Потом аккуратно уложила свою собачонку на Васькиной лежанке.
— К-куда пса грязного посадила? — возмутился Васька.
— Сам ты пес. Мой Зямчик, может, чище тебя раз в пятнадцать. У него две медали есть — за экстерьер и за выучку. К нему невесты со всей Европы едут, да мы не всех принимаем. А ну, скажи ему, Зямчик!
Песик немедленно залаял.
— Там всё закончилось?
— А ну их. Пока трезвые, люди как люди. Ламбаду танцуют. А потом разборки начинаются: кто кому чего должен. Пусть с ними Петик разбирается, ему по должности положено. Слышь, Ритка, видела, как на банкете Самвел на тебя смотрел? По-моему, глаз положил.
В это время у Ритки сработал мобильник. Она посмотрела и прочитала вслух:
— «Приходи ко мне завтра. Буду ждать. Самвел».
— Я же говорила! — закричала Анжела. — Смотри, хозяйкой рынка станешь.
— А ну их всех, — отмахнулась Ритка.
— И правильно, — радостно согласилась Анжела. — У него таких хозяек по две на неделе. Не грусти, подруга. Лучше вздрогнем. Как ты там говоришь?
— Лучше жить стоя, чем умереть на коленях! — процитировала себя Ритка.
— Будем жить недолго, но красиво! — подытожила Анжела.
Амалия Станиславовна села в машину, устало откинулась на спинку сиденья. День был очень непростым.
— Амалия Станиславовна, домой? — спросил шофер Толик.
— Нет, спать я не хочу. Давай в офис. С этой презентацией не успела почту разобрать. Хоть кто-нибудь в этой фирме должен следить за порядком. Орднунг юбер аллес. Порядок превыше всего.
Зайдя в свой кабинет и устроившись за рабочим столом, она набрала знакомый номер.
— Да, Сережа. Слушаю тебя, — раздался в трубке голос Доминики.
— Это я, Амалия. Ты благополучно доехала? Я звоню-звоню, никто не берет трубку. Решила нарушить запрет и позвонить на мобильный.
— Спасибо, Амалия Станиславовна, — расстроенно ответила Доминика. — У меня все хорошо. Ложусь спать.
— Желаю тебе спокойной ночи.
Амалия глубоко задумалась. Из этого состояния ее вывел охранник, неожиданно заглянувший в кабинет:
— Вы еще здесь, Амалия Станиславовна?
— Я уже здесь. Впервые вижу, что охрана не спит. Хоть в приказе отмечай. Разбаловала коллектив Доминика Юрьевна. Вольница еще никогда не способствовала хорошей работе. Как говаривала моя польская бабка: пожондек муши бычь!
— Это что же будет по-нашему?
— Во всем должен быть порядок. — Амалия щелкнула пальцами.
— Золотые слова. Так я пойду, Амалия Станиславовна? Если что, я внизу, на посту.
— Что, собственно, может произойти, если я в офисе? — тоном хозяйки ответила Амалия. — Ступайте.
Охранник ушел. Амалия Станиславовна встала из-за стола, прошлась по кабинету, разминаясь, а потом нанесла несколько точных боксерских ударов невидимому врагу. Глубоко вздохнула и снова вернулась к столу.
К темному дому подошла женщина. Она осторожно ступала по дорожке, слабо освещенной лунным светом. Подойдя к крайнему окну, женщина постучала. В ответ — только тишина. Она снова постучала, уже настойчивее.
— Кто там? Кого это ночью носит?
— Это я.
— Не узнаю.
— Главное, что я тебя узнала, Крокодил.
Лицо женщины в полумраке было едва различимо, но мужчина узнал ее.
— Надька? Надежда?
— Кому — надежда, а кому и — любовь. Пустишь?
— Откинулась? — поинтересовался мужчина.
— Не рад? — вопросом на вопрос ответила женщина.
— А чего по ночам шастаешь? Ты теперь человек свободный.
— Лишнего шума не хочу. Меня и так многие видели, я уже с неделю в городе. Дело есть.
— Вот теперь точно узнал. Ты без дела никогда не приходила. Теперь заживем. Заходи.
Женщина вошла. Пробыла она в доме недолго и вскоре собралась уходить.
— Надь, может, останешься? Раз уж пришла.
— На все свое время. Мы договорились. Не тяни. Я пока залягу. А то раньше времени всполошатся. Перебьют всю любовь.
И женщина скрылась в темноте так же бесшумно, как и пришла.
