Не знаю, сколько я проспал, но вынырнул я из сна отдохнувший и свежий, как зелёный салат, только что сорванный с грядки. Я открыл глаза и обнаружил, что моя голова, оказывается, всё это время лежала на коленях у моей девочки, а её ладошка гладила меня по волосам. Я поймал мягкую тёплую ладошку и прижал к губам. Бедная моя, у неё, должно быть, ноги совсем затекли. Теперь всю оставшуюся жизнь я буду носить её на руках и никому не отдам. Я решительно поднялся и подхватил на руки свою драгоценную ношу. Бегать по морозу мне совсем не хотелось, поэтому я сразу перенёс нас в каминный зал поближе к огню. Всё-таки эта вечная зима уже порядком достала. Мы сразу же уселись за стол, не дожидаясь остальных. Голод теперь терзал меня не меньше, чем давеча усталость. А Алиса почти ничего не ела, она вообще была какая-то рассеянная. Сидела напротив меня с отрешённой улыбкой, и только глаза её сияли, словно маленькие звёздочки.
Наевшись до отвала, словно в преддверии голодовки, я удовлетворённо откинулся на спинку кресла с чашкой ароматного чая. Всё-таки мы с дракошей молодцы, вытащили мужика из задницы. Пусть он и оказался свинтусом неблагодарным, но ни одно живое существо не заслуживает такой участи. На сегодня план по спасению утопших был выполнен, а вот завтра придётся снова нырять в воронку за вторым пленником. Я устало вздохнул и внезапно с удивлением понял, что, оказывается, с нетерпением жду, когда же опять окажусь в седле на спине дракона. Мне безумно захотелось снова услышать, как ветер запоёт в его перепончатых крыльях, когда мой летучий конь сорвётся в бешенный полёт. Это было ни с чем не сравнимое чувство. Упоение скоростью и силой, экстаз слияния в единое целое с существом, не ведавшим, что значит невозможно.
Этот неожиданный порыв меня не на шутку испугал. Теперь я понимал, почему Сабин так держался за мою Алису, и уже не мог его осуждать как прежде. А моя милая, похоже, очень хорошо знала о своей силе, чувствовалось, что участвовать в подобном ритуале ей было не в первой. За десять лет Сабин наверняка привлекал её множество раз. А чем я лучше? Мне же тоже было в кайф, когда я практически слился с драконом и, чего скрывать, страстно хочу испытать это чувство снова. Может быть, и во мне, как в моём братце, уже цветёт пышным цветом чувство собственника? Но я ведь не собираюсь использовать мою любимую как батарейку. Я её просто люблю без всяких причин. Или мне это только кажется?
После ужина Алиса отправилась наверх спать, и Тарс последовал за ней. Мы остались вдвоём с Вертером попить чайку у камина. Я усиленно пытался разобраться в себе и практически не обращал внимания на то, что говорил мой собеседник.
— Очнись, Тоха! — он хлопнул меня по колену. — Да что с тобой творится после этого вашего с Алисой эксперимента? Вроде бы всё удачно получилось. Или нет?
Мне было не по себе, и я решил поделиться с Вертером своими сомнениями. Выслушав меня, он сначала захохотал во всё горло, а потом, наоборот, сделался подчёркнуто серьёзным.
— Ну конечно, ты законченный эгоист, как все мужики, — рубанул он правду-матку. — Это же из чистого эгоизма ты отдал свою женщину Сабину, чтобы спасти ей жизнь. А потом подставил голову под пулю Охотников, только чтобы твоя любимая не погибла, бросив урода, назвавшегося твоим именем. Даже не сомневайся, ты эгоист, каких поискать.
Вертер откровенно надо мной прикалывался, но мне стало намного легче. Что же я стал таким мнительным? Сам себе уже не верю.
— Не хочешь пользоваться Алисиной силой, не пользуйся, — продолжал свою нотацию мой друг. — Но только мне кажется, что Алисе это самой в радость. Она просто расцвела после этого вашего совместного сеанса. По-моему, у неё этой силы только прибавилось. Знаешь, Тоха, я никогда ещё не видел, чтобы женщину так любили, как ты любишь свою Алису. Даже завидно.
Я уже совершенно успокоился. Наверное, из этого стрелка получился бы неплохой проповедник. По крайней мере, на меня его проповедь, а скорее отповедь, подействовала безотказно.
— А на что это было похоже, — в глазах проповедника загорелся азартный огонёк.
