Драконица окинула его пораженным взглядом, словно имела дело с сумасшедшим. Идеальные дуги бровей, искренне удивление во взгляде и слегка приоткрытые губы убедили эльфа в том, что он заблуждался, быстрей резковатой отповеди.
— Никто никому не угрожает! Я просто сказала тебе, какой станет действительность к закату солнца! Это факты! Простой математический расчет!
Она замолчала, посмотрела в глаза эльфу, ее брови недоверчиво и скептически сошлись на переносице.
— Кто же мог знать, что сильная часть плана станет его слабостью… — едва слышно выдохнула она и продолжила громче, уверенней. — Ты ведь и в самом деле не понимаешь, что наделал!.. Поразительно!
Фарсим счел за благо промолчать. Просто прикусить язык, вцепиться руками в скамью и молчать, ждать разъяснений. Леди Диала пронизывала его взглядом, будто искала подвох. Эльфу казалось, синие глаза драконицы проникают ему в самое сердце, считывают сведения, просматривают воспоминания. В мыслях звучал мелодичный голос женщины, которому хотелось ответить на все вопросы. Заданные и незаданные.
— Я постараюсь говорить так, чтобы даже ты меня понял, — вздохнула леди Диала. — Лорд Старенс нащупал брешь в защите связанных миров. Через нее он руководил тобой, подсказывал, как должен выглядеть артефакт, какие там должны быть письмена. Когда ты создал диск и нанес древние руны, связь между мирами усилилась многократно. Это позволило лорду Старенсу, мне, Госпожам и некоторым лордам влиять на всех тех, кто помогал тебе. Чтобы камни, делающие артефакт таким бесценным, были найдены.
— О судьбе игрушки вы ни разу не думали? — не сдержался Фарсим, хоть и давал себе зарок молчать.
— Ты говоришь о своей судьбе? О судьбе проводника? — мягкость ее ответа сбивала с толку.
Император на месте леди Диалы злился бы безмерно, не обошлось бы без молний. Лорд Старенс, насколько эльф мог судить, в лучшем случае прикрикнул бы или применил бы болезненное волшебство в наказание. А драконица сохраняла хладнокровие, чем невольно напомнила Фарсиму императрицу Мадаис. Из-за этого воспоминания ему стало стыдно, ужасно совестно, что не мог просто выслушать пояснения единственной, кто хотел бы попытаться решить дело мирно. По крайней мере Фарсим надеялся, что эта удивительно красивая женщина не жаждет смертей.
Он осторожно кивнул и принес извинения за то, что перебил. Шепотом, на большее не хватило смелости. Леди Диала снисходительно улыбнулась:
— Если бы все пошло так, как мы задумывали, твоя жизнь была бы долгой и безбедной. А твои соотечественники не вспомнили бы даже, что мы пришли из другого мира. Госпожи своей магией смогли бы изменить воспоминания людей и эльфов, внушить им, что драконы всегда были важной и ценной частью общества.
Фарсим отвернулся, чтобы скепсис не стал очевиден леди Диале.
— Зря сомневаешься, — без тени раздражения добавила она. — Никогда не стоит недооценивать противника. Не повторяй наших ошибок. Мы ведь недооценили степень твоей неосведомленности.
Эльф в последний момент прикусил язык и смолчал. Леди Диала сделал вид, что этого и не заметила.
— Вначале все шло так, как и предполагалось. Звезда накопила силу, артефакт впитал ее и открыл портал, — женщина поясняла очевидные вещи немного снисходительным тоном, но Фарсим твердо решил держать себя в руках хоть в этот раз.
— Большая часть тех, кто мог бы противостоять заклинанию сам-андрун, собралась на площадке в ночь ритуала. Их убийство было залогом выживания других людей и эльфов империи. Жертва, на которую пришлось пойти, — безразлично, без сожаления констатировала драконица.
Фарсим поморщился, отчетливо вспомнил взгляд мертвого эльфа, проклятия умирающих…
— Ты впечатлительный. Иногда это плохо, — вздохнула женщина. — Учись держать эмоции в узде. Важное умение.
Но и это поучение осталось без ответа.
