Сверщик: betty_page, Matreshka (1-16 главы)
Вычитка: Вика Кузина
Пролог
Мы встретились в ночном кошмаре.
В промежуточном мире, где время не властно над здравым смыслом, причинами и рассудком.
Мы встретились.
Мы заметили друг друга.
Мы поняли.
Там не было никакого влияния внешнего мира.
Ни правильного, ни ошибочного.
Не было замешательства и сражений душ и сердец.
Только мы. В нашем безмолвном мире, который был сном.
Этот ночной кошмар стал нашим домом. Заселяющийся призраками, взращивающий фантазии. Сплетенные вместе в нашей счастливой искаженной реальности.
Мы полюбили.
И очень сильно.
В эти мимолетные секунды нашего ночного кошмара мы жили в вечности.
Но потом мы проснулись.
И все закончилось.
1 глава
Я всегда верил, что жизнь награждает достойных. Я был чертовски наивен. Жизнь не награждает — она разрушает. Она разрушает тех самых достойных и отнимает все. Она отнимает все, наблюдая, как остатки доброты гниют от ненависти.
— Килл
Тьма.
Такой теперь была моя жизнь. Буквально и физически.
Мой затылок болел из-за того, что я долго была без сознания. От лежания на спине ныли плечи и руки, связанные сзади.
Ничего не было сломано, — по крайней мере, я не чувствовала такой боли, — но все тело было в синяках.
Размытость проходила, вспышка за вспышкой, прогоняя облака сна и пытаясь пролить свет на то, что произошло. Но света не было. Моргая, я вглядывалась в бесконечную темноту сквозь повязку, завязанную на затылке. Беспокойство из-за того, что у меня отобрали мое зрение, скрутило живот.
Я не двигалась, но мысленно изучала свое тело, от кончиков пальцев до последнего волоска на голове. Мои челюсть и язык ныли из-за протухшей тряпки во рту, а нос не пропускал кислорода для глубокого вдоха — только достаточно для того, чтобы сохранить меня в живых.
Страх пытался запустить когти в мое сознание, но я оттолкнула его прочь. Я сознательно подавляла панику для того, чтобы оценить свое положение, а не потерять себя в этом ужасе.
Страх никогда не помогает, только мешает.
Мои ощущения возвращались, неуверенно, будто боялись, что похититель заметит их появления.
Слух: визг тормозов, скрип остановившегося автомобиля.
Осязание: кожа на правом предплечье была поцарапана, пульсировала от острой боли. Возможно, ожог?
Обоняние: сырые гниющие овощи и терпкий, острый запах страха, — но страх не мой. Он принадлежал им.
Они похитили не только меня.
Мое сердце забилось от волнения, впитывая их ужас. Мое дыхание становилось учащенным, а ноги зудели от желания убежать. Заставив себя абстрагироваться от внешнего мира, я сосредоточилась. Собирая свою внутреннюю силу, где спокойствие было необходимостью, а не роскошью.
Я отказалась теряться в тумане слез. Отчаяние было проклятием, и я не поддалась, потому что я должна быть готова к тому, что может произойти в дальнейшем.
Я ненавидела шмыгающих, задыхающихся в рыданиях людей, которые меня окружали. Их страдания вызывали сочувствие, и я боролась с желанием позаботиться о них, вместо того, чтобы спастись самой.
Справлюсь с этим, потом буду волноваться о них.
Не думаю, что это было обычное похищение. Тот, кто сделал это, все спланировал. Догадка крепла, когда я пыталась уловить на себе запах спиртного или сигарет.
Может, я была на вечеринке? Или в ночном клубе?
Никаких зацепок.
Я не была глупой или безрассудной. Я так думаю…
Никаких намеков и подсказок о том, где я была и что делала, когда они пришли за мной.
Я извивалась, пытаясь отодвинуться от зловония. Мои связанные запястья обжигала веревка, впившаяся в кожу. Мои ребра вопили от боли, как и голова. Было невозможно избавиться от этих пут. Я прекратила попытки пошевелиться, сохраняя силы.
Я попыталась сглотнуть.
Нет слюны.
Я попыталась заговорить.
Нет голоса.