Пришлось рассказать ему про полёт дракона, раз уж он оказался таким понимающим. Вертер долго молчал, переваривая услышанное, а потом горько вздохнул.
— Эх, жаль, мне такого никогда не испытать, нет у меня никаких особых способностей. Везучий ты, Тоха, сам не понимаешь насколько. А я умею только убивать, зато очень профессионально. И двигаюсь почти также быстро, как твой Волк.
Я так и не понял, это он себя похвалил или действительно завидовал. Вскоре мы отправились спать, день выдался непростой. Я потихоньку прокрался в свою комнату, чтобы не разбудить мою милую, но она, оказывается, и не собиралась ложиться. Алиса стояла у окна и смотрела в темноту, как будто ей там кино показывали. Я подошёл, обнял её за плечи и нежно поцеловал тоненькую голубую жилку на её виске. Любимая порывисто обернулась и прижалась ко мне всем телом с такой страстью, словно мы расстались не полчаса, а полвека назад.
— Расскажи мне, что ты чувствовал, — нетерпеливо прошептала моя девочка.
И я уже во второй раз за этот вечер рассказал свою удивительную историю про полёт дракона. Только вот реакция Алисы была куда более бурной, чем у Вертера. Она выскользнула из моих объятий и запрыгала на месте, да ещё и в ладоши захлопала.
— Получилось, получилось, — приговаривала моя попрыгунья в такт своим движениям. — А я знала, что получится.
— Жаль, тебя там со мной не было, — я поймал её за руку и снова заключил в объятья.
— Что ты, — Алиса в одно мгновенье стала серьёзной, — мы всё время были вместе. Я была ветром в крыльях твоего дракона и пламенем, разрывающим пространство. Разве ты не понял? — она говорила с такой уверенностью, словно действительно вместе со мной ныряла в воронку.
— Откуда же в тебе эта сила, милая моя, — пожурил я свою врушу, — как-то я раньше не замечал, чтобы ты чудесами баловалась.
Но Алиса не приняла мой шутливый тон.
— Сила всегда была со мной, — уверенно проговорила она, — также, как и твоя сила Творца. Разве тебе не потребовалось время, чтобы её пробудить? Вот и моя спала до поры. А техникам меня обучил Сабин, — добавила она как само собой разумеющееся.
Ну конечно. Не было б счастья, да несчастье помогло. Без Сабина мы с Алисой, возможно, ещё очень нескоро узнали бы, на что способны вместе наши сознания. Надо будет при случае сказать ему спасибо.
Наутро мы вновь собрались в ритуальном зале, чтобы вытащить Атан-кея. В этот раз операция по спасению утопленника прошла намного спокойней. Все уже знали, с чем мне предстоит столкнуться в воронке, да и от спасённого особой благодарности уже не ожидали. Взяв обещание с Высшего, что он вернётся через шесть дней, мы с ним благополучно распрощались. Теперь оставалось только ждать и надеяться на лучшее. Тарс отправился к себе домой проведать Марго, а мы с Алисой и Вертером решили зря не суетиться и скоротать оставшееся до встречи с Творцами время в Убежище. Мороз и снег — это, конечно, не так прикольно, как вечное лето мира Дачи, но для разнообразия немного помёрзнуть было даже совсем не плохо. Когда ещё так уютно посидишь у жаркого камина с кружкой глинтвейна? Да и зимние прогулки по проложенным мной дорожка тоже неплохо разнообразили наш досуг. В общем, мы не скучали.
Тарс вернулся за пару дней до времени торжественной встречи. Я ожидал, что Марго тоже присоединится к нашей компании, но ошибся. Оказалось, что за то время, пока Марго раскапывала архивы Охотников, она невольно прониклась к обитателям дома Сабина симпатией и искренним сочувствием. И это к людям, которые совсем недавно по приказу командора готовы были убить её саму без колебаний и мук совести. Что интересно, эти головорезы очень живо откликнулись на Маргошины чувства. Теперь они ходили перед ней на задних лапках и выполняли любой каприз своей новой хозяйки. Похоже, Марго наконец нашла своё призвание, она стала целительницей потерянных душ. Оставить своих подопечных даже на пару дней стало для неё теперь делом немыслимым. Видимо, нашего бесёнка мы ещё не скоро увидим. Да и вряд ли она нынче похожа на тот весёлый смерч, с которым я впервые столкнулся в Убежище год назад.
