* * *
- Что насчет моего отца? - спрашиваю я Джереми, когда он выходит на улицу, чтобы найти меня.
Роза ушла некоторое время назад. Джереми садится напротив меня на небольшом выступе скалы. Он проводит руками по бедрам.
- А что насчет него? - спрашивает он.
- Ты сказал, что избавился от всех ошейников. Включая его?
- И да, и нет, - говорит он мне. - Тебе не кажется, что сотрудникам в Cedar Woods покажется странным, если устройство, которое, как они полагают, следит за его состоянием, внезапно исчезнет? Я отправил еще один без...электрической мощности.
Я вздыхаю с облегчением.
- Ты не прикалываешься надо мной? Он действительно в безопасности?
- Ну, в любом случае, в безопасности от меня, - улыбается Джереми. - Это то, о чем ты просишь. Не так ли? Что я не ударю его током по своей прихоти?
- Нет, - говорю я. - Я имею в виду, да, это часть этого, но...
- Лилли, - Джереми наклоняется и берет меня за руку. - Я должен сказать тебе две вещи. Прежде чем я это сделаю, ты должна знать, что я говорю тебе совершенно честно. Нет никакого обмана. Без лжи. Только абсолютная правда.
- Хорошо, - говорю я медленно. - Что ты хочешь мне сказать?
- Первое - это то, что я ударил током твоего отца всего один раз. Единственный раз, когда я это сделал, был в лимузине с тобой. Я не садист без причины, и мне не доставляет особого удовольствия причинять людям вред. Знаю, учитывая все, что ты видела, это может быть трудно осознать. Но все, что я делал, я делал по своим собственным причинам. Именно отсутствие морали обычного человека делает меня способным причинять боль. Это потому, что я могу исключить себя из уравнения. Отделять себя от событий, - он делает паузу. - Ты смотришь так, словно не веришь.
Я качаю головой, не зная, верить ему или нет, несмотря на то, что глубоко внутри у меня есть ощущение, что он говорит правду.
- А второе? - спрашиваю я.
- Второе, - вздыхает он, вставая и отворачиваясь. - Тебе будет труднее принять это. Твой отец сейчас и навсегда останется клинически больным.
Джереми наклоняется и срывает травинку. Он перекатывает её между пальцами.
- Что ты думаешь я держу? - спрашивает он.
- Травинку? - хмурюсь я.
- Пол видел в ней гусеницу. Или извивающуюся змею. Или что там у него сейчас на уме, - Джереми указывает на дом. - А это?
Спрашивает он.
- Твое убежище, - говорю я.
- Пол назвал бы это иглу. Сверкающий на солнце. Высокий. Не тает, несмотря на девяносто градусов тепла.
Джереми поворачивается ко мне.
- Я знаю, - говорит он. - Потому что я привел его сюда.
Глава 4
Лилли
У меня отвисает челюсть.
- Что? - выдыхаю я.
- Я привел сюда Пола несколько дней назад, - говорит Джереми. - Он сейчас в комнате наверху.
Я подношу руку ко лбу.
- Господи Иисусе, - бормочу я.
- Я не хочу тебя разочаровывать, - говорит Джереми. - Пол выжил из ума. Знаю, ты думаешь, что сможешь достучаться до него. Я вижу решимость в твоих глазах. Я просто хочу предупредить тебя, Лилли, не пытайся. Или попробуй, если нужно, но знай, что результат уже определен. Ничто не может противостоять кумулятивному эффекту, который оказал на его разум благодаря злоупотреблению наркотиков.
Я вскакиваю, внезапно злясь.
- Откуда такая уверенность? Как ты можешь быть таким самонадеянным? Ты не знаешь, что он видит! Ты не знаешь, что он испытывает!
- Успокойся, - огрызается Джереми. - Я знаю, Лилли. Это стало моей миссией. Помни: мы говорим о человеке, ответственном за смерть моей матери. Не смей думать, что я не сделал всё возможное. Я должен был заставить его увидеть, понять, в чем он виноват. Только когда я исчерпал все возможности и увидел, что это бесполезно, я перенес свое внимание на тебя.
- Так это твоя гарантия? - спрашиваю я язвительно. - Напоминать мне, почему ты пошел за мной в первую очередь?
