Бармен продолжал восхвалять ее, а я хлебал и думал о своем. Везде шустрая поспела, всем угодила. Всем… кроме меня. Поймал себя на ревности и усмехнулся горько. Опрокинул стакан, звучно стукнул по барной стойке, мол, заткнись уже. А бармен просто улыбнулся, налил еще и продолжил.
Хмель ударил в голову, как надо. Но легче не стало. Тоски прибавилось. Болтовня бармена — просто фон. Лучше бы музыку включил…
Я вдруг понял, что дело даже не в корабле, и не в том, что ее лапы уже в моем сейфе с многолетними сбережениями. Дело в другом. Я поделился с ней самым важным. Своей мечтой! Тем, чем жил и грезил все эти годы. А она… она приняла, как факт и продолжила заниматься какими — то своими усовершенствованиями! То, что для меня очень — очень важно, то, что являлось делом моей жизни, для нее пустота. И от этого особенно больно.
Дурак. А чего я хотел от нее? Она ведь не просила. Никогда ничего не просила. Даже тогда, у трапа, будучи жалкой и никчемной. Она не просила. Я все ей дал сам. От начала и до конца. Потому что я так хотел. Хотел для себя. Хотел чувствовать благодарность, возможно искупление за все прежние злодеяния. Тешил себя и свою гордость. Я — эгоист.
Сложно понять самого себя. Чего от нее — то хочу?!
— Повтори, — бросил, заливая горькие остатки в горло.
Ринни, ты тряпка. И об тебя вытерли ноги. Ощущение сейчас именно такое.
Она всегда молчала, принимая все, как должное. А я давал, давал и давал, распыляя с такой легкостью все, что пятнадцать лет соскребал по крохам.
— Дружище, тебя чего — то развезло, — насторожился бармен, придерживая мой стакан. — Присядь — ка за стол, я позову официантку.
Переместился за стол. Заштормило не на шутку по дороге до стула, но я удержался. Сам вижу, что перебрал, но уходить не хотелось из бара. Хотелось еще выпить.
За столом в одиночестве побыть не дали. Подсел какой — то рабочий, стал спрашивать, как там в галактике дела.
— У вас тут в системе имперских крейсеров полсотни, а ты ни в ухо, ни в рыло, — рассмеялся я, решив покошмарить народ.
— Да брешешь! — Ахнул работяга.
Подсели еще трое с соседнего стола. Всем вдруг стало интересно.
— Брешешь, — усмехнулся я, наслаждаясь сосредоточенным вниманием. — С чего бы инфосети вашей не работать? Не задумывались? Глушат всю систему имперские флагманы. А где флагманы, там и флот. Так вот ребятки, я вам скажу. Битва намечается в соседней системе. И если имперцы проиграют, Девораторы придут и сюда. Так что запасайтесь оружием, хотя оно вам вряд ли поможет. Слышал я, что пехота пришельцев настолько сильна, что без робототехники наши войска будут простым мясом. А уж о рабочем классе я вообще молчу, вы им будете едой на блюдечке.
Не заметил, как появилась Алена.
— С мужем побуду, — брякнула, и все рассосались в туман. Или у меня уже все в тумане?!
Надо отдать должное девице. Уважение она тут быстро заработала.
— Алкоголь на восстановление плохо влияет, — брякнула, взывая к моему рассудку.
— Тебе — то что? — Промямлил и отхлебнул еще.
— Ринни, чего ты от меня хочешь? — Раздалось после непродолжительной паузы.
Посмотрел в ее глаза. Такие строгие, жгучие, красивые. 8 них чертова Вселенная, которая поглощает с головой, стоит только засмотреться. Этот светлый ангел пришел ко мне на корабль и уничтожил всю мою прежнюю жизнь. А теперь я потерял смысл двигаться дальше. Стремление к цели нулевое. Его просто не стало в одночасье. И не пойму, то ли я сам виноват, то ли эта сука, отравившая мою жизнь околдовала меня по полной программе?!
— Почему? — Бросил, голова уже не держалась на шее. Забавно, мы задаем друг другу вроде бы разные вопросы вместо того, чтобы дать один ответ.
Алена подсела ближе. Я повернул к ней голову. Носик ее едва не касался моего. Она накрыла своей теплой ручкой мою. Левой, живой, настоящей. Не той, которую я ей сделал. За которую заплатил двести тысяч с лихвой… неблагодарной суке.
