Девочка нервно кивает головой.
— В каком туалете? — спрашиваю я, быстро поднимаясь.
— На этом этаже, — запинаясь говорит девочка.
— Так, где тут учительская? Бегом, покажи мне — говорю я.
Идти рубиться с толпой каких-то старшеклассниц, в первый же день после возвращения в школу — не вариант. Но и бросать «подругу» на растерзание каким-то сучкам — нельзя. Не то, чтобы мне так уж жалко ее было, в конце-концов, я ее сегодня впервые в жизни вижу. Это исключительно фигово отразиться на моей школьной репутации. А этого я себе позволить не могу.
Бежим с этой девочкой в учительскую, забегаю туда и ору:
— Ученицу избивают!!!
Все присутствующие учителя повскакивали с мест, я ору:
— За мной!!!
И всей честной компанией мчимся в женский туалет. У двери в сортир, на шухере, стояла какая-то школьница. Но увидев ломившихся кабанчиками в ее сторону учителей, раскрыла рот и тупо уставилась на нас.
Отпихнув ее в сторону, распахиваю дверь в сортир, а там картина маслом. Три каких-то твари зажали в углу мою «подругу». Хлещут ее по мордочке, пинают руками и ногами.
Охренеть! И это школа для богатеньких!!!! Я такую фигню в прошлой жизни видел только в новостях. А тут на тебе, в первый же свой учебный день. Паскуды увидев нас, попытались свалить, но их схватили учителя. Вокруг творился кромешный адЪ, учителя и эти твари орали и визжали друг на друга. Около сортира собралась чуть ли не вся школа.
Вся честная компания отправилась к директору. Меня с Яной тоже потащили было, но я сказал, что сначала надо привести мою «подругу» в божеский вид. Короче, все ушли. В туалете остались я и Яна. Облокотившись на стену сортира смотрю как умывается «подруга».
— Это ты позвала учителей? — спрашивает Яна.
— Ага, — отвечаю я.
— У тебя будут проблемы, они так просто не простят тебе этого, — печально говорит Яна.
— Не переживай по-этому поводу, я и не таких видала — отвечаю ей.
— Я думала, — всхлипывает она, — меня забьют до смерти.
Я оставил при себе банальности вроде того, что если тебя бьют надо лупить в ответ. Тут похоже не тот случай. Яна абсолютно безобидная девочка. Вот твари. Нашли на ком срывать свою злость.
— Ну теперь-то все хорошо. Никто тебя больше обижать не будет. Я тебя в обиду не дам. После моих громких слов она обнимает меня и начинает мочить мне плечо своими слезами.
— Прекращай плакать, — говорю я, — пойдем к директору, там нас ждут.
Протерев глаза платочком, она кивнула мне и мы потихоньку пошли.
— Из-за чего они до тебя вообще докопались? — спрашиваю я.
— Одна из них, старшеклассница подумала, что я заигрываю с ее парнем.
Понятно, парень…самая популярная причина женских склок.
— Но я ничего подобного не делала! — продолжает она.
— Делала ты это или не делала — это не важно. В любом случае, подобное не дает им права тебя избивать.
В кабинете директора.
Драчливых коз уже увели. Мы очень долго торчали в туалете.
Директор смотрит на нас. Я спрашиваю:
— Этих ненормальных выгонят?
После несколько секунда директор вздыхает:
— Кайя, у нас хорошая школа. С хорошей репутацией. Нам тут скандалы не нужны, — говорит он смотря на мою «подругу».
— Т. е., - продолжаю наседать я, — в школе можно безнаказанно избивать учеников и никому ничего за это не будет?
Директор морщится.
— Я их предупредил, что еще одно замечание по-поведению и они вылетят из школы.
Недовольно смотрю на директора.
— Я бы хотел поговорить с Яной. Пожалуйста, посиди на диванчике в приемной, — обращается он ко мне.
— Ладно, — отвечаю я и выхожу из кабинета.
Сижу в приемной директора. Звоню водителю, чтобы приезжал за мной. Смотрю в потолок. Жду.
Наконец выходит Яна.
— Поговорили? — лениво спрашиваю я.
— Ага, — отвечает «подруга», — директор сказал, что более не допустит подобного и попросил, чтобы мы не распространялись о произошедшем.
— Понятно, — отвечаю, — я домой возвращаюсь. Нет настроения сегодня идти на уроки.