Время пролетело незаметно, и наконец пришёл день, который должен был решить нашу судьбу, да и судьбу этого мира тоже. С раннего утра Тарс отправился в ритуальный зал встречать гостей, если они, конечно, соблаговолят появиться. Было заранее обговорено, что в первой официальной встрече с двумя освобождёнными Высшими он будет участвовать без меня. Гор для них всё ещё был отступником и к тому же человеком, который устроил на земле ангельский апокалипсис. Мы с Алисой стояли у окна в каминном зале и ждали, чем всё закончится. За стеклом белой пеленой кружились в воздухе невесомые снежинки. Было так тихо, что не хотелось нарушать эту тишину даже излишне громким вздохом.
Внезапно я почувствовал лёгкий укол в шею. Я попытался поднять руку, чтобы потереть пострадавшее место, но вместо этого начал заваливаться на пол. Тело меня больше не слушалось, ниже шеи оно было словно бы парализовано. Алиса от неожиданности растерялась, но всё же успела в последний момент подхватить меня под мышки, иначе я бы со всей дури приложился головой об пол. Вскоре я с недоумением обнаружил, что моя голова покоится у неё на коленях. Где при этом находится остальное тело, оставалось для меня загадкой, я его совершенно не чувствовал. И тут пришла боль. Она начала волнами распространяться от точки укола вниз к ступням. Теперь я уже очень остро мог чувствовать каждую клеточку своего тела, но по-прежнему не мог им управлять. Боль стремительно усиливалась, у меня потемнело в глазах, и я застонал, не в силах сдержаться.
— Тоша, что с тобой? — Алиса склонилась надо мной, тревожно заглядывая мне в глаза. — Тебе больно?
— Нет, — раздался очень знакомый голос от противоположной стены, — ему не больно, ему просто чертовски больно, — Сабин весело рассмеялся своей идиотской шутке.
Я скосил глаза в сторону голоса и сквозь багровую пелену увидел, как фигура моего братца отделилась от тени за шкафом и выплыла на свет.
— Кстати, братишка, тебе совсем не запрещается немного поорать, — ещё один ехидный смешок. — Голова твоя не парализована.
Вообще-то, именно так я и собирался поступить, терпеть эту адскую боль становилось совсем невыносимо. Но после его издевательской реплики только стиснул зубы и, похоже, прокусил себе губу, по моей щеке потекла тёплая струйка крови. Боль разрывала на части моё тело, не давая сосредоточиться, а это сейчас было просто необходимо, иначе всем нам хана, ну как минимум мне. Алиса, крепко обхватив меня за плечи, уже рыдала в голос.
— Сабин, не надо, — жалобно простонала она сквозь слёзы, — пожалуйста, отпусти его.
— Не беспокойся, девочка моя, — его голос стал ласковым, прямо-таки отеческим, — скоро всё закончится, и мы отправимся домой. Иди ко мне.
Но Алиса его больше не слушала, она поняла, что просить бесполезно, и её слёзы мгновенно высохли. Она только покрепче прижалась ко мне, обхватив руками моё безвольное тело.
Так, с этим кошмаром пора было кончать и быстро. Я закрыл глаза и попытался дышать ровно и ритмично. Понятно, что нападение было неожиданным, и сильная боль лишила меня возможности сразу отреагировать. Но почему это наваждение продолжалось уже несколько минут? Если я был способен за секунду растворить стальные наручники в базовой Реальности, то почему я не могу справиться со своим телом в Реальности, которую практически создал своими руками, вернее умом. Ну может, не всю, но половину, так уж точно. Это было за гранью моего понимания. Тело — это же не более, чем картинка, транслируемая моим подсознанием в мой же ум. Эй, дракоша! Ты там уснул, что ли? Давай уже, выручай своего наездника. Реакция нулевая. Этого просто не могло быть, но было же. Что же за оружие придумал этот больной псих?
— Ты действительно решил, что сможешь за пару секунд расколоть алгоритм, над которым я работал целый год? — раздался издевательский голос уже немного ближе. — Да ты наглец, программист.
Так вот почему о Сабине ничего не было слышно так долго. Он, оказывается, корпел над планом возмездия. И теперь наслаждался каждой минутой своего триумфа, согласно купленным билетам.
— Ну что ж, попробуй, — подзадорил меня братец. — Я даже могу тебе кое-что подсказать. Твоё подсознание тебя не слышит. Вместо него я теперь транслирую картинку Реальности в твой ум.
