Она оттолкнула дверь и вошла в свой дом. Быстро поздоровавшись с Маррин, она поднялась на лифте в пентхаус, расположенный пятью этажами выше, и увидела небольшой кремовый коридор. Она вздохнула, погрузив пятки в плюшевую дорожку кобальтового цвета, которая лежала между ее квартирой и той, что была через холл, и открыла сумочку. Она нашла свои ключи при свете первого светового шара в чаше на столе из черного дерева, стоявшего у стены, его сияние позолотило белую орхидею, свисающую над ним.
Брайс открыла дверь, сначала ключом, потом подушечкой пальца рядом с ручкой. Тяжелые замки и заклинания зашипели, исчезая, и она вошла в свою темную квартиру. Аромат сиреневого масла из ароматизатора приласкал ее, когда Сиринкс выкрикнула свое приветствие и потребовала, чтобы ее немедленно выпустили из ящика. Но Брайс прислонилась спиной к двери.
Она ненавидела знать, что Рун все еще скрывается на улице внизу, наследный гребаный принц собственнических и агрессивных Альф, уставившись на массивную стену окон от пола до потолка через большую комнату перед ней, ожидая, когда зажжется свет.
Его стук в дверь через три минуты был бы неизбежен, если бы она отказалась включить свет.
Маррин не настолько глупа, чтобы остановить его. Только не Руна Данаана. Перед ним никогда не закрывалась ни одна дверь, ни разу за всю его жизнь.
Но она была не в настроении для этой битвы. Только не сегодня.
Брайс щелкнула выключателем на панели рядом с дверью, осветив светлые деревянные полы, белую плюшевую мебель и такие же белые стены. Все было так же чисто, как и в тот день, когда она переехала сюда, почти два года назад, конечно это стоило намного больше того, что она зарабатывала.
Все это было оплачено Даникой.
Сиринкс заворчала, ее клетка задребезжала. Еще одна собственническая и агрессивная Альфа. Но, по крайней мере, маленькая и пушистая.
Брайс со вздохом сбросила туфли, наконец расстегнула лифчик и пошла выпускать зверька из клетки.
Глава 9
— Пожалуйста.
Хныканье мужчины было едва различимо из-за крови, заполнившей его рот и ноздри. Но он все же попробовал еще раз. — Пожалуйста.
С меча Ханта Аталара капала кровь на мокрый ковер грязной квартиры в Лугах. Брызги ее покрывали забрало его шлема, пятная линию его зрения, когда он рассматривал одинокого мужчину, стоящего на ногах.
Технически, на коленях.
Друзья мужчины валялись на полу гостиной, один из них все еще истекал кровью из того, что теперь было его обрубком шеи. Его отрубленная голова лежала на провисшем диване, зияющее лицо уткнулось в сплюснутые веками подушки.
— Я расскажу тебе все, — взмолился мужчина, всхлипывая и прижимая руку к ране на плече. — Они не рассказали тебе всего, но я могу.
Ужас мужчины заполнил комнату, перекрывая запах крови, ее вонь была такой же ужасной, как затхлая моча в переулке.
Рука Ханта в перчатке крепче сжала клинок. Мужчина заметил это и начал дрожать, пятно бледнее крови растеклось по его штанам.
— Я расскажу вам больше, — снова попытался заговорить мужчина.
Хант уперся ногами, вонзив всю свою силу в пол, и рубанул клинком.
Внутренности мужчины с мокрым шлепком вывалились на ковер. Но мужчина продолжал кричать.
Поэтому Хант продолжил свою работу.
***
Хант добрался до казарм Комициума так, что его никто не видел.
В этот час город, по крайней мере, казался спящим. Как и пять зданий, которые составляли Комициум. Но камеры по всей казарме 33-го легиона-второй из шпилевых башен Комициума-видели все. Слышали все.
В выложенных белой плиткой залах царил полумрак, не было и намека на суету, которая заполнит их на рассвете.
Забрало шлема впитывало все, его звуковые рецепторы улавливали звуки из-за закрытых дверей спален, выстроившихся по обе стороны коридора: часовые, на нижнем этаже, играли в какую-то видеоигру, изо всех сил стараясь говорить тише, когда они проклинали друг друга; женщина-часовой разговаривала по телефону; два ангела трахали друг другу мозги; и некоторые храпели.
Хант прошел мимо своей двери, вместо этого направившись в общую ванную комнату в центре длинного коридора, доступного только через общую комнату. Всякая надежда на незамеченное возвращение исчезла при виде золотого света, просачивающегося из-под закрытой двери, и звуков голосов за ней.
Слишком усталый, слишком грязный, Хант не потрудился поздороваться, когда вошел в общую комнату, пробираясь мимо разбросанных диванов и стульев к ванной.