- Никакого обмана. Никакой лжи. Помнишь? - спрашивает Джереми. - Ты сама это сказала. Ничто не запрещено. Именно этого ты и хотела.
- Ты прав, - признаю я. Я бросаю взгляд на дом. - Но знать, что мой отец здесь, что он где-то очень близко, тогда как я думала, что он в той маленькой комнате в Портленде? Это слишком много, чтобы принять. Особенно когда я думала, что мы едем сюда, чтобы освободить Розу, Чарльза и Хью. Прежде чем узнать, что это еще одна иллюзия.
- Последняя. Клянусь.
- Что ж, хорошо, - слабо говорю я.
- Я собрал всех в одном месте, Лилли. Я сделал это ради тебя. Нет, это гребаная ложь. Я сделал это и для себя тоже. Я думал, что это будет иметь очищающий эффект, даже необходимый, и давно назревший. Все призраки и ужасы нашего прошлого собраны в одном месте. Для нас обоих, - он берет меня за руку. - Мы разбираемся с ними и двигаемся дальше. Теперь, когда мы с тобой на одной странице. Мы можем сделать это вместе.
- Что значит "двигаемся дальше"? - спрашиваю я.
- Для меня это все. И это целиком зависит от того, что ты хочешь сделать.
Я делаю глубокий вдох.
- Я хочу увидеть своего отца.
Джереми улыбается.
- Я так и думал. Я позволю тебе.
Он притягивает меня к себе, чтобы наши тела соприкасались.
- Сегодня, дорогая Лилли-цветочек, первый день в нашей жизни.
Глава 5
Лилли
- Хорошо, - говорю я себе, делая глубокий вдох и пытаясь успокоить мое быстро бьющееся сердце. - Хорошо, Лилли. Ты можешь это сделать.
Я стою одна в коридоре. Закрытая дверь маячит передо мной. Там находится мой отец. Однажды я поклялась отомстить Джереми за то, что он с ним сделал. Но если бы он использовал ошейник только один раз... Но это ложь. Не так ли? Джереми должно быть ударял электрическим током Пола до того, как он сделал это в лимузине. В противном случае, как бы персонал в Cedar Hills узнал, как реагировать?
С другой стороны, Джереми сказал мне ‘никакой лжи’. Возможно, их отношения с Полом были просто стандартной процедурой. В конце концов, у них там есть другие пациенты, и… Я отрицательно качаю головой. Я тяну время. В последний раз, когда я видела Пола, у нас было всего две минуты после того, как я узнала, что я его дочь. Теперь у меня неограниченное время. Я готова встретиться с ним лицом к лицу? Хочу ли я вообще? Находясь вдали, я могла бы притвориться и заставить себя поверить, что, возможно, он излечим. Сегодня я узнала, что это не так. Это пугает меня.
Джереми убежден в этом. На самом деле, у него были все основания заставить Пола увидеть. И у него были все возможные ресурсы. Если Джереми Стоунхарт не мог этого сделать, если его команда врачей не могла этого сделать, какие у меня шансы? Затем я вспоминаю ту ясность, которую увидела в глазах Пола, когда он назвал меня своей дочерью. Полная ясность. Я тоже не сентиментальна. Это не то, что я себе представляла. Это было. Это было реально. Его глаза были чистыми от теней.
Твердо помня об этом, я хватаюсь за ручку и толкаю дверь. Я вижу своего отца. У меня перехватывает дыхание. Он здесь, прямо здесь, во плоти.
Я вздрагиваю от ошейника на его шее. Это новая модель или старая? Понятия не имею. Он представляет собой просто тонкую черную полоску. Неприметный, гладкий, тонкий. Ужасный. Предосудительный. При виде него меня переполняет отвращение. Пол смотрит на меня. Он сидит у подоконника, рядом с ним стопка светло-голубой бумаги. В одной руке у него ручка, а на коленях ноутбук.
- О, привет, - говорит он. - Ты - наемный работник?
Я вздрагиваю. Он даже не узнает меня? Я тихо закрываю за собой дверь. Джереми предупреждал меня не делать резких движений и громких звуков. Он сказал, что они заводят Пола.
- Нет, - говорю я как можно мягче. - Нет, я Ли...
- О, тогда ты не имеешь значения, - быстро говорит он и возвращается к своей работе.
Полегче, говорю я себе. Помни, он очень деликатный.
