— Могилевич. Это крупный специалист по ревитализации и мини-трансплантации стволовых клеток. Мы идем к одной и той же цели — возврату пациентам красоты и здоровья, но несколько разными путями.
— Я так понимаю, этот Могилевич — ваш конкурент?
— Можно сказать и так.
— Это вы его пригласили на программу? — Следователь начал прокручивать в голове новую версию.
— Нет, я даже удивился, когда его увидел. Он несколько скептически отнесся к моей популяризаторской деятельности на телевидении…
— А его когда-нибудь приглашали на ТВ?
— Насколько я знаю, нет, — не совсем уверенно ответил Борюсик.
Николай Николаевич пристально посмотрел Борюсику в глаза.
Двери кабинета Сергея открылись, и мимо ожидавшей в приемной Дианы прошли все участники брейн-шторминга. Женщины окидывали девушку любопытными взглядами. Последними вышли Сергей, Юлька и Артем. Артем не ожидал увидеть Диану здесь и немного растерялся.
— Привет, что ты здесь делаешь? — обратился он к ней.
Диана пропустила его вопрос мимо ушей и мило улыбнулась Сергею:
— Сережа, привет, а я тебя дожидаюсь.
— Какой приятный сюрприз! — обрадованно воскликнул Сергей. — Все-таки день сегодня прожит не зря. Заходи, гостьей будешь.
Сергей, пропустив Диану впереди себя, вошел в кабинет, небрежно сказав Юльке через плечо:
— Нам два кофе. — И, обернувшись к своей гостье, поинтересовался: — Дианочка, ты какой предпочитаешь?
— Мне такой же, как и тебе, — мило улыбаясь, ответила Диана.
— Ты слышала? — холодно спросил Сергей Юльку и закрыл дверь. Артем посмотрел на Юльку. Та закусила губу и готова была расплакаться.
— Юлия Александровна, — попробовал утешить ее Артем, — не принимайте близко к сердцу эту неприятную часть профессии офис-менеджера. У вас улучшится настроение, если я вам скажу, что вы сегодня были на высоте? Серьезно, вы были уверенны, раскованны. Я правильно понял вашу установку на брейн-шторминг?
Юлька повеселела. Как мало иногда нужно женщине, чтобы поднять настроение.
— Иногда мне хочется подсыпать ему в кофе крысиного яду, — доверительно сказала она Артему. — Но я всегда должна улыбаться.
— Я вас понимаю, — рассмеялся Артем. — Я тоже не люблю начальство.
Михаил, Танюша и девочки расположились в гостиной за красиво накрытым столом, приготовившись к обеду. Катюша сидела на высоком стульчике. Михаил весь день не переставал светиться от счастья. Танюша была более сдержанна и о чем-то сосредоточенно думала. Она подала еду.
Танюша угощала детей, следя, чтобы они ели, Михаил помогал Катюше. Танюша отвлеклась, чтобы набрать СМСку на своем телефоне.
В кабинете Сергея с Дианы мигом слетела вся бравада, рассчитанная на Артема. Она вмиг подобралась и посерьезнела.
— Я очень рад, что ты пришла, — начал разговор Сергей. — Это значит, что ты на меня не сердишься.
— А за что мне на вас сердиться? — безразлично ответила Диана.
— Вот те раз, то — Сережа и ты, а то вдруг — вы, — разочарованно проговорил Сергей. — Я знаю, что делать: давай выпьем на брудершафт?
— Я не пью. — Диану словно подменили.
— А кто говорит — пить? Пригубишь. Главное, что между нами мир.
Он достал из шкафа початую бутылку коньяка, два бокала, плеснул на донце. За этими манипуляциями его застала входящая с подносом Юлька. Она оценила всю обстановку и пожелала:
— Приятного аппетита. — Потом добавила, подчеркнуто вежливо обращаясь к Диане: — Вы не там сели, девушка. Обычно Сергей Анатольевич принимает женщин на диване.
— Не пугайся, — успокоил Сергей Диану, бросая на Юльку убийственный взгляд. — Это Юля так шутит. Грубый секретарский юмор.
Юлька вышла.
— Вот, держи. — Сергей протянул Диане бокал. — Смотри, мы должны выпить, скрестив руки, вот так… и символически поцеловаться.
— Я знаю, мы еще в детском саду на брудершафт сок пили, когда воспитатели отворачивались.
