— Неужели, она какая-то особенная?
— Ну, — усмехнулся Алан, — в неё не так-то просто попасть. Особенно простолюдину.
— Значит, ты тоже из какого-то клана? — сделал парень очевидный вывод.
— Да, — улыбка блондина слегка померкла, — моя фамилия Линн.
Эдван сглотнул. В его голове тут же ярко вспыхнул монумент Основателям города и надписи на памятнике: “Линн, Джоу и Морето”. Он вспомнил, с каким пиететом к ним относился горбатый и слова Марка о том, что быть может, когда-нибудь, и ему удастся присоединиться к какому-то клану. Лицо Эдвана немного перекосилось от удивления, но прежде, чем он успел что-то сказать, ещё одно воспоминание вспыхнуло в его разуме. Красный шарик с зелёными прожилками в кристалле…
— Да уж, — усмехнулся себе под нос Эдван, — не так я себе представлял Великих Основателей.
— А ты думал, мы все будем ходить с лицом, как у мастера Ганна? — спросил парень и состроил крайне надменное выражение лица, спародировав учителя.
— Если честно, то да, — ответил Эдван.
— Ну-у, — протянул Алан, — спорить глупо, некоторые действительно такие. Не способны понять, что происхождение — это ещё не всё. Если кто-нибудь из них будет вести себя надменно, ты просто вспоминай их лица во время сегодняшнего бега.
— Да уж, мастер Ганн умеет сбить спесь… — усмехнулся Эдван, — расскажи, а ты уже пытался почувствовать атру раньше?
— Конечно, — уверенно кивнул Алан, — В нашей семье не пользуются определителем дара, нас заставляют чувствовать энергию так же, как мастер Ганн делал это во время проверки сосуда, — парень тяжело вздохнул, — и даже проверяют тип сосуда. Но основное обучение потомки клана Линн получают здесь, в академии.
— А есть те, кого учат дома?
— Естественно. Например, семья Морето обучает основам всех детей, чей дар пробудился раньше, чем за месяц до начала обучения. Я имею ввиду только прямых потомков. Вассалы и прочие идут вместе со всеми, как мы.
— Но тогда… зачем им быть с нами здесь и определять сосуд? Учиться чувствовать атру? И вообще зачем посещать академию, если их обучают дома? — не понял Эдван.
— Традиция, — пожал плечами Алан, — но ты прав, на первую неделю, когда нас учат только чувствовать атру, смысла идти нет. Марис появится через пару недель, когда мы овладеем основами.
— Марис? Значит, в нашей группе всего один из клана Морето… ты его знаешь?
— Все дети главных семей и их ближайшие вассалы знакомы друг с другом. Но… назвать нас друзьями я бы не решился. Хотя, моя сестра хорошо ладит с Лизой Морето…
— Так та блондинка — это твоя сестра? — осторожно спросил Эдван.
— Да. А черноволосая девушка — Лиза Морето. Вы с ней кстати немного похожи, я сначала подумал, что ты тоже из их клана.
— На самом деле, я не такой худой, это просто из-за ранения. Скоро отъемся, — улыбнулся Эдван.
— Не сомневаюсь.
— Так, погоди, я запутался! — помотал головой парень, — ты же сказал, что дети из клана Морето учатся дома, что тогда эта Лиза здесь забыла?
— Она… не совсем из главной семьи, — мягко сказал Алан.
— А! Да плевать, — махнул рукой Эдван. Ему совершенно не хотелось разбираться в этих всех клановых хитросплетениях и считать, кто там из какой ветки какой семьи, он был далёк от этого, — лучше расскажи, что ты знаешь об атре! Наверняка побольше моего!
Алан, увидев отношение своего нового знакомого к клановым связям был приятно удивлён. Он наконец-то встретил человека с мнением, которое было так похоже на его собственное! Что в семье Линн, что в других кланах, везде происхождению придавали огромное значение, да что там, даже простолюдины это делали, хоть и не особо разбираясь в тонкостях. А Эдван, не то, что не показывал никакого страха и пиетета перед кланами, он ещё и открыто заявил ему, отпрыску клана Линн, что ему плевать кто там откуда. Ни один простолюдин в городе не осмелился бы заявить ничего подобного, не то, что даже отпустить невинную шутку про Основателей в лицо одному из их потомков!