Наоми развалилась на потертом зеленом диване перед телевизором, ее черные крылья были расправлены. Виктория развалилась в кресле рядом с ней, наблюдая за спортивными событиями дня, а на другом конце дивана сидел Юстиниан, все еще в своих черных легионерских доспехах.
Их разговор прекратился, когда вошел Хант.
— Привет, — сказала Наоми, ее чернильная коса перекинулась через плечо. Она была одета в свое обычное черное облачение триарий, хотя не было никаких следов ее оружия.
Виктория, казалось, была рада пропустить Ханта без приветствия. Именно поэтому он любил призрака больше, чем кого-либо другого из внутреннего круга воинов Мики Домитуса, полюбил ее с тех самых ранних дней их встречи в 18-ом легионе, когда она была одной из немногих Неангельских ваниров, присоединившихся к их делу. Вика никогда не давила, когда Хант не хотел, чтобы его беспокоили. Но Юстиниан…
Ангел принюхался, почуяв кровь на одежде Ханта и его оружии. Скольким разным людям она принадлежала. Юстиниан присвистнул.
— Ты больной ублюдок, знаешь?
Хант направился к двери ванной комнаты. Его молния даже не зашипела внутри него.
Юстиниан продолжал:
— Пистолетом был бы намного чище.
— Мика не хотел использовать для этого оружия, — сказал Хант тихим голосом даже для своих ушей. Так было уже много веков, но сегодня вечером эти убийства, которые он совершил, то, что они сделали, чтобы заслужить гнев Архангела… Или быстрый удар его молнии.
— Я не хочу знать, — проворчала Наоми, прибавляя громкость телевизора. Она указала пультом на Юстиниана, самого молодого в триарии. — И ты тоже, так что заткнись.
Нет, они действительно не хотели знать.
Наоми — единственная из триариев, кто не пал, сказала Ханту:
— Исайя сказал мне, что Мика хочет, чтобы вы двое завтра играли в сыщиков для какого-то дерьма на Старой площади. Исайя позвонит тебе после завтрака и сообщит подробности.
Слова почти не воспринимались. Исайя. Завтра. Старая площадь.
Юстиниан фыркнул.
— Удачи тебе, парень. — Он отхлебнул пива. — Я ненавижу Старую площадь — это все университетские сопляки и туристы. — Наоми и Виктория хмыкнули в знак согласия.
Хант не стал спрашивать, почему они не спали, или где Исайя, учитывая, что он не мог передать сообщение. Ангел, скорее всего, был с тем красивым мужчиной, с которым он сейчас встречался.
Как командир 33-го полка, приобретенного Микой для укрепления обороны Города Полумесяца, Исайя наслаждался каждой секундой здесь с тех пор, как прибыл сюда более десяти лет назад. За четыре года Хант не видел ничего привлекательного в этом городе, кроме того, что он был более чистой, более организованной версией любого Пангеранского мегаполиса, с улицами в чистых линиях, а не извилистыми кривыми, которые часто сворачивали назад, как будто никуда не спешили.
Но, по крайней мере, это был не Равилис. И, по крайней мере, им управлял Мика, а не Сандриэль.
Сандриэль-Архангел и губернатор Северо-Западного квадранта Пангеры, бывшая владелица Ханта до того, как Мика начал торговаться с ней, желая, чтобы Хант очистил город Полумесяца от любых врагов. Сандриэль-сестра-близнец его покойной возлюбленной.
В официальных бумагах говорилось, что обязанностью Ханта будет выслеживать и уничтожать всех демонов, вырвавшихся на свободу. Но учитывая, что подобные катастрофы случались лишь раз или два в год, было совершенно очевидно, почему его действительно привезли сюда. Он совершил большую часть убийств для Сандриэли, Архангела, которая носила то же лицо, что и ее возлюбленная, в течение пятидесяти трех лет, что она владела им.
Редкий случай, чтобы оба родственника носили титул и власть Архангела. Люди верили, что это доброе предзнаменование. До тех пор, пока Шахар — до тех пор, пока Хант, возглавлявшая ее силы, не восстала против всего, за что боролись Ангелы. И при этом предала свою сестру.
Сандриэль была третьей его владелицей после поражения у горы Хермон, и была достаточно самонадеянна, чтобы поверить, что, несмотря на двух Архангелов перед ней, которые не смогли этого сделать, она может быть той, кто сломит его. Первый в ее шоу ужасов подземелья. А потом на залитой кровью арене в самом сердце Равилиса, столкнув его с воинами, у которых не было ни единого шанса. Затем, приказав ему сделать то, что он делал лучше всего: проскользнуть в комнату и убить. Один за другим, год за годом, десятилетие за десятилетием.