— Ага, я тоже домой — говорит «подруга».
— За мной сейчас машина приедет, тебя подвезти?
— Было бы неплохо.
Встаю и мы выходим на улицу. Минут через 10 приезжает «отцовский» пепелац. Грузимся. Прошу водителя, чтобы мы сначала заехали на адрес «подруги».
— Куда тебя везти? — спрашиваю я.
Она называет водителю свой адрес и мы трогаемся. «Подруга» щебечет что-то без устали. Слушаю ее в пол уха. Разглядываю ее. Через 2–3 года станет настоящей конфеткой, думаю я.
— Рада, что ты моя подруга — произносит Яна, с дрожью в голосе.
— Ага, — отвечаю и смеясь обнимаю ее.
Подъезжаем к ее дому. Спрашивает, не хочу ли я ней зайти на чай. Отвечаю, что с удовольствием, но в другой раз. На сегодня достаточно впечатлений, хочу домой. Ловит меня на слове и чмокая в щеку выскользает из машины. Милаха. Смотрю ей в след.
Вечером рассказываю о том, как замечательно прошел мой первый день в школе, после возвращения.
— Охренеть, — говорит «отец», качая головой — столько денег просят за обучение, а безопасность обеспечить не могут.
— Их отчислили? — спрашивает Марина.
— Если бы…Директор пригрозил, что если «еще раз», то выгонит.
— Молодец, — говорит "отец", — своих друзей бросать в беде нельзя.
На следующий день.
В школе, урок математики. Болтаю с Яной. После вчерашнего, она от меня не отлипает.
— Как я погляжу кое-кому мой урок не интересен, — говорит учитель, глядя на нас.
— Что вы такое говорите, учитель? Он очень увлекателен — отвечаю я, улыбаясь.
Класс лыбится. Учитель тоже.
— Ну тогда давай сделаем его еще увлекательнее, выходи к доске, Кайа.
Встаю. Иду к доске.
Из класса доносится веселый возглас:
— Пощадите ее учитель, математика ей не дается.
Класс ржет.
— Класс тихо, — говорит учитель, — записывай.
Беру мел.
Построить график функций y = x2 — 2x +3 и сравнить его с графиком функций y = x2, - скриплю мелом по доске под диктовку учителя.
Кладу мел, разворачиваюсь к учителю.
— Ну а теперь Кайа продемонстрирует нам свои глубокие знания, — продолжает «петросянить» учитель.
— Никаких проблем, — отвечаю я, вызывая новые смешки в классе.
Снова беру в руки мел. Составляю таблицу значения функции, строю график, сравниваю.
Тишина в классе. Все смотрят на Кайю, которая с задумчивым видом выводит на доске цифры.
Закончив, кладу на место мел. Отряхиваю руки. Разворачиваюсь к учителю и говорю:
— Как-то вот так вот.
И делаю легкий театральный поклон классу. «Подруга» хлопает в ладошки.
— Очень хорошо, — говорит не ожидавший такой прыти от его вечно отстающей ученицы, — кажется ты наконец-то всерьез взялась за учебу.
— Вы абсолютно правы, учитель, — отвечаю я и делаю громкое заявление — хочу стать лучшей ученицей в параллели!
Класс снова улыбается.
— Похвальная цель, — отвечает учитель, — можешь вернуться на место.
Потешив свое ЧСВ, довольная Кайя садится место.
Замечаю нехороший, недобрый такой, взгляд какого-то очкастого ботаника, сидящего напротив меня.
Несколько позже, на «Физкультуре».
Из больницы в школу прислали справку, освобождающую от «физ-ры». Так что полноценно участвовать на занятии физрук не позволил.
Сижу на лавочке, на стадионе. Откинувшись на спинку греюсь на весеннем солнышке, наблюдая как мальчишки и девчонки «нарезают круги» на беговой дорожке.
Ко мне подсаживается какая-то ученица и шепчет на ухо, что-то о том, что за школой меня ждут на разговор.
— Трое вчерашних хулиганок? — спрашиваю ее я.
Она молча кивает.
Здрасьте, приехали, — думаю я, — а ведь директор клялся и божился, что от этого трио больше никто не пострадает. А твари-то уверились в своей безнаказанности, думая, что богатенькие родители их от всего отмажут.
— Никуда я не пойду, — отвечаю я ученице, — если им так хочется пообщаться со мной, пусть сами сюда, ко мне, приходят. Я им не девочка на побегушках. Приди туда-то, приди сюда-то.