Я попыталась вспомнить, что произошло.
Я пыталась вспомнить...
Паника.
Ничего.
Я не помню.
— Вставай, сука, — сказал мужчина. Что-то ткнуло меня в бок. — Повторять не буду, поднимайся!
Я замерла, разум вернул меня из настоящего в прошлое.
— Я буду очень скучать, — она причитала, обнимая меня крепче.
— Я не умираю, ты знаешь. — Я пыталась выпутаться из объятий, оглядываясь через плечо на надпись: «РЕГИСТРАЦИЯ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО МИНУТ, ВАМ СТОИТ ПОТОРОПИТЬСЯ», мигающую над моим рейсом. Я ненавижу опаздывать, куда бы то ни было. Не говоря уже о моем единственном шансе вырваться и выяснить правду, раз и навсегда.
— Позвони мне, когда будешь на месте.
— Обещаю, — сказала я, рисуя крест над сердцем.
Воспоминание разрушилось, когда мое тело из горизонтального положения резко перешло в вертикальное.
Кем была эта девушка? Почему я даже не помню, как это произошло?
— Я сказал, вставай, сука! — Мужчина тяжело дышал мне в ухо, и я чувствовала его зловонное дыхание. Повязка лишила меня зрения, но от этого обострилось обоняние.
К сожалению.
Мой похититель толкнул меня вперед. Земля под ногами была твердой. Тошнота, смешанная с моим смятением, померкла, опустошив меня.
Двигаясь в заданном им направлении, я споткнулась. Я ненавидела двигаться в темноте, не зная, откуда я пришла, и куда меня загнали. Не было никаких успокаивающих звуков или приглушенных смешков. Это не был маскарад.
Все было по-настоящему.
Реальным.
Мое сердце билось сильнее, страх проскальзывал сквозь защиту. Но полномасштабный страх оставался неуловим. Скользкий, как золотая рыбка, которая выбрасывалась на берега моего разума. Он был там, но был мимолетным, сохраняя силу и ясность мысли.
Я была благодарна этому. Благодарна за то, что я сохранила достоинство — оставалась сильной перед лицом ужасающей неизвестности, которая таилась по ту сторону повязки.
Стоны и всхлипы женщин становились громче, как и приказы мужчин двигаться туда же, куда и я. Или смерть или спасение, у меня не было выбора кроме как двигаться вперед, оставляя забытое прошлое позади.
Я желала, чтобы обрывки воспоминаний вернулись. Я молила кусочки пазлов из моего прошлого встать на свои места, чтобы я могла разобраться в этом ужасном мире, в котором проснулась.
Но мой разум был закрыт для меня. Крепостью, удерживая все, что мне хотелось знать.
Подталкивания прекратились. И я перестала двигаться.
Большая ошибка.
— Двигайся! — Легкий удар по затылку вынудил меня двигаться вперед. Я больше не останавливалась. Мои босые ноги прошлись по… дереву?
Босые ноги?
Где моя обувь?
От недостатка информации скрутило живот.
Откуда я?
Как я здесь оказалась?
Как меня зовут?
Это не был страх неизвестного будущего, который украл мое ложное спокойствие. Это был страх потерять саму себя. Они украли все. Мои победы, мои проступки, мои достижения и неудачи.
Как я могу справиться с этим новым миром, если я не знаю никаких навыков выживания? Как я могу надеяться победить моего врага, когда мой разум восстал и закрылся от меня?
Кто я?
От кого меня забрали… это было немыслимо
— Быстрее, сука! — Что-то холодное прижалось к моей спине, подталкивая меня вперед. С руками за спиной я поплелась быстрее, как могла, пытаясь не упасть и не споткнуться.
— Спускайся. — Мужчина схватил меня за связанные запястья, позволяя мне опереться на что-то, когда мои пальцы ног нашли небольшие ступеньки под ними.
— Еще.
Я подчинилась.
— Последняя.
Мне удалось спуститься по маленькой лестнице, не упав лицом вниз.
Мое лицо.
Как я выгляжу?
Громкий скрежет прозвучал передо мной. Я отшатнулась назад, столкнувшись с женским телом. Женщины позади меня закричали — первый словесный звук кого-то другого.