— Ты видишь вещи иначе, чем я, Ринни, — раздалось признание девушки.
Услышав ее голос, я уже не мог ненавидеть.
— Быть может, я не уловила твоих эмоций, — продолжала она. — Ты просто показал, и я не знала, как мне реагировать. Да, красиво, да, особенно. Но это всего лишь ролик. Я не чувствую так, как желал бы ты. Не думай, что это просто. С легкой команды Алисы заставить меня полюбить чужое.
Замолчала, выдохнула тяжело. Допила мой виски.
Чужое. Как больно звучит из ее уст это слово. Настолько, что даже измененное восприятие не может заглушить всех чувств негодования и обиды. Мы задаем друг другу неверные вопросы, но подсознательно получаем нужные ответы. Как же все сложно. Как же хочется верить, что она понимает, как мне хреново.
— И что мне делать? — Произнес и понял, что вышло нелепо.
— Да просто забей, Ринни, — бросила она, поднялась и потащила меня за собой.
Просто забей… Просто. Забей. Такое ощущение, что пытаясь воззвать к ее чувствам, я делаю только хуже. Она все дальше и дальше, холоднее и холоднее.
Она довела меня до каюты, где я благополучно вырубился.
***
Проснулся с острым чувством вины и некой тоски. Вышел в коридор.
— Как самочувствие? — Раздалось из реакторной, как ни в чем не бывало. Мне уже было плевать, что она там ковыряет.
На вопрос не ответил. Это было тяжело, но я справился. Она спросила, а я промолчал и двинулся в рубку. Алена не стала настаивать, переспрашивая. Ну и хорошо, путь побудет и в моей шкуре.
В рубке завозился с расчетами рейда и проверкой ресурсов. Пришла голубушка минут через сорок.
— Ринни? — Окликнула с прохода.
Я поднялся и небрежным жестом намекнул, чтобы валила в каюту. Рубка — место командира, а не пассажирки.
Пару секунд она сверлила меня глазами. А затем пожала плечами и вышла. Легче мне от этого не стало.
Мы перестали разговаривать. И обида только росла во мне. На трезвую голову я сотни раз прогнал ее ответы и придумал новые аргументы, которые сам же и опровергал. Сложнейшие интерпретации и завороченные умозаключения, казалось все сложное давало надежду на то, что она все же чувствует ко мне что — то. Столько версий в голове я перебрал. Но самая простая и перечеркивающая все на свете — она просто не испытывает ко мне ничего, что позволило бы нам стать ближе.
Еще трое суток мы пребывали то на корабле, то в баре, стараясь не пересекаться. И вот наступил волнительный момент.
— Ринни! Инфосети заработали! — оповестила Алиса.
— Неужели началось! — Подскочил я в кресле. — Готовь корабль ко взлету! Где Алена?!
— В баре.
В баре. Ну и отлично, подумал я. Оттуда будет слышно, как разогреваются двигатели. Она поймет, что собираюсь свалить. И будет решать без меня, лететь или оставаться здесь, где заработала неплохой авторитет.
Все это время мне не хотелось делать первый шаг. И я боялся, что она своего так и не сделает. А теперь ей придется. Но нужно ли мне это? Заставил себя вспомнить те моменты, когда искренне хотел избавиться от нее и жить своей одинокой самодостаточной жизнью. И почему же мне не по себе…
Вот и настал момент истины. Я думал, что внутри у меня перегорело, как — то стало легче от осознания свободы от нее. Было ли это иллюзией, самообманом? Об этом узнаю, когда буду на корабле один в открытом космосе.
Я ждал минуту, вторую… третью… Ей хоть бы что.
— Поднимай трап, — скомандовал я Алисе. — Больше не будем ждать.
— Да, командир, — ответил бортовой с нотками тоски.
Индикатор герметизации ярко зеленым светом обозначил мне, что мосты сожжены.
— Разрешение получено, командир, можно стартовать, — произнесла Алиса.
— Она даже не вышла, — произнес вслух.
— Не веди себя, как девочка, Ринни, — выпалила Алиса. — Ты мужчина, им и будь. Сходи и пригласи ее на борт. А не дуйся, как ребенок.
