И тут… меня вдруг парализовало. Застыла, как статуя, а потом медленно развернулась, отпихнув кричащую что-то женщину и пошла в противоположном направлении.
— Леди Катлина! Пожалуйста! — кажется, меня пытались «образумить», но тщетно. Я и рада бы следовать за женщинами, но была совсем не властна над своим телом.
Странный гипноз начал отступать у приоткрытой двери. Но я уже успела заглянуть в неё и теперь меня удерживал не только он, но и любопытство.
В зале с каменными стенами на коленях стоял мужчина. Того, перед кем он стоял на коленях, не было видно, лишь правую ногу в кожаной штанине и часть плеча.
— Кир, клянусь, я не делал этого! Это неправда! Поклёп! Проклятая ведьма околдовала меня, Кир! Мы же братья, всегда ими были, Кир! Чем ты хочешь, чтобы я поклялся?! Ну чем?! Да не молчи же ты!
Но тот, к кому были обращены эти слова, хранил молчание. И мне это показалось правильным. Несмотря на кажущуюся искренность того, кто распинался, стоя на коленях, я ему не верила. Не верила и всё тут!
— Кир, пожалуйста, не молчи! Пожалуйста!! — его тело затрясла крупная дрожь. Он вдруг полоснул по ладони не то ножом, не то кинжалом (я ещё удивилась, какого чёрта вооружённый и притом, видно же, далеко не слабый мужчина стоит на коленях и умоляет о чём-то) и забормотал: — Кровь от крови нагшасов, плоть от плоти древних драконов, клянусь, я никогда ни мыслью, ни словом, ни делом…
И вдруг кинжал, который он выронил, лязгнул о пол. Плечистый силуэт окутал туман. Я же невольно прикрыла рот ладонью. Просто из глаз мужчины, из носа, изо рта, хлынула кровь! Черты лица исказились до неузнаваемости, он вцепился руками в горло, оседая на пол и суча ногами.
— Ты не имел права на эту клятву, Арслам, — тихо заговорил тот, кто до этого стоял молча. — Ты не нагшас и никогда им не был. И ты предал меня. Нарушил свою клятву.
Меня рванули назад с такой силой, что чудом устояла на ногах. Предвосхищая попытку возмущения зажали рот ладонью и зашептали:
— Хотите последовать за мужем, леди Катлина? Бежим быстрее отсюда!
Я закивала, показывая, что всё поняла. То есть не поняла решительно ни черта, но хочу оказаться отсюда подальше, да!
Что-то в словах женщины царапнуло, насторожило. Но что? Я с трудом отдавала себе отчёт, что вообще происходит. И времени на раздумья и анализ точно не было!
Мы выбежали на улицу, наполненную криками и какими-то вспышками. Стараясь держаться в тени соседнего, не занятого огнём дома, обогнули его.
И тут вдруг поняла: больше не могу сделать ни шагу. Просто взгляд упёрся в несколько X-образных крестов. На каждом из них — человечек. Человеческое тело. На груди несчастных таблички с надписью «trădător», на непонятном языке.
— За что их? — спросила я свою сопровождающую. — Что значит trădător?
Женщина пожала плечами и демонстративно поплевала на плечи.
— Иномиряне, — буркнула она. — При осаде крепости магическая защита просела. Вот и поналезли из других миров. Вы не беспокойтесь, леди, с ними даже у нагшасов, даром, что варвары, разговор короткий!
И после этого заверения мне признаваться в том, что я, похоже, никакая не леди Катлина, как-то совсем расхотелось.
Вспомнилось вдруг посиневшее лицо того, в подвале горящего дома, густая чёрная кровь из глаз. Сейчас ещё эти, на крестах… И запах гари, что стоит вокруг… Никогда не была неженкой — это я сейчас точно помнила! — а сейчас желудок подвёл. Да и колени…
Женщины терпеливо ждали, пока спазмы перестанут сотрясать тело, затем увлекли меня в какой-то сарай, где принялись расчищать сено на полу, под которым обнаружился каменный четырёхугольник.
Вместе женщины сдвинули каменную плиту, мы нырнули вниз. Спустившись по узкой железной лестнице, побежали по тёмному коридору. Гари давно уже не было, но противный запах, казалось, навеки прилип ко мне, я всё равно кашляла и глаза непрерывно слезились.
Кажется, женщины говорили что-то, но я плохо слушала.
— Уже почти пришли, — сообщила одна из них, когда я поняла, что больше не смогу сделать ни шагу.