Девочка кивнув встает и уходит.
После урока возвращаемся обратно, в здание школы. Болтаю с Яной. Замечаем стоящее у входа вчерашнее трио.
У «подруги» начинают трястись поджилки. Заикаясь от страха она говорит:
— Давай не пойдем.
— Бегать от этих куриц что ли? — спрашиваю я, — много чести. Да и не отстанут они от нас, в таком случае, никогда.
Вздыхаю.
— У тебя телефон с собой? — спрашиваю Яну.
— Нет, — отвечает та, — в шкафчике оставила.
— Ясно, — говорю я, протягивая ей свой.
— Камерой пользоваться знаешь как?
— Ага, — кивает она, включая запись, демонстрируя свое умение.
— Окей, — говорю, — стой поодаль и записывай все, что происходит со мной. Никуда не убегай, просто стой и снимай.
Она кивает.
Погладив ее по голове на удачу, иду в направлении ко входу в школу. К поджидающим меня хулиганкам.
— Ну привет, мелкая — радостно приветствует меня трио.
— Чего хотели? — спрашиваю в ответ.
— Поглядите только на нее, какая дерзкая — ржет одна из трио.
— Кажется, сегодня наша героиня будет получать по шее, — говорит другая.
— Где же твоя подруга, та мелкая шлюшка, которую вчера ты так отважно защищала, приведя учителей. Бросила тебя и убежала? А мы из-за тебя, от директора, получили люлей. Чем ты нам компенсируешь наши страдания? — произносит целый «спич» главарь девчачьей шайки.
— Хотите, чтобы я вам, нищебродкам, отсыпала мелочи на сигареты и пивко. И на презервативы для ваших хахалей? — улыбаясь, «набрасываю на вентилятор» я.
И тут же получаю от «главаря» смачную оплеуху прямо по уху. Больно, скотина ты этакая! В ушах звенит.
Тварь решила еще разок залепить мне в ухо. Но рефлексы, выработанные годами тренировок «на татами», на этот раз сделали свое дело. Перехватив ее руку, выполняю бросок, который повторял на тренировках, наверное, более тысячи раз.
Вышло совсем не так хорошо, как было бы, будь у меня мое «старое» мужское тело. Но гораздо лучше, чем я мог бы ожидать. Учитывая физические кондиции «моей» девочки и то, что противница крупнее и тяжелее.
К несчастью для оппонентки, мы находились не в зале. Где на ней была бы защита головы, а на полу лежали бы маты. Так что своей мордочкой она уткнулась прямо в голый асфальт.
До близкого знакомства с асфальтом, она имела прямо-таки ангельскую внешность. Пухлые красивые губки. Огромные потрясающие глаза, с великолепными ресницами. Утонченные черты лица.
Такая ангельская внешность. И такая гнилая натура. Падший ангел.
Придя в себя, с трудом сев на задницу, она ошарашенно озиралась по сторонам, не понимая что происходит.
От прекрасного личика не осталось ничего. Все лицо в крови. Губы разбиты На месте двух верхних передних зубов зияет пустота. Нос сломан. В одном глазу лопнули капилляры. Еще, похоже, что вывихнуто плечо.
— Ну что, еще кто-нибудь хочет? — спрашиваю я оставшихся двух, имея вид взъерошенного вороненка — забияки.
Окончание моего вопроса потонуло в звуке истошного крика искалеченного Ангела.
Глава 4
Рядом с нами собралась небольшая кучка учеников. Все пялятся на валяющуюся на земле и рыдающую школьницу. Одна из ее шестерок пытается как-то ей помочь. Другая же что-то орет мне. Отмахнувшись от нее, ищу глазами Яну. Найдя ее в толпе, машу ей рукой. Она подбегает и я спрашиваю:
— Ты все записала?
Она энергично кидает и восхищенно восклицает:
— Ты была офигенно крута!
— Ага, — отвечаю ей, — сейчас будет лютый пипец, давай сюда телефон.
Она протягивает мне телефон, я его забираю и быстро закидываю видеофайл на свою страничку в соцсети и на аккаунт в местном «ютюбе». Из школы тем временем вываливается охрана и дежурный учитель. Что-то долго они реагировали. Кто-то из зрителей вызывает скорую. Кто-то побежал за школьной медсестрой. Учитель расспрашивает, что произошло. Свидетели этого эпичного события школьной жизни кивают на «трио идиоток» и на меня. Учитель тащит всех причастных к директору. За исключением Падшего Ангела, той прямая дорога в больничку.