Вот только… рассказывая Эдвану о том, что ему говорили про атру в клане, Алан не переставал гадать, насколько хватит его нового знакомого? Сможет ли он вести себя так и дальше, или когда-нибудь, как говорится, пнёт железную дверь и сломается, превратившись в обычного простолюдина? Захочет подлизаться к какому-нибудь клану… и умрёт так же бесславно, как и другие? Вздохнув, Алан отбросил эти мысли. Вместо того, чтобы раздумывать над подобными глупостями, ему бы стоило просто наслаждался обществом человека, которого ему так давно не хватало. Человека, который не смотрел на него с презрением из-за расколотого сосуда, страхом перед семьёй, или обожанием в попытках снискать расположение. Пока он не изменился.
Перекусив в столовой, ребята направились обратно на тренировочный полигон, болтая о всякой всячине. Эдван вначале интересовался знаниями Алана об атре, но когда удостоверился в том, что его новый друг знает немногим больше него самого, перевёл разговор на обсуждение учителя Ганна и их первый урок. Рассказал о своих выводах по поводу необходимости бега перед тем, как почувствовать атру, о своих ощущениях, которые он испытал, излечивая самого себя. Алан даже взял этот метод на вооружение и сказал, что попробует восстановить силы сразу же, как придёт на полигон.
— Разве вам в клане не говорили о каких-нибудь крутых трюках с атрой? — удивился Эдван.
— В семье Линн принято ждать, пока дети заложат прочную основу и хорошо овладеют азами. Только потом отец станет рассказывать что либо мне и… — Алан на мгновение осёкся.
— Тебе и…?
— Ничего. Только после основ. Я знаю, что в семье Джоу принято также, но клан Морето делает всё, как всегда, по-своему, — Алан слегка поморщился, словно ему не сильно нравился этот клан.
— А другие? — спросил Эдван, не обратив внимания на изменения на лице собеседника.
— Чаще всего вассалы подражают тому, кому служат, — махнул рукой Алан, — традиция. А что происходит в семьях, которые ещё не подлизались к кому-то из нас, я понятия не имею.
— А такие есть?
— Да, — улыбнулся Алан, — мы приравниваем их к простолюдинам, но побогаче. Это небольшие семьи, которые обычно держат небольшое дело вне сферы влияния великих кланов. Например, шьют одежду или выращивают лён и хлопчатник на дальних полях. Живут как-то…
Поболтав ещё немного о городе, ребята пришли обратно на тренировочную площадку. Помимо мастера Ганна, который всё так же сидел с закрытыми глазами, там находилось ещё пятеро учеников. Трое парней, что негромко переговаривались о чём-то в углу, и две уже знакомые Эдвану девушки. Сестра Алана и её подруга. Однако, что-то неуловимо изменилось в поведении девушек по сравнению с тем, что он видел до перерыва.
“Наверное, они уже отошли от потрясения и теперь начали вести себя, как обычно”, - подумал Эдван. Да он и сам стал вести себя более уверенно и раскрепощённо, после того, как почувствовал себя комфортно в компании Алана.
— Эй! Сопля, иди сюда! — звонкий голос темноволосой разнёсся по площадке, привлекая всеобщее внимание. Алан громко скрипнул зубами от негодования, с трудом сохранив относительно-невозмутимое выражение лица.
— Лиза! — зашипела на подругу блондинка.
— Что?! — не поняла девушка, — должна же я узнать, с кем якшается твой младший брат, если тебе плевать!
Что больше всего удивило в этой ситуации Эдвана, так это то, что Алан, скрипя зубами и ругаясь сквозь зубы, пошёл к ним! Невысокая худенькая девушка с довольно милым лицом открылась совершенно с другой стороны, и сейчас, по сравнению с мило улыбающейся блондинкой, она казалась каким-то злющим демоном. Впрочем, стыдливо отходить от нового друга Эдван не стал. Наоборот, он пошёл вместе с Аланом прямо в открытую западню. Терпеть унижение он не собирался.
— Ну! — девушка упёрла руки в боки и, нахмурившись, посмотрела на Алана, — представь нам своего нового друга, что ли!
— Анна, Лиза, познакомьтесь, это Эдван, — слегка натянуто улыбнувшись, сказал блондин, формально выполнив просьбу.