У Сандриэль определенно была мотивация сломить его. Во время той слишком короткой битвы при Хермоне именно ее войска были уничтожены Хантом, а его молнии превращали солдат за солдатами в обугленные останки, прежде чем они успевали обнажить мечи. Сандриэль была главной мишенью Шахар, и Ханту было приказано убить ее. Любыми необходимыми средствами.
И у Шахар была веская причина пойти за сестрой. Их родители оба были Архангелами, чьи титулы перешли к их дочерям после того, как убийце каким-то образом удалось разорвать их в клочья.
Он никогда не забудет теорию Шахар: Сандриэль убила их родителей и подставила убийцу. Что она сделала это для себя и своей сестры, чтобы они могли править без помех. Никогда не было доказательств, чтобы повесить это на Сандриэль, но Шахар верила в это до самой смерти.
Шахар, дневная Звезда, восстала из-за этого против своих собратьев-Архангелов и Астери. Она хотела, чтобы мир был свободен от жесткой иерархии, да-если бы восстание прошло успешно, оно привело бы их прямо в хрустальный дворец Астери. Но она также хотела заставить свою сестру заплатить.
Дураки. Они все были дураками.
Даже если бы он признался в своей глупости, это не имело бы никакого значения. Сандриэль верила, что он заманил ее близнеца в мятеж, что он настроил Шахар против нее. Что каким-то образом, когда сестра обнажила клинок против сестры, настолько идентичной по лицу, телосложению и технике боя, что это было похоже на то, как кто-то сражается со своим отражением, это была его гребаная вина, что все закончилось смертью одного из них.
По крайней мере, Мика дал ему шанс искупить свою вину. Доказать свою абсолютную преданность и покорность Архангелам, империи, а потом в один прекрасный день снять нимб. Через десятилетия, возможно, столетия, но учитывая, что самые старые Ангелы доживали почти до восьмисот лет… возможно, он вернет себе свободу, когда состарится. Потенциально он мог умереть свободным.
Четыре года назад Мика предложил Ханту сделку с самого первого дня в Городе Полумесяце: убийство за каждую жизнь, которую он забрал в тот кровавый день на горе Хермон. Каждому Ангелу, которого он убил во время той обреченной битвы, он должен был отплатить тем же. В виде еще большей смерти. Смерть за смерть, сказал Мика. Когда ты выполнишь свой долг, Аталар, мы обсудим удаление этой татуировки у тебя на лбу.
Хант никогда не знал, сколько человек он убил в тот день. Но у Мики, который был на том поле боя, который наблюдал, как Шахар пала от руки своей сестры-близнеца, был список. Им пришлось платить комиссионные за всех легионеров. Хант уже собирался спросить, как они смогли определить, какие смертельные удары были нанесены его клинком, а не чьим-то еще, когда увидел номер.
Две тысячи двести семнадцать.
Он не мог лично убить столько людей в одном бою. Да, его молния была выпущена; да, он разнес на куски целые отряды, но так много?
Он разинул рот.
— Ты был генералом Шахары, — сказал Мика. — Ты командовал 18-м полком. Так что ты искупишь свою вину, Аталар, не только за те жизни, которые забрал, но и за те, что забрал твой предательский легион. Когда Хант замолчал, Мика добавил, — Это не какая-то невыполнимая задача. Некоторые из моих миссий рассчитаны на несколько жизней. Веди себя хорошо, повинуйся, и ты сможешь достичь этого числа.
Вот уже четыре года он вел себя прилично. Он подчинялся. А сегодня он получил в общей сложности восемьдесят два гребаных убийства.
Это было лучшее, на что он мог надеяться. Все, ради чего он работал. Ни один другой Архангел никогда не предлагал ему такой возможности. Именно поэтому он сделал все, что Мика приказал сегодня вечером. Почему каждая мысль казалась далекой, его тело оторвалось от него, а голова наполнилась глухим ревом.
Мика был Архангелом. Губернатор, назначенный Астери. Он был царем среди ангелов и сам себе закон, особенно в Вальбаре — так далеко от семи холмов Вечного города. Если он сочтет кого-то опасным или нуждающимся в правосудии, то не будет ни расследования, ни суда.
Только его приказ. Обычно на охоту.
Он поступал в виде папки в почтовый ящик его казармы с императорским гербом на лицевой стороне. Никакого упоминания его имени. Только SPQM и семь звезд, окружающих буквы.
Файл содержал все, что ему было нужно: имена, даты, преступления и график действий Ханта, чтобы сделать то, что он делал лучше всего. Плюс любые запросы от Мики относительно используемого метода.