— Давай не будем ворошить прошлое, ладно? — Пошел на перемирие, принявшись за ужин. — Расскажи, как ты бармена уговорила помощь в поисках?
Алена укоризненно мотнула головой и приподняла бровь.
— Не так, как ты подумал, — выдала, продолжая воспринимать меня в штыки.
— А мы еще и мысли читаем, — произнес с набитым ртом, пережевывая омлет.
— Что их читать, у тебя в базе Алисы половина памяти — порнуха сплошная.
Омлетом я подавился. Алена бросилась стучать по спине. Откашлявшись, я решил оправдаться: — Это Алиса.
— Не Алиса, а ее протокол, который ты сам и ставил. Но не переживай, я все подчистила.
— Чего?! У тебя есть доступ?! — Конечно, я больше возмущался по поводу удаленных материалов, как не стыдно это признавать.
— Я пароль запомнила, а ты, похоже, забыл, как тупо чуть не сдох за бортом.
— Алиса предлагала другой вариант, — огрызнулся.
— Знаю, бортовой журнал я пролистала, — ответила уже спокойно и выдохнула. — Нельзя мне на тебя злиться. Прости, Ринни. Как себя чувствуешь?
Сразу и полегчало. Будто Алена управляет моими нервами, как струнами. Иногда аккорды лупит, а порой медленно поглаживает, выдавая медлячек.
— Хорошо, думаю, еще сутки и надо вылетать отсюда на дрейф, — начал бодро. — Попробуем в транспортном потоке полетать вокруг армады и оценить визуальную обстановку.
В моей голове снова зароились мысли по поводу предстоящего рейда и кучи дорогущей плазмы. Да и в неведении находиться было не в моих правилах.
Алена снова нахмурилась.
— Ну что не так?! — Взвинтился я.
— У тебя в сейфе целое состояние, тебе мало?
— Все пересчитала? — Скривился.
— До кредитика, — усмехнулась Алена и, сделав серьезный вид, добавила: — Я пролистала бортовой за три последних года. Столько неоправданных рисков. Будто ты этим и живешь. Или хочешь убиться намеренно.
— Не этим, — выдохнул с досадой. Пока я тут валяюсь, она все мое нутро наизнанку выворачивает без моего ведома!
— А чем?
— Так полистай журнал, у Алисы спроси, вы же уже подруги, — съязвил.
— Алиса не говорит, — произнесла с нотками осторожности. — Твой самый секретный протокол даже мне не по зубам. Я заинтригована.
— А ты хочешь знать и это?
— Да, — пожала плечами Алена.
— Это не ответ, — решил помучить.
— Ринни, я хочу знать, что ты там прячешь, — закатив глаза, произнесла Алена.
И мне вдруг действительно хотелось поделиться с ней тем, чем я жил все это время. Ради чего нырял с головой в самые серьезные опасности и рисковал шкурой, пребывая на грани провала. И сейчас все — то стало бессмысленным, как и мечта, если она будет лишь для меня одного. Когда я подумал об этом, тут же спохватился. А что если Алена не примет ее, имея свои определенные цели, в которых нет места мне?
Хотелось не просто показать ей самое заветное. А вложить в это частичку себя. Поделиться своим стремлением, рвением, жаждой и любовью к тому пока недосягаемому, но такому прекрасному.
Какое-то время я молчал, обдумывая, стоит ли… и все же решился.
— Алиса, покажи Дом, — прошептал я с волнением в голосе.
— Да, Ринни, — раздался ответ, и в каюте погас свет.
Стали загораться звезды, сперва отдельными участками, затем больше и больше, заполняя собой все пространство. Каюта превратилась в объемную звездную карту, которая вдруг понеслась в нужном мне направлении. И вскоре, миновав туманности и астероидные пояса, мы оказались у ног удивительно красивой планеты. Единственной в своем роде, просто идеальной, а еще родной, что перехватывает дыхание, когда вижу ее.
В темноте было не увидеть реакции Алены, но я чувствовал ее дыхание и пульс. Ведь ее рука неожиданно взяла мою. Крепко — крепко, будто она испугалась, что мы действительно летим по просторам космоса со скоростью мысли без корабля и скафандров.
— Это моя родина, — решил прокомментировать. — Планета под банальным именем Земля.
— Какая красивая, — ахнула Алена. — Не думала, что они бывают такими красочными, яркими, в глазах рябит.
