Рун открыл глаза и увидел, что звездный свет пляшет на кончике его пальца, преломляясь сквозь призму.
Отец отрегулировал несколько циферблатов на приборе, делая пометки другой рукой.
Семя звездного света стало ускользать, распадаясь в воздухе вокруг них.
— Еще минутку, — приказал король.
Рун стиснул зубы, словно это каким-то образом удерживало бы звездный свет от растворения.
Еще один щелчок устройства, и еще одна запись, сделанная древним жестким почерком. Старый язык Фейри-его отец записывал все на полузабытом языке, которым пользовался их народ, когда они впервые пришли в Мидгард через Северный разлом.
Звездный свет задрожал, вспыхнул и исчез в никуда. Осенний Король раздраженно хмыкнул, но Рун едва расслышал его сквозь шум в голове.
Он достаточно овладел собой, чтобы обратить внимание на то, как отец заканчивает свои записи.
— Что ты вообще делаешь с этой штукой?
— Изучаю, как свет движется по миру. Как он может быть сформирован.
— Разве у нас в ККУ нет ученых, которые занимаются этим дерьмом?
— Их интересы не совпадают с моими. — Отец внимательно посмотрел на него. А затем сказал без намека на предупреждение, — Пришло время подумать о подходящих женщинах для брака.
Рун моргнул.
— Для тебя?
— Не валяй дурака. — Отец захлопнул блокнот и откинулся на спинку стула. — Ты обязан нашей родословной произвести наследника и расширить наши союзы. Оракул предсказал, что ты будешь справедливым королем. Это первый шаг в этом направлении.
Все Фейри, мужчины и женщины, посещали городской Оракул в возрасте тринадцати лет как один из двух великих ритуалов вступления во взрослую жизнь: сначала Оракул, а затем испытание — несколько лет или десятилетий спустя.
Желудок Руна скрутило при воспоминании об этом первом ритуале, гораздо более страшном, чем его мучительное испытание во многих отношениях.
— Я не собираюсь жениться.
— Брак-это политический контракт. Роди наследника, а потом возвращайся трахать кого хочешь.
— Я не собираюсь жениться. И уж точно не в браке по расчету. — Прорычал Рун.
— Ты будешь делать то, что тебе скажут.
— Ты, мать твою, не женился.
— Я не нуждался в Союзе.
— Но почему сейчас?
— За океаном бушует война, если ты не в курсе. Она ухудшается с каждым днем и вполне может распространиться сюда. Я не планирую входить в нее без страховки.
Пульс бешено застучал, Рун уставился на отца. Он был совершенно серьезен.
— Ты собираешься заставить меня жениться, чтобы у нас были надежные союзники в войне? Разве мы не союзники Астери?
— Так и есть. Но война-это переменчивое время. Рейтинги власти можно легко перетасовать. Мы должны продемонстрировать, насколько мы жизненно важны и влиятельны.
Рун обдумал эти слова.
— Ты говоришь о браке с кем-то не из Фейри. — Его отец должен был волноваться, чтобы даже подумать о чем-то столь редком.
— Королева Гекуба умерла в прошлом месяце. Ее дочь, Гипаксия, была коронована новой королевой ведьм Вальбары.
Рун видел репортажи в новостях. Гипаксия Энадор была молода, не старше двадцати шести лет. Фотографий ее не существовало, так как мать держала ее взаперти в своей горной крепости.
— Ее правление будет официально признано Астери на саммите в следующем месяце. Вскоре после этого я свяжу ее с Фейри.
— Ты забываешь, что Гипаксия будет иметь право голоса. Она вполне может посмеяться над тобой.
— Мои шпионы говорят, что она прислушается к старой дружбе своей матери с нами и достаточно будет напугана, как новый правитель, чтобы принять дружескую руку, которую мы предлагаем.
У Руна было отчетливое ощущение, что его затягивают в паутину, Осенний Король все ближе и ближе притягивает его к своему сердцу.
— Я не женюсь на ней.
— Ты наследный принц Вальбаранских Фейри. У тебя нет выбора. — Холодное лицо отца стало так похоже на лицо Брай, от чего Рун отвернулся, не в силах вынести этого. Просто чудо, что до сих пор никто не разгадал их тайну. — Рог Луны так и не найден.
Рун снова повернулся к отцу.
— Ну и что? Какое отношение одно имеет к другому?
— Я хочу, чтобы ты его нашел.
