Возможно, это отвлечет вампира достаточно надолго, чтобы она успела отдернуть руку. И этот чек. Джесиба сдерет с нее кожу живьем, если она уйдет без него.
Действительно, взгляд Максимуса скользнул через ее плечо к тому, кто вошел. Его рука сжалась на руке Брайс достаточно сильно, что девушка обернулась.
Темноволосый мужчина-Фейри подошел к другому концу бара. Смотря прямо на нее.
Она старалась не застонать. И не так, как она стонала с тем Львом-оборотнем.
Мужчина-Фейри продолжал смотреть на нее, когда верхняя губа Максимуса отодвинулась от его зубов, показывая удлиненные клыки, которые он так сильно хотел погрузить в нее. Максимус предупреждающе зарычал.
— Ты моя. — Слова были настолько гортанными, что она едва могла понять его.
Брайс вздохнула через нос, когда мужчина-Фейри занял место за столом, бормоча свой заказ серебристоволосой Сильфиде.
— Это мой кузен, — сказала Брайс. — Расслабься.
Вампир моргнул.
— Что?
Его удивление стоило ему того: его хватка ослабла, и Брайс спрятала фолиант с чеком в сумочку, отступив назад. По крайней мере, ее фейское происхождение позволяло быстро передвигаться, когда это было необходимо. Уходя, Брайс промурлыкала через плечо,
— Просто чтобы ты знал… я не веду себя, как собственница.
Максимус снова зарычал, но он уже увидел, кто ее «кузен». Он не осмелится последовать за ней.
Даже когда мир думал, что они лишь отдаленные родственники, никто не связывался с родственниками Руна Данаана.
Если бы они знали, что Рун был ее братом-ну, формально ее сводным братом — ни один мужчина никогда не подошел бы к ней. Но, к счастью, мир считал его ее кузеном, и она была рада, что так оно и оставалось. Не только из-за того, кто был их отцом, но и из-за тайны, которую она давным-давно поклялась хранить. Не только потому, что Рун был законным ребенком, гребаным избранным, а она… нет.
Рун уже потягивал виски, его поразительные голубые глаза были устремлены на Максимуса. Обещая смерть.
Она почти поддалась искушению позволить Руну отправить Максимуса обратно в замок ужасов его отца, но она так усердно работала над сделкой, что обманом заставила этого засранца заплатить почти на треть больше, чем стоил бюст. Достаточно было одного телефонного звонка Максимуса своему банкиру, и чек в ее сумочке был бы аннулирован.
Поэтому Брайс подошла к Руну, наконец-то отвлекая его внимание от вампира.
Черная футболка ее брата и темные джинсы были достаточно обтягивающими, показывающими мышцы, которыми Фейри разрывал на части врагов, и на которые множество людей на VIP-уровне теперь глазели. Рукава татуировок на его золотистых руках, однако, были достаточно яркими и красивыми, чтобы разозлить их отца. Вместе с линией сережек в одном ухе и прямыми черными волосами, которые ниспадали до талии, за исключением одной выбритой стороны. Ярко сообщая «пошел ты, папа!».
Но Рун все еще был мужчиной Фейри. И все же на пятьдесят лет старше ее. Все еще властный член семьи, когда она сталкивалась с ним или его друзьями. Что случалось всякий раз, когда она не могла этого избежать.
— Так, так, так, — сказала Брайс, благодарно кивая бармену, когда перед ней появилась еще одна газированная вода. Она сделала глоток, смахивая пузырьки, чтобы смыть застарелый вкус Льва.
— Посмотрите, кто решил перестать посещать позерные рок-клубы и начать тусоваться с крутыми ребятами. Похоже, избранный наконец-то становится крутым.
— Я всегда забываю, как ты меня раздражаешь, — сказала Рун вместо приветствия. — И это не твое дело, но я здесь не для того, чтобы веселиться.
Брайс внимательно посмотрела на брата. Никаких признаков звездного меча сегодня ночью — и, взглянув на него, помимо очевидного физического наследия линии Звездорожденных, небольшое заявление, что он был помазан Луной или генетикой, чтобы возвести их народ к большим высотам. Но прошло уже много лет с тех пор, как они по-настоящему разговаривали. Может быть, Рун снова забрался в загул? Это был бы позор, учитывая то дерьмо, которое пошло вниз, чтобы вытащить его из этого в первую очередь.
— Есть еще какая-то причина, по которой ты здесь, кроме того, чтобы испортить мне вечер?
Рун фыркнул.
— Все еще счастлива играть распутную секретаршу, как я погляжу.
