Поравнявшись с нами, они остановились. Кони заржали, латы заскрипели. Всего рыцарей было четверо. Один из них, с огромным пучком павлиньих перьев на макушке шлема, поднял забрало. За забралом оказалось пожилое лицо с длинными седыми усами.
— Милсдари! — обратился к нам старикан, бросив взгляд на спящего Асима. — Мы с достопочтенными сэрами проезжали мимо в невообразимой спешке, но не могли не обратить внимание на вашу беду, и уж тем более не могли оставить вас без помощи в столь мрачные часы. Ваш друг пал жертвой коварной вражеской стрелы? Иль, может, поразила его нелёгкая болезнь? А, может быть, подкова, слетевшая с копыт промчавшейся тут ранее гнедой с наездником, спешащим в замок короля Артура?
— Эм… — растерялся на мгновение я. — Он лёг спать, чтобы завтра утром нормально позавтракать и день стал заебись.
— Ага. Вот только на завтрак у нас нет нихуя… — добавил Олег.
— Не понял я ни слова, милсдари, но помощи моей вы не должны стыдиться! — манерно взмахнул рукой старикан. — Прошу вас сесть на наших лошадей! Их четверо, как вас, и места хватит каждому, как ясно вам теперь. Обнять придётся нас, усевшись сзади, очень крепко, чтоб не упасть на страшной скорости несущихся как молния коней. Но нет в том ничего, чего могли бы вы стыдится, ведь рыцари мы все, и сердце каждого из нас принадлежит принцессам! В мужских объятьях мы увидим лишь братства дух и таинство поддержки! Поедемте же в замок, милсдари — ведь близится осада!
— Чего он вообще несёт? — нахмурился Олег, вопросительно покосившись на меня.
— Хочет, чтобы мы сели к ним на лошадей, чтобы затем отвезти нас в какой-то замок и трахнуть, — с уверенностью расшифровал сказанное рыцарем я.
Глава пятая. Брат, запомни! Я встану за тебя, даже если ты не прав
Глава пятая. Брат, запомни! Я встану за тебя, даже если ты не прав
— Милсдарь, придвиньтесь поближе и обнимите меня покрепче! — кричал старикан. — Мы скачем слишком лихо — вы можете пострадать или замёрзнуть насмерть!
— Ну его в пизду! — вежливо отказался я.
Мы скакали по извилистой дороге. Впереди возвышался какой-то неебических размеров замок или крепость (в терминах могу ошибаться — я не инженер), обнесённая очень высокой, метров десяти, каменной стеной.
Я никогда раньше не катался на лошадях, так что сейчас мог смотреть только вперёд — оглядываться назад, чтобы посмотреть, как там себя чувствуют мои друзья, было пиздец как страшно.
Вскоре мы въехали под любезно открытые для нас огроменные ворота и оказались внутри замка. Тут, на небольшом пятачке, покрытом глубокой на вид грязью, собралось несколько десятков вояк, в грязных одеждах, кривых кольчугах, мятых разномастных металлических шлемах и с копьями (хотя, у некоторых были палицы, а у одного, судя по покрытому гнойниками ебальнику — чума).
Старикан-рыцарь ловко спрыгнул с лошади и протянул мне руку, чтобы помочь слезть. От подобной помощи я, разумеется, отказался, решив, что она выглядит слишком уж пидорно, так что предпочёл ловко перекинуть ногу через лошадь и лихо ёбнуться прямо в грязь.
— Сейчас же зовите Его Величество Короля Артура! — услышал я чей-то крик. — Прибыл Сэр Мужеложец со своими названными мужеложными братьями!
— Ах ты, сука… — протянул я, поднимаясь на ноги и сердито смотря на сэра Мужеложца… — Так и знал, что все эти твои «придвиньтесь поближе» — были сказаны нихуя не потому, что ты беспокоился за моё здоровье….
— Не спешите с выводами, милсдарь! — оскорбился старикан. — Признаюсь честно, что оскорблён словами вашими и теми подозреньями, что вы так грубо бросили в меня и братьев, что стоят неподалёку. И не оглядывайтесь, чтобы проверить, там они иль нет уже! Но дайте мне лишь вечер и возможность усладить ваш слух игрой на лютне, и, я уверен, вы тот час измените свой тон, и милости в нём станет чуть поболее, а может статься так, что вы решите спать в моих покоях!
— Слушай, я не понял, Владян, — раздался у меня за спиной голос Макса. — Так что, нас реально трахнут что ли?
