пять.
Крис смачно шлёпает по его ладони.
— Ну и что дальше? — вставляю я.
— Замутим что-нибудь, — пожимает плечами Кристиан. — Собственный бизнес, что-то очень грандиозное. На старте можно использовать трастовый фонд…
— Я пас, — бросает Киллиан. — Я не возьму деньги Саймона.
— А у меня нет трастового фонда, — безрадостно хмыкаю я.
— Значит, обойдёмся нашими с Домом бабками, — отрезает Крис. — Давайте позитивнее, девочки!
— У моих родителей неплохо идёт гостиничный бизнес, — замечает Доминик. — Мы тоже можем что-нибудь построить.
— Ладно, у нас есть целый год, чтобы это продумать, — поднимаюсь со стула. — Мы все к чертям опоздаем.
— Ты прав, — Дом одним глотком допивает кофе и тоже встаёт. — Давай, Крис, иди одевайся.
Однако друг не спешит. Его взгляд загорается, мысли блуждают уже не с нами, а когда он покидает кухню, мы с друзьями знаем, что ждать его всё-таки придётся.
Чёртов Крис Васкес…
Иногда я завидую ему. Он умеет хорошо провести время и ни к кому не привязывается. Я тоже так умел. Раньше… До появления иногда злого и всегда угрюмого Брайана Тэйда.
* * *
— Садись за руль, Дом, — просит Кристиан, открывая перед другом дверь своего джипа. Сам он прыгает на заднее сиденье. — Хочу вздремнуть немного, — сообщает нам с улыбкой.
Мы уже попрощались с Киллианом, и он уехал. И нам тоже пора. Из-за Васкеса и так уже опаздываем.
— Вздремнуть он хочет, — беззлобно бухтит Доминик, заводя машину и хватаясь за руль.
— Утомился бедолага, — поддерживаю его и устраиваюсь рядом.
Доминик быстро отъезжает от дома Шоу, пересекает пару перекрёстков на красный свет, а потом берёт курс на выезд из города. На автомагистрали ещё больше разгоняется.
— Ты мне уже три штрафа презентовал, — ворчит с заднего сидения Крис.
— Ты же спишь там, — отбривает Доминик, — вот и спи.
– Да сплю я, сплю, — смеётся Васкес. — Только не поцарапай тачку, — его смех обрывается, а голос становится грозным.
— Постараюсь, — подтрунивает Дом.
— Да уж сделай милость, — отзывается Крис. Долго возится на заднем сидении авто в бесполезной попытке разместить своё огромное тело на узком кресле. Минут через десять он затихает.
— У меня есть к тебе одно дело, — через некоторое время Доминик нарушает молчание.
— Какое? — незаинтересованно смотрю на друга. Его лицо становится немного виноватым, и мне заранее не нравится то, что он попросит. — Ну и? — подгоняю его.
– Присмотри за моей кузиной, — на одном дыхании выпаливает Дом. — Она поступила в твой вуз.
— Боже, зачем? — закатываю глаза.
— Сама она живёт в Колорадо и должна была учиться там, но родители отправили её на другой конец страны, вроде как подальше от какого-то парня. Якобы он плохо на неё влияет.
— Ну а мне-то что с ней делать? — всё ещё не понимаю друга.
— Да ничего не надо с ней делать, — он ухмыляется, вероятно, восприняв мои слова двояко. — Просто найди её, скажи, что тебя послал я. Ну чтобы она понимала, что за ней приглядывают. Ну там помощь предложи, если что…
— Короче, нянька, — сухо бросаю, отворачиваясь к окну.
— Давай поменяемся, Брай, — подаёт голос Крис. — Я с удовольствием побуду чьей-нибудь нянькой.
— Ты сейчас о моей родственнице говоришь, — злобно фыркает Доминик, — так что отвали.
— Ой, всё-всё, уж и предложить нельзя, — потешается Васкес. — А я так люблю молоденьких девушек, — мечтательно вздыхает.
Придурок.
— Ну так что? — Доминик смотрит на меня заискивающе, пропуская мимо ушей балагурство Криса. — Поможешь?
Сжимаю переносицу двумя пальцами и зажмуриваюсь. Боже, за что мне это? Отказать другу я не могу, как бы сильно этого ни хотел. Так уж повелось, что ещё со школы мы поддерживаем друг друга, и абсолютно неважно, в чём именно должна заключаться поддержка. Они просят — ты делаешь. Тебя просят — ты без вопросов выполняешь просьбу. Это закон.