Меня будто кипятком ошпарило от ее слов. Я взялся за голову. Мне сорок лет, я ей в отцы гожусь, а веду себя, как пацан. Поднялся и последовал в бар, отгоняя тревожные мысли, что не найду ее там!
Она сидела за стойкой бара, спиной ко мне и попивала виски. Бармен посмотрел на меня. Вижу, что и она приподняла голову, заметив реакцию мужчины, но обернуться, видимо, не захотела. И тут я понял, что вся моя обида ничтожно мала по сравнению с ее.
Что же я наделал?! Единственный близкий для нее человек отвернулся. И неважно насколько близкий! Намного ближе, чем все эти… Да как можно просто вести себя так гнусно в таких условиях — это… это, как припереть ее к стенке! О, Черная дыра! Какой же я глупец.
Я пристроился рядом, усевшись на соседний табурет. Сердце затаилось, я будто бы прозрел и видел, насколько отдалил ее своими опрометчивыми, детскими поступками.
— Инфосети заработали, — буркнул. — А это значит, что армада ушла в Дароэр.
Алена посмотрела на меня. Вижу, что бармен отошел подальше, мол, семейные разборки его не касаются. Значит, девушка все же вынесла сор из избы, излила душу старому извращенцу. Ну славно.
— Остыл? — Произнесла девушка с таким безразличием, что вдруг пожалел, что пришел.
Но так просто я уйти теперь не мог!
— Бармен, музыка есть?
— А как жа! — Хлопнул в ладоши здоровяк.
— Так врубай под медленный танец, — произнес надменно, как истинный аристократ и добавил уже галантно, вытянув руку в приглашении. — Миледи, не желаете ли подарить рыцарю прощальный танец?
Судя по реакции, Алена чуть не выпала в осадок. Но быстро перестроилась, сменив сдернутые брови одной, с уверенным взглядом красивейшего во всей галактике ангела. Именно такой взгляд и влюбил меня в себя.
Она коснулась моей руки легким касанием, принимая даже не приглашение, а будто бы вызов.
Музыка уже началась. Не важно какая, не столь важно, что тихая. Я уже был весь во взгляде голубых глаз, что неотрывно смотрели в мои, пока оба отходили от стойки. Решив, что хватит выбирать площадку, я легким движением корпуса оказался к ней ближе. Второй рукой обнял талию и стал вести в танце. Девушка не сопротивлялась, просто продолжала смотреть на меня снизу — вверх. В ее тоненьком теле не было напряжения, отторжения и нежелания. Она кружилась вместе со мной в том ритме, что задавала даже не музыка. А я.
Люди вокруг, да и весь мир для меня более не существовал. Только она, ее взгляд, осиная горячая талия, которую я с каждым подступом обнимал крепче и обхватывал все больше, приближая наши тела.
Как не хотелось отпускать ее, как не хотелось прекращать этот танец. Наши лица становились все ближе. Я чувствовал запах ее расплетенных русых волос, пульс, отдающий в нежной шее, дыхание, прорывающееся меж губ… Я не заметил, как мы уже просто обнимали друг друга в четыре руки, прижимались крепко — крепко. Она уткнулась носом в мою грудь, а я едва не целовал ее макушку.
Мне стало грустно. Движения уже были не важны. Музыка истончилась. В зале зааплодировали, возвращая нас в реальность.
— Браво! — Ворвался в наше пространство голос бармена. — Теперь бери ее на руки и тащи в опочивальню.
— Идиоты, — прошептал я, посмотрев на отпрявшую Алену и виновато улыбнувшись.
Алена тоже улыбнулась. Впервые так открыто, как ясное солнышко планеты моей родной.
— Не хочу тебя здесь оставлять, — прошептал, не опуская ее из объятий.
— Здесь? — Укорила Алена, игриво сузив глазки.
— Нигде не хочу, — признался я.
— Тогда полетели, командир, сэр Ринни, — прошептала Алена, выдав решительность на лице. И потеплевшее сердце стало раскаляться в груди.
Как же захотелось рассказать ей, кем был в прошлой жизни! О своих заслугах и звании, о том, что видел и где был. Но с этим пришлось бы поведать не только о хорошем. С этим пришлось бы вывалить всю ту черноту и мерзость, от которой я бежал. Ведь она хотела бы знать не только хорошее. Я понял это, и теперь придется считаться с ее желанием.