И оказалась права: лицо облизала свежесть, упругой волной ударил ночной воздух. Сзади раздавались крики, шум, звуки, похожие на ржание.
— Ещё совсем немного, — подбадривала одна из женщин. — Они уже близко.
И вдруг сдавленно застонала, как будто у неё разболелись разом все зубы.
Путь нам преградили мужчины с раскрашенными лицами.
В кожаных одеждах, напоминающих карнавальные костюмы. Доспехи?!
— Стойте, женщины, — спокойно сказал один из них.
— Позвольте нам пройти, нагшас, — ответила одна из моих сопровождающих.
— Вы вольны идти, куда угодно, а вот леди придётся пройти с нами.
При этом он смотрел на меня с таким видом, словно была б его воля — убил бы прямо сейчас, на месте. Я невольно поёжилась.
- Лорд Тхрагорский оказывает леди Катлин Помаевской великую честь, — справившись с собой, добавил воин.
Я часто заморгала. Понятно было, что он говорил обо мне, и леди меня тоже назвал… Как и эти… Но, тут, кажется, ошибка! Я никакая не леди. Я — Майя Богаевская, кадет… кадет… С ужасом обнаружила у себя самый настоящий провал в памяти!
— Здесь какая-то ошибка… — пробормотала я, снова закашлявшись.
А потом вспомнила тех несчастных на крестах с табличками на груди «trădător», чёрт, кажется, эти таблички отпечатались в памяти навеки, и… замолчала.
— Даже лорд не имеет права брать знатную леди в рабство! — запальчиво выкрикнула одна из женщин.
— А кто говорит о рабстве? — нахмурился тот, кого женщина назвала нагшасом. — Наш лорд женится на ней.
— Это невозможно!
— Почему же невозможно? Лорд не женат, и женится на леди Катлин по традициям нагшасов. Это будет родовой брак
— Но леди замужем!
— Ты хотела сказать, была. Насколько мне известно, леди Катлин вдова. И, судя по вашей попытке бегства, ей это прекрасно известно тоже.
— Но полагающийся по такому случаю траур… — предприняла ещё одну попытку женщина.
— Это будет родовой брак, — жестко отрезал нагшас, как будто это всё объясняло. — И закрытая церемония. Пройдёмте…
Больше женщины не спорили. А я молчала. Отчаянно пыталась вспомнить, кто я, кто такая Майя Помаевская и что это за место?! И кто такой лорд Тхрагорский… В голове, как назло, был туман, тело — будто налилось чугуном.
Нас подвели к фургону на колёсах. Рядом перетаптывались синие шестиногие звери, очень отдалённо напоминающие лошадей. Мне помогли забраться внутрь. Я рухнула на узкую кушетку, напоминающую полку в плацкарте. Женщины спорили, переругивались между собой, я молчала. Первый порыв сообщить, что всё это какая-то чудовищная ошибка, схлынул. Вместо него пришла странная апатия, оцепенение.
И желание вспомнить.
За неделю путешествия память постепенно возвращалась и, наконец, восстановилась. Почти.
Ровно до того момента, как чёрная кошка, прыгнув на моё Отражение, эту самую леди Катлин, за которую тут меня приняли, растворилась в воздухе. Кажется, Катлин упражнялась в остроумии за мой счёт… Вроде бы, говорила, что мне не прожить в Нагшасе ни дня…
В общем, пользуясь тем, что ко мне не особо и приставали, я помалкивала. Слушала. Делала выводы. Узнала, что Нагшас — независимое герцогство единого государства. Дословно «нагшас» означает «воин», и ещё это какая-то отдельная раса этого мира, в который меня забросило. Поняла, что меня здесь приняли за леди Катлин, что неудивительно, ведь мы — Отражения друг друга, пусть и в разных мирах. Узнала, что лорд Нагшаса убил Арслама Помаевского, мужа леди Катлин и, воспользовавшись своим правом, правом лорда, взял леди Катлин в жёны.
То есть свадебный ритуал предстоял по возвращению домой, в герцогство Нагшас.
И осознание этого повергало в самую настоящую панику.
Как здесь относятся к иномирянам — я поняла. Усвоила. Хватило, так сказать, более, чем красноречивой демонстрации.