Рун взглянул на блокноты, на призму.
— Он пропал два года назад.
— И теперь я заинтересован в том, чтобы его найти. Сначала Рог принадлежал Фэйри. Общественный интерес к его возвращению ослабел; сейчас самое подходящее время для его поисков.
Отец постучал пальцем по столу. Что-то его разозлило. Рун вспомнил, что видел в расписании отца этим утром, когда бегло просматривал его в качестве командира вспомогательного отряда Фейри. Встречи с прихорашивающейся знатью Фейри, тренировка с его личной охраной, и…
— Встреча с Микой прошла хорошо этим утром, я так понимаю.
Молчание отца подтвердило его подозрения. Осенний Король пригвоздил его своими янтарными глазами, взвешивая позу Руна, выражение его лица, все это.
— Мика хотел обсудить укрепление обороноспособности нашего города, если конфликт за океаном распространится сюда, — сказал Рун, понимая, что он всегда не договаривает, но его отец сказал:
— Он ясно дал понять, что Фейри… не такие, какими были когда-то.
Рун напрягся.
— Вспомогательные отряды Фейри в такой же хорошей форме, как и у волков.
— Речь идет не о нашей силе оружия, а о нашей силе как народа. — Голос его отца сочился отвращением. — Феи давно исчезли — наша магия ослабевает с каждым поколением, как разбавленное вино. — Он нахмурился, глядя на Руна. — Первый Звездорожденный принц может ослепить врага вспышкой своего звездного света. Ты едва можешь вызвать искру на мгновение.
Рун стиснул зубы.
— Губернатор надавил на твои слабые места. Ну и что?
— Он оскорбил нашу силу. — Волосы его отца горели огнем, как будто пряди расплавились. — Он сказал, что мы сначала отказались от Рога, а потом потеряли его два года назад.
— Его украли из храма Луны. Мы его, блядь, не потеряли. — Рун почти ничего не знал об этом предмете, даже не беспокоился, когда он пропал два года назад.
— Мы позволили использовать священный артефакт нашего народа в качестве дешевой достопримечательности для туристов, — отрезал его отец. — И я хочу, чтобы ты нашел его. — Чтобы его отец мог утереть нос Мике.
Мелкий, хрупкий мужчина. Это все, чем был его отец.
— У Рога нет силы, — напомнил ему Рун.
— Это символ, а символы всегда будут обладать собственной силой. — Волосы его отца загорелись ярче.
Рун подавил желание съежиться, его тело напряглось при воспоминании о том, как обжигающая рука короля обвилась вокруг его руки, обжигая плоть. Никакие тени никогда не могли скрыть его от него.
— Найди Рог, Рун. Если война придет к этим берегам, наш народ будет нуждаться в нем во многих отношениях.
Янтарные глаза отца вспыхнули. Было еще кое-что, о чем мужчина ему не говорил.
Рун мог думать только об одном, что могло вызвать такое сильное раздражение: Мика снова предложил Руну заменить его отца на посту главы города в Пяти Розах. Слухи ходили уже много лет, и Рун не сомневался, что Архангел достаточно умен, чтобы понять, как сильно это разозлит Осеннего Короля. С приближением саммита, Мика знал, что разозлить короля Фейри упоминанием о его угасающей силе было хорошим способом убедиться, что Фэйри был готов к этому, независимо от любой войны.
Рун отложил эту информацию в сторону.
— Почему бы тебе не поискать Рог?
Отец выдохнул через свой длинный тонкий нос, и огонь в нем превратился в тлеющие угли. Король кивнул в сторону руки Руна, где только что был звездный свет.
— Я уже искал его. Два года назад. — Рун моргнул, но его отец продолжил: — изначально Рог принадлежал Пелиасу, первому Звезднорожденному принцу. Ты можешь обнаружить, что подобное призывает к подобному-просто исследуя его, ты можешь обнаружить то, что было скрыто от других.
В эти дни Рун почти не утруждал себя чтением чего-либо, кроме новостей и отчетов Аикс. Перспектива корпеть над древними фолиантами на случай, если что-то выскочит на него из-за угла, пока убийца разгуливает на свободе…
— У нас будут большие неприятности с губернатором, если мы возьмем Рог себе.
— Тогда помалкивай, принц. — Его отец снова открыл блокнот. Разговор окончен.