— Шевелись. — Давление на поясницу снова вернулось, и я подчинилась. Я двигалась вперед до тех пор, пока спертый запах гниющих овощей не сменился… запахом меди и металла… крови?
Почему… почему это так знакомо?
Я вздрогнула, когда мой разум заполнился еще одним воспоминанием.
— Я не думаю, что смогу сделать это. — Я бросилась прочь, когда меня вырвало в мусорное ведро в классе. От своеобразного запаха крови свело желудок.
— Не думай об этом. От того, что ты делаешь, животное не истечет кровью. То, что ты сделаешь, подарит ему жизнь. — Мой профессор покачал головой, ожидая, пока я прополощу рот и вернусь с бледным лицом и тошнотой к выполнению операции.
Мое сердце откололось, как осколок от стекла, отражая сострадание и ответственность, которую я чувствовала к этому невинному существу.
Это маленький щенок, которого бросили в целлофановом пакете умирать после выстрела из пневматического пистолета. Он выживет, только если я усвоила знания о том, как остановить внутреннее кровотечение и приму свое призвание.
Вдыхая запах крови, я позволила ему проникнуть в мои ноздри, обжечь горло и пропитать мою душу. Я пила эту медную сущность. Я впитывала запах жизненной силы существа, пока это больше не влияло на меня.
— Я готова, — сказала я, взяв в руки скальпель.
— Святое дерьмо! - Мужчина, ведущий меня вперед, внезапно ударил меня по пояснице. Сильная боль отшвырнула меня вперед, и я споткнулась.
— Вайр… мне нужно гребаное подкрепление! Он начал, мать его, войну!
Связанные и движущиеся толпы тел скопились позади. В темноте, в которой я жила, вдруг ожили звуки.
Пули летели, пронзая собой металл автомобилей всего в шаге от меня. Свист и рикошеты пуль эхом звучали в ушах. Вопли ругани, стоны боли пронизывали воздух.
— Ложись! — Кто-то схватил меня за руку, отбрасывая меня в сторону. Сила его броска выбила меня из равновесия. Со связанными руками мне было не за что ухватиться, чтобы защитить себя от падения.
Я упала.
Животом, налетев на какой-то маленький помост, я ударилась о землю.
Грязь, влажная трава, заплесневелые листья заменили зловоние крови, проскальзывая через приторный, резкий запах металла. Мой рот открылся, я вскрикнула от боли. Травинки щекотали мои губы, когда щека прилипла к мокрой грязи.
Мое плечо выло от боли, но я игнорировала новые травмы. Мой разум вцепился во всплывшее воспоминание. Мимолетное воспоминание о моей профессии.
Я ветеринар.
Ощущение, будто я вернулась домой и нахожусь в безопасности, принесенные одним маленьким фрагментом, были бесценны. Моя душа желала большего, внезапно оголодав по недостающей информацией.
Я переключилась от неловкой неуверенности к жажде большего.
Скажи мне! Покажи мне! Кто я?
Я искала внутри больше подсказок. Но это было подобно попытке схватить недостижимую мечту, она исчезала все быстрее и быстрее, чем сильнее я гналась.
Я не могла вспомнить ничего о медицине или о лечении. Все, что я знала, меня тренировали воспринимать запах крови. Я его не боялась. Меня не тошнило, и я не падала в обморок при виде крови, льющейся из открытой раны.
Этих мизерных знаний было достаточно, чтобы успокоить мою нервность и вновь сосредоточиться на внешнем мире.
Крики борьбы. Мужчины кричали. Мужчины рычали. Частые глухие удары кулаков о плоть и ужасные эхо выстрелов.
Я не могла понять. Я провалилась сквозь время и попала в другое измерение?
Еще одно тело упало на меня.
Я закричала, задыхаясь от резкого толчка локтем в ребра.
Тело откатилось, тихо плача. Женщина.
Почему я не плачу?
Я в очередной раз пыталась испытать страх. Это ненормально — не бояться. Я очнулась в одиночестве, похищенная и брошенная в разгаре войны, еще даже не задыхаясь и не паникуя.
Мой покой был как наркотик, он сочился из меня, заглушая суровость моей ситуации. Это было терпимо, как будто я приняла свою смелость и силу.
Мои руки сжались в кулаки, благодарные таким мыслям. Я не знаю, кем я была, но это было неважно, потому что человек, которым я была в данный момент — имел большее значение.
Мне нужно оставаться обособленной, так чтобы я смогла пройти через то, что должно было случиться. Все, что у меня было, — это интуиция, сила спокойствия и рациональность. Все остальное отобрали.
— Прекратите драться, вы, чертовы идиоты!
Громкий взрыв прогремел, как землетрясение, успокоив бой одним махом. Тот, кто говорил, был наделен властью.
Огромной властью. Колоссальной властью.
Мурашки поползли по моей коже.
— Что, бл*дь, произошло? — кричал мужчина. — Вы потеряли ваш чертов мозг?
Звуки небольшой потасовки, затем я учуяла свежий запах сырой земли.
— Все кончено. Бросайте оружие и преклоните ваши чертовы колени. — Тот же самый сотрясающий землю голос. Сила его приказа прижала меня к земле еще сильнее.
— Я ничего не приклоню, ты мудак. Не ты мой През!
— Я! Я был им последние четыре года.
— Не ты. Ты его сучка. Не думай, что его власть у тебя!
Снова драка — глухие удары кулаков, пинки. Это закончилось мгновенно тяжелым стоном.
Снова послышался землесотрясающий голос:
— Очнись, мать твою. Выбранный вами — тот, кого вы отобрали, чтобы убить меня и отобрать клуб, — мертв. Вы когда-нибудь задумывались, что Уолл-стрит назначил меня Президентом не без причины?
Еще один стон.
— Я избран. Я тот, кто знает семейные тайны, впитавший в себя наследие, и заслуживший свой путь к власти. Ты ни хрена не знаешь. Никто не знает. Так преклони колено в знак уважения.
Снова дрожь пробежалась вниз по спине.
Тишина какое-то время, не считая хлюпанья сапог и тяжелого дыхания. Затем чуть слышные проклятия:
— Ты умрешь. Так или иначе, мы не смиримся с Кинжалом в качестве Президента. Мы же Порочные, черт возьми. Следовать правилам предателя, для нас, бл*дь, смехотворно.
— Я — предатель? Человек, который подчиняется вашему лидеру? Я предатель, хотя ты пытался поднять бунт среди моих братьев?
Тяжелый удар кулака о плоть.
— Нет… не я. Ты.
Мой разум упорно обрабатывал информацию, поглощая шумы и приходя к диким выводам о том, что происходило передо мной. Это была третья мировая война? Это был Апокалипсис жизни, которую я не помнила? Неважно, как я все обобщила, я ничего не могла понять.
Воздух наполнился ожиданием. Я не знаю, сколько мужчин стояло передо мной. Я не знаю, сколько трупов валялось на земле, и как такое насилие может быть допущено в мире, который я знала раньше. Но я понимала, что прекращение огня было хрупким и могло возобновиться в любой момент.
Угроза скользила по траве, как змея.
— Я убью тебя, мать твою. Запомни мои слова. Истинные Порочные только и ждут, чтобы убить тебя.
От чьих-то тихих шагов сильно вибрировала земля.
— Порочных не существовало гребаных четыре года. С момента, когда я занял пост, они были Чистой порочностью. А ты недостаточно чист для этого клуба. С тобой покончено.
Я вздрогнула, когда залп из пистолета разорвал застоявшийся воздух.
Грохот, когда безжизненное тело упало на траву. Чуть слышный вздох ускользающей души.
Убийство.
Убийство, совершенное прямо передо мной.
Заложенная во мне потребность заботиться и исцелять — та часть меня, которая была столь же непоколебима, как биение моего сердца — плакала от сожаления.
Смерть была тем, против чего я боролась ежедневно, но сейчас я была безоружна.
Я ненавидела мысль, что эта жизнь, украдена прямо передо мной. Что я не смогла остановить этого.
Я свидетель.
И еще, я ничего не видела.
Я была причастна к битве, но ничего не видела. Никого не узнаю. Я бы никогда не смогла сказать, кто в кого стрелял, или кто был прав, а кто нет.