— Так как? Я могу надеяться, что вы проведете экспертизу быстрее, вне очереди? — настаивал следователь.
— Я ничего не могу обещать. Но попробую.
— Буду с вами откровенен, — сказал НикНик. — Ей лучше списать все на болезнь, выйти отсюда на амбулаторное лечение и продолжать наслаждаться жизнью, чем загреметь на полную катушку за умышленное убийство.
— Ни слова больше, — прервал его врач, — меня касается только ее душевное здоровье.
— Добавлю только, что она и ее семья — богатые люди. Очень богатые люди. — Следователь многозначительно посмотрел на доктора, недвусмысленно дав понять, что от того требуется.
Сергей с кейсом в руках вошел в гостиную загородного дома Доминики и застал там Михаила и Танюшу. Танюша вспыхнула, увидев хозяина, но быстро взяла себя в руки. Мужчины пожали друг другу руки.
— А мы вас не ждали с утра, — сказала Танюша.
— Мне нужно кое-что взять в спальне, — объяснил Сергей. — Там открыто?
Танюша кивнула.
— Михаил, мне понадобится болгарка или что у тебя там есть по металлу, — сообщил Сергей. — Принеси в спальню.
— Кофе сделать? — предложила Танюша.
— Не нужно, я спешу, — отказался Сергей.
— Зачем ему болгарка? — недоумевал Михаил. — Час от часу не легче.
— Не знаю. Иди неси, раз просит, — поторопила мужа Танюша.
Сергей в спальне бросил кейс на кровать, подошел к встроенному в мебель замаскированному сейфу. Михаил принес инструменты и протянул их Сергею.
— Включай это все, будем сейф пилить, — распорядился Сергей.
— Мы же его испортим, — не понял Михаил.
— Да, испортим, а какое тебе дело? Мой сейф, хочу — порчу, хочу — нет. Приступай.
— Но Доминика Юрьевна…
— Ладно, не волнуйся ты так, это она попросила. Ключи где-то посеяла, вот и будем мы с тобой сейчас его лобзиком открывать.
Михаил начал вскрывать болгаркой сейф. Когда работа была сделана, он собрал инструменты и вышел из комнаты. Сергей взял кейс, подставил его под содержимое сейфа и просто выгреб все туда. Потом захлопнул кейс и прикрыл сейф, быстро набрал что-то на мобильнике и отправил СМСку.
Когда Сергей сел в машину. Михаил отворил ворота. В это время стоящая на пороге Танюша прочла СМС-сообщение: «Жду вечером».
Юрий Владимирович метался по своей квартире, как тигр в клетке. Время от времени он в отчаянии хватался за голову.
— Этого не может быть! Это бесчеловечно? За что? — приговаривал он.
— Папа, успокойся, — утешала его Диана.
— Как я могу успокоиться, когда моя дочь в… — он не сразу нашел силы произнести это, — в сумасшедшем доме. Как это все могло произойти?
— На все твои вопросы, папулечка, уже давно есть ответ. Юрий Владимирович остановился и ошалело посмотрел на Диану.
— Отвечаю, — объяснила дочь. — В твоем романе «Игрок по имени «Смерть». Там черным по белому написано, что героине завидовали и потому решили забрать у нее бизнес, разрушить семью и вообще пустить по миру.
— Но у меня в романе конец счастливый…
— Да, папа, планы злодеев потерпели крах. Потому что на горизонте появился странствующий рыцарь на белом коне, он и взял на себя все проблемы героини.
— К сожалению, странствующие рыцари приходят на помощь только в книгах.
— Отчего же? Есть и у нас кандидат на эту роль. Правда, не Дон Кихот — тот, по крайней мере, хранил верность даме сердца. Скорее, сэр Ланселот из Радужного — любитель приударить за чужими женами.
Юрий Владимирович последние слова пропустил мимо ушей, поскольку уже полностью погрузился в свои мысли.
Через несколько минут он вышел из своей глубокой задумчивости и подсел к Диане.
— Как это ни дико, но ты права, — сказал он. — Получается, что в своем романе я действительно предвидел все трагические ситуации, случившиеся с моей семьей. Но как это объяснить?! У меня в голове просто не укладывается…
— Все очень просто. Ты — человек с сильной энергетикой. Как и все творческие личности. Ты моделируешь в своем сознании сюжеты, переносишь их в книгу, а книга транслирует их во внешний мир. То есть ты не предвидишь эти ситуации. Ты их создаешь. Программируешь, если хочешь.