— Такая только одна, — усмехнулся горделиво. — Даже империя не может диктовать ей свои условия. Вроде бы император сам так решил, создав особую резервацию. А поговаривают, что некие высшие силы охраняют ее от произвола империи. Жаль, так было не всегда.
Добавленная фраза отозвалось болью под сердцем. Я перевел дух и скомандовал Алисе показать все.
Воображаемая камера стала приближать нас к планете, вскоре мы уже различали континенты, океаны, реки, ландшафты. Пролетели над заснеженным горным хребтом, еловым лесом, вдоль реки, спускаясь все ниже и ниже. Через считанные мгновения можно было различить дороги, цветочные поляны и засеянные рожью поля. Камера неслась дальше, уже прямо над дорогой. К сожалению, это был лишь смоделированный ролик, а не запись, никаких людей здесь не было. Просто фантастически прекрасная природа, чистая, незапятнанная красота.
По дороге через небольшой мостик мы пересекли речушку, двинулись по проселочной дороге, миновав опушку березовой посадки, пронеслись прямо над еще зелеными колосками пшеницы. И вот он мой родной двор. Все мои воспоминания с детства здесь. Все это слепила Алиса из тех обрывков, что были в моей голове. Что — то я отдавал ей с радостью, а что — то с болью. Мир сотканный из лоскутов моей памяти был сейчас для меня живее всего самого живого. Никогда не получалось видеть это равнодушно, чувства переполняли. Смешанные, разные…
Алена могла лицезреть деревянный забор, калитку, одноэтажный дом из бревен и извести с немного покосившейся пристройкой. Камера облетела его с фасада, и там мы увидели цветочный сад, пестрящий правее дома. Конечно, мой дед сажал нескончаемое множество сортов, и они цвели в разное время. Но это был мой мирок, и все цвело именно тогда, когда мы сюда прилетели. У синего коридорчика, лавочка, на которой часто сидели мои бабушка и дедушка. Неподалеку у оградки сада клумба, где плотным ковром красовались Анютины глазки всех цветов радуги. Сбоку на кирпичах старая чугунная ванна, в которой скапливалась дождевая вода. Напротив — рукомойник, за ним куст белых Георгин. Правее старый корпус от автобуса, умело зацементированный и превращенный в небольшой сарайчик. Внутри бабуля устраивала сушку трав. Ощущение, будто чувствую запах, прямо сейчас вдыхаю его.
Здесь не было ни пластика, ни тяжелых конструкций. Дерево, цемент, известь, немного железа и море сил, вложенных с любовью. Чистейший воздух, сладкие запахи, быть может зной, но это не важно. Пусть в этой модели не было звуков, но я будто их слышал. Щебетания птиц, кудахтанье кур, жужжание мух, порывы ветра, шелест листьев отдаленные голоса. Скрип половиц, говорящих о том, что здесь живут и здравствуют мои родные. Что они живы… пусть живы лишь в моем сердце, и я не забыл.
Горечь подступила к самому горлу, когда я вновь увидел лавочку со столиком в саду. Куст Аспаргуса обрамлял это местечко полукругом, интересно, какой он сейчас огромный, насколько разросся, не вырубили ли его… Здесь когда — то мы любили проводить время всей семьей. Тогда еще не думали о плохом, строили планы на светлое будущее и грезили надеждами.
— Хватит, — выдавил я, ибо больше не мог смотреть.
И Алиса тут же прекратила трансляцию, вернув в каюту свет.
Я не мог сейчас смотреть на Алену. Боялся, что она увидит мужскую слабость. Она молчала, не поднимаясь с места. Наши руки все еще были сцеплены, но уже не так сильно. Хватило бы легкого усилия, и мы бы расцепились. Но этого усилия не было.
Я затаил дыхание, пытаясь уловить ее реакцию.
— Воспоминание, — прокомментировала, наконец, девушка и убрала руку с моей.
— Не совсем, это мой домой. Он есть, и я… я хочу туда, — поспешил дать ответ.
— А что мешает?
— Империя, — ответил с горечью. — Если сунусь туда, как есть. Меня найдут. А чтобы получить чистое гражданство, нужно очень — очень много…
— Что значит чистое?
— Это значит, что на Земле просто родится новый человек.
— И это будешь ты?
— Схема сложная, но работает идеально, — ответил деловито.
Алена задумалась. А я встревожился.
— Что не так? — Не вытерпел паузы.
— Почему тебя разыскивает империя? Что ты такого натворил, что целый крейсер шел за тобой, а потом этот навороченный наемник? — Решила попытать меня Алена.
— Прости, но сейчас я не готов тебе рассказать, — ответил. — Там нечем гордиться.
— То есть, ты можешь рассказывать мне только хорошее? — Взвинтилась вдруг девушка и поднялась. — Это как лесть, надвинутая маска. Попросту обман. Если ты желаешь быть со мной честным, ты должен рассказать причину, по которой мы оба рискуем.
— Оба?!
— Оба, — бросила Алена и вышмыгнула из каюты, видимо, не желая объяснять.
Радоваться мне или горевать, так и не определился. Алена намекнула на то, что не собирается бросать меня. А с другой стороны, реакция ее была довольно нервной. Она хочет знать все, а сама не рассказывает ничего. Только под хмелем раскололась, и то одни эмоции.
Подумалось, что и здесь мы могли бы обосноваться на время. Продав корабль, перекупить какой — нибудь промышленный сектор и стричь кредиты. Хватило бы на жилье, пропитание, кое — что можно было бы откладывать. Единственный риск — это Девораторы. Если они все же одолеют имперские войска, то могут прилететь и сюда. Тогда все, конец наступит всем, даже крысам повстанческим в норах.
На седьмые сутки я встал на ноги, и уже мог, кряхтя и охая бродить по рубке. Хотел было выяснить судьбу энергоблоков, а оказалось, что Алена уже все притащила и установила.
— Ринни, не хотела травмировать твою и без того травмированную психику, — начала Алиса, когда я уселся в кресло пилота. Девушкой тут пропахло все, я чуть было не стал ревновать, когда на панельке заметил ее русый волосок.
— Говори уже! — Я даже дыхание затаил.
— У нас появился генератор поля, — пропела Алиса медленным тоном, будто я трехлетний ребенок.
Стрессов в последнее время я выхватил достаточно, чтобы просто усмехнуться и узнать детали сего чуда. Алена, полная энтузиазма, наворотить мое корыто, откопала где — то на районе старенький генератор, приволокла на корабль, установила и усилила его плазмой все того же Эро. Или не того же?!
Я потопал в генераторную, бормоча себе под нос, что козу драную я оставлю работать у бармена, раз они там уже спелись. В отсеке я с ужасом обнаружил, что и второй цилиндр Эро подключен к сложной схеме, которую слепила моя подруга. Что — то трогать и рвать не решился, но это не значило, что я с этим согласен!
Алена показалась из шлюза. Кивнула с вопросом выражении лица, мол, как я. Или это было — что тебе здесь надо?
— Я стал беднее вдвое, — насупился.
Девушка укоризненно замотала головой и заволокла в коридор нечто!
— Эй! Эта хреновина на моем корабле не нужна!
— Это не хреновина, а накопитель с репитером, плюс коробка с усилителем, — проговорила быстро и бросила это в коридоре. Затем вышла наружу, надвинув респиратор.
Двинулся было следом.
— Без респиратора ни ногой! — Раздался наглый почему — то голос Алисы, и трап стал подниматься.
— Что это за херня такая?! — Взялся я за голову. — Кто на корабле хозяин?! Я или…
— Вы оба. Она же твоя жена, — выпалила Алиса. — Забыл? Совсем память отшибло.
— Это с чего вдруг?
— Регистрация на Эдде прошла через медцентр, как супруги. Посему поздравляю молодоженов! Куда отправитель в свадебное путешествие?
— Хватит шутки шутить, что это?
— Судя по анализу деталей, ионная пушка, командир, — ответила Алиса.
— Выпусти меня, — прошипел, уткнувшись лбом в шлюзовую.
— Респиратор, — напомнила Алиса.
Пришлось возвращаться за защитой дыхательных путей. Снаружи Алена была не одна. Корпус моего корабля резал сварщик! Искры, мне были сейчас как капли крови. Я чуть не взвыл, но через два фильтра это слышалось бы смешно и не так эффектно.
— Какого хрена ты устроила?! — Возмутился, взяв за предплечье девушку и дернув на себя.
Алена невозмутимо посмотрела и брякнула:
— Ринни, этот грунтовый резак достался вообще на халяву. Не надо нервничать, у тебя постельный режим.
— Издеваешься? Зачем обшивку резать? Ты уверена в сварщике?
— Уверена, дядечка — лучший мастер в секторе.
— Алена, я в шоке от твоих затей! — Возмутился сильнее.
— Ты знаешь свой корабль? — Взвинтилась в ответ девушка. — Мне кажется нет. Это модель разведчика, если ты не в курсе. Когда — то в носу у него стояла мощная навигационная система. Но, видимо, при списании с флота ее сняли. Теперь там пустота. Почему бы не использовать ее с умом?
— С твоим умом?
— Да, с моим умом, — кивнула Алена, закатив глаза. — На рейд собрался, Ринни? Так готовь корабль по — человечески. Что тебя не устраивает? Защитное поле не нужно или ионная пушка? Любишь, когда тебя трахают? А я нет, и смотреть не люблю, как мужик мужика. Или работаем по моим условиям, или я остаюсь тут. Бармен уже оценил мои навыки и бесплатно кормит теперь, умоляет на коленях остаться с хорошей ставкой. Понял?!
На редкость многословная Алена произвела на меня неизгладимое впечатление. Но я удержался от ухода с поджатым хвостом.
— Это мой корабль, и я решаю, что на него ставить, — произнес спокойно, но с давлением. — Поняла?
— Хорошо, — фыркнула Алена. — Эй, Барри, бросай все, заваривай назад!
Развернулся ко входу. Вроде бы и победу пора праздновать, я ведь зубы ей показал. Но что — то продолжало коробить. Вступив на трап, понял, что не могу так просто вернуться на борт и ждать, пока явится эта стерва. Сверху будто давило. И не потому, что устал от замкнутого пространства. Я вспомнил, что перед тем, как меня в том тоннеле уложили на кушетку для транспортировки, она лишь пульс мой потрогала. Профессионально так, четко и хладнокровно. Даже на Эдде было теплее, когда вернулся с ее поисков. Тогда она обняла. Пусть кратко и лаконично. Но намного искреннее и чище, чем когда я полумертвый лежал. Будто стал для нее пустым местом.
— А знаешь, — обернулся вновь. Сварщик уже не шумел, можно было и не громко. — Этот корабль мне не просто какое — то там корыто. Это… это мой дом, это все, что у меня есть. Поняла? И не надо на меня так смотреть. Ты уже в моем личном пространстве хозяйничаешь, как в своем. Легко на имеющемся кроить и резать, а я годами все это собирал. Годами! Да, я знаю, что нужна защита, не помешало бы и бортовое орудие. Но разве сложно просто спросить?! Со мной обсудить? Узнать, согласен ли я? Или я для тебя никто?! Да, Алена. Вот и назрел вопрос…
Перевел дух. Выдал уже спокойнее:
— А действительно, кто я для тебя?
Замолчал, ожидая ответа. Но девушка продолжала смотреть. Хмуро, с нечитаемым взглядом. Благо, что в респираторе, рта не видно. Оскала бы я не пережил. Каждая секунда ее молчания добавляла каплю за каплей моему разочарованию. Не в ней. В себе.
Двинулся в бар, махнув рукой. Хромой, но быстрой походкой. Хотелось двигаться, кричать, пострелять в конце — то концов! Ну… или выпить.
На входе в бар я расслышал, как сварщик продолжил варить. Что именно он делал, я мог только догадываться. И не знаю, хотелось ли мне, чтобы Алена продолжила свое дело, или же послушалась меня, вернув все, как было.
— Ринни, пес побитый! — Раздался радостный голос бармена. — Ай да сюда, гость дорогой! Выпивка за счет заведения.
Ну вот, сам черт велел. Уселся за стойку бара, не обращая внимание на посетителей. В баре было человек десять. И, похоже, меня встретили с добродушными улыбками. И все благодаря ей. Козе шустрой. Интересно, что же она им тут починила?!
— Держи, — бармен вытащил из — за стойки мой пояс с кобурой и утерянным пистолетом. — Накрыли банду, власти сказали, тебе вернуть в качестве благодарности за содействие в поимке.
— Спасибо, — усмехнулся криво и вернул оружие на законное место.
— Жена у тебя — золото, — запел здоровяк, наливая двойной виски. — Холодильник мне починила, вентиляцию в жилом комплексе наладила, семьи рабочих задышали полной грудью…