«Твои глаза…»
Во взгляде Вай можно было заметить холодное равнодушие… Но аристократ напрягся, ведь в затягивающей синеве пряталось что-то ещё…
«Тебе действительно плевать на Мирай, Вайлети? Или ты лжёшь… отчаянно лжёшь самой себе…»
— Господин, что прикажете? — к Юсфорду подошёл охранник.
— Уберите труп и освободите комнату от ненужных вещей, — бросил мужчина через плечо, на секунду оторвавшись от юной особы. Когда он вновь взглянул на неё, то увидел лишь её спину.
Несколько часов спустя.
Серебристые гладкие волосы переливались на солнце, а капельки пота блестели на лбу. Эрестер с усердием подметала дорожки в парке, напевая под нос грустную мелодию. Что случилось с телом Мирай, никто, кроме подчинённых хозяина, не знал, да и незачем. Всех интересовал лишь один единственный вопрос: «Кто будет вместо неё?» Весьма актуальная тема, ведь никто не желал видеть на месте начальника Нита Норая, кроме него самого, естественно. Вай было без разницы, кто какие должности занимает, так что она просто продолжала выполнять свою нелёгкую работу.
— Ах, какое яркое сегодня солнце. Вам, людишкам, вроде нравится тепло, но ты отчего-то такая напряжённая, — с насмешкой пропел монстр, зная, как тяжко приходится голубоглазой.
«Чёртов монстр! Какого хрена он опять припёрся ко мне? Ещё и издеваться вздумал…»
— Да, я просто обожаю солнце, — ловко замахнувшись метлой, прошептала Эрестер и стиснула зубы от злости.
— Ахах, я так и понял, скотинка, — вампиру определённо нравилось нахальство смертной. Он шагнул вперёд и грубо схватил её за запястье. Девушка развернулась и уставилась на своего хозяина, как на врага.
— Вы что-то хотели? — еле сдерживая себя, молвила Вай.
Основатель ухмыльнулся, глядя в столь притягательные глаза. С минуту они молчали, лишь смотрели друг на друга. Эрестер немного успокоилась, но вновь насторожилась, когда мужская рука коснулась её щеки. Холодные пальцы вампира опустились ниже и остановились прямо на подбородке, приподнимая голову смертной. Кроули наклонился ближе к бледному личику и спросил полушёпотом:
— Неужели тебе действительно плевать на её смерть?
Вайлети замерла, вглядываясь в кровавые глаза и заворожённо слушая собственное учащённое дыхание.
— …Плевать ли мне на смерть Мирай? — поинтересовалась серовласая будто у самой себя и прикрыла глаза, погрузившись в воспоминания…
Вайлети тихо ступала по холодной плитке, держа в руке верёвку. Пальцы на ногах замёрзли, а губы посинели. На улице началась сильная гроза, от которой мурашки бежали по коже. Время от времени гремел гром, и казалось, будто стены вибрируют. Вся прислуга разбежалась по своим комнатам, а охрана развлекалась на первом этаже, мучая новых горничных. Они позволяли себе это из-за отсутствия хозяина, который как раз уехал к Седьмому Прародителю вместе с Хорн и Чесс. Стрелки циферблата показывали час ночи. Посмотрев на часы с неким отвращением, девушка отворила дверь. Перешагнув порог комнаты, Вай отпустила ручку, и дверь громко захлопнулась. Лежавшая в кровати розовласая завертелась и начала просыпаться. Что за неосторожность со стороны убийцы? Нет-нет, у Эрестер всё под контролем. Как и ожидалось, кареглазая проснулась. Она посмотрела на дверь и удивлённо шепнула:
— Кто здесь?
В ответ лишь тишина. Паника начала распространяться по телу начальницы, у неё затряслись колени. Яркая вспышка молнии осветила голубоглазую, и тогда Мирай всё поняла.
— Так это и вправду была ты… Ты убила тех слуг в городе! — медленно сползая с кровати, продолжала шептать девушка.