Избалованный придурок. В течение нескольких блестящих лет они были лучшими друзьями, динамичный дуэт против ублюдка номер один-он же мужчина Фейри, который породил их — но это была древняя история. Рун позаботился об этом.
Она хмуро посмотрела на переполненный клуб внизу, оглядывая толпу в поисках каких-либо признаков двух друзей, которые повсюду следовали за Руном, оба были занозой в заднице.
— Кстати, как ты сюда попал? — Даже принцу Фейри пришлось стоять в очереди к Ворону. Брайс когда-то с удовольствием наблюдала, как красавчиков Фейри прогоняют у дверей.
— Ризо — мой приятель, — сказал Рун. — По вторникам мы с ним играем в покер.
Конечно, Рун каким-то образом сумел подружиться с владельцем клуба. Редкая порода бабочек-оборотней, то, что Ризо не хватало в размерах, он восполнял чистой индивидуальностью, всегда смеясь, всегда порхая по клубу и танцуя над толпой. Питаясь его весельем, как нектаром. Однако он был придирчив к своему близкому окружению — ему нравилось создавать интересные группы людей, которые развлекали бы его. Брайс и Даника никогда не играли в покер, но, скорее всего, Фьюри была в этой группе. Жаль, что Фьюри не отвечала на ее звонки, а Брайс даже не спрашивала об этом.
Рун оскалил зубы на Максимуса, когда сердитый вампир направился к золотой лестнице.
— Ризо позвонил мне несколько минут назад и сказал, что ты здесь. С этим гребаным придурком.
— Прошу прощения? — Ее голос стал резче. Это не имело никакого отношения к тому факту, что она сильно сомневалась, что владелец дипломатического клуба использовал эти термины. Ризо был больше из тех, кто говорит, что она с кем-то, кто может заставить танцы прекратиться. Именно так Ризо представлял себе Хель.
— Ризо не может рисковать, выбрасывая Терциана на обочину, — сказал Рун. — Он намекнул, что у этого придурка длинные руки и тебе нужна поддержка. — В глазах ее брата появился чисто хищный блеск.
— Разве ты не знаешь, чем занимается отец Терциана?
Она усмехнулась и поняла, что улыбка не коснулась ее глаз. Ни одна из ее улыбок не была искренней в эти дни.
— Да, — сладко ответила она.
Рун с отвращением покачал головой. Брайс наклонилась вперед, чтобы взять ее напиток, контролируя каждое движение-хотя бы для того, чтобы не взять и не выплеснуть эту воду ему в лицо.
— Разве ты не должна быть дома? — Спросил Рун. — Сегодня рабочий день. У тебя работа через шесть часов.
— Спасибо, мамочка, — сказала она. Но мысль о возвращении домой и снятии лифчика действительно звучала фантастически. Она снова проснулась до рассвета, мокрая от пота и запыхавшаяся, и с тех пор день не улучшился. Может быть, сегодня она будет достаточно измотана, чтобы заснуть.
Но когда Рун не сдвинулся с места, Брайс вздохнула.
— Тогда давай послушаем.
Должна была быть и другая причина, по которой Рун потрудился прийти — всегда была, учитывая, кто их породил.
Рун отхлебнул из своего стакана.
— Осенний король хочет, чтобы ты залегла на дно. Встреча на высшем уровне состоится чуть больше чем через месяц, и он хочет, чтобы все свободные орудия были спрятаны.
— Какое отношение ко мне имеет встреча на высшем уровне? — Они происходили каждые десять лет, собрание правящих сил Вальбары, чтобы обсудить любые вопросы или политику, с которыми Астери приказывали им иметь дело. Каждая территория Республики проводила свою собственную встречу на высшем уровне по сменяющемуся графику, так что каждый год в мире происходила одна встреча и Брайс было плевать на любую из них.
— Осенний король хочет, чтобы все, кто связан с Фейри, вели себя наилучшим образом — ходят слухи, что Астери присылают некоторых из своих любимых командиров, и он хочет, чтобы мы все выглядели хорошими, послушными подданными. Честно говоря, мне плевать, Брайс. Мне просто было приказано сказать тебе, чтобы ты не… не попадала в неприятности, пока встреча не закончится.
— Ты имеешь в виду, не делай ничего постыдного.
— В основном, — сказал он, снова выпивая. — И Смотри: кроме того, дерьмо всегда усиливается вокруг встреч на высшем уровне, так что будь осторожна, хорошо? Люди выходят из леса, чтобы сделать свои планы известными. Будь начеку.
— Я не знала, что папа беспокоится о моей безопасности. — Раньше за ним такого не замечалось.
— Он этого и не делает, — сказала Рун, сжав губы, и серебряное кольцо на нижней губе сдвинулось вместе с движением. — Но я заставлю его позаботиться об этом.
