Лорд Старенс легким кивком поставил точку в беседе, и драконы ушли.
— Удачи, — прошептал вслед Нальяс и обвел взглядом площадь. Выбитые камни, горящее здание. Следов когтей почти не было видно под слоем пепла.
— Нужно бы найти повозку, — осторожно приподняв голову умирающего, юноша высвободился и встал.
— Спасибо за совет! Без вашего чудесного дара мы бы никогда не догадались! — съязвил Левьис.
— Не нападайте на парня, — неожиданно жестко вступился за Нальяса воин. — Он не виноват, что Великая наделила его даром. Вы бы лучше лорда послушали! Как объяснять городу, что всем, всем нужно уходить?
— Словами, — зло бросил старейшина гильдии. — Как всегда! Наше дело самим тоже убраться отсюда подальше! Вы! — от резко указал на Нальяса. — Найдите повозку!
Юноша не стал спорить и радовался тому, что уходит с площади. Даже присутствовать при разговоре двух старших эльфов он считал верхом цинизма. Стоя над еще живым императором, один из военачальников препирался с главным магом империи о том, кто станет следующим правителем. От таких бесед Нальясу становилось тошно.
Повозка быстро нашлась. Один ее борт был разбит, второй — обуглен, но колеса и оси не пострадали. О лошади не приходилось и мечтать, но осел, крутивший ворот поднимающего из-под земли воду винта, вполне подошел. Животное волновалось, явно обрадовалось эльфу и с удовольствием вышло на улицу. Осла не пугали ни пепел, ни разгромленные дома, ни даже трупы. Зато растревожили ссорящиеся эльфы. Осел нервно переминался с ноги на ногу, цокая по плитке, норовя утащить повозку, пока Нальяс и воин укладывали на нее Ардира. Магистр, к вящему раздражению грязно ругнувшегося воина, посчитал ниже своего достоинства даже подержать осла.
— Будьте осторожны. Удачи, — пожелал Нальяс.
— Вы разве не едете с нами? — нахмурился воин.
— Нет, — покачал головой юноша. — У господина Левьиса достаточный для защиты резерв, а после атаки драконов у ратуши много раненых. Я постараюсь прикрыть их. Чтобы они тоже смогли уйти.
— Неплохой план, — хмуро согласился магистр. — Прощайте.
С этим словами старейшина гильдии хлопнул осла по спине. Повозка скорбно заскрипела, воин махнул юноше на прощание рукой, на пальце блеснуло кольцо. Только тогда Нальяс вспомнил о розданных самоцветах.
— Отдайте мне, пожалуйста, камни, — его уверенный тон так подействовал на воина, что тот без вопросов отдал свой сердолик.
— Зачем еще? — насторожился Левьис. — У вас же нет артефакта. Теперь это просто драгоценности. В трудное время отдавать их глупо!
Воин, уже вытащивший из кармана Императора голубой топаз, сжал камень в руке.
— Если артефакт все же удастся заставить работать правильно, можно будет закрыть поток, — стараясь не сорваться, пояснил Нальяс. Постоянное противодействие и придирки магистра постепенно превращали раздражение в ядовитую злость. — Не лишайте меня возможности хотя бы попытаться спасти город.
— Аррос потерян, — хмыкнул Левьис. — Пора бы понять.
— Отдайте камень, прошу, — протянув раскрытую ладонь, выдохнул Нальяс.
— Нет, — издевательски усмехнулся старейшина.
— Отдайте, — успокаивающе сказал воин. — Дайте парню шанс уменьшить ущерб. Камни и в тяжелые времена несъедобные.
С этими словами он вложил в ладонь юноши голубой топаз. Левьис нахмурился, выпятил нижнюю челюсть, сложил руки на груди и неотрывно смотрел на блестящий в руке молодого эльфа камень.
— Ладно, — решил он наконец и с очевидной неохотой расстался с янтарем.
— Благодарю, — облегчения от того, что смог собрать все оставшиеся камни, Нальяс не испытывал. Неприятное предчувствие, что самоцветы ничем не помогут усиливалось с каждой минутой.
Провожая повозку взглядом, юноша обдумывал дальнейшие шаги. Искать лорда Старенса он считал опасным и бесперспективным занятием. Веры в то, что четыре добровольно переданных камня смогут стабилизировать артефакт, у юноши не было. Как и желания пробиваться сквозь щиты, объясняться с воинами-ящерами.