— В первую ночь артефакт, как и источник, был слаб. Несмотря на то, что ты с моей помощью смог за несколько часов до ритуала уберечь энергию звезды от рассеивания. Магия этого мира еще не научилась концентрироваться в одном месте, — в голосе леди Диалы слышалось огорчение. — Но у этого мира все еще впереди, он научится. Ведь ко второй ночи магические потоки, устремленные к звезде стали так сильны, что мы смогли призвать сам-андрун. Три Госпожи — это благословение для драконов. Но Госпожи всего лишь втроем не могут зачаровать империю.
— Я не думаю, что это вообще возможно, — покачал головой Фарсим. Сама мысль о том, что несколько ящериц способны покорить умы тысяч, казалась настолько глупой и кощунственной одновременно, что никакого самообладания не хватило на молчание.
— Если у нас всего три Госпожи, подобное действительно невероятно, — покладисто согласилась женщина. — Для успеха сам-андрун должно быть семь. Если мы сумеем отрыть портал вовремя и призвать их, в империи будут тишь, благодать и спокойствие. Подумай над этим, Фарсим.
Ее голос звучал чарующе вкрадчиво, улыбка на идеальных губах казалась змеиной и искушающей. Эльф мог поклясться, леди Диала не врет, не придумывает, а говорит правду. Но от этой правды ему становилось так жутко, что леденело сердце. Тишь, благодать и спокойствие в империи послушных драконам рабов! Рабов без цепей, плетей и восстаний, без освободительных войн и сопротивления захватчикам. Кошмарная участь…
— Не морщи нос, — небрежно повела плечом драконица. — Ничего страшного и противоестественного. Обыкновенное правительство. Если дашь себе труд и пять минут подумать, то поймешь, что империя Терон работает точно так же.
Фарсим хотел возразить. Гневно, резко, с сердцем. А потом вспомнил, как всю жизнь работали его родители, родители его друзей, как многие едва сводили концы с концами.
Особенно после войны, когда налогов было больше всего. Вдруг подумал, что жалких грошей, которые за двадцать лет накопили его родители, не хватило бы даже на год обучения магии. Фарсим смог получить образование только потому, что во время войны погибло много магов, и страна нуждалась в новых. Хоть каких-нибудь. Поэтому одаренных содержало государство.
И эльф не стал спорить с чужачкой.
Она улыбнулась одними губами и продолжила:
— Сила звезды, накопленная за день, позволила артефакту открыть стабильный портал. За счет природной энергии и, запомни эту мысль, за счет связи миров. Всю силу этого потока вобрал в себя диск. Теперь же поток есть, выход в центре звезды — тоже. Но, — леди Диала сделала паузу и встретилась взглядом с эльфом, — нет диска. Энергию нечему впитывать.
Фарсим не мог не смотреть в синие, будто сапфиры, глаза прекрасной женщины. Чувствовал себя неловко, странно и так, словно совершил жутчайшую ошибку с начала времени мира. Сердце заколотилось, по спине пробежал холодок, ладони противно взмокли. Эльф судорожно сглотнул, прокашлялся, но так и не решился заговорить.
— Это простые магические законы, — не прерывая зрительную связь, сказала драконица. — Если есть поток энергии, должно быть что-то, что ее вбирает. Иначе вокруг места выхода энергии начнут мелькать неконтролируемые разряды магии. И это меньшая из бед.
Эльф зябко повел плечами. Уверенности в том, что хочет услышать о серьезных неприятностях, у него не было. Как и сил остановить леди Диалу, если она решит рассказать.
— Поток не может быть вечным! — пролепетал Фарсим, поражаясь тому, что вообще смог что-то сказать.
Она неопределенно повела плечами:
— Мы собирались запечатать его завтра утром. Во время наиболее низкой активности звезды. Запечатать поток сейчас нельзя. Это смертельно опасно. Так же, как и оставить источник без накопителя энергии.
Леди Диала бросила короткий взгляд в сторону площадки, снова повернулась к эльфу.
— До твоего сумасбродного поступка задачу накопителя выполнял артефакт. Теперь энергию забирают на себя драконы.
— О, вы можете и такое? — удивился и обрадовался Фарсим. — Так пусть делают это до завтрашнего утра…
Он осекся на полуслове, напоровшись на взгляд чужачки. Казалось, ее глаза обрели способность пронзать холодом до самых костей, при этом привязывать к себе, чтобы мука была долгой и полноценной.
