— Как вы сказали? — Удивился сотрудник.
— Бом, Бомжуля, тьфу, ты. В смысле Джули. А то мы ласково, между собой балуемся, называя друг друга по — особенному. Ну, вы поняли.
Пластиковое лицо не выразило ровным счетом ничего, показывая тем самым, то ли я дурак, то ли он просто долбанный робот.
— Желаете услышать комментарии и краткий анализ по результатам обследования? Или вам отправить по почте? — Предложил сотрудник.
— Обследование? Уже?! — Спохватился я.
— Конечно, у нас самое современное оборудование, — выпятил грудь тот. — По правилам центра перед операцией мы делаем обследование, чтобы выявить все противопоказания. Операция требует подготовки, я позову специалиста. Пока присядьте, расслабьтесь, сэр.
Пришедший врач был уже с нормальным человеческим лицом. Молодой парень, на вид лет двадцати пяти, вряд ли имел сей возраст по факту. Омоложение и прочее — как таким не воспользоваться в месте, где этим только и занимаются.
Он представился, уселся рядом со мной на диване. Медсестра принесла две чашечки кофе. И приятным, усыпляющим голосом он начал рассказывать, сколько у моей жены оказывается проблем. Демонстрируя все это графикой, анимацией и статистикой. С выводами, что же с ней будет, если не вылечить то да се…
Но вскоре он перешел к вещам, от которых у меня в сердце защемило. Тем временем девушку уже ввели в анабиоз. Умиротворенная, ничего не подозревающая мордаха была сейчас такая миленькая.
— Как давно вы женаты, дело не мое, но у нее куча венерических заболеваний, — непринужденно говорил врач, будто речь шла о моей кошечке. — Но вам бы побеспокоиться больше о жесткости в половых отношениях. У нее довольно большие области разорванных тканей. Матку мы восстановим за умеренную плату, но это не значит, что опасность лишиться репродуктивной функции минует.
— Мы женаты недавно, — не выдержал я, не хочу, чтобы врач обо мне что — то подобное думал. — Выходит, ее насиловали?
Врач призадумался, но вскоре ответил:
— Вероятно, да. И не единожды.
— О Боги мира… Руку тоже они?! — У меня ком к горлу подкатил, а руки сжались в кулаки. Девочка хлебнула горя не меньше моего. Сейчас я готов был себя прибить за все прошлые меркантильные мысли. Чертов эгоист!
— Так. То есть вы не в курсе, как она лишилась руки? — Озадачился врач и стал перебирать графические данные. Повел камеру на поврежденные ткани, увеличил, еще… и еще. Вскоре я уже ничего не понимал, уставившись в оранжевые и красные точки. Врач стал что — то высматривать, крутя виртуальную камеру с бешеной скоростью, периодически зависая на интересующих его областях. М — да, с этим оборудованием, человека можно разобрать по молекулам.
— Что вы хотите увидеть? — Не вытерпел и спросил, отхлебнув горький кофе. Фу, какая гадость.
— Уже увидел, — ответил быстро и довольно эмоционально на этот раз. — Крайние ткани отошли более или менее чисто, затем пошел разрыв. Работали механической пилой. Грубо, вот костная стружка. Так, так. Видите молекулы металла? Есть окисление. Так, странно. Использовался наркотик для снижения болевых ощущений, но какой — то слабый. Ох, ты, Черная дыра!
Врач посмотрел на меня со вздернутыми бровями, я ответил пытливым взглядом.
— Сэр, судя по всему, это она сама отрезала руку, — заявил, от чего я едва не выронил чашку. — Начала, но боль не дала работать ровно. Рука дрогнула вот здесь, видите какой разрыв? Угол его говорит о том, что работала левая.
— Не верю я, док, что она сама…
— Поверьте моему двадцатилетнему опыту, сэр, — перебил и тяжело вздохнул. — Суициды имеют место быть в таком возрасте.
Суициды! Бред полный! Не верю, что она вообще могла сотворить с собой такое! Это все насильники. Найду, убью тварей. Надо просто узнать от нее, кто, где, когда. Я в бешенстве!
— Почему она не говорит? Язык целый?
— Хм, — опешил врач. — Речевые органы в порядке, ничего не должно препятствовать. Однако, после пережитого, мог возникнуть психологический барьер, но я в этом не специалист. Тем не менее, в центре имеется таковой, и это отдельная платная услуга.
— Что еще я должен знать? — Насторожился, поглядывая на хмурящегося врача, который продолжал рассматривать гостью под микроскопом.
— Так, так. Кости надо исправлять, — выдал снова без особых эмоций. — Множественные переломы ребер срослись плохо, таза, левой голени…
Он перечислял, а я наполнялся ядовитой чернотой. Эти ублюдки еще и били ее… Я стал представлять, как буду отстреливать им конечности, придавать мучительной смерти, пилить, резать, душить и выдирать причиндалы с корнем. Купаться в их крови и злорадствовать…
— Кости будете делать? — Этим вопросом врач застал врасплох.
— Что?! — Я как от наваждения очнулся. Руки тряслись.
— Я говорю, сэр, костную структуру надо поправлять. Но придется доплачивать.
— Это почему? — Мне не жалко, но ключевое слово «доплачивать» возмутило.
— У нее структура костей необычная, обывательским языком — более прочная, такое встречается у людских рас на отсталых планетах, где эволюция в иных условиях для жизни привела к иному качеству. И даже хорошо, что кости такие, иначе переломы были бы страшнее, судя по всему, имел место летальный исход. Так вот, нам придется потрудиться с материалом, но это займет не более двадцати минут.
Понятно, что цену набивает. Делать нечего, я согласился.
— Внутренние органы бы не помешало полечить и повести профилактику кровеносной системы, минимальную мышечную массу восстановить, — продолжил доить меня врач. — Да, кстати. Облучение у нее было приличное, но мы сняли. Эта процедура бесплатная. Сэр, сами вы не желаете подлечиться? Признаться, пока вы были тут, мы провели стандартное сканирование, у вас тоже имеются некоторые проблемы.
— Не, не, спасибо, даже знать не хочу, — отмахнулся. Знаю я эти уловки!
— Дело ваше, — осунулся врач, но быстро перестроился, выдавив улыбку. — Однако, рекомендуем все же посетить медцентр в ближайшие три месяца, дабы не усугубить. Тогда лечение выйдет на порядок дороже, подумайте сэр.
Примерно через полчаса девушку вывели из состояния сна. Обновленного, вымытого, словно только что родившегося, человечка пригласили на выход из операционной. Современные технологии позволяли обойтись без всяких там реабилитаций. По ощущениям это примерно, как закрыть и открыть глаза через пару секунд, чувствуя себя намного лучше. Когда уже не обременяет боль, нет остаточных чувств и восприятие нормальное. Знаем, проходили.
Оказавшись обнаженной, девушка явно смутилась. Но это длилось недолго. Медсестра была рядом и вручила в подарок новенький комбинезон, какому я сам позавидовал. Можно было бы подарить и два! За такой — то ценник! Полугодовой заработок, как корова слизала. Жаба уже поддушивала, но торжественной радости и удивления было намного больше в груди.
Девушка не просто преобразилась. Она стала красавицей. Русые волосы с легкой кудрявостью приняли свой законный лоск и блеск, кожа побелела и зарумянилась, мешки под глазами пропали, губы налились краской, даже синева в глазах вспыхнула по — новому. Хм… Успел заметить, что и фигура приобрела мяска. Пусть и немного, но все же, есть уже за что подержаться!
Конечно, я иронизирую. К ней не притронусь даже под дулом пистолета. Если она сама того не захочет. Не потому, что боюсь женщин. Боюсь обидеть эту девочку. Биологический возраст по стандарту империи врач мне сообщил. Всего — то двадцать два года. Такая маленькая, а хлебнула горя с лихвой. Глядя на сверкающие радостью глаза, ком глотаю, дабы не показывать свою слабость перед сотрудниками. Прокручивая в эгоистичной башке, что мне рассказал доктор, хочется обнять эту героиню и больше никому не отдавать!
Девушка не спешит уходить из операционной, она рассматривает ладонь, шевелит пальцами, крутит рукой, собою в зеркало любуется, что — то изучает, хмурится… И, черт побери, вскоре она начинает плакать.
Как только из голубых ангельских глаз побежали слезы, в моей груди невыносимо больно сдавило. И я скривился, стиснул зубы и попытался проглотить подкативший давящий ком. Были ли ее слезы — слезами радости, горя, чего — то еще… не знаю. Хотел зайти, поддержать, но врач остановил, рекомендовав не вмешиваться. А моя гостья вдруг вытерла влагу со щечек и поспешила к выходу.
Я едва сдержался, чтобы не обнять ее. А она просто посмотрела на меня с легкой улыбкой. Кивнула в знак благодарности. И все. Будто только я пережил всю боль ее жизни. А она, как ни в чем не бывало! Даже обидой кольнуло. Ну и жаба тут как тут.
***
Обратно шел с вороватыми ощущениями, будто я что — то очень — очень дорогое несу с собой. И это хотят у меня забрать! Еще бы, Бомжиха превратилась в красавицу Джули с рукой, которую теперь не отличить от настоящей. Ни по виду, ни по ощущениям, ни даже на ощупь. По сути вернули утерянное, соединив с кровеносной и нервной системой. Врач предлагал мне между делом усилитель руки ей в предплечье поставить со скидкой в пятьдесят процентов, но я отказался. Мало ли, придушит, пока буду спать. И из Бомжихи превратится в красивую зажиточную даму с собственным кораблем.
Грустно от ощущения, что ничего ее не держит подле меня. Идет счастливая, ухватилась левой за правую руку, будто она вот — вот отвалится. Оживилась, посматривает на людей. И ни один мужчина, шедший мимо, не пропустил ее взглядом. Мне бы выпятить грудь и расправить павлиний хвост. Вот только она не моя жена, и даже не моя девушка. Просто знакомая, не посчитавшая нужным сказать свое имя.
У моей консервной баночки уже транспортник с провизией. Алиса никому не отворяет без моего ведома, поэтому никакой разгрузки — погрузки.
Вернулись, с доставкой разобрались. Начал диагностику проводить перед опасным рейдом. Алиса вывалила кучу проблем. Корабль у меня старый, я его уже древним корытом купил, которое в воздух не поднималось. Корпус худой был, что решето, целое состояние вбухал, прежде чем привел во вменяемое состояние. Внутри отсеков более или менее прибрано, ни проводов висящих, ни острых штук торчащих. Я порядок люблю, иной раз можно на чем — нибудь и повеситься или случайно вскрыть вены. Одна беда — постоянно изнашиваются энергоблоки. А все потому, что реактор старый, портит их своими скачками. Тут дело такое — на реактор надо кучу денег, а энергоблоки стоят недорого. Только одна загвоздка: нужную модель еще поискать. Чем и занимается Алиса, посылая постоянные запросы.
— Что по звездной карте? — Обращаюсь к ней, развалившись в кресле пилота. — Какие сводки? Ближайшие захваченные системы?
— В радиусе тридцати парсек две системы, но там уже идут бои, командир, — выдала Алиса без лишней информации.
— Конечно, ты поделила наш убогий запас хода на туда — обратно, плюс запас для полета в системе.
— Какие параметры — таков и ответ, командир, — с некоторой обидой ответила Алиса.
— Пока мы туда допилим, останется только дешевый Протон, — сгрустнул я. — Нам бы в Дароэр рвануть.
— Дароэр? Ресурсов хватит только на путь до системы, обратно придется рассчитывать лишь на одну единственную станцию. Неблагонадежную, исходя из имеющихся устаревших данных. Большая вероятность, что ресурсы ее будут истощены по причине отдаленности от других. Риск настолько велик, что я бы не рекомендовала…
— Зато какой куш, — замечтался я. — Войска в соседнем секторе скапливаются. Империя отвоевывать порт будет.
— Данных мало, — настаивала на своем Алиса. — Всего семь сводок с большими интервалами. Рискованно, Ринни.
— Данных мало, потому что империя все глушит. Операция ж секретная. Будто пришельцев вообще волнуют войсковые операции людей.
— Я против, — выразила мнение собеседница. — Ладно, тебя бездаря не жалко. Ты бы о девушке подумал.
— Вот оставить бы ее здесь, да проблем меньше, — брякнул, не подумав.
Ведь мысли о ней уже не дают четко планировать предстоящий рейд!
— Можно оплатить гостиницу на время нашего отсутствия, — предложила Алиса.
— Ага, и выложить еще пятьдесят тысяч кредитов. И нарушить мое главное правило — не возвращаться туда, где наследил.
Пошел к реактору, заодно решил проверить, как там Джули. Постучался, тут же открыла. В проходе стоит, не пускает. Запах от нее веет такой ароматный. А взгляд… от него веет настороженностью. Или даже тревогой. Когда в организме не точит боль, море сил и все прежнее, как страшный сон, забыто, мысли начинают лезть всякие. Творческие к примеру.
Не стал пялиться. Восхищение скрыть сложно! Ощущаю себя перед ней мальчишкой, и ничего поделать не могу.
— Слушай, — начал, отступив, чтобы не нарушать ее личного пространства. — Имени ты не сказала. Буду звать тебя Джули. Ты не против?
Пожала плечиками, посмотрев в сторону. Ладно, засчитано.
Думал, хоть так, назвав чужим именем, взыграет женское и тут же крякнет свое. Ан
— нет! Молчит коза русая, выдохнув с облегчением. О, Черная дыра, она думала я буду требовать от нее женской благодарности?!
— В общем так Джули, скоро я отправляюсь в опасное путешествие. И должен быть уверен, что ты меня не подведешь.
Или не придушишь.
Кивнула. О боги, что я несу?! Я не то имел ввиду. Ринни, какого черта?! Я же хотел предложить ей гостиницу!
Девушка сосредоточилась и посерьезнела.
— Но меня смущает, что ты не говоришь, — добавил с опаской. Мало ли обидится. Созвучно было с «меня смущает, что у тебя грудь маленькая».
Пожала плечиками в ответ.
— Не считаешь меня достойным слышать твой голос? — Это уже с обидой.
Замотала головой, закатывая глаза, мол достал.
Так, теряю контроль, ощущая, будто она отказалась идти со мной на свидание. Всего — то не хочет разговаривать. Подумаешь!
— Джули, — произнес строго, перестроившись. — Там, куда отправимся многое зависит от быстроты выполнения действий. Порой, один другому может только голосом успеть вовремя что-то сказать. Ты понимаешь?
Кивнула с задором. Вот сучка.
— Эм, ладно, — сдался и пошел в реакторную. Вернее, не пошел, а сделал четыре шага в сторону, развернулся и нырнул в крохотный отсек.
Как такому ангелу можно хоть что — то плохое сказать? С женщинами всегда был разговор короткий. А с этой даже строгим быть не могу. В былые времена менял баб, как перчатки, выкинул бы за шкирку с корабля любую неугодную. А за эту боюсь. Стареем… пятый десяток пошел. Может пора подумать о детях? О заботе, о любви? Тьфу ты.
В реакторной всегда испытываю волнение. А щиток открываю с затаившимся сердцем. На ручные индикаторы молюсь, даже Алиса не может считывать с них параметры, ибо в некоторых областях я дилетант. Должен признаться, что руки порой растут из задницы, когда дело касается нано. Я от природы механик, но никак не программист, знания поверхностные. Обычно пользуюсь готовыми кодами, которые приобретаю у проверенных людей.
В щитке было над чем поработать. Вскоре я начал психовать и ругаться. К счастью «козел отпущения» у меня был всегда.
— Алиса, я тебя в ноутбук закатаю, будешь у меня тетрис озвучивать. Почему не сказала про утечку?
— Да я у тебя вся разваливаюсь, — Искусственный интеллект отбивался достойно. — Ты мне, что в прошлый раз сказал, когда я попросила подлатать шлюзовую?
— Да ты сравнила!
— Посмотрела бы на тебя, когда бы вышел на посадочную, а в задницу поддувает. Да еще и выпадает что — то.
— Тьфу на тебя!
— Поплюй на фазоинверторы или сквозные цепи! Ты мне когда изоляцию сделаешь, морда ленивая?
— Коза драная!
Не сразу понял, что позади меня кок — кто давится от смеха, пытаясь всеми силами его сдержать. Повернулся к ней. Джули стоит напротив входа в реакторную, прислонившись к стене, ладонью рот прикрывает, худенькое тело бьется от позитивных эмоций.
Секунду назад я злился, готовый перегрызть какую — нибудь микросхему Алисы, а теперь растянул виноватую улыбку. Мне вдруг стало так хорошо, наконец, я увидел, смеющуюся девушку. Пусть даже надо мной ржет, плевать. Главное — искренность порыва. Я так рад тому, что она умеет и может это делать. Смех ведь — это пусть и мимолетное, даже мгновенное, но счастье.
Поднялся я с трудом, ноги порядком затекли. А она посерьезнела, но с блеском задора в глазах посмотрела. И протянула ладошку с жестом, который я могу легко прочитать.