— Эдван… — брюнетка приложила ладонь к уху, явно ожидая, пока ей скажут фамилию. При этом она смотрела на блондина, как на полного идиота, который не сумел выговорить чужое имя полностью. Алан скрипнул зубами и закатил глаза. Только слепой бы не увидел, что ему совершенно не хочется отвечать на вопрос.
Эдван недобро прищурился. Он не совсем понимал, что тут вообще происходит и какие у этих трёх отношения, но стоять в стороне и наблюдать, как его друга унижают, он не собирался. Уверенно шагнув вперёд, он приложил ладонь к уху и громко сказал: “Лиза…?”. При этом он скопировал её позу и сумел даже спародировать интонацию голоса.
— А… — казалось, она хотела что-то сказать, но осеклась и замерла с открытым ртом, по-видимому, впервые столкнувшись с такой наглостью. Повисла недолгая пауза, которая тут же разрушилась громким смехом Алана и его сестры.
— Какой забавный, — сквозь смех сказала блондинка. Её подруга, однако, веселья не разделяла. Её бровки сошлись на переносице, девушка, очевидно, сильно разозлилась, но Эдвану она казалась вовсе не устрашающей, а, скорее, милой.
— А ты чего ржёшь, сопля! — рявкнула она и, в одно мгновение оказавшись рядом с Аланом, влепила ему мощный удар прямо по животу, от которого бедный парень согнулся и хрипло закашлялся.
— Думай с кем говоришь! Издеваться он надо мной вздумал! — продолжала неистовствовать девушка, отчего блондинка, что стояла неподалёку, начала смеяться ещё громче.
— Ты первая начала издёвки, — спокойно сказал Эдван, скрестив руки на груди.
Взгляд Лизы вперился в парня. Засопев, она рванула прямо к нему, за один удар сердца преодолев разделяющие их несколько шагов и попыталась ударить его кулаком в живот. Так же, как и Алана до этого. У Эдвана зашевелились волосы на голове, что поделать, а такого резкого перехода от разговора к драке он не ожидал. Да что там, даже если бы он был готов драться, то не смог бы ничего противопоставить Лизе — девушка двигалась в разы быстрее него. Однако, в ту самую секунду, когда маленький острый кулачок устремился к животу парня, его тело пришло в движение. И действовало оно на голых инстинктах, так, словно это был рефлекс, вбитый тысячей повторений давно отточенного до автоматизма действия.
Жестко и очень быстро он ударом запястья отклонил кулачок Лизы, ладонью второй руки ударил её в плечо, отталкивая назад и сам тут же разорвал дистанцию. Всё длилось не больше двух вдохов. Девушку отбросило на несколько шагов, но та устояла на ногах и теперь в полном ошеломлении смотрела на Эдвана, потирая ушибленное плечо. Сам парень был обескуражен не меньше противницы. Он даже не успел толком осознать, что вообще произошло. Чувствовал только невероятную усталость и сильную боль руках, которую с трудом мог сдерживать. Эдвану казалось, будто бы он ударил не мягкое девичье плечо, а камень. Через несколько мгновений, во время которых Эдван и Лиза глупо пялились друг на друга, они вдруг осознали, что взгляды всех учеников на площадке направлены в их сторону, а Анна и Алан уже не смеются.
— Прости, — примирительно подняв руки, сказал Эдван, — рефлекс. Я не хотел сделать тебе больно.
— Ха-ха! — широко улыбнувшись, вдруг рассмеялась Лиза, — тогда, мне тоже стоит извиниться. Я почему-то подумала, что новый друг Алана будет таким же рохлей, как он сам!
— Лиза! — возмутилась блондинка, — то, что мы с братом не кидаемся на каждого встречного не значит, что над нами можно смеяться.
— Да ладно тебе…
Градус напряжения мгновенно упал и компания вернулась к непринуждённому разговору. Эдвану даже стало немного стыдно за своё поведение перед Аланом. Он ведь принял их отношения с Лизой за издевательства, но понаблюдав за общением девушек несколько минут, он понял, что это были не более, чем подшучивания над младшим братом и попытка познакомиться. Похоже, Лиза обладала довольно крутым нравом и любила рукоприкладствовать по поводу и без, но при этом была довольно весёлой и отходчивой. Правда, к Эдвану она подходить опасалась, к тому же, от него не скрылось, как она время от времени притрагивается к плечу, потирая ушибленное место.