Разве такое возможно? Безумие какое-то. Но в одном мой братец прав, чтоб хотя бы просто разобраться, как действует этот алгоритм, мне потребуется как минимум несколько дней. А уж о том, чтобы его сломать за то время, что он мне отвёл, не может быть и речи. Безнадёга.
— Знаешь, что сейчас будет? — спросил мой мучитель, видя, что я отказался от бесплодных попыток справиться с его оружием. — Мы с Анарой уйдём отсюда, а вся ваша никчёмная команда, которую вы с Тарсиком собрали против меня, останется здесь навсегда в вечном «сейчас». Надеюсь, твоё личное «сейчас» ты уже успел оценить.
Ну почему мы такие беспечные? Как лохи, собрались в открытом всем ветрам месте, и сами подставились под удар стасиса. Сабин, наверное, специально выжидал, пока мы предоставим ему шанс одним ударом избавиться от всей нашей компании. Что ж этому миру так не везёт-то? Как будто одних Охотников было мало. Алиса положила мне на лоб свою холодную как лёд ладошку. В её глазах застыл ужас. Нужно было хотя бы попробовать потрепыхаться.
— Ты действительно считаешь, что после всего этого Алиса останется с тобой жить, придурок, — я старался, чтобы голос не дрожал, но не вышло.
— Ты не поверишь, какая хрупкая вещь человеческая память, — промурлыкал Сабин, делая ещё один шаг в нашу сторону. — Сегодня Анара души в тебе не чает, а завтра забудет, что ты вообще когда-то жил на этом свете и называл её Алисой.
Всё, шах и мат. Как же так получается, что нормальные люди всегда проигрывают коварным ублюдкам? И ведь даже сейчас я не мог испытывать ненависти к моему братцу. Ну не умеют этого Творцы, хоть режь. Скорее уж я искренне восхищался его изобретательностью. Такой бы талант, да на мирные цели. Единственно, чего мне сейчас хотелось, это наконец отрубиться и не видеть, как этот урод заберёт мою любимую теперь уже, по всей видимости, навсегда. Но он слишком долго готовил свою страшную месть, чтобы позволить мне провалиться в спасительную черноту. Боль была как раз чуть ниже порога болевого шока. Я был даже рад, что тело меня не слушалось, иначе уже катался бы по полу в агонии.
Моя девочка судорожно хваталась за меня, как за спасительную соломинку, а Сабин плавной походкой пантеры медленно приближался к нам. Он никуда не спешил, знал, что никуда нам не деться. Алисины зрачки расширились от ужаса и практически закрыли радужку. Ещё немного, и она готова была сорваться в истерику.
— Поцелуй меня, — прошептал я ей в самое ушко, чтобы хоть как-то отвлечь любимую от этого кошмара, и почувствовал на губах её дыхание.
В этот момент перед нами мелькнула чёрная тень. Вертер, как призрак, внезапно возник из ниоткуда и встал между Сабином и нашей живописной группой. Братец от неожиданности вздрогнул и остановился, а я почувствовал, как тиски невыносимой боли на мгновение разжались. Значит, для того, чтобы меня мучить, ему нужна была полная концентрация. Это был пусть призрачный, но всё-таки шанс.
— Отойди, Охотник, — Сабин повелительно взмахнул рукой, — я не сделаю Анаре ничего плохого.
— Ты вообще никому ничего не сделаешь, — пистолет Вертера уже смотрел моему мучителю прямо в лоб.
И грянул выстрел. Эх, жаль, не было у меня времени рассказать Вертеру о возможностях Творцов. Переливающийся кокон защитного поля окутал фигуру Сабина с головы до ног ещё до того, как пуля вылетела из ствола, и визг рикошета практически слился с грохотом выстрела. Думаю, нечеловеческой реакции нашего стрелка хватило бы, чтобы увернуться. Расстояние до Сабина было раза в два побольше, чем у меня дома, когда он проделал этот фокус. Но Вертер даже не дёрнулся, чтобы уйти с линии огня. Вернее, он дёрнулся, но только потому, что пуля попала ему в грудь. Пальцы стрелка разжались, и пистолет с тупым стуком грохнулся на пол. Вертер пошатнулся, но продолжал стоять, преграждая путь Сабину. Я видел, как из-под левого рукава его куртки на ладонь побежала струйка крови, и тяжёлые тёмные капли, срываясь с пальцев, быстро начали сливаться в кровавую лужу у его ног.