— Этот парень может заявиться в универ и, чего доброго, увезти её оттуда, — продолжает уламывать меня Дом. — Её родители взяли ссуду на её образование. Короче, сам понимаешь, какие последствия могут быть.
— Значит, мне нужно будет её пасти, да? Её и её парня?
— Ой, не соглашайся, Брай, — вновь влезает Крис. — Перспектива выглядит не так заманчиво, как казалось.
— Да не надо её пасти, — не сдаётся Доминик. — Просто обозначь ей своё присутствие. Покажи, что она под присмотром и не вольна делать то, что хочет.
Что ж, вроде ничего сложного.
— Ладно, — говорю еле слышно. Откашливаюсь. — Как её зовут?
Дом смотрит на меня с благодарностью.
— Самер! Самер Холт!
Глава 4. Столкновение
Тайлер
Почти пустая сумка валяется на полу. Все вещи разложены по полочкам в маниакальном порядке в попытке убить время. Оно очень медленно ползёт к полудню.
Присев на колени перед сумкой, извлекаю последнюю вещь — обычную серую кофту. Встаю, ногой отпихиваю сумку под кровать и, прежде чем убрать кофту в шкаф, недолго её разглядываю.
В жизни не привязывалась к тряпкам. Но эта кофта не просто тряпка. И она не моя. Её я надеваю только в минуты слабости или грусти. Когда мне кажется, что у меня нет больше сил. В минуты глубокого истощения. Когда надеваю эту кофту, меня накрывает ощущением безопасности. И если бы окружающие знали об этом странном ритуале, то непременно посчитали бы меня сумасшедшей. По крайней мере, те из них, кто ещё не считают.
Утопаю носом в мягкой серой ткани. Кофта пахнет цветочным порошком и больше не хранит запах моего спасителя. Да и за долгие годы я совсем забыла, как она пахла. Мне пора бы избавиться от этой вещицы, впрочем, как и от флешки. Перечеркнуть прошлое, не тащить его в настоящее. Но я не могу. Прошлое приросло ко мне. Въелось. Внедрилось. И, как говорит мой психотерапевт, в этом виновата только я. По какой-то больной причине я сама не тороплюсь с ним расстаться.
Гаптофобия — болезнь, которую вписывают в мою медицинскую карту, для Джоанны просто миф. Она не верит, что я страдаю этим недугом. Убеждает меня, что я сама себе всё придумала, и у меня нет проблем с физическим контактом. Но все вокруг так привыкли соблюдать со мной дистанцию, что я уже не знаю, где правда, а где вымысел. Одно знаю точно — я больше никому не доверяю.
Убираю кофту в шкаф, оглядываю комнату. Две кровати, большой письменный стол, окно с широким подоконником, на котором можно устроиться, например, с книгой. Если подумать, не так уж и плохо, и можно привыкнуть к этим стенам, к этому месту, к новому витку моей жизни. Ведь так просто не выделяться из толпы, ни с кем не сближаться и вести заурядную жизнь обычного студента.
Подхожу к зеркалу, висящему на дверце шкафа. Бросаю взгляд на своё отражение. Светлые, почти белые волосы собраны в небрежный пучок. Большие голубые глаза уже давно выглядят потухшими, неживыми. И даже фальшивая улыбка на моём лице, которую я время от времени дарю окружающим, более чем неестественная. Словно я просто поджимаю губы, а потом натягиваю их на щёки. Ужасно…
— Сколько тебе лет? — неожиданно раздаётся за моей спиной. Самер вошла в комнату почти беззвучно.
Вздрогнув, отшатываюсь от зеркала.
— Двадцать два, — небрежно бросаю я, проходя к окну. Пристраиваюсь на подоконнике.
— А выглядишь как моя ровесница, — улыбается соседка.
Да, мне часто не дают больше восемнадцати.
— Мне девятнадцать недавно исполнилось, — продолжает девушка. — И, вообще-то, я должна была учиться в Колорадо, но родители запихнули меня сюда, — забавно надувает она губы.
Я, наверное, должна спросить «почему», как-то поддержать светскую беседу? За три года заточения я отвыкла общаться.
— Почему? — выдавливаю из себя.
— Ну, ты видела Рональда, — она снова улыбается. Её улыбка становится лучезарнее. — Родители убеждены, что он плохо на меня влияет, и устроили нам эту возможность побыть подальше друг от друга. Они считают, что и месяца не пройдёт, как я забуду его.