Когда она заговорила, в подчеркнуто спокойном голосе драконицы послышалось шипение и металлические нотки. Это пугало даже больше дыма, вырывающегося из ноздрей лорда Старенса.
— Скажи мне, Фарсим, что ты чувствовал вчера, когда шагнул на синюю плитку?
Дыхание перехватило, горло саднило, и выдавить из себя хоть звук стало почти невозможно.
— Я… Я, — просипел Фарсим, — едва дышал. Из-за энергии кружилась голова… Я думал, умру там.
— Ты очень верно думал! Источник может убить. Особенно такой сильный источник! — отрезала леди Диала. — Сейчас драконы рискуют своими жизнями, чтобы энергия потока не разнесла город. Но их силы не бесконечны. Нам нужен артефакт! — припечатала красавица и с угрозой добавила: — А тебе лучше поднапрячь мозги и за оставшийся час придумать, с кем из людей и эльфов стоит пойти на переговоры. Кто выслушает и услышит наши доводы.
— Вы же сказали, в запасе есть восемь часов! — в голосе эльфа послышались панические нотки.
— У нас — да. У тебя — нет, — хмуро ответила женщина. — Через час лорд Старенс больше не сможет вбирать магию. Через час лорд Старенс, из-за энергии звезды увеличивший свою силу пятикратно, придет сюда и спросит, какой выход ты придумал. На твоем месте любое разумное существо молилось бы всем богам, чтобы выход найти. Потому что переполненный магией дракон очень, очень плохо контролирует эмоции.
Фарсим отчетливо вспомнил едва не извергающего огонь иссиня-черного крылатого ящера. От ужаса эльфа передернуло. Слова все выветрились, мысли тоже, руки дрожали. Сомнений в том, что лорд Старенс может случайно испепелить того, кто вызовет его неудовольствие, не возникало.
— Я тебе немного помогу, — снисходительно сказала леди Диала. — Направлю мысли в нужное русло.
Фарсим кивнул и промолчал.
— Что произошло в кузнице? У кого сейчас может быть артефакт? В каком он состоянии? — она роняла вопросы медленно, чтобы смысл каждого доходил до затуманенного страхом сознания Фарсима. — Сейчас зов артефакта не чувствуется. Почему? Как вообще получилось, что воли артефакта не хватило на самозащиту?
— Артефакт, скорей всего, у Нальяса. Он хранит его с тех пор, как получил от меня, — Фарсим ухватился за вопросы, как утопающий за протянутую руку, и подробно рассказал о произошедшем.
— Как выглядит пленный, — леди Диала чуть подалась вперед, ожидая ответа. Только напряженность позы выдавала ее волнение.
Фарсим описал и мага, и его волшебство, и попытку забрать энергии. Женщина нахмурилась еще больше и досадливо бросила:
— Возмутительно. Мужу это не понравится.
— Император обменяет пленного, не сомневайтесь, — заверил эльф. — Он упрям, бывает неуступчив, но к голосу разума всегда прислушивается.
— Я злюсь не из-за пленного лорда, — чуть удивленно ответила чужачка. — На тебе магическая метка нашего рода. Драконы и даже самые слабые дракониды чувствуют ее и знают, что тебя нельзя убивать.
Фарсим молчал и только пораженно хлопал глазами. Вспомнилось, что леди Диала назвала его "Проводник". Серьезно, спокойно, даже с толикой благосклонности. Но лишь теперь, услышав о метке, он поверил в то, что драконица тогда не издевалась. Возможно, его судьба и в самом деле не была бы плохой.
— Поэтому лорду Старенсу эти новости совершенно точно не понравятся, — мрачно заключила леди Диала. — Ты сказал, Ардир бывает упрям. Кто может на него влиять?
Фарсим неопределенно пожал плечами. Он искренне сомневался, что после смерти близкого друга Ардир пойдет на переговоры с чужаками. Может, был бы шанс его уговорить, если бы императору упали в ноги главы всех гильдий, военные, жена и любовницы. Другого пути Фарсим не видел, но определенно не собирался в этом признаваться. Драконы могли решить, что проще избавиться от неудобного Ардира, чем пытаться с ним договориться.
— А если поговорить вначале с его женой? — предложила волшебница. — Он защищал ее в бою, она ему наверняка дорога.
Фарсим вздохнул:
— На такой разговор следует идти с большой осторожностью. У них сложные отношения, хотя у меня возникло впечатление, что сейчас у них улучшение.