Доминика заснула. Во сне она металась, вскрикивала. Ее разбудил настойчивый звонок. Доминика нащупала трубку и, не открывая глаз, отозвалась:
— Да…
Приглушенный женский голос возвестил:
— Если вы хотите знать, где сейчас ваш муж, то поезжайте в городскую квартиру. Он там не один.
Доминика мгновенно проснулась, хотела уже бросить трубку, но женский голос предупредил:
— Не делайте резких движений. Я говорю правду. Вот послушайте.
Она услышала голос Сергея. Он что-то ласково говорил кому-то и тихо смеялся. Ему нежно вторил женский голос, называя его Сереженькой.
— Поверили? Или дать еще раз послушать? — уточнила женщина.
Доминика окончательно пришла в себя. Она села на кровати, нашла мобильный телефон, позвонила Сергею.
— Абонент не может ответить. Перезвоните, пожалуйста, позже.
Идиотские мобилки! Никогда не дозвонишься, если действительно необходимо! Доминика швырнула мобилку об стену, вскочила с кровати и стала судорожно одеваться. Она вдруг представила невероятно красивую женщину в объятиях мужа, и ревность захлестнула ее с головой, как морская волна. Ехать, немедленно ехать!
Доминика выбежала из дома, села в машину, которая стояла во дворе, и рванула с места так, что заскрежетали колеса. Машина мчалась по дороге с сумасшедшей скоростью.
А Сергей действительно лежал в объятиях женщины. Правда, не такой красивой, как представлялось Доминике, потому что это была всего лишь секретарша Юлька.
Юлька потянулась к любовнику:
— Сережа…
— Я велел называть себя Сергеем Анатольевичем, — напомнил любимый мужчина.
— И в такой ситуации тоже? — опешила Юля.
— Привыкнешь и начнешь в офисе меня компрометировать, — объяснил Сергей. — Мне это ни к чему. Я тебя предупредил, чтобы ты никаких видов на меня не имела? Предупредил. Легкое отношение к жизни — это еще не значит легкомыслие в строительстве этой самой жизни. Усвоила?
— Ну-у, — протянула Юля.
— Повтори.
Юля подскочила на кровати и браво отрапортовала:
— Хенде хох, аусвайс и яволь, герр гауптман.
Сергей невольно засмеялся:
— Ну что с тебя, с дурочки, взять. Иди ко мне.
Доминика чувствовала себя преданной. Она неслась в город так, как будто от скорости зависели ее жизнь и счастье. Машина ворвалась в город, не снижая скорости. И вдруг на ее пути возник огромный билборд с рекламой фирмы «СуперНика». Доминика не справилась с управлением, машина на всей скорости перевернулась, ее протащило по дороге, она врезалась в опору билборда. И наступила тишина. Над искореженной машиной улыбалась с портрета Доминика и горела надпись: «Там, где Ника, там — победа». Очень красивый, очень гламурный портрет.
Но теперь там, где была Ника, сгрудились милиционеры и тревожно мигала «скорая помощь». Милиционер, только глянув, определил:
— Да тут и к бабке не ходи — превышение скорости.
Потом обратился к врачу «скорой»:
— Что с потерпевшей? Она в сознании? Говорить может?
— Без сознания она, — буркнул врач.
— Куда вы ее?
— В больницу скорой помощи.
В приемном отделении невыспавшаяся регистраторша спросила недовольно:
— Как ее записывать?
— Все, что нашли при ней, — в пакете, разберитесь. Только все сохраните. Милиции понадобится.
И началась борьба за жизнь Доминики. Исчезло ее призрачное счастье. Уже зажгли свет в операционной, врачи готовились к операции.
Регистраторша, заполняя бланк, печально вздохнула:
— Жаль девочку, такая молодая.
— Носятся, как угорелые, — откликнулась медсестра. — Хорошо еще, что никого не убила. И куда, спрашивается, надо было нестись с такой скоростью среди ночи?
— А я думаю, тут любовь замешана, — предположила регистраторша. — Бабы ради любви хоть на Луну сорвутся.
— И что она теперь со своей любовью делать будет? Мужику баба нужна здоровая да работящая. Да и вообще неизвестно — выживет ли.
В сумке Доминики было множество интересных вещей.
— Глянь, что это? — удивилась медсестра. — На тушь вроде не похоже.
— Духи сухие, — объяснила осведомленная регистраторша. — Ты документы ищи, а не чужую косметику рассматривай.