— Значит, у тебя богатый опыт в этом вопросе, — пошутил Сергей.
Они выпили на брудершафт и быстро поцеловались. Причем Сергей сделал это символически и очень осторожно. Послышался сигнал — пришла СМСка. Сергей молча прочитал, но отвечать не стал.
— Вы… ты можешь ответить, — сказала Диана. — Я не хочу мешать.
— А, не стоит, — отмахнулся Сергей, — это так… ерунда. Присаживайся, куда хочешь. Гак что же тебя ко мне привело?
Петик шел улицами Радужного. Было раннее утро, поэтому людей на улицах поселка было мало, а в частном секторе и вовсе никого. Петик оглянулся по сторонам и свернул к дому Крокодила. Он осторожно толкнул калитку и тихо позвал:
— Эй, есть здесь кто?
Никто не отозвался. Петик осторожно прошел к дому и вошел в дверь. Через несколько минут он вышел оттуда в сопровождении Крокодила, который тер затекшую в наручниках руку.
— Я уж думал, кранты мне, — приговаривал Крокодил. — Рука затекла, конвоир в ящик сыграл, жратвы нет, воды нет, телефона нет, ничего нет. Спасибо тебе, что приехал. Я уж помирать собрался, мысленно завещание писал.
— А тебе есть что завещать? Много скопил? — насмешливо спросил Петик.
— Так я тебе и дал полный финансовый отчет, налоговая инспекция, — фыркнул Крокодил. — Сюда иди, он за домом.
Петик и Крокодил обошли дом и увидели уткнувшегося лицом в стол дежурного.
— Так что случилось, рассказывай.
— Не знаю, — пожал плечами Крокодил. — Смотрю — пиво открыл, самогоночки моей выпил, подразнил меня через окно, глотнул. Потом начал вдруг ногами сучить — и отчалил. Хлоп мордой в салат и — труба.
— Эта бутылка? — уточнил Петик.
— Она, — подтвердил Крокодил. — Откуда он ее взял — не знаю, вроде никуда не отходил…
— Зато я знаю.
Петик решил свои соображения держать пока при себе. Он достал носовой платок, взял со стола целлофановый пакет, осторожно опустил туда бутылку и закрыл ее. В другой пакет собрал остатки еды.
— Что будем делать? — спросил Крокодил.
— Сейчас отнесем его куда-нибудь, спрячем, а там подумаем.
— Э, нет, я нести не буду, — запротестовал Крокодил. — Я покойников с детства боюсь.
— Куда же его спрятать? Может, тут поблизости яма какая-нибудь есть?
— Я знаю куда, — осенило Крокодила. — Тут недалеко. А ты его один унесешь?
— Почему один?
— Я же тебе сказал — я покойников боюсь.
— Тогда придется вызывать милицию и сдавать вас двоих. Его понесут, а тебя поведут.
Петик взялся за телефон.
— Ладно, — сразу стал покладистым Крокодил, — только чур, я за ноги возьму.
Они свалили тело дежурного около входа в погреб у дома возле Косаревой.
— Можно скинуть его в погреб, — предложил Крокодил. — Там крысы, как… как крокодилы. За неделю объедят.
— А ты откуда знаешь? — удивился Петик.
— Так меня самого чуть не съели.
— Любопытно, потом расскажешь.
— Вот какая жизнь, почище любого анекдота, — проговорил Крокодил. — Кто б мог подумать, что Крокодил в паре с ментом будут другого замоченного мента в погреб к крысам спускать! Скажи кому — обхохочется.
— Много будешь трепаться, сам туда пойдешь, — прервал его Петик. — На этот раз они тебя дожрут. Давай бери.
Они открыли полуразвалившиеся погребные двери и сбросили тело в погреб.
Косареву, уверенную, что проблему с Крокодилом она уже решила, теперь волновала другая проблема. Арест Борюсика нарушал ее планы по изменению внешности. Приняв решение действовать, она снова взяла машину Самвела и направилась в клинику Борюсика. Узнав от Марины, что доктор все еще в милиции и достоверно ничего не известно о ходе следствия, Косарева решила связаться с нужными людьми. Ей в голову пришла мысль дать взятку нужным людям, чтобы вызволить Бориса Михайловича. Косарева достала визитку, какое-то время смотрела на нее, соображая, что делать, потом решительно набрала номер:
— Здравствуйте, вы меня не узнали? — обратилась она к поднявшему трубку человеку. — Очень приятно. Не спешите со мной ругаться или вешать трубку. Мне нужно с вами встретиться. Это в ваших интересах. Договорились.