Она заметила гнев в его голубых глазах — он был направлен не на нее. Значит, Рун еще не встал в очередь. Он не купился на величие своего отца. Она сделала еще глоток воды.
— С каких это пор он тебя слушает?
— Брайс. Просто держись подальше от неприятностей-на всех фронтах. По какой-то причине этот саммит важен для него. Он был на взводе из-за этого… из-за всей этой ерунды о том, как все-должны-себя-вести… — Он вздохнул. — Я не видел его таким раздраженным уже два года…
Слова замерли, когда он спохватился. Но она поняла, что он имел в виду. С тех пор прошло два года. Как нет Даники. И Коннора.
Стакан в ее руках треснул.
— Спокойно, — пробормотал Рун. — Спокойно.
Она не могла перестать сжимать стакан, не могла заставить свое тело отступить от первобытной ярости, которая поднималась все выше и выше…
Тяжелый хрустальный бокал взорвался в ее руках, разбрызгивая воду по Золотому бару. Бармен резко повернулся, но не сдвинулся с места. Никто из сидевших за стойкой не осмелился взглянуть на наследного принца Вальбаранских Фейри.
Рун обхватил лицо Брайс ладонью.
— Контролируй дыхание.
Эта ужасная, бесполезная сторона Фейри подчинилась его приказу, ее тело подчинялось инстинктам, которые были воспитаны в ней, несмотря на все ее попытки игнорировать их.
Брайс сделала глубокий вдох, потом еще один. Задыхающиеся, дрожащие звуки.
Но с каждым вздохом слепящий гнев отступал.
Рун не сводил с нее глаз, пока она не перестала рычать, пока не смогла ясно видеть. Затем он медленно отпустил ее лицо и тоже глубоко вздохнул.
— Черт, Брайс.
Она встала на дрожащие ноги и поправила ремешок сумочки на плече, убедившись, что возмутительный чек Максимуса все еще внутри.
— Сообщение принято. Я затаюсь и буду вести себя как можно круче, пока не достигну вершины.
Рун нахмурился и соскользнул с табурета со знакомой грацией Фейри.
— Давай я провожу тебя домой.
— Мне это не нужно. — Кроме того, никто не заходил к ней в квартиру. Формально это была даже не ее квартира, но к делу это не относилось. Только ее мама и Рэндалл, и иногда Джунипер, если она покидала танцевальную студию, но больше никого не пускала внутрь. Это было ее святилище, и она не хотела, чтобы запахи Фейри были где-то поблизости.
Но Рун проигнорировал ее отказ и оглядел бар.
— Где твое пальто?
Она стиснула зубы.
— Я его не взяла.
— Еще только весна.
Она протопала мимо него, жалея, что не надела сапоги вместо туфель на шпильках.
— Тогда хорошо, что на мне свитер с алкоголем, правда? — Ложь. Она не притрагивалась к напиткам почти два года.
Но Рун этого не знал. И никто другой тоже.
Он шел за ней по пятам.
— Ты просто умора. Рад, что все деньги за твое обучение не пропали даром.
Она быстро спустилась по лестнице.
— По крайней мере, я училась в колледже и не сидела дома на куче папиных денег, играя в видеоигры с моими друзьями-мудаками.
Рун зарычал, но Брайс уже была на полпути вниз по лестнице к танцполу. Через несколько мгновений она уже пробиралась сквозь толпу между колоннами, затем спустилась по нескольким ступенькам в застекленный двор, все еще окруженный с двух сторон каменными стенами храма, и направилась к огромным железным дверям. Она не стала ждать, пока Рун последует за ней, и выскользнула, махнув рукой вышибалам-полу-волкам, полу-демонакам, которые ответили ей тем же.
Они были хорошими парнями — много лет назад, в более суровые ночи, они всегда следили за тем, чтобы Брайс села в такси. И что водитель точно знал, что произойдет, если она не вернется домой целой и невредимой.
Она прошла целый квартал, прежде чем почувствовала, что Рун идет за ней. Не настолько близком расстоянии, чтобы кто-то подумал, что они вместе, но достаточно близко, чтобы ее обоняние уловило его запах и раздражение.
По крайней мере, это удерживало потенциальных хищников от приближения к ней.
Когда Брайс добралась до стеклянно-мраморного вестибюля ее дома, Маррин, медвежонок-оборотень за стойкой регистрации, дружески помахал ей через двойные двери. Остановившись, положив руку на стеклянную дверь, она оглянулась через плечо туда, где Рун остановился у выкрашенного в черный цвет фонарного столба. Он поднял руку в прощальном жесте-насмешка.