- Что ты делаешь? - спрашиваю я так же, как и в детстве.
- Рисую, - говорит он мне, не поднимая глаз. - Я рисую то, что вижу снаружи.
- Могу я взглянуть?
- Конечно, - он показывает на стопку синих бумаг и продолжает рисовать. - Все они закончены.
Я иду к нему, меня мучает неприятное подозрение. Это подтверждается, когда, глядя через его плечо, я вижу, как его рука делает дикие штрихи по всей странице без карандаша, оставляющего следы.
- Сколько ты уже нарисовал? - спрашиваю я.
Я тянусь к "законченной" стопке, той, в которой все листы совершенно пустые. Он рычит и выхватывает их.
- Не прикасайся к ним! Краска еще не высохла!
- Прости меня, - говорю я.
Всего несколько секунд назад он дал свое разрешение. Глубокая печаль одолевает меня.
- Это было очень опрометчиво с моей стороны.
- Очень, очень опрометчиво, - говорит мне Пол. - Совершенно неприлично.
Он хмурится. Затем на его лица появляется выражение полного удивления.
- О, ты это слышала? - спрашивает он меня. - Чайник закипает. А ты гость. Я должен предложить тебе чаю. Хочешь чаю, Лилли?
Я невольно вздыхаю. Он знает меня. Тогда почему, останавливаюсь я. Я не могу задавать вопросы, связанные с “почему”, в присутствии Пола. Мне нужно смотреть, воспринимать и усваивать. Я сделаю все, что смогу. Он вскакивает со своего места и бежит мимо меня, прежде чем я успеваю ответить. Я поворачиваю голову вслед за ним и смотрю ему в спину, пока он занят приготовлением “чая” перед пустой стеной. - Можно присесть? - осторожно спрашиваю я.
Он оглядывается.
- Да, да, конечно. Где мои манеры? Но если ты не помощник, тогда ты гость. Я всегда гордился тем, что я превосходный хозяин. Хочешь печенье? Оно очень вкусное. Протяни руку под сиденье. Там ты найдешь его.
Он отворачивается и начинает напевать незнакомую мне мелодию. Я невольно бросаю взгляд на то место, о котором он упомянул. Я очень удивляюсь, когда замечаю коробку с дамскими пальчиками, выглядывающую из-под края.
Я наклоняюсь и поднимаю их. Пол оглядывается на меня, кивает и улыбается.
- У меня когда-то была такая дочь, как ты, - говорит он мне. - Очень красивая. Она была моей драгоценной маленькой девочкой. В детстве она любила дамские пальчики.
"Папа?" Хочу сказать я. Вместо этого я спрашиваю:
- Что с ней случилось?
- Плохой человек пришел и забрал ее. Очень, очень плохой, очень злой человек.
- Пол, - говорю я мягко. - Ты меня знаешь. Не так ли? Зачем притворяться?
Его спина напрягается. Он совершенно неподвижен.
- Нужно поддерживать внешний облик, - автоматически цитирует он.
Я задыхаюсь. Эта фраза мне слишком знакома.
- Что он с тобой сделал? - удивляюсь я вслух.
Пол оборачивается. Его глаза стали остекленевшими, далекими.
- Доктор Телфэр спас мне жизнь, - говорит он.
Одна рука движется вверх к ошейнику. Он останавливается и в ужасе смотрит на свои пальцы.
- Он научил меня тому, кто я есть. Я всем обязан ему.
- Пол, - я тихо произношу его имя. - Кто привел тебя сюда? Как ты думаешь, где мы?
- Дом доброго доктора, конечно, - говорит он. - О!
Он подпрыгивает.
- Как грубо. Я забыл о чайнике. Важно быть хорошим хозяином. Хочешь чаю? Поверить не могу своим манерам. Поверить не могу, что забыл спросить...
Он замолкает и отворачивается, занятый воображаемыми тарелками, подносами и чашками на пустой стене позади него.
Я смотрю ему в спину. Он не...не совсем здесь. Но он еще не совсем ушел. Он застрял где-то посередине. Ошейник и то, что Джереми с ним сделал, явно повлияло на него. Насколько? Это обратимо? Это важные для меня вопросы.
- Пол? - тихо говорю я. Осторожно. - Ты уже дал мне чай.
- Что? - он оборачивается и выглядит шокированным. - А я и не знал. Нет, вот здесь... - он делает жест за спину.
На полпути он останавливается. Странное выражение глубокого замешательства мелькает на его лице. Затем он, кажется, впадает в себя. Он смотрит на меня широко раскрытыми от ужаса глазами. Зрачки у него маленькие и черные. Сжались, словно в битве с каким-то внутренним демоном.
- Ха, - говорит он наконец. - Ты права. Он у тебя перед глазами. Должно быть я принес его, а потом ...
Он быстро моргает.
- Забыл.
- Нет, - качаю я головой. - Ты не забыл. Ты его не принес. Ты не принес его, потому что...
Я делаю глубокий вдох.
- Потому что его не существует.
Он задыхается и отшатывается.
- Как ты могла такое сказать? - требует он голосом, полный сарказма.
Я встаю. Пол оглядывает комнату, словно загнанный в угол зверь. Его взгляд мечется к двери.
- Заперто, - говорю я. Это ложь, но я рассчитываю, что он мне поверит. Я осторожно делаю шаг вперед. - Пол.
Повторяю я. Я подчеркиваю его имя, чтобы он понял.
- Ты знаешь, кто я. Не так ли? И я знаю, кто ты.
Он отрывает от меня глаза. Его левая рука дергается. Он берет её правой рукой и смотрит в пол.
- Не так ли? - повторяю я.
Я делаю еще один шаг к нему. Его губы быстро шевелятся, но он не произносит ни слова. Он украдкой бросает на меня взгляд из-под бровей и издает короткий испуганный звук, похожий на мяуканье. Но он не уходит.
- Не так ли?
Я нахожусь достаточно близко, чтобы коснуться его. Я протягиваю руку и беру его за руку. Я чувствую, как он дрожит.
- А ты...папа?
Он перестает дрожать. Его глаза, прикованные к полу, наполняются слезами.
- Да, - шепчет он. По его щеке стекает слеза. - Да. Конечно. Но я...
Он непроизвольно дергается, и его свободная рука тянется к ошейнику.
- Я не могу, - заканчивает он жалким бормотанием.
Я крепче сжимаю его руку.
- Папа, посмотри на меня. Да, ты можешь.
А затем я протягиваю руку и отстегиваю скрытую защелку на задней стороне тонкой пластиковой полоски. Точно так же, как Джереми показывал мне перед тем, как я пришла сюда.
Пол задыхается.
- Нет! - восклицает он.
Он дергается назад. Прежде чем я успеваю понять, что происходит, он снова застегивает ошейник, снова и снова проводит по нему руками.
- В безопасности, - повторяет он снова и снова. - В безопасности. В безопасности. В безопасности.
Я делаю шаг к нему.
- Папа...
- Нет! - кричит он. - Не подходи ко мне! Не надо...о Боже! Что ты наделала?
Вдруг он падает на колени и начинает качаться из стороны в сторону. Туда-сюда. Туда-сюда. Он хватается за голову обеими руками.
- О Боже, о Боже, о Боже. Они вернулись. Они вернулись. Они все возвращаются!
- Кто возвращается? Пол, папа, поговори со мной!
- Нет, - говорит он. - Нет. Нет, нет, нет.
Его голос становится истеричным.
- Нет! - кричит он. - Голоса. Картинки. Видения! Они все, они все вернулись!
Он падает на бок, сворачивается калачиком и начинает всхлипывать.
- Нет, нет, нет, нет, - повторяет он снова и снова.
Это самое жалкое, самое страшное, что я когда-либо видела. Руки Пола пробегают по ошейнику. Он крутит его на шее, как спасательный круг, как спасательный жилет.
- В безопасности, - бормочет он. - В безопасности. В безопасности, в безопасности. В безопасности.
Я смотрю. Неуверенная. Напуганная. Джереми предупредил меня, что это может произойти, если я попытаюсь изменить мир Пола. Он сказал, что это будет угрожать его чувству реальности, и что он может сорваться. Отдалиться. Я отказывалась верить в это...пока не увидела собственными глазами. В нем мелькнула надежда. Крупица надежды. Когда Пол сказал, что знает, кто я. Я подумала, мы миновали опасную зону. Я никогда в жизни так не ошибалась. Я чувствую себя потерянной. Я не знаю, что делать. Я опускаюсь на колени рядом с ним и кладу руку ему на плечо.