Николай Николаевич добросовестно продолжал расследование. Следующим его шагом был визит в телестудию. Ольга Алексеевна была крайне взволнована и напряжена. Происшедшее наносило удар по ее карьере. Она отвечала на вопросы следователя быстро и старательно, словно боялась, что он заподозрит ее в неискренности.
— Ольга Алексеевна, — обратился к ней Николай Николаевич, — я хочу проверить некоторые свои соображения. Мы можем пройти в студию и еще раз ее осмотреть?
— Конечно-конечно, там все так и стоит, я не разрешила разбирать декорацию. Я же понимала, что вы ею заинтересуетесь. Это такое несчастье, такое несчастье… Нас, наверное, закроют.
— А почему?
— Ох, Николай Николаевич. Телевидение — это… Как меня теперь будут телезрители называть?
Карьера ее волновала прежде всего.
— Не знаю, наверное, как и раньше. Есть же у вас имя, фамилия…
— Мне теперь одно имя: «та, у которой девушка умерла». Я по дороге на работу уже несколько раз это слышала. Посмотрите, вон идет та, у которой…
Она в отчаянии воздела к небу руки.
— Ну, не расстраивайтесь… а сколько еще может простоять эта декорация?
— Столько, сколько вам понадобится. Все программы, идущие в прямом эфире, приостановлены. Мы делаем только выпуски региональных новостей и даем «консервы».
— Какие консервы? — не понял следователь.
— Мы так называем ранее записанные программы и материалы. Это просто крах. Столько сил, столько времени и средств затрачено, так хорошо все начиналось…
— А почему вы не спрашиваете, что с жертвой?
— Ой, простите, конечно, человеческая жизнь и все такое… — спохватилась Ольга Алексеевна. — Что с бедной девушкой?
— Она жива, но в больнице.
— Я за нее рада, — сказала Ольга Алексеевна, хотя в ее голосе настоящей радости не чувствовалось. — Но лучше бы ей вообще сюда не соваться. Со свиным, как говорится, рылом да в калашный ряд. Я ее предупреждала.
Ольга Алексеевна привела Николая Николаевича на место, где снималась программа Борюсика. НикНика заинтересовало рабочее место врача. Он тщательно осмотрел стол, тумбочку, столик для медикаментов.
— Хотел у вас спросить, — обратился к Ольге Алексеевне следователь, — к доктору Медведеву перед программой кто-нибудь подходил?
— Да, конечно, очень много народу подходило, мы это разрешаем зрителям. Практически все — знакомые Бориса Михайловича.
— Почему вы так решили?
— Мы на эту первую программу решили в зале посадить «своего» зрителя. Так легче работается, можно попросить задавать конкретные вопросы, удобные прежде всего нам. Когда в зале все родные и близкие сидят, создается благоприятная атмосфера. А перед началом программы здесь вообще было столпотворение. Подходили абсолютно все. Поздравляли с премьерой.
— А как себя вел Борис Михайлович?
— Как обычно. Только немного волновался, прямой эфир все-таки. Общался со зрителями, дамам ручки целовал.
— А мужчины тоже подходили?
— Конечно, но их было намного меньше.
— А что вы можете сказать о самом докторе Медведеве?
— О, это такой человек, такой человек… — восхищенно начала Ольга Алексеевна. — Просто душка!..
К Ритке в палату заглянул тощий парень с бухгалтерских курсов. Поприветствовав больную, он быстро протянул ей букетик цветов и шоколадку.
— На, держи скорей, — поспешно сказал он — За мной гонятся, сейчас найдут и выгонят отсюда.
Ритка была приятно удивлена.
— Наши с курсов просили передать, чтобы скорее выздоравливала, — все так же быстро говорил тощий. — И преподавательница Мария Феодосьевна тоже. Сказала: без Калашниковой скучно стало. Ты теперь телезвезда. Девчонки все тебе завидуют.
— Да, обзавидуешься тут! — усмехнулась Ритка.
— А мы новую тему начинаем: «Отражение последствий условных фактов в бухгалтерской отчетной организации». Интересно. Я побежал! Выздоравливай.
— Спасибо, передавай всем привет.
Дверь в палату открылась, и Ритка поняла, что это пришел медперсонал за тощим. Парень шутливо поднял руки вверх:
— Все, все, сдаюсь. Выхожу, не бейте, не ругайте.
Диана все еще сидела в кабинете Сергея, который пускал в ход все свои чары — острил, строил из себя большого босса, рассыпался в любезностях… Диана раскрепостилась. Ей явно льстили ухаживания взрослого мужчины, и она кокетливо смеялась шуткам Сергея.
— А почему бы тебе не прийти в нашу компанию, — неожиданно предложил Сергей, — и не поработать на благо «СуперНики»? Я всегда приветствую появление молодежи в наших рядах. Люди, которые растут в твоей компании, выталкивают и тебя наверх, не дают заплесневеть. Мы устраиваем тренинги, особо одаренным даем гранты на получение специального образования. Ты же — особо одаренная, я угадал?
— Конечно, одаренная, но у меня своя дорожка. Я хочу стать дизайнером одежды. Мои рисунки недавно отобрали на творческий конкурс. Я вяжу. Буду заниматься трикотажем. За ним — большое будущее, это универсальный материал для всех сезонов и на любой вкус.
— Как увлеченно ты говоришь, наверное, у тебя настоящий талант. Я поговорю с Юрием Владимировичем о твоем будущем.
Тут Сергею снова пришла СМСка. Он прочитал и досадливо поморщился.
— Я смотрю: у тебя с кем-то активный диалог. Я не мешаю? — тактично спросила Диана.
Войдя в номер к Доминике, Артем вытащил из кармана огромное яблоко и протянул ей. Он рассказал о проведенном в «СуперНике» дне, нервозности Амалии и встрече с Дианой. Доминика была крайне поражена.
— Ты встретил Диану в моем офисе? — отчетливо выговаривая каждое слово, переспросила она, пытливо глядя на Артема и думая, что стоит за этим визитом.
— Кстати, в офис я попал в весьма удачное время, — продолжал рассказ Артем. — Они как раз проводили брейн-шторминг, и я смог каждого увидеть в деле.
— Неужели это Сергей заинтересовался ителлектуальным менеджментом?
— Нет. Насколько я понял, основная инициатива исходила от Юлии Александровны Полонской.
— Это кто? — не поняла Ника.
— По-моему, это твоя секретарша.
— Ты так торжественно сказал, что я не сразу и поняла… Да, Юлия — барышня цепкая. Нужно будет подумать о ее повышении.
— Я тоже высоко оценил ее способности, — согласился Артем. — И уверенно внес Юлию Александровну в список главных подозреваемых. Чтобы задумать, а главное — осуществить твою психологическую осаду, нужны воля и воображение. У этой дамы названных качеств явно с избытком.
— Хорошо, я подумаю над этим. Ты виделся с Сергеем?
— Да. Все нормально.
Доминика внимательно посмотрела на Артема:
— Зная взрывной темперамент Сергея, поверить в это трудно.
— Особенно сильное впечатление на меня произвела Амалия Станиславовна, — сменил тему Артем. — Дама прямого действия, как граната-лимонка.
— Скорее уж фаустпатрон… И все-таки: что в моем офисе делала Диана?
— По-моему, она приходила к Сергею.
— Более чем странно.
— Тебя это задевает?
— Не в том смысле, в котором ты подумал. Я просто не люблю загадок. За ними обычно прячутся неблаговидные дела. Залежалась я по больницам, хватит. Через несколько дней закончу курс восстановительной терапии и выйду на работу. Хватит прятать голову в песок. Я перестала чувствовать пульс собственного бизнеса, не понимаю поступков своих работников. А тут еще ты… расслабил меня… увлек светлой мечтой о женском счастье…
Доминика смутилась от своих же слов.
— Я и сам увлекся…
Он погладил ее по руке.
— Стоп, не продолжай. Я должна быть собранной и сильной.
Артем хотел возразить, но Доминика подняла руку в останавливающем жесте:
— Тема закрыта. А на завтра у меня к тебе просьба. Отвезешь меня к Ритке. Хочу ее поддержать.
Николай Николаевич, воспользовавшись приглашением Юрия Владимировича, пришел к нему в гости. Юрий Владимирович провел следователя в комнату и отправился на кухню за чаем.
— А… ваша дочь? — с тайной надеждой спросил НикНик.
— Дианочки дома нет, но она скоро должна прийти.