Я поднял глаза: линия горизонта горела от…
— Это факелы! — испуганно взвизгнул отец Борэлли. Тысячи и тысячи факелов!
— Несметные полчища Бабьей Матки! — в панике прокричал кто-то из стражей.
— А нет! Просто показалось! Слава тебе, господи! — выдохнул отец Борэлли.
— Что же это тогда за свет? — спросил я, поднимая голову (я уже успел лечь на землю и притвориться мёртвым, в надежде, что толпа разъярённых феминисток не станет меня трогать, решив, что я просто дохлый койот).
— Это… — отец Борэлли сощурился, вглядываясь в даль. — Фары, Милорд…
И действительно, свет слился из многокилометрового зарева, освещавшего весь горизонт от края до края, в два небольших белых кругляша, которые быстро приближались. Через несколько секунд рядом с нами остановилась тонированная бордовая приора. Изнутри раздавался глухой гул музыки. Водительское окно приоткрылось, музыка вылилась на улицу, став в десятки раз громче:
Если вижу мужиков. Яааа!
То лишаю их хуёв. Яааа!
Ненавижу мужиков. Яааа!
Что-ты-смотришь-сука-ща-лишу-тебя-хуя!
Тынц-тынц-тынц-тынц-тынц-тынц!
— Мальчики, не подскажите, как добраться до Церкви Терпимости, Милосердия и Всепрощения? Спросила какая-то молодая блондинка, делая потише. Рядом с ней и на заднем сиденье разместились ещё четыре её подружаньки. — Мы монашки по обмену — опаздываем на первую вечернюю службу!
— Чуть дальше, — махнул рукой отец Борэлли. — До большого камня сверните направо, а там не пропустите…
— Спасибо, зайчики, — блондинка одарила нас улыбкой. Стекло поднялось, и приора поехала дальше, хотя музяку ещё какое-то время было слышно:
Если фемок разозлил ты, маменькин сынок!
Растяни свои яйчишки, словно папенькин носок!
Я приду к тебе домой — выбью дверь твою ногой!
Я отрежу твои яйца и засуну тебе в жопу, чмо!
Машина отъехала всего метров на сто, затем повернула направо, и свет её фар нырнул куда-то вниз. Раздался удар, скрежет металла, снова удар, а затем тьму разорвал грохот взрыва.
— Или после камня… — задумчиво пробубнил отец Борэлли, стуча себя указательным пальцем по подбородку.
— Хули вы стоите-то??? — выпучил глаза я, обернувшись на стражу, которая со скучающим видом стояла, опёршись на копья. — Там девчонки со скалы наебнулись! А ну-ка быстро к ним, ублюдки!
Второй раз приказывать было не нужно: стражники ломанулись на помощь…
Их не было примерно минут десять, а когда они наконец вернулись, один из них с гордым видом положил у моих ног пару туфель, обгоревший GPS-навигатор, почерневшие кольца, серьги, цепочки и даже серебряные коронки.
— Что это, блять, такое? — нахмурился я.
— Добыча, Милорд! — подбоченился явно довольный собой стражник.
— Какая ещё, нахуй, добыча?? — возмутился я. — Вы что ограбили этих несчастных?? И хули ты такой довольный?? Гордишься тем, что обобрал мёртвых девчонок??
— Одна из них была жива, Милорд! — ещё больше приосанился стражник. — И дралась за свои туфли, как лев! Но я не дрогнул и не отступил!
— И что же ты сделал? — страдальчески скривился я в предвкушении.
— Я увернулся от её когтей и пригвоздил копьём к дереву, Милорд!
— Пидорас… — констатировал я. — Как же вы меня заебали… Слушайте меня все! Сейчас бегом бежим до ближайшей остановки и ждём автобус, который вывезет меня из вашей пизданутой страны!
Я сидел на троне и задумчиво жевал брюкву, нафаршированную хлебом. Справа от меня, на табуретке, сидел Сэр Мужеложец и настраивал свою лютню. Слева стоял отец Борэлли и вёл какие-то подсчёты на пальцах. А чуть дальше, в зале, на скамейке сидели Макс с Олегом — они, как обычно, рубились в карты.
— Слушай, Владян, — нарушил тишину Макс. — А ты же собирался на автобусе свалить вроде…
— Вот же ж блять! — выругался я, гневно отбросив брюкву. — Коня мне, живо! Я съёбываю!