Прозвучал гонг, ученики разошлись по местам. Мастер Ганн велел им всем сосредоточиться на медитации и попробовать собрать немного атры из окружающего мира и выпустить её из внутреннего сосуда куда-нибудь. То, что Эдван уже проделывал до перерыва, восстанавливая собственное тело.
Парень послушно исполнял указания учителя, но никак не мог полностью сосредоточиться на процессе: его левая ладонь пульсировала и немного побаливала. Сосредоточившись, он попытался восстановить в памяти ощущения, которые испытал во время короткой стычки с Лизой, но… всё произошло так быстро, что вспоминать-то было и нечего. Это был странный рефлекс, очевидно доставшийся ему из-за грани.
Вздохнув, Эдван решил пойти другим путём и попытался представить себе так ярко, как мог, что вот-вот чей-то кулак вонзится ему в живот, и внимательно следил за реакцией тела. В какой-то момент он ощутил слабое, еле заметное желание дёрнуть рукой. Мышцы плеча чуть-чуть напряглись, за ними мышцы левой руки… и он, совершенно не думая, на одних лишь рефлексах, зачерпнул из сосуда души немного атры и направил её по руке прямо к ладони.
“Вот оно!” — мысленно воскликнул парень, сбив собственную концентрацию.
Наконец-то, он сумел понять, в чём было дело. Во время того удара он тоже выпустил немного атры — именно поэтому толчок получился настолько мощным, что сумел отпихнуть более сильную девушку и даже отсушил ей плечо. На такой скорости тело оказалось просто не готово пропустить сквозь себя энергию, потому-то ладонь и горела огнём. С непривычки.
Улыбнувшись, Эдван закрыл глаза, разогнал мысли и, сконцентрировавшись на своём внутреннем сосуде, принялся исполнять наказ мастера Ганна. Только теперь он, вместо того, чтобы бездумно поглощать атру из окружающего мира и выпускать “куда-то”, начал гонять её по телу, подготавливая его к тому, что вскоре ему придётся пропускать через себя куда больший объём энергии. Конечно, с его размером сосуда количество силы было ничтожным, почти незаметным, но… путь в тысячу ли начинается с одного шага…
Глава 7. Постигая основы
Потянулись дни обучения в академии. Эдван и его новые знакомые каждый день постигали основы владения атрой вместе с мастером Ганном, который не переставал гонять их так, словно готовил к побегу от стаи обезьян из сердца Туманной чащи. Пока что, учитель не рассказывал практически ничего нового об энергии, а просто помогал всем полностью овладеть самым важным, на его взгляд, навыком: чувством атры. Уметь вбирать её внутрь себя с каждым вдохом, и так же легко зачёрпывать из сосуда и выпускать. Неважно куда, главное — сам навык. Пока другие ученики смиренно слушали наставления мастера, Эдван ощущал странные внутренние порывы, чем-то напоминающие ему тени неких желаний, которые подсказывали, что именно ему стоит сделать. Так, вместо того, чтобы бездумно вдыхать и выдыхать энергию и посылать её во все уголки тела, он начал зачем-то насыщать атрой сердце, таинственный знак на груди и собственный внутренний сосуд, а точнее, его стенки с внешней стороны. От этого они начинали светиться ярким, жёлтым цветом, отчего на поверхности становились отчётливо видны трещины. Их было немного, всего четыре, но они, увы, были довольно глубокими. Эдван не знал, зачем делает это всё, но решил довериться знаниям, сокрытым в глубине его памяти.
И не прогадал. Словно по волшебству, его тело начало восстанавливаться семимильными шагами. За неполную неделю от скелетообразной фигуры не осталось и следа. Да, он всё ещё был довольно худощав, но уже не казался жертвой многодневной голодной пытки. Улучшилось также общее самочувствие, он теперь с лёгкостью просыпался ещё до первого гонга и успевал немного размяться прежде, чем идти на площадку к учителю.
Однако, была в этой бочке и ложка дёгтя. Вернулись сны. Кошмары, в которых его снова и снова убивал огромный медведь, пронзая грудь ужасными когтями. Какие-то странные битвы, в которых Эдван сражался, но не понимал, с кем. Он вновь каждое утро подпрыгивал с циновки в холодном поту, но теперь вместо того, чтобы просто дрожать от страха, он садился и начинал медитацию, изо всех сил пытаясь разобраться в них.