— Да, в трудные времена по-настоящему оценивается очень многое, — задумчиво заметила женщина. — Думай. С кем можно вести беседу. Воины, гильдии, маги… Думай, час скоро закончится.
С этими словами она встала и вернулась на площадку. Фарсим смотрел вслед удивительно красивой женщине и всем сердцем надеялся, она будет присутствовать при его разговоре с лордом Старенсом. В другом случае итог разговора с пресыщенным магией вспыльчивым командиром Фарсим видел в кучке пепла. Своего пепла.
— Я внимательно тебя слушаю, — странно вибрирующий голос черноволосого лорда раздался над головой эльфа.
Фарсим опасливо обернулся, но худшие опасения не оправдались. Лорд Старенс принял свой человеческий облик.
— Нальяс, молодой эльф, который не поддался артефакту, сейчас, думаю, лучше всех сможет убедить императора, — он сыпал словами, лишь бы не прогневить лорда, лишь бы не создалось впечатление, что Фарсим безответственно отнесся к заданию. — Ардир ему доверяет. Теперь. Когда стало ясно, что Нальяс единственный правильно оценивал артефакт. Нальяс — мудрый эльф. Хоть и молодой. Он согласится встретиться. А если ему не удастся уговорить императора, всегда можно вернуть диск и камни силой.
Лорд медленно выдохнул, чуть прикрыв глаза.
— Нет. Силой вернуть камни нельзя. Их могут только добровольно передать. Иначе они исказят действие диска. Только добровольная передача.
— Но я ведь забрал диск, — эльф заговорил раньше, чем успел прикусить язык. Заметив вопросительно приподнятую бровь командира, уточнил: — Утром сегодня. Это определенно не была добровольная передача.
— На тот момент он был еще твоим, — коротко ответил дракон.
Он замолчал, казался напряженным и рассерженным. Фарсим, опасаясь, что лорд Старенс сердится на него, поспешил сгладить ситуацию.
— Нальяс — лучший шанс, — стараясь говорить твердо, заверил эльф. — Учитывая, что диск буквально порабощает разум, нужно иметь дело с тем, кто устойчив к такому внушению. Нет смысла связываться с военными или другими магами. Они не смогут мыслить здраво.
— Ты прав, — кивнул собеседник, сложив руки на груди. — Где его найти?
Эльф боязливо отметил, что лорд впился пальцами себе в плечи и старается выдыхать медленно через неплотно сомкнутые губы.
— Он наверняка рядом с императором, — голос сел от волнения, и Фарсим добавил: — Я знаю, где это может быть… Лорд Старенс, пожалуйста, я… я сделаю все, чтобы вернуть диск.
— Надеюсь, твоих стараний будет достаточно.
Сухой и, по мнению Фарсима, полный угрозы ответ привел эльфа в такой ужас, что даже лицо занемело.
— Умоляю, не злитесь на меня, — пролепетал он, чувствуя, как слезятся глаза.
Лорд Старен окинул собеседника бесконечно долгим взглядом.
— Здесь есть какое-нибудь зелье или артефакт, способные значительно увеличить магический резерв?
Фарсим кивнул:
— Эликсир. Это дорогая редкость. Но есть.
— Представь, что ты выпил два десятка пузырьков. Тебя переполняет магия. Любое слово может обрести силу заклятия. Ты чувствуешь себя сильнейшим магом в мире. Тебе подвластно все. Это восторг, опьянение, чистое счастье и совершенная безнаказанность, — мрачный тон дракона настолько не вязался с произносимыми словами, что Фарсим дрожал, как в лихорадке. — Нужно сдерживать себя каждое мгновение. Иначе последствия сложно вообразить. Так что не трясись зря. Я пока не собираюсь тебя убивать.
Несмотря на заверения, эльф не чувствовал себя в безопасности, хотя, заметив, что дополнительно раздражает лорда, старался волнение не показывать.
— С этим Нальясом нужно связаться, — хмуро и сухо продолжал дракон. — В город тебе нельзя. В драконидах и некоторых магах я после твоей истории с лордом Тефертом не уверен. Сопровождать тебя некому. Большинство моих сторонников и я сам сейчас либо переполнены силой, либо вбирают ее. Близкое знакомство с такими драконами может закончиться только разрушением города и многими, слишком многими смертями.