— Ваша Милость, к сожалению, дороги замело… — сообщил мне отец Борэлли. — До весны вы не сможете отойти от замка и на три версты…
— В смысле замело? — не понял я. — На улице градусов тридцать было! Лето, блять!
— В этих краях погода меняется быстро, Милорд, — пожал плечами отец Борэлли.
— Мы вернулись десять минут назад! — возмутился я и тут боковым зрением заметил какое-то движение на стене… — Асим?
— Чего? — Макс с Олегом повернулись в сторону, куда я смотрел.
— Пацаны, я только что видел, как по стене пробежала какая-то мерзкая чёрная херь…
— И ты решил, что это Асим? — нахмурился Олег. — Ну ты, блять, и расист…
— Не знаю, почему мне так показалось, — признался я. — Я даже разглядеть его толком не успел… Но это существо напоминало мне бородатую бабу…
— Асим по-твоему похож на бородатую бабу? — удивился Макс. — У него бороды-то нет!
— Да я не об этом! — раздражённо махнул рукой я. — Полз по стене, так же как она…
— Милорд, у нас есть дела поважнее, — напомнил отец Борэлли. — Зима пришла. Вырастут расходы. Нам нужны дрова для отопления домов, нужно заказывать брюкву и зерно из тёплых краёв, ведь мы так и не успели ничего запасти на зиму. Да ещё и эта война с феминистками обойдётся нам в целое состояние…
— Ну и сколько на это всё нужно денег? — поинтересовался я, сделав вид, что мне не похуй.
— По моим расчётам на то, чтобы пережить зиму, придётся потратить не меньше пяти тысяч золотых монет, Милорд, — сообщил отец Борэлли. — А расходы на армию будут исчисляться многими миллионами…
— А сколько денег в казне сейчас? — спросил я.
— Две тысячи золотых монет, Милорд.
— Две тысячи??? — округлил глаза я. — Этого не хватит даже на зимовку! Сколько же мы получаем налогов?
— Сотню монет в месяц, Милорд.
— И ещё девятьсот получает церковь? — поинтересовался Макс.
— Вашими стараниями — восемьсот, — скривился отец Борэлли.
— Так, а с чего мы ещё имеем доход, кроме налогов? — спросил я.
— Сейчас ни с чего, — пожал плечами отец Борэлли. — У нас была государственная лавка с выпечкой на большой дороге, но её украли. Так что теперь мы имеем доход только с налогов. Ваш предшественник, Король Артур, любил проводить время со своими любовниками больше, чем заниматься экономикой…
— Это ни в какие, блять, ворота не лезет! — возмутился я, вскакивая с трона. — Собрание! Сейчас же! Сэр Мужеложец! Сколько людей у Матки?
— Людей у Матки нет совсем, есть женщины, мой Лорд. И женщин у неё не меньше тысячи иль ста.
— Сто девчонок? — поднял бровь я. — Ну, это не так и страшно. Можно заманить их лаком для ногтей или пудрой в яму с кольями, или просто…
— Прошу прощения, Милорд, за то, что внёс я смуту. Имел в виду я сотню тысяч мерзких бабских рыл и двести тысяч вислых сисек.
— Сто тысяч??? — выпучил глаза я. — Напомни-ка, сколько у нас солдат?
— Пятнадцать их — как на подбор, — выпятил грудь Сэр Мужеложец, — учил их лично сам, и стоит каждый сотни!
— Пятнадцать тысяч? — с надеждой спросил я.
— О нет, Милорд — пятнадцать просто, — махнул рукой Сэр Мужеложец, но заметив моё огорчение, поспешил добавить:
— Но дайте час, и соберу я тридцать мужиков крестьянских, кто вилами орудует, что вы расчёской!
— Сорок пять солдат, — печально констатировал я. — Это слишком мало…
— Да что ты драматизируешь-то, Владян? — вмешался Макс. — Забыл, что ты — Бог молний? Ёбнешь по ним всем разок и превратишь в пепел — делов-то…
— ИИИ, скольких человек я могу убить молнией? — спросил я, не знаю зачем смотря на потолок.
— Зона поражения электрического дождя составляет десять квадратных метров вокруг оператора, — сурово ответил ИИИ. — Время перезарядки способности составляет три года.
— Вот же ж блять… — поник я. — А есть у меня ещё какие-то способности?
— Да, — ответил ИИИ. — И не мало.
— Ну слава, блять, богу! — обрадовался я. — И что там у тебя для меня припасено?
— Энергетический батончик. Время перезарядки тактической возможности: двадцать четыре часа. В настоящий момент тактическая возможность готова к использованию. Хотите воспользоваться?
— Да в пизду твой батончик! Что там ещё есть из возможностей??
— Ничего. Только батончик.
— Ты же сказал, что способностей ещё «не мало»! — напомнил я.
— А разве этого мало? Миллионы голодающих отдали бы многое за возможность призывать вкусный энергетический батончик каждый день.
— Сэр Мужеёбец, скажи, где нам взять армию, способную разъебать фемок? — спросил я, не желая продолжать разговор с охуевшим ИИИ и слушать его подъёбки…
— Призвать мы можем много сил, Милорд. Наёмники из разных мест, рабы, обретшие свободу, соседи наши — греки и многие другие, святые воины из Храмовой долины и братья рыцари мои.
— И сколько воинов мы сможем собрать, скажем на… тысячу монет? — поинтересовался я. — Чтобы они тут хотя бы зиму нас поохраняли, пока дороги не оттают, и я не смогу свалить отсюда?
— Двоих, Милорд, — откликнулся отец Борэлли. — Наёмники берут по сто монет за месяц, плюс сто монет за каждый день участия в битве. Свободные рабы берут в два раза больше…
— А умеют в три раза меньше, — брезгливо махнул рукой Сэр Мужеложец. — Их обучали сеять брюкву, стирать господские штаны, но меч держать их не учили, и драк не видели они! Бегут рабы от боя, как собаки, в которых бросили сапог!
— Святые воины берут немного, — продолжил отец Борэлли, но не встанут на вашу сторону, если не будут уверенны, что вы глубоко верующий человек. Короли соседних земель имеют разные интересы, и с ними придётся договариваться отдельно, хотя греки всегда готовы принять оплату рабами… Ну а рыцари…
— Мои Мужеложные братья не возьмут с вас ни единой медной монеты, Милорд, даю вам слово! — заявил Сэр Мужеложец, падая на колено и хватая меня за руку.
— Отлично, — кивнул я, отдёрнув руку раньше, чем Сэр Мужеложец успел дотянуться до неё языком. — Сколько у нас времени до нападения Матки?
— По заверениям шпионов: от двух недель до года, Милорд, — ответил отец Борэлли.
— Нихуя себе размёт… — удивился я.
— Так ведь холодно, Милорд: шпионы отказываются покидать замок.
— И откуда тогда они получают сведения?
— Гадание на лепесточках, Милорд, — потупил взгляд отец Борэлли.
— Это как? — не понял я.
— Ваш предшественник, ныне упокоенный Король Артур, очень ценил гадание на лепесточках и занял этим делом добрую половину стражи. Они гадали на погоду, на события, на результаты турниров и…
— Я знаю, что такое гадание, — перебил его я. — Мне интересно, что такое гадание на лепесточках? Как оно проходит? Типа отрываешь по лепесточку и бубнишь: «Любит не любит…», пока не оторвёшь все?
— Почти так, Милорд, — кивнул отец Борэлли. — Стражники собирают разные цветы, бережно обдирают лепестки и складывают в большой круг на полу. Потом они подбрасывают отрезанный член.
Повисла тишина.
— И как определяется результат гадания? — не понял я.
— Стражники тянут один вариант из остальных, написанных на бумажке и сложенных в мешок…
Снова повисла тишина.
— И причем тут, блять, лепестки и подбрасывание члена??
— Система гадания придумана Королём, и никто не решался указать ему на её несовершенство…
В этот момент дверь распахнулась, и в зал вбежал стражник. Он обливался потом и, добежав до трона, без сил рухнул у моих ног.
— Ты принёс послание? — поинтересовался я.
— Нет, Милорд, — устало просипел стражник.
Глава шестнадцатая. Раз, два, три, четыре, пять
Глава шестнадцатая. Раз, два, три, четыре, пять
— Докладывай, — устало махнул я, развалившись в троне.
Мы вторую неделю без сна и отдыха пытались собрать армию, способную защитить нас от феминисток.
— Мои мужеложные братья приняли призыв, и каждый клятву дать готов на верность вам, Милорд! — сообщил Сэр Мужеложец, встав на одно колено. Он был облачён в полный доспех, на котором ещё не успел растаять снег. — Убить сиськатых женотварей хотят они не меньше нас, но путь не близок, и примчать они не смогут раньше чем к концу зимы!
— Не понял, — нахмурил ебяку я. — Что значит «не раньше конца зимы»? Что значит «путь не близок»? Ты же сам к ним ездил! Дорога заняла дня два — максимум! Я думал, ты их вообще с собой привезёшь!
— Прошу не гневаться, мой Лорд! — склонил голову Сэр Мужеложец. — Но я в седле уж сорок лет, и мастер в этом деле! Они же навыком владеют куда меньше!
— Может им тогда пешком было бы быстрее дойти? — скривился я.
— Конечно же, но честь не позволяет рыцарю ходить ногами, словно он какая-то девица!
— Понятно… — вздохнул я и, облокотившись на подлокотник трона и подперев ладонью подбородок, перевёл безрадостный взгляд на Макса, который пришёл вместе с Сэром Мужеложцем и Олегом. — Ну, а у тебя какие новости? Удалось договориться с наёмниками?
— Принимать оплату брюквой они отказались, — сообщил Макс, раскинувшись на скамейке, словно важный ферзь. — На пятьсот монет были согласны дать только пять бойцов и не больше.
— Нам пиздец, — заключил я с очередным вздохом.
— Погоди, Владян… — поднял руку Макс. — Но потом я прикинул хуй к носу, купил услуги двух тысяч свободных рабов…
— Чего ты, блять, сделал?? — выпучил глаза я. — Они же дерут по двести монет!
— Да, — кивнул Макс. — И не торгуются.
— И чем ты им заплатил? — не понял я. — Вошёл ты не в развалочку, так что, видимо, не своей жопой…
— Ничем, — признался Макс. — Но я договорился, что мы заплатим им на месте, и назначил встречу в десяти километрах к северу от замка… Они сначала артачились, но я напомнил, что если у нас не будет денег, то им ничего не будет стоить захватить замок и убить нас всех….
— Охуенно, — закрыл лицо руками я. — И ты понадеялся на то, что когда они подойдут, тут уже будет Матка со своими пиздями, и они все друг друга переубивают? У меня для тебя плохая новость: свободные рабы могут ПРИДТИ ПЕРВЫМИ!
— Они уже пришли, — пожал плечами Макс.
— Чего, блять???!!! — я вскочил с места. — Так какого хуя мы тут лясы-то точим??? КОНЯ МНЕ!!! Спустите его на верёвках с обратной стороны стены! И меня тоже!!!
— Погоди, Владян! — притормозил меня, пробегающего мимо, Макс. — Дослушай. Когда я договорился со свободными рабами, то сразу отправился к грекам и попросил их помощи в обмен на рабов. Они согласились, и мы назначили обмен на то же время и в том же месте, где должны были собраться свободные рабы…
— И в итоге свободные рабы..? — панику сняло как рукой. Я заинтересованно посмотрел на Макса.
— Превратились в несвободных рабов, — пожал плечами Макс. — Встреча прошла два часа назад. Они, конечно, без боя не сдались, но Сэр Мужеложец не обманул: воины из них крайне хуёвые.
— Так сколько же у нас теперь людей? — с надеждой спросил я.
— Две тысячи. Разбили лагерь за стеной.
— Ебаный ты красавчик! — я от души хлопнул Макса по жопе. — Ты же нас спас!
— Это ещё не все новости! — притормозил меня Макс. — Там не только воины входили в сделку, но и золото. Удалось выручить 40 000 монет, и я сразу нанял четыре сотни наёмников. Они придут завтра.
— Вот это уже хорошие новости, Максон! — я хотел было хлопнуть его по жопе ещё разок, но вовремя вспомнил, что он находится под подозрением в скрытной пидоралистии, так что вместо этого хлопнул его по плечу и обернулся к трону:
— Отец Борэлли! А какие у тебя успехи в переговорах с другими Королями и святыми воинами?
— Простите, но я по-прежнему не хочу с вами разговаривать, Милорд… — обиженно отозвался отец Борэлли с табуретки у трона, где он сидел и, ссутулившись, вязал спицами свитер или какую-то другую хуйню.
— Да ладно тебе, отец Борэлли! — развёл я руки в примирительном жесте. — Это же я просто сгоряча брякнул! Не будем мы изымать церковные подаяния!
— Я… — начал было отец Борэлли.
В этот момент в зал вбежал стражник:
— Милорд! Войска Матки приближаются к замку!
— Сколько их?! — с ужасом спросил я.
— Не меньше трёх миллионов! — ответил стражник и повалился на пол без сил.