Поэтому Нальяс решил вернуться к ратуше. Что бы ни говорил о нем и его даре лорд Старенс, юноша не думал, что способен быть лидером. Даже предположение, что он мог со временем стать новым Пророком, не укладывалась в голове. Но предупредить жителей, рассказать о скорой смерти императора было необходимо.
Раскрошив ратушу и лечебницу, белый дракон принялся за другие дома. Он упивался местью, своей властью и бессилием жителей. Площадь утопала в дыму и пыли. Смрад сгоревшей плоти, крики бегущих и стоны раненых, истошное ржание перепуганной лошади, грохот летящей с крыш черепицы превращали действительность в кошмар, который раньше невозможно было вообразить. Нальяс спрятался за обломком стены, и наблюдал за огромным ящером, пустившим струю пламени в дом сквозь процарапанную крышу. Дракон злорадно рассмеялся, увидев языки огня, вырывающиеся из окон. Неожиданно он замер, настороженно и удивленно глядя в сторону замка. Нальяс оглянулся.
Из замка улетали драконы. Среди них были бескрылые, что, казалось, больше всего поразило белого ящера. Он взмыл в воздух, толчком лап разрушив часть горящего здания, и полетел к замку.
Окруженная постепенно рассеивающимися магическими заслонами площадь была пуста. Придворные маги были перебиты. Военные, способные взять на себя командование или хоть какое-то руководство в сложившейся ситуации, погибли, когда Талаас с друзьями освобождал пленного. Даже не увидев ни одного трупа, Нальяс знал это так же четко, как свое собственное имя.
Пепел, словно серый снег, прикрывал тонким слоем борозды от когтей и черные следы огня. Горожане сбежали из ближайших домов, едва на площади появились драконы. Другие арросцы покидали свои дома спешно, не оглядываясь, лишь бы не стать добычей разъяренного ящера.
Сообщать о провале переговоров, о скорой смерти императора Ардира было некому.
Холодная шершавая поверхность камня держала Нальяса в настоящем, а молодой маг тем временем пытался вызвать в памяти образы и ощущения из последнего видения. Императрица Мадаис спрятала единственную дочь до нападения белого дракона, и Нальяс хотел узнать, где находится девочка. Было совершенно понятно, что долго без еды, воды и помощи ребенок не выдержит. Обычный магический поиск ничего бы не дал — щиты драконов и следы заклинаний людей слишком сильно искажали энергетическое поле.
Попытки сосредоточиться на императрице отзывались головной болью, ломотой во всем теле, странным ощущением связанных за спиной рук и ломающим волю чувством беспомощности. Щеки холодили пролитые не им слезы, но Нальяса, упрямо цепляющегося за ощущения Мадаис, это не останавливало. Жалея о неспособности читать мысли, юноша все глубже погружался в мешанину образов, пока не нашел нужный. Он увидел небольшую кладовку на первом этаже ратуши. Мадаис запечатывала ее, усиливая стены, пол, потолок, маскируя дверь под штукатурку. Последним императрица нанесла приглушающее звуки заклинание, и голос девочки, зовущей мать, пропал.
Вынырнув из видения, Нальяс долго тер гудящие виски. Он сожалел, что императрице не хватило совсем немного сил, чтобы спрятаться вместе с дочерью. Постепенно все увиденное и прочувствованное складывалось в одну картину, и Нальяс с ужасом и горечью понимал, что никто не помешает Талаасу взять Мадаис силой. Сомнений в том, что это случится в ближайшее время, не было.
Защищенная заклинаниями кладовка оказалась под завалами. Проникнуть туда можно было только через разрушенный коридор второго этажа, и Нальяс начал разбирать завалы. Куски штукатурки и камни, разбитая мебель и стекло, разорванная картина известного мастера — юноша отбрасывал в сторону обломки, поднимая в воздух пепел. Он толстым слоем лежал на развалинах, сыпался густо, крупными хлопьями, неприятно пах серой.
Расчистив себе лазейку, Нальяс проскользнул в коридор первого этажа. Благодаря заклинаниям императрицы эта часть ратуши уцелела и казалась вполне надежной. По крайней мере, маг не заметил в стенах трещин. Даже зная, где находилась кладовка, найти скрытую волшебством дверь было не так-то легко. Осторожно прощупывая стены, Нальяс медленно шел по темному коридору, когда земля задрожала так сильно, что эльф потерял равновесие. Наверху раздался грохот — обломок стены перекрыл выход.