Да, это было не более чем политическое самолюбование. Мика насмехался над его отцом, оскорблял его силу — и теперь отец покажет ему, где именно стоит Фейри.
Рун стиснул зубы. Ему нужно было выпить. Чертовски крепкий напиток.
Его голова кружилась, когда он шел к двери, боль от вызова звездного света кружилась с каждым брошенным ему словом.
Я же просил тебя предупредить эту девчонку, чтобы она молчала.
Найди Рог.
Подобное притягивает подобное.
Подходящий брак.
Произвести на свет наследника.
Ты в долгу перед нашей родословной.
Рун захлопнул за собой дверь. Только пройдя половину коридора, он рассмеялся резким, скрипучим смехом. По крайней мере, этот мудак до сих пор не знал, что он солгал о том, что Оракул сказал ему десятилетия назад.
С каждым шагом, покидая виллу отца, Рун снова слышал неземной шепот Оракула, читавшего дым, пока он дрожал в ее тусклой мраморной комнате:
Королевская родословная закончится на тебе, принц.
Глава 15
Сиринкс ткнула лапой в окно, ее сморщенная морда ударилась о стекло. Она непрерывно шипела в течение последних десяти минут, и Брайс, более чем готовая устроиться на плюшевых подушках углового дивана и посмотреть свое любимое реалити-шоу во вторник вечером, наконец повернулась, чтобы посмотреть, из-за чего весь этот шум.
Размером чуть больше терьера, химера пыхтела и царапала лапой стекло от пола до потолка, заходящее солнце золотило ее жесткую золотистую шерсть. Длинный хвост, покрытый темной шерстью на конце, как у льва, раскачивался взад и вперед. Ее сложенные маленькие уши были прижаты к круглой пушистой голове, складки и шерсть на шее — не совсем грива-вибрировали от ее рычания, а слишком большие лапы, оканчивающиеся птичьими когтями, были теперь слишком большими…
— Прекрати это! Ты царапаешь стекло!
Сиринкс оглянулась через округлое плечо, ее сморщенная морда была больше похожа на собачью, чем на что-либо другое, и прищурила свои темные глаза. Брайс ответила ей свирепым взглядом.
Остаток дня был долгим, странным и утомительным, особенно после того, как она получила сообщение от Джунипер, в котором Фьюри предупреждала ее о невиновности Бриггса и новом убийстве, и предупреждала Брайс быть осторожной. Она сомневалась, что подруга знала о ее участии в поисках убийцы, или об ангеле, которому было поручено работать с ней, но это задело — совсем немного. Эта Фьюри не потрудилась связаться с ней лично. Даже Джун сделала это по переписке, а не лицом к лицу.
Брайс чувствовала, что завтрашний день будет таким же утомительным, если не хуже. Так что завязывать бой с химерой не входило в ее планы.
— Ты только что гуляла, — напомнила она Сиринкс. — И съела дополнительную порцию ужина.
Сиринкс хмыкнула и снова поскребла окно.
— Плохо! — прошипела она. Конечно, без особого энтузиазма, но она старалась говорить авторитетно.
Там, где дело касалось маленького зверька, доминирование было качеством, которое, как они оба притворялись, у нее было.
Застонав, Брайс выбралась из гнезда подушек и прошлась по деревянному полу и ковру к окну. Внизу по улице медленно проезжали машины, несколько припозднившихся пассажиров тащились домой, а несколько завсегдатаев обеденного зала рука об руку направлялись в один из лучших ресторанов на берегу реки в конце квартала. Над ними заходящее солнце окрашивало небо красным, золотым и розовым, пальмы и кипарисы покачивались на благоухающем весеннем ветру, и… и это был крылатый парень, сидящий на противоположной крыше. Смотрящий прямо на нее.
Она узнала эти серые крылья, темные, до плеч волосы, и эти широкие плечи.
Для защиты, сказал Мика.
Чушь. У нее было сильное чувство, что губернатор все еще не доверяет ей, с алиби или нет.
Брайс одарила Ханта Аталара ослепительной улыбкой и задернула тяжелые шторы.
Сиринкс завопила, когда ткань задела ее, выворачивая свое толстое маленькое тело из складок. Его хвост хлестал из стороны в сторону, и она уперла руки в бока.
— Ты наслаждалась этим зрелищем?
Сиринкс показала все свои острые зубы, издала еще один вопль, подбежала к дивану и бросилась на теплые подушки, где сидела Брайс. Портрет отчаяния.