Пока поднимаемся к директору и ждем в «предбаннике» — набираю номер «отца». Трубку берет какая-то женщина, представившаяся секретарем. И извещающая меня о том, что Николай Владимирович не может подойти к телефону, потому что бла-бла-бла. Перебиваю ее, представляюсь, говорю, что вопрос жизни и смерти. Секретарша перепугалась и сказала подождать минутку. Секунд через 20 в трубке раздается встревоженный голос «отца»:
— Кайя, что случилось?
Вкратце рассказываю о событиях последних минут. Спрашиваю, что мне делать.
— Прямо сейчас я приехать не могу. У меня очень важные переговоры. Я сейчас пришлю тебе охрану, на всякий случай, и адвоката. Без них ничего не предпринимай. Ни с кем не общайся и не вступай в конфликты.
— Окей, — говорю я, — а что мне отвечать на вопросы директора?
— Скажешь, что отец запретил тебе говорить что-то на эту тему до того, как приедет его представитель.
— Окей, жду, — отвечаю я и кладу трубку.
Сидим, ждем. Стоит гнетущая тишина. Яна, сидящая рядом, схватила своими ладошками мою. Поддерживает меня морально, милаха.
Минут через 10, наконец дверь директорского кабинета открывается и перед нами предстает директор нашей школы, собственной персоной. Причем очень злой.
— Заходите в кабинет! — командует он.
Дежурный учитель, «двое из трио» и я заходим внутрь.
— Что за чертовщину вы устроили на входе в школу? — с явным трудом сдерживая крик, спрашивает Настоятель храма Знаний.
Все молчат. Смотрят в пол.
— Вы двое, опять взялись за старое? — уже не сдерживаясь кричит на идиоток директор.
— Я что, не русским языком вам вчера сказал, что если еще раз из-за вас будет какой-нибудь беспорядок я выгоню вас из школы? Вам это нужно в выпускном классе? — продолжал бушевать директор.
Те вжали головы в плечи и что-то невнятно блеют в ответ.
Помня о том, какие у меня проблемы с головой, директор как можно мягче сказал:
— Кайя, не прошло еще и недели с того момента, как ты вернулась. А школа, которая годами взращивала свою безупречную репутацию, уже успела превратиться в горячую точку. И ты поучаствовала в каждом сражении. Что происходит?
— Александр Геннадьевич, — отвечаю я, — прежде чем мы с вами начали этот разговор, я позвонила папе. Он строго-настрого запретил мне разговаривать на эту тему, до тех пор, пока не приедет его представитель.
— И когда приедет этот представитель? — спрашивает директора.
Пожимаю плечами, сказав:
— Зная своего папу, уверенна, что в самое ближайшее время.
— Хорошо, — говорит директор.
— Ну а вы что скажите? — спрашивает он учителя.
Тот бледнея говорит, что не видел самой драки, выйдя из здания уже когда все закончилась.
— А охрана у нас на что? — орет директор, — нахрена мы каждый месяц платим этим бездельникам деньги, если они не в состоянии обеспечить порядок на территории?
И на этом риторическом вопросе в кабинет директора школы вошли 3 человека. Двое пацанчиков спортивной внешности, явно из каких-то вояк в прошлом. И еще один тип в дорогом костюме, с аккуратной бородкой.
— Адвокат, — думаю я. — И обещанная охрана.
Вновь прибывшие здороваются. После чего адвокат сообщает директору, что ему нужно поговорить со мной тет-а-тет. Мы выходим из кабинета и предбанника. В коридоре кратко пересказываю адвокату события, приведшие к такой ситуации. И протягиваю телефон, с записью инцидента.
— Очень правильно, то что ты попросила свою подругу вести запись, — отметил адвокат очевидное.
Возвращаемся к директору.
Не успеваем сказать и слова, как в кабинет врывается выдающихся размеров женщина. С килограммом «шпаклевки» на лице и золотой цепью, как у 5 °Cent’a, на груди.
— Кто это сделал? — с ходу орет она, голосом, пронзительным, как гудок парохода.
— Кто искалечил мою дочь?
«Двое из трио» тычут пальцами в меня. Разъяренная тетка, несколько секунд недобро осматривая меня, орет: