— Петик, да ты просто лопух! Стой! Еда может быть отравлена! Стой и не шевелись.
Лидия порылась в пакете, бумажкой взяла кусочек колбасы, огляделась, увидела Анжелиного Зямчика, подозвала его и протянула ему. Зямчик обнюхал и съел. Лидия уставилась на него в ожидании.
— Ты что ему дала? — закричала Анжела. — Он на спецпитании! У него своя диета!
— Да я кусочек колбаски… — залепетала Лидия.
— Мой маленький, ты же знаешь, что нельзя у разных теток чужих брать, — приговаривала Анжела, схватив Зямчика на руки. — Тетки чужие — плохие, они и отравить могут.
Анжелка зло зыркала на Лидию, посмевшую посягнуть на Зямчика.
Лидия засуетилась, потянула Петика за рукав.
Ритка с трудом разлепила глаза. Все плыло и качалось. Она снова закрыла и открыла глаза. Наконец изображение сфокусировалось на лице врача.
— Вот и славно, Маргарита Викторовна, — сказал он, — с прибытием.
Ритка с ужасом посмотрела на врача:
— Снова кровь нужна? Еще кому-то из миллионеров понадобилась?
Она хотела было рвануться с кровати, но, ослабевшая, даже с места не сдвинулась.
— Сейчас ваша кровь никому и даром не нужна, — успокоил врач. — Ее еще почистить надо.
— Чистить? — не поняла Ритка. — А что с моей кровью?
— В крови у вас токсины. Вы же чудом остались живы. Подробнее говорить права не имею — идет следствие.
— Что это значит? Я, владелица своей крови, не имею права знать, в каком она состоянии? А может, я ее продать хочу… миллионерам… берите, мол, всю мою кровь! — Ритка, судя по всему, быстро приходила в себя.
— Придется потерпеть… и не только вам. В больнице из-за вас никакого порядка, с утра народу полно: из газеты приходили, из милиции. И просто посетители. Вы теперь местная знаменитость, — усмехнулся доктор. — Конечно, от разного люди в городе умирали, но чтобы во время прямого эфира — такого еще не было.
Ритка с трудом переварила услышанное. Потом потрогала голову и снова закрыла глаза.
Пискнул ее мобильник. Врач подал девушке трубку. Собравшись с силами, она прочитала сообщение:
«Как ты себя чувствуешь? Тебе нужна жизнь, а мне — «СуперНика». В следующий раз я позабочусь, чтобы тебя не откачали. Жди указаний».
Выражение Риткиного лица испугало доктора.
— Что-то неприятное сообщили? — спросил он, кивнув на зажатый в руке мобильник.
— Да… нет… я не знаю… голова болит, — захлопала вытаращенными от страха глазами Ритка. — Скажите, а что со мной случилось? Долго я была в отключке?
— Могли быть значительно дольше. Скажите спасибо своему врачу. Он вас погубил, он вас и спас. Когда вы потеряли сознание, он мгновенно сориентировался и принял единственно правильное решение.
— А что с ним? — забеспокоилась о своем спасителе Ритка.
— С кем? — переспросил врач.
— С Борюс… с Борисом Михайловичем?
— Не знаю, милиция разбирается, — пожал он плечами.
— Никогда не поверю, что он хотел меня убить.
— Убийство надо еще доказать, а пока известно, что он ввел вам вместо одного лекарства другое. Почему, зачем — это уже не наш вопрос.
— А со мной что будет? — в отчаянии спросила Ритка, скорее себя, чем доктора.
— Наверное, замуж успешно выйдете, — смеясь предположил врач. — Нарожаете детей… вот полежите у нас пару дней и можете готовиться к свадьбе. На редкость здоровый организм — быстро с шоком справился.
Но впредь нужно быть осмотрительнее.
— Не в этом дело… — задумчиво протянула Ритка.
В кабинете следователя НикНика продолжалась беседа. Следователь явно симпатизировал Диане.
— Так какое же предположение по этому весьма странному делу возникло у господина писателя? — обратился НикНик к Юрию Владимировичу.
— Видите ли… — ответил тот, — предположить, что Борис Медведев мог напутать с медикаментами, я не могу. Я знаю его много лет. Это великолепный специалист с огромным опытом. Сотни благодарных пациентов…
— Но ведь и на старуху бывает проруха. Засмотрелся на ноги пациентки, например…
Диана строго посмотрела на НикНика и решительно встала:
— Я вижу, папа, я вам мешаю. У господина следователя мысли приобретают неслужебное направление. — Она вздернула носик и презрительно хмыкнула: — Так что я вас покину.
Диана вышла, после чего НикНик сник и сразу же утратил интерес к беседе.
— Я предполагаю, — сказал отец Дианы, — что ему подбросили ампулу с другим лекарством.
— Зачем? С какой целью? И кто, наконец?
— Если бы я знал, — развел руками Юрий Владимирович.
Ника гуляла вместе с Амалией, приехавшей навестить ее.
— Перед тем как зайти к тебе, я поговорила с главврачом санатория. Он сказал, что у тебя вчера был сердечный приступ.
Амалия была сама заботливость.
— Ничего страшного. Обошлось. Просто вы сказали по телефону, что Рита умерла, вот я и…
— У тебя есть сведения о ней? — торопливо перебила ее Амалия.
— Скудные, врачам запрещено говорить об этом… я знаю, что заведено уголовное дело. Но главное — Рита жива.
— Откуда ты знаешь? Ты что, в больнице была?
— Там был Артем, он мне позвонил.
— Кто такой Артем? — вскинула брови железная дама.
— Это… это наш новый юрист.
— Ты сомневаешься в нашем юристе?… Я могу это неправильно истолковать, поскольку именно я привела его в фирму.
— Нет, дело не в этом. Вам незачем беспокоиться. Последние события… требуют несколько иного подхода к решению дел.
— Ты говоришь очень неконкретно, обтекаемо, что тебе вовсе не свойственно…..
— Кстати, я прошу вас дать возможность нашему новому юристу поработать в офисе несколько дней. Познакомиться с коллективом, моим ближайшим окружением.
— Ника, давай начистоту: ты приставляешь к нам соглядатая?
В отделе маркетинга женщины активно обсуждали происшествие в телестудии. О работе все забыли.
— А мне тревожно… О чем нас будут спрашивать в милиции? — спросила Татьяна.
— Кто что видел, кто что слышал, — пояснила Нина Ивановна.
— Но мы же были далеко, — возразила Людмила. — Расспрашивать нужно ведущую, это же она возле Борис Михайловича крутилась.
— По-моему, она в него влюблена, — заметила Ольга, — так юлила, так в глаза заглядывала. Не удивлюсь, если это она Ритку нашу… того… из ревности приговорила.
— Да ладно, не выдумывай, — прервала ее Нина Ивановна. — Взрослая женщина может и другие способы выискать, — и вдруг ахнула: — Ой, девочки, я вспомнила! Рядом со мной сидела женщина, в шляпе. Интересная такая, ухоженная, элегантная… А такие шляпки я видела только в старых фильмах, такая вуалька была у моей мамы.
— И что? Нина Ивановна, почему вы замолчали? При чем тут эта женщина? — с нетерпением расспрашивали девушки.
— Она, как только все произошло и никто еще не успел опомниться, быстро так встала и убежала… Пока двери в студию не закрыли. Я еще обратила внимание, что она одна успела уйти.
— Вот это номер, — встревожилась Татьяна. — Возможно, вы видели преступницу?
В своем кабинете Виктория Павловна напутствовала будущих родителей девочек.
— Готовы? Впереди у нас долгая и счастливая жизнь, присядем на дорожку, — предложила она.
Присели. Михаил был сосредоточен и напряжен, Танюша с интересом рассматривала кабинет директрисы. Виктория Павловна попросила:
— Алла Семеновна, приведите девочек Косаревых.
— Как вы думаете, — спросил вдруг Михаил, — будет лучше повезти их на аттракционы в парк или в зоопарк… или все-таки домой?
— Я бы лучше домой повезла, — ответила та, — познакомилась с ними в домашней обстановке. Да и девочки так скорее обвыкнутся.
— А как они должны нас называть? — Михаил, кажется, переживал больше всех.
— Тут проблем не будет, — заверила директриса, — Лёлька сама решит, взрослая уже.
Вошла воспитательница с девочками. Лёля с порога бросилась к Михаилу.
— Папа приехал! — восторженно закричала девочка. — Я же говорила, что он приедет!
Михаил схватил ее на руки и прижал к себе. Виктория Павловна отвернулась, смахивая слезы. Уж сколько лет она наблюдала такие сцены, а вот все равно как впервые…
Лидия наблюдала за Зямчиком. Вот он выбежал из палатки Анжелы, весело попрыгал вокруг, пописал на соседнюю палатку, полаял. Анжела позвала его в домик — он послушался. Лидия облегченно вздохнула и направилась к Анжеле.
— Ну, как твой волкодав себя чувствует? — поинтересовалась она.
— Спи спокойно, — снизошла Анжела. — Считай, ты заново родилась сегодня. Зямчик, запомни эту тетю, у нее никогда ничего не бери. И вообще — только мама накормит тебя вкусненьким.
Лидия молча развернулась, выбежала с рынка и торопливым шагом направилась к Петику, маячившему с пакетом Косаревой на остановке маршрутки.
— Все в порядке, — сказала она Петику, — Анжелкин кабыздох жив-здоров, еще колбасы просит. Можно ехать. Только не задерживайся. Отвези харчи и сразу назад. А то еще на встречу с Самвелом опоздаешь. И не рассиживайся там с ними. Я тебя дома накормлю, не всухомятку. — И ничего из этой передачки на всякий случай не трогай, не отощаешь! И по пути не прикладывайся — без пива еще никто не умер. Да ты меня слышишь? — дернула она за рукав мужа.
Петик выразительно посмотрел на жену, молча загрузился в подошедшую маршрутку с надписью «Радужный» и уехал.
Самвел подошел к торгующей на рынке Анжеле.
— Мне не показалось, вчера в телевизоре наша Ритка была? — спросил он.
— Не показалось.
— Что с ней?
— Я в больнице была, ничего не говорят, им менты запретили делиться информацией. Может, ты, Самвел, как заботливый руководитель, сходишь спросишь? — с издевкой поинтересовалась Анжела.
— Ты совсем на своих кастрюлях очугунилась, соображаешь, что говоришь? — покрутил пальцем у виска Самвел. — Там прокуратура с ментами, а я туда попрусь, Здрасьте вам через плечо?
— Ой, я-то, дура, думала, что ты — честный. У тебя и лицо такое благородное… А ты, оказывается, мелкий тырщик по карманам.
— Снова нарываешься? Анжела, ты же взрослая женщина, пятый размер груди, а умом не вышла, — уколол ее Самвел.
— Ты мою грудь не трожь! — Анжела, выпятив свой пятый размер, что называется, грудью пошла на хозяина. — А честному человеку ментов бояться нечего! Вон мы с Зямом не боимся. Скажи ему, Зям!
— И напрасно, — пробурчал Самвел.
Ритка в который раз перечитывала пришедшее сообщение.
— А если мы этому доброжелателю ответим? — сказала она сама себе.
Она быстро набрала ответ и отослала его.
— Кто ты? — спросила Ритка.
Неожиданно за спиной раздался ответ:
— Это я — Васька!
Ритка резко обернулась к окну и увидела улыбающегося Ваську, влезающего через окно.
— Ты как тут очутился? — зашипела она на него.
Васька тяжело перевалился через подоконник.
— Молча, — сказал он. — У любви, как у пташки, крылья! Слыхала?
Риткин мобильник опять просигналил. Ритка схватила трубу и разочарованно прочла: «Сообщение не доставлено, абонент не существует».
— Извини, что без подарков, — сказал Васька, — мне нужны были свободные руки.
К Борюсику в камеру пришел НикНик.
— Я говорил с Юрием Шевчуком, — с порога начал следователь. — Он высказал интересную мысль, но она никак не укладывается ни в одну из версий. Помогите мне с ней разобраться.
— Я готов, — подхватился Борюсик. — Но сначала скажите, какие новости из больницы?
— Она жива. Пришла в себя, чувствует себя, можно сказать, хорошо.
— Слава богу! — выдохнул врач.
— Этот фактор резко меняет вашу судьбу. Одно дело убить и совсем другое — покушаться на убийство.
— Я не убивал!
— Я тоже так думаю, какие у вас мотивы? И кроме всего прочего, не сумасшедший же вы ставить на себе крест как на профессионале. Да еще вот так — на виду у всех, в прямом эфире. Согласитесь, после тюрьмы вам придется переквалифицироваться… я плохо представляю себе пациента, который придет к вам в клинику. Как там у вас написано на вывеске? «Борюсь»? Смело можете добавлять — борюсь с жизнью.
Борюсик мрачно посмотрел на НикНика.
— Шутка, — поправился следователь.
— Так какую версию придумал Юрий Владимирович? — поинтересовался Борюсик.
— Достаточно литературную, но другой пока нет. Он сказал, что вам могли перед операцией подменить препарат.
— Кто, зачем?
— Вопросы без ответов или со множеством ответов. Это вам домашнее задание, время у вас есть, — успокоительно-насмешливо заметил НикНик. — Продумайте все возможные варианты с коллегами, конкурентами, с недоброжелателями, скрытыми и явными врагами.
— У меня нет врагов.
— Вы либо наивны — либо… ладно. И еще — подумайте над женским фактором: отвергнутые любовницы — контингент очень изобретательный. Мстительницы тоже. Может, вы кого-то залечили, изуродовали, извините за прямоту, и теперь его родня жаждет вашей крови?
Борюсик вместо ответа бросил на следователя испепеляющий взгляд.
Юрий Владимирович с Дианой пытались подбодрить Ритку. Диана даже принесла ей собственноручно связанный свитерок.
— Ну, хоть приложи к себе, — просила она Ритку. — Скажи, как я с цветом угадала! Как будущий модельер я займусь твоим гардеробом, хватит тебе в рыночном барахле ходить. Ты будешь для меня учебным полигоном, на тебе же я буду отрабатывать свои идеи «от кутюр».
— Как Борис Михайлович? — спросила Ритка.
— Он очень страдает, — ответил Юрий Владимирович.
— Где он?
— Милиция задержала. Но я надеюсь, ненадолго.
— Что нужно от меня, чтобы его выпустили? — Ритка, если бы могла, прямо из больницы помчалась бы на выручку Борюсику.
— Я узнаю, — пообещал Юрий Владимирович.
— Ты же сам писал в книге «Убийство жарким летом»: милиция задерживает подозреваемого на срок до трех суток до предъявления обвинения. Значит, скоро его выпустят, — сказала Диана.
— Не будем тебя больше мучить, нас и так впустили под честное слово, — собрался уходить Юрий Владимирович. — Что ему передать?
— Скажите, что я сама все ему скажу при встрече.
В коридоре больницы Юрий Владимирович с Дианой столкнулись с Амалией, направляющейся в палату Ритки. Амалия сухо поздоровалась с ними.
— Здравствуй, Маля, ты тоже здесь? — Юрий Владимирович, напротив, был очень благожелателен.
— Нам нужно очень серьезно поговорить, — произнесла Амалия.
— Здесь? Может, позже?
Диана во все глаза смотрела на старших, чувствуя, что в их отношениях кроется какая-то тайна. Слишком уж «по-домашнему» обращался к этой женщине отец.
— Нет. Здесь и сейчас, — твердо сказала Амалия. — Это важно. Личных отношений разговор не касается. А бизнес отлагательств не терпит.
Они отошли в сторонку.
— Ты знаешь, — начала разговор Амалия, — что «СуперНика» развивается, и поэтому было принято решение о новой эмиссии акций компании. Это инициатива Доминики. Я просто реализую ее планы.
Амалия сделала паузу, ожидая реакции Юрия Владимировича. Но он, похоже, ожидал, что она скажет дальше.
— Эмиссия практически закончена, — продолжала Амалия. — Акции к продаже уже подготовлены.
— Маля, ты же знаешь, что я и Ника ценим тебя как специалиста и как преданного друга семьи. Мы всецело тебе доверяем, каковы бы ни были наши личные отношения. Поэтому делай с этими акциями все, что требуется. Лишь бы на пользу фирме.
— Я просто ставлю тебя в известность как главного акционера, — поджала губы Амалия в ответ на его уверения.
— Спасибо, Маля, — поблагодарил Юрий Владимирович.
Амалия прошла в палату к Ритке. Васька предусмотрительно спрятался под кроватью. Амалия, поморщившись, повела носом:
— Ты что, пила?
— Началось! — раздраженно ответила Ритка. — Корвалол. Удивительно, — продолжала она, — ко мне сегодня идут, как в мавзолей. И это при том, что милиция наложила строгий запрет на посещения и на разглашение сведений о моем состоянии в интересах следствия. Я сама слышала, как об этом говорил врач. Я просто хочу, чтобы во всем был порядок, нельзя — так нельзя. Ни для тех, у кого есть знакомые в милиции, ни для тех, у кого личные отношения с врачом.
Амалия посмотрела на нее удивленно. Это она, Ритка, говорит о порядке!