* * * * *
Фарсим с нетерпением ожидал возвращения лорда Старенса с артефактом. Эльф радовался, что можно будет предотвратить разрушение города, а возбужденное воображение рисовало благосклонного императора, прощающего Фарсима. Правда, с оговоркой, что вначале семь сам-андрун проведут свой ритуал, остановят бойню раз и навсегда, а также изменят сознание и воспоминания Ардира. Эльф видел себя в красивом доме в пригороде столицы, представлял, как разговаривает с Нальясом. Мечтал о том, что юноша совершенно спокойно воспримет смену власти и господство драконов.
Радужные мысли настолько захватили Фарсима, что он не сразу обратил внимание на шум в саду. Сильно вывесившись из окна, увидел магов, формирующих отряды воинов. Это Фарсима безмерно удивило. Представить, что Ардир в последний момент все же отказался отдавать артефакт и решил продолжать войну, не получалось. Но факт оставался фактом: маги-аристократы куда-то уводили отряды бойцов. В движениях чужаков ощущалась суетливость, оттого крепло предчувствие близких и очень серьезных неприятностей.
В замке тоже стало шумно, но Фарсим побоялся открыть дверь и спросить, что происходит. Воодушевление схлынуло, уступило место страху и предположениям. Каждое последующее казалось Фарсиму глупей предыдущего, хотя мысль о начавшейся войне между сторонниками двух претендентов на трон такой уж несуразной не была. Маг думал, что до этого обязательно дошло бы. Раньше или позже.
Дверь в комнату распахнулась. Без стука или предупреждения. На пороге стоял рослый полу-ящер с венком барвинка на доспехах.
— Иди за мной, — велел он и, не дожидаясь ответа, вышел.
Фарсим не заставил просить себя дважды, выскочил в коридор и поспешил за широко шагающим воином. Приходилось бежать чуть ли не вприпрыжку, чтобы поспевать за ним. Тот не оборачивался и вообще мало обращал внимания на спутника. Вскоре они вышли в парк, где как раз формировался новый отряд.
— А что происходит? — заняв выделенное ему место между воинами, решился спросить эльф.
— Мы уходим, — сухо бросил полу-ящер.
— Все? Куда? Почему?
Фарсим заметил в отряде воинов с разными эмблемами и не удержался от вопросов.
— Не все. Из города. Такой приказ, — даже не повернувшись в сторону мага, ответил воин.
Больше вопросов эльф решил не задавать. Все равно пояснять полу-ящер определенно ничего не собирался.
Во главе отряда встал лорд Саркани, места в первом ряду заняли женщины, вышагнувшие из портала вместе с ним. Единственные чужачки в платьях. Из-за женщин отряд двигался медленней прочих, и Фарсим не мог отделаться от мысли, что его определили сюда нарочно, чтобы не отстал.
Над головой послышалось очень громкое хлопанье крыльев. Фарсим поднял голову — к замку летели драконы. Четверо. Бронзовый дракон нес что-то в лапах, но эльф смог разглядеть только развевающиеся на ветру длинные черные волосы. Фарсим решил, ящер несет раненого друга, хотя и предположить не мог, когда можно было получить ранение, если лорд Старенс остановил бои. На плечи эльфу легла рука идущего позади воина.
— Не останавливайся, — велел полу-ящер.
Фарсим молча опустил голову и быстро нагнал других.
Отряд миновал замковые ворота и вышел на главную улицу. К нему примкнуло десятка два полу-ящеров из города и двое аристократов. Фарсима больше всего удивляло, что никто из них не задавал вопросов, будто все знали, что происходит. Все. Кроме него. Это раздражало, но гораздо больше пугало. До дрожи, до тошноты, до невозможности думать ни о чем, кроме колотящегося сердца. Эльф даже не замечал, что идущий следом воин все время понукал его несильными тычками в спину.
К замку подлетели еще драконы. Трое, все черные. Отчего-то Фарсим был уверен, что это вернулся лорд Старенс, сопровождаемый женой и лордом Санборном. Последний поражал эльфа безмерно — Фарсим не понимал, как может летать существо, лишенное крыльев, и списывал все на существование разных рас драконов.