— А мне интересно, что у богатеньких есть. Может, больше никогда и не увижу.
— С чего взяла, что она богатенькая?
— Сашка-шофер сказал. Говорит, такая машина крутая, прям вагон. Жаль только — всмятку. Вот права. Почти не пострадали. Никитина Доминика Юрьевна. Имя какое-то не наше, иностранка, что ли? Должны же быть у тебя, Доминика Юрьевна, какие-то телефоны записаны.
— Может, визитки есть? — поинтересовалась регистраторша.
— Есть. Фирма «СуперНика». Служебный телефон.
— Это другое дело. Звони.
Медсестра набрала номер.
— Это фирма «СуперНика»?
— Кто это в такую рань?
— С кем я говорю?
— С охранником.
— Как найти кого-нибудь из руководства?
— А чего его искать, я просто соединю. Что случилось-то?
— У вас работает Никитина Доминика Юрьевна? — спросила медсестра.
— Работает. Это хозяйка наша.
— Она попала в автокатастрофу. Соедините меня с руководством.
Охранник переключил телефон на кабинет Амалии. Та, конечно же, была на месте.
— Финансовый директор Гжегоржевская слушает.
— Из больницы звонят. Никитина Доминика Юрьевна попала в автокатастрофу. Она в очень тяжелом состоянии. Сообщите, пожалуйста, родственникам. Только побыстрее.
Амалия положила трубку и медленно поднялась из-за стола, потом спустилась вниз и приказала охраннику:
— Не могу дозвониться до Сергея Анатольевича. Попробуйте со своего телефона. Я поехала к Доминике Юрьевне. Чуть что — докладывайте немедленно. С сегодняшнего дня фирма на военном положении.
Амалия ушла, а охранник восхищенно бросил ей вслед:
— Ей бы полком командовать. Впереди на лихом коне. Вот баба железная.
У Артема и Дианы наступило счастливое время. Молодые и веселые, они дурачились и радовались всяким пустякам. Прекрасное время — ты молод, здоров, тебя все любят, и ты уверен, что мир создан для счастья! Время тянется бесконечно, а праздник никогда не кончается.
И тем не менее, вскоре Артем заволновался:
— Поздно уже, давай я тебя домой отвезу. Анна Вадимовна волноваться будет.
— Мы только еще разочек искупаемся, и все, — стала упрашивать Диана. — Мама знает, что я с тобой. Хоть и не любит тебя, но уверена, что ты меня защитишь. Ты меня защитишь, а, Артемка?
— Давай, купайся. А я посмотрю.
Диана медленно разделась и пошла к морю. Артем остался на берегу, задумчиво глядя вдаль.
Анна Вадимовна действительно не спала и ждала Диану. Разложила на столе какие-то документы, внимательно разглядывала их, готовясь к важному для нее разговору.
Наконец Анна Вадимовна задремала, уронив голову на скрещенные ручей. Ее разбудил грохот мотоцикла за окном. Она вздрогнула, подбежала к окну, посмотрела на часы.
— Дианочка, я же тебя просила, — укоризненно сказала она вошедшей дочери.
— Ма, не заводись. Мы просто купались.
— Ночью?
Но дочь не отвечала на вопрос, гремела кастрюлями на кухне.
— У-у, вкуснота, просто объеденье. Это тебя Пална научила?
— Почему это Пална? — обиделась Анна. — Я сама умею. Этот рецепт мне от мамы, бабки твоей, достался. Диана…
— Расскажешь, как делать? Я хочу научиться, — мурлыкала дочь.
— Ничего сложного нет. Ты бы в тарелку положила, хлебаешь, как щенок, из миски.
— А я и есть голодный и мокрый щенок. Из кастрюли вкуснее. И тарелку мыть не надо. А теперь: спать-спать-спать.
— Диана, погоди, мне нужно с тобой серьезно поговорить. Это касается твоей жизни. Нельзя так легкомысленно к ней относиться.
— Уф-ф, наелась, — оторвалась наконец Диана. — Тут еще и тебе осталось. А говорить сейчас со мной, тем более серьезно, бес-по-лез-но. И бессмысленно, потому что я практически уже первый сон вижу. Кра-асивый, цветной, гламурный.
Диана убрала посуду, стала раздеваться, уж очень спать хотелось. Тут зазвонил телефон. Диана прочла СМС и заулыбалась.
— Тут тебе один молодой человек привет шлет, — сказала она маме. — Догадайся с трех раз — какой. Бай-бай, мамуля. Ай лав ю.