— Хм… Возможно ты права, а может и нет. В любом случае, их уже не вернуть, смирись. Лучше сейчас тебе подумать о собственной жизни, Мирай, — хладнокровный тон вызвал у розовласой бурю эмоций.
— Ты всегда была такой… Как же я не заметила этого раньше?! Те убийства, жестокость, холодность, отстранённость, равнодушие… Да ты монстр! — давясь горькими слезами, тараторила Мирай, вжимаясь в стену.
— Осознание приходит слишком поздно. Знаешь, говорят, что когда в кровь выбрасывается огромное количество адреналина, то человек начинает лучше соображать. Монстр? Да, так и есть.
Шаг за шагом Эрестер приближалась к своей жертве. Мирай не кричала — знала, что никто ей не поможет, да и вряд ли услышат. Хоть кареглазая понимала, что обречена на смерть, но сдаваться не собиралась.
— Будь ты проклята, Вайлет Кейторо, — эта фраза вызвала улыбку у серовласой, как и последующие действия Мирай.
Кареглазая быстро соскочила с кровати и метнулась в сторону, но её попытки сбежать быстро сошли на нет после того, как Вай обхватила розовласую сзади за шею.
— Проклята, да-а-а… Я уже давно проклята, Мирай. Вся моя жизнь — ад. Проклинай, не проклинай, разницы не будет… Что-то хочешь сказать напоследок? — серовласая задала вопрос и терпеливо ждала ответа.
— Я ведь думала, что ты несчастная девочка, нуждающаяся в помощи, — горячие слёзы капали на руки Эрестер, а затем падали на пол, — как же я ошиблась.
Вайлети, ничего не ответив, резко сломала тонкую шею, не оставив ни единого следа. Этот вид убийства отлично подходит, если хочешь остаться незамеченным, ведь шею можно сломать даже банально споткнувшись и неудачно упав. Но серовласая решила повесить Мирай для пущей уверенности, ведь у людей, избравших петлю, как метод самоубийства, тоже ломается шея. Никаких подозрений или проблем. Закончив своё дело, девушка встала напротив и взглянула в потускневшие глаза. В голубых очах не было сожалений или сочувствия, лишь неизменная пустота. Но присутствовала и боль… боль в сердце.
— Actum est, i licet.*
Открыв глаза, юная особа вновь столкнулась с властным взглядом и сделала робкий шаг назад.
— Да, господин, мне всё равно.
Голос смертной дрогнул, а дыхание участилось. Ей было крайне некомфортно находится рядом с монстром.
— Оу, вот значит как.
Аристократ наклонился прямо к ушку горничной и сладко прошептал: «Плохая девочка». По телу серовласой мгновенно пробежал приятный холодок, и яркий румянец выступил на щеках. Ноги подкосились, а сердце забилось с неимоверной скоростью. Она чувствовала приятный запах одеколона, исходящий от мужчины, и непроизвольно прикусила губу. Кроули отпустил девичий подбородок и, медленно облизнув свои губы, продолжил:
— Cave ne cadas, Vailety.**
Его тихий баритон и взгляд, который он кинул Вай напоследок, вывели девушку из равновесия. Она плюхнулась на колени и отбросила метлу в сторону, как только Основатель скрылся из виду. Лихорадочно схватившись за сердце, Эрестер затараторила:
— Что за фигня со мной творится… Чёртов монстр, что ты со мной сделал? — голубые глаза стыдливо смотрели вниз, а зрачки ещё больше расширились.
Тем временем самодовольный вампир заходил в свой особняк в приподнятом настроении. Улыбка не сходила с его лица, а в голове прокручивался образ девушки в мельчайших деталях.
— Arcus nimium tensus rumpitur, скотинка.°
¤¤¤
Жизнь не прощает нас.
Мы не прощаем жизнь.
Жизнь не проходит по судьбе,
Здесь каждый сам по себе.
Сам отвечай и сам решай.
Борись за жизнь — она твоя.
Примечание к части
Название главы - ошибки учат.
* - Дело закончено, можно расходиться.
** - Берегись, чтобы не упасть, Вайлети.
° - Слишком натянутая струна уже лопается.
20.Последняя капля
Неземное моё искушение
Раскалённая лава желания,
Взрыв эмоций в застенках томления,
Отречение от обладания…
Я в тебе растворяюсь дыханием,
Отдаваясь незримым течениям…
В странном мире страстей и желания,
Не предай меня каре забвения!
Ты — погибель моя и спасение,
В тайных недрах души воссиявшее…
Неземное моё искушение,
Мою душу навеки распявшее…
¤¤¤
Голубоглазая полночи крутилась в кровати, не в силах успокоиться, но всё же усталость взяла верх, и Вай погрузилась в мир сновидений. Правда вместо снов или кошмаров девушка увидела пред собой лукаво улыбающегося Молоха. Его алые глаза светились от радости, ведь Кроули смог задеть за живое его замкнутую в себе хозяйку. Эрестер даже противно стало от такого взгляда, и она прикрыла веки в надежде избежать нежелательного разговора. Но, как и ожидалось, демон не собирался молчать.
— Так-так-так, моя дорогая, холодное сердечко начало оттаивать? — издеваясь, прошептал монстр, хлопая юную особу по коленке.
— О чём это ты говоришь? Ничего такого. Просто этот нахал меня раздражает, вот и всё! Ха, а разве мы с тобой разговариваем? — Вайлети повернулась на бочок, не желая продолжать беседу.
— Аха-ха! Я больше не злюсь на тебя. Убила глупую девчонку, да ещё и таким милым способом — сразу выросла в моих глазах! Но сейчас не об этом речь. Вампир тебя не раздражает, а смущает, и в этом есть разница. Твоё сердечко начинает биться чаще, а щёки так мило краснеют! Дышишь так, словно марафон пробежала, и мысли путаются, как от сильного опьянения… Чем тебе не доказательства? — брюнет выиграл в этом противостоянии. Серовласая, не найдя что возразить, смирилась с доводами бессмертного.
— Даже если и так, то что с того? В конце концов, со мной впервые говорят в таком тоне и делают столь непредсказуемые вещи. Я, как и любая девушка, не имеющая опыт в подобном, растерялась. Нет, Молох, я не нравлюсь Юсфорду, ни капли. В его глазах я — служанка, с которой можно поиграть в свободное время. Не строй иллюзий на этот счёт.
Слова смертной только вызвали улыбку у алоглазого. Он спокойно лёг рядышком с хозяйкой и смело посмотрел в её голубые глаза.
— Хм, а я не утверждаю, что ты ему нравишься, Вайлети. Я говорю лишь о твоих чувствах, дорогуша. Нравится он тебе, ведь так? — щеки серовласой залились румянцем, а глаза смущённо потупились в пол.
— Нет… Я его на дух не выношу…
— Ха, ты такая врушка, Вайлети, — демон вытянул руку и легонько потормошил волосы собеседницы.
— Заткнись, идиот, — холодно кинула Эрестер и отвернулась, надув щёки, словно обидевшийся ребёнок.
¤¤¤
Нит хвастался Эрестер о том, что он всё же стал начальником, и уже сотый раз доказывал, что достойней него никого не было и быть не может. Многие слуги были в ужасе от этой печальной новости, но с другой стороны, Норай исправно выполнял свою работу, и у хозяина не было претензий к кареглазому, когда он заменял Мирай. Да и парень пересмотрел своё отношение ко многим вещам после того, как Вай высказала всё о его отвратительном характере прямо ему в лицо.
Сегодня для девушки наступил долгожданный выходной, который подразумевал полное одиночество, но новоиспечённый начальник неугомонно стучал в дверь юной особы, и ей пришлось встать раньше, чем она планировала, чтобы выслушать парня. Спорить с шатеном — бесполезная идея. К тому же он принёс Вай огромный бутерброд — в честь своеобразного праздника. Грешно отказываться от такого редкого удовольствия, вот серовласая и смирилась с ранним пробуждением; теперь она терпеливо выслушивала Нита, довольствуясь халявной едой.