Завидев сородичей, лорд Саркани сделал знак двигаться быстрей. Фарсиму казалось, его подхватило потоком, несло по улицам смутно знакомого города. Колебания магического поля ранили чужой злостью, агрессией, оставляли шрамы на душе. Замок напоминал вулкан, столько разрушительной энергии копилось в нем. Сравнение усиливал пепел, покрывавший землю ровным слоем, сыпавшийся густо, словно снег во время метели. Эльф не мог отогнать образ артефакта. Диск тускло сиял, отливал медью, по ложбинкам, идущим от центра к камням, пробегали едва заметные красные искорки. Вещь, ласковая и добрая, прекрасная в своем совершенстве, теперь казалась творением древних демонов, воплощением зла. Нескольких камней не хватало, от этого казалось, диск скалится щербато и злокозненно.
— Вы предали клятву! — жесткий голос госпожи Заритты раздался так близко, будто Фарсим стоял рядом с ней, но пепел застилал глаза, и эльф так и не разглядел сам-андруну.
— Если правило вредит народу, его неплохо и нарушить, — заискивающе ответил Талаас.
— Я видела пленницу. Предупреждаю, не смейте! — другая Госпожа была больше напугана, чем решительна, и это Талаас прекрасно понимал.
— Что вы, госпожа Наззьята, у меня и в мыслях не было, — молодой дракон, подпустивший елея, говорил вкрадчиво, увещевал. От этого его ложь становилась более очевидной и тошнотворной.
— Я принес артефакт, — продолжал Талаас. — Мы сможем обезопасить себя. Поток больше не будет угрозой.
— Артефакт не был передан добровольно, — раздался рядом мелодичный баритон лорда Старенса. Фарсим вздрогнул, повернулся к командиру, но из-за пелены пепла не увидел ничего. — Действие артефакт будет искажено.
— Это глупости. Все отлично знают законы артефаторики, — с явным вызовом возразил Талаас, диск в его руках хищно замерцал неполным набором камней. — Вам просто не нравится, что я могу сделать больше для нашего народа! Зависть застит вам взор! Но я все равно проведу ритуал, открою портал, и дам нашему народу возможность жить в новом мире!
— Ваши попытки доказать права на трон могут разрушить страну! — исключительно спокойно продолжал Старенс. — Одумайтесь! Не делайте этого! Не вмешивайтесь в процессы, которых не понимаете!
— Блеф! Наглый и бесцеремонный блеф! — в голосе разозленного Талааса слышались свист и шипение. — Я уже вас предупредил. Дал вам три дня. Теперь их два!
Старенс пренебрежительно рассмеялся:
— Да хоть один. Хоть пара часов. Вы невластны надо мной. Вы заигрались, юноша. Но поймите, ритуал проводить нельзя. В лучшем случае он убьет только вас.
— Вы не умеете признавать поражение! Но вам придется! — выпалил Талаас. — Придется, когда сила потока подчинится мне!
— Я бы не стала рисковать, — голос госпожи Заритты дрожал от волнения.
— При всем моем уважении. Разглагольствуя, мы теряем время! Время на единственную попытку! — сорвался на крик Талаас.
В следующее мгновение он начал читать заклинание. Шипение, клекот, запах раскаленных солнцем трав, жужжание насекомых затопили сознание Фарсима. Суховей касался щек, радость артефакта, получающего долгожданную и необходимую ему энергию, заставляла сердце замирать от восторга. К мокрым от слез щекам прилипал пепел, обдавал серой и жег легкие едким дымом.
Фарсим закашлялся, дыхание перехватило болезненной судорогой — Вещь была недовольна и разочарована. Эльф знал, что необходимо срочно добыть малахит, сердолик, голубой топаз и янтарь. Это было важней дыхания, важней сердцебиения, важней жизни и посмертной памяти. Артефакт требовал недостающие камни, опалял кости, заставляя искать необходимое. Но Талаас, утаивший отсутствие камней, был глух к нуждам Вещи. Он не чувствовал ее, и она это знала. За такое небрежное использование артефакт готов был мстить.
У Фарсима подкосились колени. Пелена пепла перед глазами стала черной и плотной. Кто-то грубо и резко тряхнул его.
— Перебирай ногами, — раздался приказ откуда-то сбоку.
Фарсим шумно вдохнул, сквозь танцующие перед глазами искры, увидел сердитого драконида и только тогда осознал, что воины лорда Старенса буквально тащили его по улицам.