Мы отбыли с планеты, ни с кем не прощаясь. Плохая примета перед рейдом.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Остатки имперских кораблей устремлялись догонять армаду. Я не мог этого видеть, но чувствовал нутром, в соседней системе началась невероятных масштабов битва. И кое — какие хитрые стервятники уже потирали лапки, запустив таймеры расчетов. А некоторые рисковые парни уже бросились в направлении атаки за самыми лакомыми кусочками.
Бросились? Это чересчур сильно сказано. До Дароэра пилить шесть суток на всех порах! Раньше я бы плелся все двадцать, и это считалось нормой. Кушал бы мелкими порциями паек и старался как можно меньше шевелиться, дабы минимизировать расход кислорода.
Если же прыгать, раз уж в последнее время баловался этим часто, то вероятность попадание в нужное место стремится к нулю. Полноценной технологии сворачивания пространства у меня, к сожалению, нет.
— В гипер — прыжках разбираешься? — Обратился к Алене, сидящей сбоку от кресла пилота.
Надежд я особых не питал, что она пойдет, да соберет все, как надо. Но чисто гипотетически…
— Если найдешь теоретические материалы, разберусь, — ответила девушка. — Но подозреваю, что оборудование для этого стоит очень дорого, а дешевое на борт просто не поместится.
— Ты такая умница, — одобрительно похлопал по нежной ручке. Романтический танец в баре никак не повлиял на наше физическое сближение. Иными словами — ни секса, ни поцелуев. Мы просто взошли на борт и отчалили, как ни в чем не бывало.
Алена приподнялась, положив локти на подлокотник. Посмотрела на меня как — то особенно ласково. Кажется, я сделал поспешные выводы.
— Можно шлем? — Озвучила просьбу, от чего я в кресле заерзал.
Шлем я использовал в самых экстремальных ситуациях. Часто — вредно для психики. Я и в мыслях не мог допустить, что когда — нибудь дам его кому — то. Ибо это прямая и самая близкая связь с кораблем! Нано — связь, с которой можно едва ли не слиться воедино с Алисой. Заглянуть в любой, самый потаенный уголок и узнать все проблемы корабля! Да его можно по молекулам разобрать и выяснить все, что нужно лишь подумав об этом! Со шлемом даже бортовой журнал читается иначе, в десятки раз быстрее, если не в сотни. Все записи камер и тому подобного… Я ведь не святой, порой и что — то личное на корабле происходило. Очень личное, чего бы я не хотел ей показывать.
— Я не могу, — ответил виновато. — Прости, это… в общем, там много личного. И я еще не готов.
Алена закатила глаза и надула щеки.
— Да не полезу я ни в какие базы данных, просто гляну на звездные карты глазами Алисы. Ну, пожалуйста, Ринни.
Борьба взглядов окончилась не в мою пользу.
— Ну хорошо, — сдался быстро, ей было невозможно отказать. — Алиса, дай ей доступ.
— Да, командир.
Но как только она согнала меня с кресла и спешно набросила шлем, я пожалел, что поддался на уговоры милой мордахи. О том, какие запросы она делала, узнаю лишь после. Сейчас у меня было ощущение, будто я стал для нее невероятно уязвимым. Чувство поганейшее, особенно, если твое черное нутро рассматривает дорогой тебе человек… Затаив дыхание, я просто смотрел на ее непокрытую шею и губы и ждал малейшей реакции.
— Ого! — Воскликнула Алена буквально через три секунды.
Распахнула ротик в удивлении, и вокруг стали возникать куски виртуальных звездных карт. Так быстро, что я не мог уловить. Видимо, она намеренно демонстрировала мне то, что ее интересовало.
Удивлению моему не было конца. Никогда не видел со стороны, как это происходит. А рубка тем временем играла виртуальными дисплеями, которые словно метаморфозы быстро, но плавно нарастали друг на друга, сменяя, увеличивались и уменьшались, вспыхивали и растворялись. Вскоре я просто потерял фокус, без шлема было невозможно уловить ход взаимодействия.
Процесс замедлился. Кажется, Алена нашла, что искала, выведя объемный кусок звездной карты.
— Это мой родной мир, — произнесла шепотом.
И я увидел зеленоватую планету с вихрями белых облаков. Вполне себе кислородную и на вид не враждебную: не сейсмически активную и не с бушующими ураганами, судя по внешнему виду атмосферы.