Как будущий муж относится к будущей же жене… Тоже, в принципе, было понятно. Учитывая, что за всю неделю путешествия мы так ни разу не встретились… сопровождающие нас воины отговаривались свадебными традициями нагшасов, по которым муж не должен видеть жену… нет, не до самой свадьбы, а даже до первой брачной ночи. Как в таком случае пройдёт сама свадьба, я терялась в догадках, но уточнять не решалась, опасаясь выдать своё попаданство.
Я мало что успела увидеть в этом мире, а что можно увидеть, путешествуя в закрытом фургоне, но мне как-то хватило. В целом.
Я понимала, что так или иначе признаться мне придётся, но всё же никак не могла решиться.
Также понимала, что мой обман раскроется в первую же брачную ночь. Хотя бы потому, что леди Катлин — вдова, а я… никогда ещё я так не сожалела о своей девственности!
…На седьмой день пути мы прибыли в Нагшас, в дом будущего мужа.
Стоило выйти из фургона и подслеповато прищуриться от яркого утреннего солнца, под ноги прыгнуло что-то чёрное и хвостатое.
— Беська! — ни тени сомнения, это была та самая кошка!
Только на этот раз с лоснящейся шерстью, в золотом, в камнях, ошейнике, и глаза… Глаза подведены золотой краской! Но это точно была Беська!
— Баст, — нехотя сообщил нагшас, что стоял рядом, ждал, пока служанки выберутся из фургона, чтобы сопроводить нас в дом. Скривившись, воин пояснил, глядя на то, как Беська ластится ко мне, явно узнав, не без удивления: — Баст — дар Безликой нашему лорду. Ты почти угадала, ведьма.
Как оказалось, к свадьбе всё было готово.
Меня выкупали в купели, примыкающей к отведённым покоям, переодели в просторное красное платье, закрытое, с расшитым камнями поясом. Волосы убрали под что-то отдалённо напоминающее фату.
Как выяснилось, присутствовать на последующем за церемонией свадебном пире невесте вовсе необязательно, а на самом свадебном ритуале всё же нужно.
К счастью, он был быстрым.
Меня привели в комнату, чьи размеры опознать не удалось, потому что большая часть комнаты была отгорожена плотными занавесками. Беська, которая, казалось, ждала меня под дверью, и следовала за нами по коридору, тоже выразила молчаливое желание присутствовать. Кошку не прогоняли, а вот на меня смотрели странно и настороженно. То есть ещё страньше и настороженней, чем до этого. Леди Катлин здесь, мягко говоря, не любили и за что-за что, но вот за это было трудно их винить.
Присутствие на церемонии Беськи удивительным образом успокаивало. Словно ниточка, незримо связывающая меня с домом… где, должно быть, родные и друзья уже с ума сходят, в розыск объявили… А я тут только и думаю, как не выдать себя и выжить…
Меня подвели к занавескам, сказали просунуть руку между ними, что я и проделала под звонкое урчание кошки.
И даже когда укололи палец и сжали его, сцеживая куда-то пару капель крови, не вздрогнула. Просто этот самый усатый и хвостатый дар Безликой выглядел очень уж спокойным и крайне довольным жизнью и о ноги тёрся без конца, словно говоря: «Не дрейфь, Майка, прорвёмся!»
Затем в мою руку вложили что-то, и я извлекла из-за занавески кубок, наполненный до половины дымящейся рубиновой жидкостью.
Мне скомандовали сделать три глотка, и я так и сделала. На вкус напиток оказался подогретым вином со специями. Я вернула кубок обратно и спустя несколько долгих секунд было объявлено, что родовой брак между лордом Нагшаса Ренаром Тхрагорским и вдовой Катлиной Помаевской, в девичестве Ветарской, заключён.
После чего меня провели обратно в комнату.
И трясти уже там начало.
ЧАСТЬ VI. Не печалься же, ступай, в гости братцев поджидай.
Глава 20
Настоящее время, Шёлковый лес
Я села рывком, хватая ртом воздух. Про̀клятый лорд с перерезанным горлом, который секунду назад тянул ко мне руки, беззвучно растаял в воздухе.
Приведя дыхание в норму, подняла ладони к глазам. В темноте не разглядеть, но крови на руках, как в жутком кошмаре до этого, точно не было. Я бессильно откинулась на спину. Уже перестала считать, сколько раз за ночь вскакиваю… Я бы и не ложилась, но мы ехали на грагхах, если эту бешеную скачку можно назвать ездой, целую вечность. И, несмотря на новоприобретённые навыки верховой езды всё тело немилосердно ломило. К тому же не хотелось оставаться рядом с моими… кто они мне? Помощники? Защитники? Сообщники? Мне как-то больше всего импонирует «похитители». Почему-то.