Юрий Владимирович был потрясен:
— Я, признаться, и сам увлекался различными околонаучными теориями, но… я могу влиять на будущее? Бред какой-то!
— А не бред, что ты заранее расписал всех действующих лиц и их поступки? Начиная от аварии, в которую у тебя попадает жена бизнесмена, до смерти в прямом эфире… и даже придумал персонаж, похожий на Артема, задолго до знакомства не только с ним, но и со мной.
Юрий Владимирович растерянно посмотрел на Диану:
— Так что же мне теперь делать?
Диана давно нашла выход, правда лишь теоретически.
— Сейчас ты садишься за стол и быстренько сочиняешь роман про героиню, которую вынимают из дурки с помощью подкупа, шантажа и диверсий.
— Ты сказала: подкуп? И Амалия мне что-то такое говорила. Пожалуй, это действительно единственно разумный шаг.
— Ну вот, папа, из теоретика детективного жанра ты наконец превращаешься в практика.
— Но у меня нет таких больших денег. Наличными, по крайней мере… Ты не знаешь, как продаются акции?
— Вот уж, чего не знаю, того не знаю. Спроси у своей Мали. Она тебе не только все объяснит — она и продаст сама, и взяткобрателя сама найдет, и сама деньги ему отнесет в придачу. Только учти одну вещь, папочка: дьявол никогда и ничего не дает даром. Так что ты еще попляшешь у своей Мали, когда ненаглядная Никуша благодаря ей окажется наконец на свободе.
— Мне не нравится твой тон, Диана, — поморщился отец. — И мне не нравится, как ты говоришь о своей сестре.
— Она мне сестра только наполовину. И даже это небольшой родство мне глубоко противно. Родственных чувств от нее я тоже не замечала. А потому не вижу повода ей сочувствовать.
Юрий Владимирович пораженно посмотрел на Диану.
— Как ты можешь?! — возмутился он. — Я думал, ты маленькая глупая девочка, которая еще не все понимает во взрослом мире. А ты… а ты, оказывается, злобная завистливая стерва. Даже злейшие враги объединяются для отпора общей опасности. А ты ходишь и расчесываешь свои маленькие царапины, стонешь и ненавидишь весь мир. Кажется, впервые за время нашего знакомства я начинаю сомневаться в том, что ты моя дочь.
Юрий Владимирович резко повернулся и демонстративно сел за работу. Ошеломленная Диана продолжала стоять. Она явно не ожидала от отца такой вспышки. Диана подошла к нему сзади и обняла за плечи.
— Пап, я плохая. Прости меня.
— Мне не за что тебя прощать. Ты ни в чем не виновата. Просто возраст такой. Это я виноват, наорал… просто я не знаю, как помочь Нике, и схожу от этого с ума.
— Успокойся, пап. Там ведь врачи — образованные опытные люди. Они сразу увидят, что Доминика абсолютно нормальна.
— А я не уверен, что там найдутся такие люди. Все, решено, сегодня же иду к Амалии. Пусть продает мою долю «СуперНики».
— Но тогда у тебя ничего не останется, — осторожно заметила Диана.
Юрий Владимирович бросил испепеляющий взгляд на Диану.
— Все, папуля, затыкаюсь. Совсем забыла, что я маленькая злобная дрянь.
Младшая дочь, когда хотела, могла быть самокритичной.
Борюсик снова сидел в камере. Он напряженно пытался восстановить в памяти все события того вечера на телевидении. Внезапно что-то вспомнив, он заколотил в дверь:
— Конвоир, задержанному Медведеву срочно нужно к следователю. Конвоир!
— Головой постучи, — раздался голос конвоира, — сексот проклятый. — Конвоир открыл окошко и продолжил: — Я с тобой, как с человеком, а ты… начальству меня вломил…
— Я не вламывал, — обиделся Борюсик, — я сказал, что сам у тебя из кармана телефон вытащил.
— А что ж ты меня тогда не предупредил, умник! Я-то, как последний дурак, покаялся, что ты у меня трубу выпросил маме звоночек сделать.
— Прости, командир, нехорошо как-то вышло. И ты облажался, и я облажался. И некому за нас теперь слово начальству замолвить.
— А пусть они мать твою спросят!.. — с выражением проговорил конвоир. — Чайку у тебя того хорошего, что мы пили, не осталось еще? А то что-то после выговора сердце болит — сосуды бы расширить.