Сергея разбудил телефонный звонок. Он открыл глаза, увидел рядом с собою Юльку, потянулся к телефону.
— Амалия. Совсем сдвинулась старая вешалка. Самой не спится и людям спать не дает, — пробурчал он, увидев, кто звонит. Сбросив вызов, Сергей снова улегся. Но телефон опять зазвонил.
— Кто это тарабанит? Сдурели, да? — бормотала Юля.
— Амалия, чтоб ей… — осекся Сергей.
Тут Юлька испуганно вскочила с кровати:
— Ой, я проспала. Амалия меня съест.
— Подавится. Спи давай, еще рано, — успокоил Сергей.
— Амалия на меня сафари устроила, каждое утро стоит с секундомером, немецкая овчарка. Приходится спринтерские результаты показывать. Меня скоро можно будет в олимпийскую сборную записывать.
— Но совсем по другому виду спорта, — ласково заметил Сергей, притянул Юльку к себе.
Но телефон надрывался.
— Ну, не дали поспать, не дали. Что вы еще от меня хотите? — возмутился Сергей.
— Амалия хочет на тебе жениться. Ночные звонки — это такая замануха.
Телефон все не унимался.
— Да отключи ты его на фиг. В смысле, отключите, пожалуйста, свое средство мобильной связи, уважаемый Сергей Анатольевич.
— Не могу. Вдруг Ника позвонит.
— Ой-ой-ой, какие мы нежные супруги.
Телефон снова заголосил. Сергей наконец взял трубку:
— Слушаю. Никитин. Что-о? Когда? Где? Да не где случилось, идиот, а где она, куда ее отвезли?
Он сгреб одежду, лежащую на полу возле кровати, бросился лихорадочно одеваться.
— Я к Нике. Прибери тут все, языком вылижи, закрой и выметайся, — скомандовал Сергей. Через минуту его уже не было в комнате.
Юля нехотя поднялась и стала убирать. Она взяла со стола фотографию Доминики и Сергея. Они так заразительно смеялись, что Юля даже передернула плечами от злости:
— Подумаешь, фу-ты ну-ты. Была б у меня такая фирма, я бы еще не так смеялась.
Что же там случилось, чего Амалия звонила? Юля позвонила в фирму, чтобы провести «разведку боем».
— Охрана? Кто, кто? Конь в пальто. Юля из приемной. А ты кто, что-то не узнаю?
— Олег Киреев.
— Не знаешь ли ты, Олежка, что там случилось с нашей Доминикой Юрьевной? Мне звонил Сергей Анатольевич, очень был взволнован. Но связь оборвалась.
— В больнице Доминика Юрьевна. Разбилась. Говорят, очень сильно. Говорят, не жилица, тьфу, тьфу, тьфу.
Юля замерла:
— Амалия знает?
— Я ей первый и сказал. А она велела Сергею Анатольевичу позвонить. Только он долго трубку не брал. Крепко спал, наверное.
— Наверное, — задумчиво протянула Юля.
— Где реанимация? — спросил Сергей у дежурной медсестры.
— Там. Мужчина, вы куда?! Туда нельзя!
Но для Сергея сейчас не было слова «нельзя». Подойдя к дверям реанимации, он увидел Амалию Станиславовну.
— Отдышитесь, Сергей Анатольевич. Вы плохо спали? — спросила как всегда подтянутая и строгая Амалия.
— Я? При чем тут я? Где Ника, что с ней? Что вообще произошло, черт побери?
— Это у вас, Сергей Анатольевич, следовало бы спросить, куда это ваша жена мчалась ночью сломя голову, в прямом смысле этого слова? — возмутилась Амалия.
— А она мчалась? — вдруг растерялся Сергей.
— К сожалению, Сергей Анатольевич, к моему глубокому сожалению. Произошла катастрофа. О причинах сделают вывод специалисты. А куда она мчалась и по каким причинам, если вы об этом не осведомлены — дело ваше, семейное.
— К черту специалистов. Вы можете внятно сказать, что с Никой? — настаивал Сергей.
Из реанимации вышел врач, Сергей бросился к нему с тем же вопросом.
— Что я могу сказать? Мы сделали операцию, удалили разорванную селезенку, ну, в общем, сделали все, что смогли, — устало сообщил врач. — Операция прошла успешно. Но никаких прогнозов дать не могу. Состояние больной тяжелое и нестабильное. Более точную информацию вы получите после осмотра и консультации приглашенного родными профессора Коломейцева.