— Почему я, блять, слышу в твоём голосе надежду? — скривившись от отвращения обернулся я.
— Да я просто спросил! Что ты сразу начинаешь, Владян? Мне самому не по кайфу, что нас сегодня жёстко выебут рыцари, но не надо теперь на мне срываться, ок??
— Чё происходит, пацаны? — сонно спросил Олег, подходя ближе. — Я так поспал нормально — вы бы знали… Сначала правда всю жопу отбил об костлявую лошадиную спину — но, спасибо дяде-рыцарю, что предложил к нему на колено сесть. Нормальный мужик оказался…
— Чевооо блять??? — охуел я. — Просто… Просто заткнитесь, хорошо? Мне надо подумать, как спасти свою жопу от надругательства… И где Асим вообще??
— Да его на сеновал пацаны потащили, — пожал плечами Олег. — Тут шумно очень, а они не хотят его сон тревожить. Отличные парни, я ж говорю…
— Куда, блять, потащили?? — я растолкал друзей и принялся оглядываться вокруг. — Да вы ебанулись что ли, блять??? Один на коленках у мужика спит, второй походу гей-скрытень, третьего поволокли в укромный уголок, чтобы насадить на шомпол… Я тут один, сука, что ли за традиционные ценности выступаю??
— Какие ещё ценности? — не понял Олег.
— Типа не сидеть на коленках у мужиков, долбоёб!
— Так я жопу отбил! — возмутился Олег.
— Не сомневаюсь, блять!
— Милсдарь, не стоит вам столь сильно волноваться, — вмешался в разговор старик-гей-рыцарь. — Ваш друг ушёл с моими братьями по доброй воле!
— Он спал, ёб твою мать! — гневно напомнил я.
— Но и не перечил! — всплеснул руками старикан, махнув павлиньими перьями на башке. — Не в том ли суть отсутствия протеста, что человек желает дать согласие своё?
— Да ты совсем охуел! — взорвался я. — То есть, если кто на скамейке в парке заснул — значит он авансом дал своё согласие на то, чтобы его трахнули проезжающие мимо пидорасы на лошадях???
— Хочу заметить, что ваш друг не спал на скамейке! И нет ничего постыдного в его нынешнем желании отплатить нам за проявленное добросердечие…
— Никому он не желал отплатить «за проявленное добросердечие»!
— Так значит, друг ваш не посчитал заслуженным сказать спасибо нам за помощь в трудную минуту, какую мы явили вам на полной ужасов дороге? — старикан напустил на себя по-театральному гипертрофировано-оскорблённый вид.
— Во-первых, ничего ужасного, кроме банды пидорасов-насильников верхом на злоебучих лошадях, на той дороге я не заметил. А во-вторых, «сказать спасибо» и «позволить трахнуть себя в жопу» — это, блять, совершенно разные по смыслу вещи! Прошу вас, достопочтенный сэр-рыцарь, быть более точным в формулировках, когда речь идёт о целомудрии очка моего лучшего друга!
— Уверен, ваш лучший друг даже ничего не почувствует…
— Уважаемые господа! — вдруг прервал наши дебаты властный голос. — Прошу сейчас же прекратить вашу вражду! У нас есть общий недруг — давайте же обратим всю нашу ярость против него, а не против друг друга!
Я обернулся и увидел тощего мужика с жиденькой чёрной бородой, впалыми щеками, орлиным носом и огромными бровями. Он был одет в расшитую золотом мантию с белым меховым воротником. На голове его красовалась серебряная корона. За ним плёлся ещё более тощий старик в серой шерстяной рясе — видимо, советник.
— Я Король Артур, — мужик подошёл ближе и вальяжно протянул мне руку не то для поцелуя, не то для рукопожатия. Я пожал её (было бы странно целовать руку мужику, особенно в контексте прерванного им разговора). — Скажите, в чем причина вашего раздора с сэром Мужеложцем?
— Его друзья утащили моего друга на сеновал и хотят трахнуть, пока он спит, — пожаловался я.
— Не знал, что вы, месье, столь подлый ябедец! — Сэр Мужеложец одарил меня полным презрения взглядом.
— Сэр Мужеложец! Объяснитесь! — глаза Короля вспыхнули яростью. — Я, кажется, дал ясно вам понять, что в этом замке вы не можете сношать моих гостей, не получив о том прямой их просьбы!
— Я получил, милорд! — Сэр Мужеложец упал на одно колено и склонил голову перед Королём. — Он не кричал, когда его несли мои друзья, и не противился их действием ни коим жестом!
— Насколько я могу судить из слов нашего гостя — его друг спал, — заметил Король. Взгляд его при этом был холодным, как лёд.
— Но мы не можем знать об этом точно, — продолжил оправдываться Сэр Мужеложец. — Когда его несли, мне кажется, он говорил: «спасибо, я так рад»…
— Пиздёжь! — ворвался я. — Ничего он такого не говорил! Он спал, сука ты заднеприводная! Ебаные вы насильники в сверкающих латах! Стальные мужеёбцы с большой дороги! Я был о рыцарях куда более высокого мнения!
— Вот видите, Сэр Мужеложец, что вы натворили? — сквозь стиснутые зубы прошипел Король. — Теперь наши друзья усомнились в чести королевского рыцарства… Их мнение о вас упало, а как следствие, понизилась и репутация вашего Лорда…
— Милорд… — начал было оправдываться Сэр Мужеложец.
— Закрой свой рот, бесчестная свинья! — Король сделал шаг к нему и залепил звонкую оплеуху по затылочной части шлема (Сэр Мужеложец до сих пор стоял на колене, склонив голову). — Ты не достоин этих перьев!
Король принялся рвать павлиньи перья с его шлема и нервно распихивать их по своим карманам.
— Ты сейчас же найдёшь своих названных мужеложных братьев и отхлещешь их плетью прямо по голым жопам, а потом пусть они отхлещут тебя. И чтобы всё мужичьё смотрело на то, как вы голые хлещите друг друга…
— Мистер Король, — прервал его я… — Мне кажется, для него это нихуя не наказание…
— Отчего же? — непонимающе посмотрел на меня Король.
— Ну, все эти избиения плетями голых мужиков перед другими мужиками…
— Суровей наказания не видел отродясь! — воскликнул Сэр Мужеложец, поспешно вскакивая на ноги. — Хоть с ужасом представил я страдания свои и верных мне друзей, но я готов принять их с храбрым сердцем!
— И с каменным стояком… — заметил я, указывая пальцем на каменный стояк Сэра Мужеложца, который открылся всем нам, как только тот вскочил на ноги.
— Ах вот как… — задумчиво почесал бороду Король. — Теперь я начинаю понимать, почему ты так редко меня слушаешься, Сэр Мужеложец… Ну что ж, на этот раз наказание будет иным! Вас с друзьями посадят на дыбу!.. Хотя нет — это вам тоже может прийтись по вкусу… Тогда вас заставят голыми… Нет, и это не то…. Пресвятая Богородица, есть у нас хоть какое-то наказание, которое способно не прийтись по вкусу Сэру Мужеложцу и его названным мужеложным братьям???
— Плаха, милорд, — робко предложил советник, наклонившись к уху Короля.
— Спасибо, Вальтиций! — с облегчением закатил глаза Король. — Слушайте моё слово, Сэр Мужеложец, и слушайте с трепетом, ведь оно будет разящим! Вы вернёте друга этим господам, а после самолично отрубите головы всем своим названным братьям! После этого один из них, любой — на ваш собственный выбор — отрубит голову вам! На этом всё и…
— Но, милорд! — прервал его Сэр Мужеложец. В глазах его читался ужас. — Вы ставите передо мной уж слишком непосильную задачу! Ведь обезглавив всех друзей, как же смогу я вновь поднять кого-то и попросить воздеть топор и над моею головой? Ведь человек без головы не жив, а мёртв, притом бесповоротно! И удержать топор не в силах он в руках своих! Но если вы желаете, то прикажу я разыскать старуху, что магией владеет и тёмных много знает практик: просить её я буду воскресить убиенного моей рукой…
— Это слишком сложно, сэр, — раздражённо отмахнулся Король. — Раз нет возможности лишить вас головы, значит на то была воля Господа. Отрубите головы вашим товарищам, а ваше наказание вы получите прямо сейчас от меня.
С этими словами Король подошёл к сэру Мужеложцу и от души въебал ему по яйцам.
Сэр Мужеложец согнулся пополам, а Король, наклонившись, предостерегающе прошептал ему на ухо:
— Больше никогда не смейте фаршировать моих гостей тевтонской колбасой… Это понятно?
— О да, милорд… — пропищал Сэр Мужеложец.
— Уважаемые гости моего замка! — обратился Король ко мне и моим друзьям, резко повернувшись к нам лицом, с радушной улыбкой. — Прошу прощения за это недоразумение! Поверьте, в скором времени ваш друг нас догонит, а пока не изволите ли составить мне компанию? Я покажу вам свои владения и расскажу о текущих проблемах и нынешней непростой ситуации…
— Эм… Конечно, — пожал плечами я.
Мы шли по замку. Какие-то оборванцы выстроились в стометровую очередь за похлёбкой, которую раздавали из огромных хуёвин (чугунные кастрюли в пол человеческий рост — хз, как эта ебаторика называется по-научному). В другой очереди оборванцам раздавали вилы, в третьей очереди оборванцам в доспехах выдавали луки, в четвёртой очереди оборванцам с луками выдавали стрелы, в пятой очереди оборванцам с луками и стрелами выдавали колчаны… Короче, складывалось стойкое впечатление, что все в этом замке пиздец как любят очереди…
— Как видите, мы уже почти закончили приготовления к осаде, — сообщил Король. — Враг уже стоит за стеной и дал нам семь часов на то, чтобы обдумать его предложение, после чего обещал начать страшную и кровопролитную осаду.
— Какое предложение? — поинтересовался Макс.
— Какая ещё, нахуй, кровопролитная осада??? — задал куда более важный вопрос я.
— Неужели вы не знаете? — удивился Король. — Хотя, вы же не из этих мест… Это все Император Пётр! Коварный подлец! Змееуст! С тех пор как он заключил союз с этими чёрными магами — Печенегами — и стал получать от них огненное оружие, дьявольские самоходные повозки и говорящие коробки — он стал совсем нестерпимым! Сначала он вёл себя, как вполне разумный Лорд: сжёг все деревни, убил наших женщин — бог с ним: пожали руки и забыли — всякое случается, но потом он совсем обезумел и перебил весь наш скот! Можете себе представить? Подобную подлость стерпеть было уже невозможно, но я, как мудрый властитель, и тогда простил его… И вот теперь, он привёл свои войска к моим стенам….
— Что за Печенеги ещё такие? — не понял я.
— Как Китайцы, но хуже, — внёс ясность Король. — Проклинаю тот день, когда эти черти в людском обличии пришли на наши земли и выбрали Императора Петра своим наместником… Советник! А ну, напомни-ка своему лорду — когда это всё случилось? Когда эти чародейские псы снюхались с Императором Петром, и он стал именовать себя «Президентом»?
— Да уж неделю как, милорд… — моментально ответил советник с учтивым поклоном.
— Какой кошмар! — покачал головой Король Артур. — Вот видите?? Уже неделю люди живут в страхе…
— Ну… Неделя — это же не так уж и много… — попытался подбодрить Короля я.
— Если ты бессмертный Бог, то да — всего одно мгновение! — согласился Король. — Но нужно понимать, что мы обычные люди: средний возраст мужика у нас в замке едва ли достигает восьми лет, и пусть вас не вводят в заблуждение их бороды, морщины и грубый голос: жизнь в этих краях отнюдь не проста… Многие бабы успевают трижды овдоветь за три-четыре дня: одного мужа убьют за пьяной игрой в карты, второго убьют на свадьбе, а третий умрёт, напившись до смерти на похоронах второго. Так что не знаю, как у вас в Греции, а у нас неделя — это целая жизнь… Ладно, давайте не будем о грустном! Бог-царь Персов — Ксеркс прислал вас на помощь, и я благодарен ему за то, что он выслал нам не двоих, как обещал, а целых четырёх стратегов… Уверен, с вашей помощью мы одолеем Императора Петра… Пройдёмте же на стену!
— Мы не… — хотел было разморочить Короля Макс, но я ёбнул его кулаком в плечо: нас приняли за помощь от какого-то Бога-царя, а значит мы находимся в привилегированном положении — пусть так и остаётся, потому как в обратном случае, нас могут просто выкинуть из замка или, что ещё хуже, отдать на растерзание сэру Мужеложцу…
Мы поднялись на стену, я глянул через неё и в тот же миг охуел полностью — без остатка: под стеной, метрах в четырёх-шести от неё, стояла толпа мужиков в чёрной форме, вооружённых автоматами. Тут и там были понатыканы флаги с изображением осьминога, держащего в щупальцах автомат. Этих солдат было никак не меньше пятидесяти, или даже сотни…
— А что за предложение вам выдвинул Император Пётр? — поинтересовался я, смотря, как в семи метрах подо мной вояки в чёрной форме играют в карты на раздевание (важно заметить, что среди игроков были только мужики — уверен, Сэр Мужеложец с удовольствием присоединился бы к этой игре).