Вот вроде бы всё логично: эти мужчины спасли меня, вывезли из Нагшаса… Но… в их обществе мне не по себе. Сильно не по себе. От взглядов, которые на меня бросали всю дорогу, внутри всё цепенело, а ещё помыться очень хотелось.
Я приподнялась на локтях. Моё импровизированное «ложе» из мягких, чем-то напоминающих сосновые веток расположили поближе к костру и обнесли волосяным арканом, для защиты от змей. Шестеро дрыхнут поодаль. Двое — несут вахту. Их приглушённые голоса доносятся от костра.
— Жалко, с про̀клятым не сложилось, — вздохнул один из бодрствующих, кажется, Драс. Из всех «защитников» он самым безопасным, что ли, казался. Эдакий простоватый детина с пудовыми кулачищами. — Леди его сила больно нужна была…
Я насторожилась. Явно ведь речь обо мне. То есть о той, кем меня считают.
В ответ тихо засмеялись.
— Да уж пригодилась бы, — ответили ему. Кажется, тот самый мужчина, на кого я наткнулась, спасаясь бегством. — Да только не судьба.
— Зря ты так, Веслан.
Веслан? Почему это имя кажется мне знакомым? Не о нём ли говорили Рамира с Грестой, когда мы пытались сбежать из горящего поместья, что он и… и ещё один, кажется, побег готовили? Вроде о нём, да. Но тогда соображалось, мягко говоря, с трудом.
— А я говорю — всё к лучшему.
— Ты это о чём? — настороженно спросил Драс.
— Да ты хоть понял, что происходит, дятел? — снисходительно бросил Вестас. — У леди нет больше власти над нами.
Повисла тишина. А я поняла, что никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу, ага.
— Ну я бы так не сказал, — задумчиво протянул Драс.
— А как бы ты сказал?
На этот раз тишина длилась дольше.
— Ну-у…я бы её того, это. Ага… Да что ты на меня так пялишься, на месте её власть! Как по мне, леди ещё краше стала.
— Дурак! — беззлобно сообщил ещё один голос. — Ты её как бабу хочешь, а не как госпожу.
— Джитас! Тоже не спишь?
— Уснёшь тут с вами…
— И что обо всём этом думаешь?
— Ты о том, что госпожа утратила свою силу?
— Тише ты…
— Да остальные спят, я проверил.
— А ведьма?
— Ведьма тоже. Хотя ведьма ли…
— Ты насчёт силы уверен?
— Сам знаешь, точно можно будет сказать только, как до поместья доберёмся. Слишком уж многое там на её силе завязано…
— Хотите сказать, нам лучше не возвращаться? Там же духи эти… и не только.
— Дурак ты!
— А вот за дурака…
— Да тише, тише, не горячись, старина. Ну выйдет нечисть из-под контроля, выкосит пару селений… Так то — селения! А вот только Катлина — единственная наследница покойного графа.
— И что?
— А то. Ей там всё принадлежит.
— Так она, получается, тогда и Нагшас наследует. Если про Тхрагорского правда. Потому как если у них родовой брак, она — наследница рода.
— Погоди с Нагшасом. Начинать следует с малого. С Валдарии. И не факт, кстати, что брак состоялся. Учитывая, что она его прибила, скорее всего, не далась.
— Но силу потеряла?
— Так я о чём! Как и тогда. Но на этот раз окончательно выдохлась. А у ведьмы сила на анам завязана. И если силу ведьма теряет, и анам не действует.
— Ты это к чему?
— А к тому, что тяжело слабой женщине одной. Особенно если она богатая наследница. Замуж ей надо. Чтобы было кому… защитить, — говоривший прыснул.
— Это понятно, — протянул Драс таким тоном, словно ничего ему понятно не было. — Ну да, значит, выйдет госпожа снова замуж. Что это меняет?
— Дубина. Ребетёнка ей заделать надо, и поскорее, пока силу не вернула и анам не действует. А там уже ей некуда деваться будет. Я вот что предлагаю, вместо того, чтобы в замок возвращаться, поедем в Утешительное. Наврём, что духи из подчинения вышли, хранители леса взбунтовались, не пустили… Да мало ли! Она ж силу утратила, поверит.
— А в Утешительном ты леди уговоришь замуж за тебя выйти? — хмуро спросил Драс. — И ребетёнка заделаешь?