— Только так: ты меня сначала к следователю отведешь. А потом с тобой и почаевничаем нормально.
Ритка вошла в приемную «СуперНики», положила сумку и села за боковой стол.
— Здравствуй, о великий учитель, — обратилась она, изображая покорность, к Юльке. — Что нового из офисных премудростей поведаешь ты мне сегодня?
— А ты уверена, что еще у нас работаешь? — спросила Юлька. — Мне почему-то показалось, что Амалия тебя вышибла.
— Это за что еще?
— А ты вспомни, как ты с ней говорила!
— Да ну ее к черту, эту Аномалию. Юлька, мне бы компьютер освоить, а?!
Из своего кабинета вышла Амалия.
— Возвратилась, беглянка? — обратилась она к Ритке. — А я уже дала указание отметить тебе день за свой счет.
— Могли бы и не отмечать, не обеднели бы, — фыркнула Ритка.
— Не дерзи мне, девочка. Впрочем, это пройдет, когда ты узнаешь меня поближе. К тому же сегодня Амалия Гжегоржевская добра, как никогда. Поскольку только что получила замечательную новость: крупный пакет акций нашей фирмы продан.
— Даже не знаю: радоваться мне или печалиться? — проговорила Юлька.
— Невежество, странное для человека с твоим образованием и на твоей должности. Конечно, радоваться! Теперь у нас, наконец, появились средства, которые используются для расширения производства.
Ритка съежилась и замерла за своим столиком.
— А известно, кто купил наши акции? — спросила секретарша.
— Нет, пока неизвестно — некий аноним, — ответила Амалия. — Очевидно, через посредника. Ничего, скоро проявится. Главное, что заплатил он все. Сполна.
Врач и Николай Николаевич шли по коридору больницы.
— Предупреждаю, что возможны попытки подкупа медицинского и обслуживающего персонала лечебницы родственниками Никитиной, — озабоченно проговорил НикНик.
— Нас не нужно об этом предупреждать. Персонал нашей больницы взятками себя не марает.
— А зря — увлекательная, знаете ли, вещь.
— Что?… — Врач был ошарашен.
— Да нет, доктор, вы меня не так поняли. Я просил бы не пресекать подобные попытки на корню, а сделать вид, что вы согласны. А сами потом, естественно, набираете мой телефончик и обо всем мне подробнейшим образом докладываете. С целью поимки взяткодателей и прослеживания связей Никитиной.
— Не совсем понимаю, о каких связях идет речь.
— Доктор, вы удивительно наивны. Кроме близких, к вам в любой момент могут обратиться товарищи Никитиной по преступному промыслу… собственно, таковых нельзя исключить и среди родни. Пойдемте в ваш кабинет, я посвящу вас в тонкости этого непростого дела.
Доминика пришла в себя в палате психбольницы и открыла глаза. Словно в тумане, она увидела, как над ней склонилось какое-то чудовище и взяло за правую руку. Доминика протерла глаза свободной рукой: перед ней сидела какая-то женщина с безумными глазами и гладила ее пальцы. Потом нащупала обручальное кольцо и осторожно попыталась его снять. Доминика в ужасе попробовала вырвать руку.
— Брысь отсюда! — брезгливо цыкнула Ника.
Но больная вцепилась в кольцо мертвой хваткой. Вокруг кровати, привлеченные шумом, начали собираться другие больные.
Доминика, отпихнув сумасшедшую, продолжала кричать, а больные продолжали двигаться к ее кровати. Та, что пыталась снять кольцо, снова завела свою песню.
Доминика вскочила с кровати и бросилась к двери. С ужасом увидев, что ручки с внутренней стороны у двери нет, она заколотила в дверь руками, продолжая кричать. К ней присоединились и другие больные. Тут дверь открылась, и в палату вошла медсестра со шприцами. Больные сразу разбежались по своим углам, а Доминика бросилась к медсестре.
— Немедленно ложитесь на место, — приказала ей медсестра.
— Я лягу, только позовите врача, прошу вас.
Медсестра набрала в шприц лекарство.
— Нет! Не надо меня колоть! — испугалась Доминика. — Я не знаю, что вы мне вводите, и не хочу!
Она подбежала к окну.
— Я выброшусь из окна, если вы сделаете хотя бы шаг в мою сторону! — пригрозила она.
Медсестра спокойно смотрела, как Доминика дергала заколоченную раму. Наконец Доминика поняла, что окно закрыто, и бросилась обратно к двери. Медсестра загородила ей дорогу и привычным жестом нажала скрытую кнопку. Из коридора послышались торопливые шаги санитаров, которые, ворвавшись в палату, бросились к Доминике. Она отчаянно сопротивлялась, но санитаров было двое и они были явно сильнее. Доминику профессионально скрутили, бросили на кровать и пристегнули ремнями.
— Спасибо, ребята, — поблагодарила медсестра. — Далеко не уходите — эта больная очень неспокойна.
Санитары кивнули и вышли из палаты. Медсестра со шприцем приблизилась к Доминике.
— Подождите, — быстро прошептала Доминика. — Снимите у меня с руки обручальное кольцо, оно с камнем. Это очень дорогое кольцо. Возьмите его себе.
Медсестра оглянулась на притихших больных, те сразу отвернулись на своих койках. Медсестра нагнулась, быстро сняла с руки Доминики кольцо и спрятала его в карман халата.
— Теперь позовите врача, умоляю, — попросила Ника. Медсестра молча сложила свои шприцы обратно и, прикрыв за собой дверь, покинула палату. Доминика в отчаянии посмотрела ей вслед.
Амалия сидела за компьютером, когда в кабинет ворвался Юрий Владимирович. Он тяжело дышал, вытирая пот платком.
— Господи, Юра, — ахнула Амалия, — нельзя же так вваливаться! И посмотри, на кого ты похож! Ты что, бежал всю дорогу?
— Здравствуй, Маля. Ты же знаешь, что у меня нет машины, а такси, как назло, не подвернулось.
— Для этого существует служба вызова такси по телефону. — Амалия уже снова была бесстрастна.
— Прости, не сообразил. Так хотел скорее к тебе попасть. — Ну садись тогда, рассказывай, что заставило тебя бежать через весь город, позабыв обо всем на свете. Маргарита, — наклонилась Амалия к селектору, — принеси, пожалуйста, ко мне в кабинет два кофе без сахара.
— Не надо, Маля, чтобы она заходила сюда. Я пока не могу видеть эту девочку. Понимаю, что она ни в чем не виновата, но из-за нее, пусть и косвенно, пострадала Никуша.
— Маргарита, — снова сказала Амалия в селектор, — в кабинет не заходи, кофе пусть принесет Юлия.
Ритка делала кофе у кофеварки в приемной.
— Слышала? — мстительно сказала Юлька. — Видно, лицом ты им не вышла кофей подавать. Ладно, Юлия Александровна не гордая. Давай отнесу.
— Подожди, я еще не закончила, — спокойно остановила ее Ритка.
Она открыла шкафчик, нашла солонку, набрала полную ложку соли и всыпала по одной в каждую чашку, потом невозмутимо передала поднос секретарше. Юлька с восхищением посмотрела на нее.
— Что, сладкая месть с привкусом соли? Не знала, что ты у нас офисная террористка-отравительница. Уважаю.
Юлька взяла поднос и пошла к двери кабинета.
— Зачем пришел, даже не спрашиваю — что-то связанное с Доминикой, — говорила Амалия Юрию Владимировичу. — Знаю, что ни о чем другом ты сейчас думать просто не можешь.
— Да, ты права. Маля, я решил продать все свои акции, чтобы за эти деньги вызволить Никушу.
— Продать все? Не слишком ли ты торопишься?
— Ты сама говорила, что сейчас время — решающий фактор. Нельзя допустить, чтобы ей поставили какой-нибудь страшный диагноз и сочли недееспособной. А что потом — меня не заботит. Сама знаешь, я всегда мало обращал внимания на материальную сторону жизни.
— О, это правда. Никогда не забуду, как ты доводил этим свою бедную жену…
— Не смей! — резко прервал ее Юрий Владимирович. — Какое ты имеешь право?…
— Ах, скажите, какой темперамент. — Амалия откинулась в кресле. — Можно даже подумать, что это я пришла к тебе за помощью, а не наоборот.
— Прости, Маля, я сорвался. В последнее время… нервы ни к черту. Извини. Мне без тебя действительно не справиться. Впервые в жизни я ненавижу себя, такого неприспособленного, вечно витающего в облаках… Я беспомощен, как кит, выброшенный на берег… Маля, помоги мне! Речь идет не обо мне — Никуша страдает.