— Эх, Вай, как хорошо, что выбрали именно меня! Была правда и другая кандидатура — один мерзкий блондинчик с перекошенным лицом! — возмущался парень, зачёсывая волосы назад.
— Угу, — блаженно пережёвывая кусочек огурчика, согласилась собеседница. Хотя сейчас ей было совершенно не до этого.
— Козёл несчастный! В начальники лезть вздумал, не имея опыта и характера. Просто кошмар! Ну, получит у меня — нагружу работой, да так, что без задних ног падать будет.
«Вот блин, его понесло не в ту степь. Столько возмущается, хотя уже достиг всего, чего хотел. Победил, но продолжает выносить мозг. Ненавижу эту черту его характера. Но то, что Нит стал главным, для меня только плюс, ведь, учитывая его ко мне отношение, у меня появился хороший союзник. Если что-то пойдёт не так, Норай сможет мне помочь. Что ж, иногда общение вовсе не вредит! Ах, ещё и халявная еда будет, если надавлю на жалость! Просто за-ме-ча-тель-но».
Эрестер и кареглазый сидели на краю прудика и общались уже около десяти минут, не замечая, что за ними пристально наблюдают. Кроули стоял чуть поодаль, не в силах оторваться от этой «парочки». Вся его белоснежная форма была в крови, как и уголки рта. Вернувшись с задания, вампир хотел сменить одежду и принять душ, но никак не стоять и смотреть на горничную. Основатель не в первый раз видел их вместе, и это ему явно не нравилось. Раньше недовольство заключалось в том, что оба много болтают… Но, слава Богу, работают. А сейчас всё было немного сложнее — внутри Кроули происходило что-то вовсе непонятное. Видя горничную рядом с самодовольным типом, Юсфорд непроизвольно хмурился, чувствуя нарастающую злость. Ему так и хотелось расчленить парня ни за что. Причины этой агрессии напрягали мужчину. Он не так давно понял, что привязался к голубоглазой и не хочет её с кем-то делить, будь то даже обычная беседа. Всё тщательно проанализировав и сто раз посомневавшись, клыкастый осознал — девушка ему не безразлична, и его к ней тянет не как к источнику крови, а как…
«Этого просто не может быть», — сто раз твердил себе Кроули, пытаясь отдалиться от юной особы как можно дальше, но в итоге вновь и вновь возвращался — потакал своим желаниям. Обуздать их не получилось, а от этого страдала гордость бессмертного: «Я ведь вампир, а она лишь жалкая человечишка! Но она моя… Моя скотинка». Самобичевание пожирало его изнутри, как и проснувшиеся человеческие чувства, от которых не терпелось избавиться, но и отбрасывать их насовсем вовсе не хотелось. Противоречия, словно качели, то сближали вампира с Вай, то отдаляли, и с этим нужно было что-то делать. Нельзя оставлять чувства без внимания. Да, такое случается слишком редко, но случается! Один шанс из тысячи, о котором будешь жалеть, если упустишь.
Аристократу надоело ждать и сомневаться. Плюнув на всё, он просто подошёл к смертным, надеясь так приглушить свою ревность.
— Разве ты не должен выполнять свои обязанности, скот? — холодно кинул Основатель, даже не смотря в сторону Нита. Он непрерывно оглядывал серовласую, которая вовсе сникла, увидев Юсфорда.
— Извините, господин! Я немедленно приступлю к своим обязанностям, — выпалил шатен, подпрыгнув от неожиданности. Он мельком взглянул на Вай, а затем, поклонившись, ушёл.
Кроули молча наблюдал за девушкой, которая не удосужила его даже мимолётным взглядом. Голубоглазая неторопливо мотала ногами, страшась поднять голову и увидеть пронзительный взгляд в свою сторону. В голове крутился лишь один смертельно важный на данный момент вопрос: «Когда же он уйдёт?» Минута сменяла минуту, но вампир даже не двинулся. Тогда Вай решила покинуть злосчастное место самостоятельно. Только Эрестер приподнялась и тут же почувствовала давление на плечах. Аристократ плавно обхватил девушку и, придвинувшись достаточно близко к уху, спокойно произнёс: