— Пойдём!
Быстро покинув беседку, Элиот повёл принцессу витиеватыми садовыми тропами, почти мистическим образом избегая всех тех людей, что здесь прогуливались или работали. В какой-то момент парень подхватил Астерию и перепрыгнул вместе с нею через дворец, за считанные секунды оказавшись с его внешней стороны. Вокруг этого комплекса знаний тянулся старший брат внутреннего сада, по площади превосходящий последний в двадцать, а то и во все двадцать пять раз. И именно здесь, среди густых зарослей и многочисленных деревьев, взгляд принцессы в какой-то момент заметил белый камень возвышающейся надо всем башни…
— Башня?!
— Да-да, именно. — Элиот галантно распахнул перед принцессой дверь, жестом приглашая её войти. И как только она пересекла порог, за её спиной прозвучало: — С днём рожденья, принцесса.
В основании башни лежал круг, а она сама тянулась почти на двадцать метров вверх. Внутри, вдоль сложенной из массивных каменных блоков стены, шла широкая винтовая лестница с изящными резными перилами, которые хоть и были приведены в порядок, но всё равно ощущались как нечто, пришедшее в этот мир из глубин веков. В самом помещении, в коврах, в шкафах, в камине и даже стульях прочно поселился дух старины. Тот самый, что Астерия ощущала, когда проходила мимо портретов своих предшественниц, королев прошлого.
— А что наверху?!
— Посмотри сама. — С улыбкой на губах ответил Элиот, довольный тем, как его принцесса отреагировала на подарок. Хотя, если уж быть совсем честным, то парень не приложил и десятой части тех усилий, что были затрачены когда-то на возведение этого строения. Он всего лишь выгреб отсюда весь мусор, подновил стены и мебель, заменил ковры и гобелены, нашёл кое-какой секрет… Часть работ выполнила нанятая им же дворцовая прислуга, но часть пришлось делать ему самому. В особенности — на втором, самом высоком этаже башни, представляющей из себя…
— Элиот! Откуда ты знаешь, что мне нравятся именно кальмия?!
Принцесса склонилась над цветами, втягивая носом витающий в воздухе аромат. Для того, чтобы ощутить себя посреди какого-нибудь луга, здесь достаточно было просто закрыть глаза, так как в этом небольшом помещении юноша, — не пренебрёгший помощью дворцовых садовников, — устроил более полутора десятков разных видов растений. Самой хрупкой частью плана Элиота была необходимость ухаживать за всем этим разнообразием, но и здесь ему повезло: вместе со всеми мифическими чудесами в эту реальность перекочевали даже магические поделки разного назначения. Одна из таких теперь должна была как можно дольше поддерживать цветы в хорошем состоянии, за счёт чего даже просто их поливать требовалось максимум раз в месяц, а о солнце или, скажем, сорняках беспокоиться не стоило до момента «истончения» артефакта. С остальным же должен был справляться наведывающийся сюда раз в пару недель садовник, появление новых угодий воспринявший с самой настоящей радостью.
— Это было несложно понять. — Элиот покривил душой, так как о любви к кальмиям, цветам, напоминающим крошечные декоративные фарворовые тарелки, он узнал лишь на второй год их с принцессой знакомства в прошлом-будущем. И то — произошло это благодаря одной лишь чистой случайности… — Я ещё не говорил по поводу этой башни с начальником стражи, но, думаю, в связи со вторым сюрпризом это сделать всё-таки придётся.
— Второй подарок?!
— Скорее продолжение первого. — Элиот и Астерия спустились на первый этаж, подойдя к камину. Юноша провёл рукой по камню, нащупал что-то — и надавил. Раздался почти неслышимый шелест механизмов, и справа от камина открылся не слишком широкий, но и не узкий подземный лаз. О его существовании сам Элиот даже не подозревал до того момента, как начал приводить в порядок эту комнату. — Собственно, вот. Ведёт не просто во дворец, а прямо к тебе в комнату. Каюсь: когда я его нашёл, то проследовал до самого конца…
— Ты был в моей комнате?
— Да. — Элиот смиренно кивнул, признав, что Астерии есть, за что злиться. — Но я туда даже не входил, честно!
— Я тебя прощу, если ты не станешь никому рассказывать о существовании этого хода! — Астерия кончиками пальцев надавила на чуть перекошенный кирпичик, — или, что будет вернее, его муляж, — и лаз закрылся. — Я давно мечтала о чём-то таком! Но откуда здесь вообще башня?
— Её построила твоя пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-ещё-много-раз-прабабушка, Плутония по прозвищу Цветущая. Она была большой любительницей разного рода растительности, а терпеть замкнутость дворца оказалось выше её сил. Именно тогда появился внутренний сад, на месте которого располагался ещё один корпус зданий, вроде как церкви принадлежащий. Чуть позже по её приказу возвели двенадцать башен, исполняющих роль узлов магического периметра, защищающего внешний сад от посторонних. — Элиот, сам того не замечая, принялся расхаживать из стороны в сторону. — Со временем башни вышли из строя, и их заменили простыми патрулями и постами…
— Но почему? Разве можно заменить волшебные башни простыми людьми? — Прервала Астерия рассказ только вошедшего во вкус юноши. Не то, чтобы последнему нравилось кичиться знаниями, но в прошлом-будущем он только этим и занимался, так как ни силы, ни чистой крови не имел. И о башнях он вычитал, когда перелопачивал библиотеку на предмет магических вещей, о которых ему не было известно.
— Я как раз к этому подошёл, принцесса. Так вот… Башни проработали без малого три века, и в момент их цепной поломки ситуация в королевстве уже не была столь неоднозначной, как при Плутонии Цветущей. Де-факто наши королевы и войска продемонстрировали своё почти абсолютное превосходство над врагами, присоединили к себе незначительные, но достаточные для появления записей в исторических книгах земли… У нас просто не было врагов, и третья по счёту королева, росшая в мирное время, посчитала восстановление сети башен излишним. Так это или не так я судить не берусь, но забрасывать сами башни лично я считаю несусветной глупостью. Ну а зная твою любовь к цветам и свободе…
— Спасибо, Элиот! — Астерия шагнула вперёд и крепко обняла друга, вызвав на его лице глуповатую улыбку. Парой секунд позже принцесса отстранилась и, чуть наклонив голову, извиняющимся тоном произнесла: — Мне очень стыдно задавать такой вопрос, но… Когда у тебя день рождение?
— Зимой.
— А поточнее?
— Принцесса, зима — это наиболее точное определение дня моего рождения. Ни месяца, ни даты мои родители не запоминали, так как в деревнях это считается той ещё причудой. А с учётом повального незнания грамоты…
— Но как тогда…?
— Дни рожденья тоже не празднуют.
— И ты никогда не отмечал свой день рождение? — Хмурящаяся, но не расстроенная Астерия выглядела настолько мило, что Элиот невольно подумал о том, что её стоит «удивлять» подобными фактами из жизни простого народа.
— Нет, Астерия, я не отмечал ни одного своего дня рожденья. Но! — Элиот подошёл к девушке и потрепал её по голове. — Это не значит, что ты должна сейчас об этом беспокоиться. Завтра — твой праздник, а подарком наслаждаться ты можешь уже…
Элиот замолчал, когда его взгляд наткнулся на выразительно-печальное лицо принцессы. Казалось бы — с минуту назад она была на седьмом небе от счастья, а сейчас её опять омрачила грусть. И причины парню, отчаянно сейчас соображающему, видны не были.
— Принцесса?
Ответила та лишь после того, как присела на край дивана, стоящего напротив камина.
— Завтра — мой праздник, но ты всё равно будешь сражаться на дуэлях с другими претендентами. И это тогда, когда я уже сделала свой выбор! Почему его нельзя просто принять?! Неужто они не понимают, что чистота их крови и глубина кармана — последнее, что меня волнует?!
— Справедливости ради, они будут сражаться и друг с другом… — Поймав сердитый взгляд Астерии, Элиот поспешил перевести тему. — В их обществе, в обществе аристократов, по большей части ценятся именно перечисленные тобой вещи. Конечно, существуют среди знати и нормальные люди, но тебе, принцесса, с ними будет непросто встретиться.
— Почему?
— Всё дело в том, что ты как принцесса и будущая королева вынуждена вести диалог с приближенными к трону аристократами. Теми, в чьих руках находится влияние и сила. Но ты правда считаешь, что честный и порядочный человек сможет добиться такого положения? Нет, Астерия. Только в сказках графы и герцоги — кристально-чистные, благородные герои на белых конях. — Элиот видел, как осунулась его принцесса, но переставать говорить считал неправильным. Чем раньше Астерия поймёт, какой гадюшник вращается вокруг неё, тем проще ей придётся в будущем. — Так что ты должна быть готова к тому, что выбирать придется из большего зла… и зла лишь на самую малость меньшего.
— Но разве я, став королевой, не смогу всё исправить?
— Даже если звёзды сложатся как надо, то это всё равно невыполнимая задача. Ты можешь поступить как твоя мать, королева Эстильда. Она приблизила к себе тех, в ком была полностью уверена, и помогает тем, кто этого достоин, считаясь при этом со мнением высшей знати. — Парень выдержал двухсекундную паузу. — А вообще, принцесса, тебе стоит слушать не меня, а саму королеву. Подними эту тему, когда вы останетесь наедине — и узнаешь много нового о том, что такое быть королевой и править сотнями тысяч человек.
«Перегруженная» Астерия несколько секунд обмозговывала услышанное, после чего встала с дивана, парой небрежных движений оправила и без того не помявшееся платье — и посмотрела прямо на Элиота.
— Мне нужно поговорить с мамой прямо сейчас. И ты пойдёшь со мной.
С этими словами принцесса открыла подземный лаз, без промедления нырнув внутрь. Элиот, не ожидавший подобной поспешности, ринулся следом, не забыв закрыть за собой вход.
— Астерия, ты ведь понимаешь, что это не та тема, которую мне должно слышать? Я могу постоять за дверью…
— Элиот Нойр, я признала тебя как защитника, а это значит, что ты — суть моя правая рука. И я хочу, чтобы ты тоже участвовал в нашем разговоре.
Элиот, успевший разглядеть в беглом взгляде принцессы холодную решимость, не стал спорить и притворился ветошью. Раз уж ему удалось пробудить в Астерии то, без чего не может обходиться ни одна королева, то стоит дать всему развиваться своим чередом.
Всего спустя десяток минут быстрого шага по вымощенному камнем тоннелю защитник и его принцесса оказались в комнате последней, изрядно напугав проводившую уборку горничную. Но Астерию не беспокоила ни испуганная женщина, ни раскрытие существования лаза — она, словно дикий единорог, шла по одной только ей видимым путям, изредка поглядывая на запястье правой руки. Элиот, поравнявшись с ней, присмотрелся — и понял, что на ткани перчатки изображён компас с одной стрелкой, смотрящей в определённую сторону.
Гадать о его назначении не приходилось, так как принцесса была намерена разыскать свою мать — королеву Эстильду…
— Мама! — Без стука распахнувшая дверь принцесса уверенно вошла в кабинет, в котором, к счастью, находилась только лишь сама королева, перебирающая какие-то бумаги. — Нам нужно поговорить!
— Это касается твоего защитника? — Просила Эстильда, глянув сначала на дочь, а после — на замершего чуть позади неё Элиота, не знающего, куда себя деть.
— Нет, мама! Это касается нашей страны и аристократии!
— Такие серьезные темы не обсуждаются сгоряча, моя дорогая. Присядь, успокойся — и сформулируй все те мысли, что ты хочешь мне преподнести. У тебя есть пять минут, в течении которых я поговорю с твоим куда как более спокойным другом. Время пошло. — Королева, демонстративно отвернувшись от Астерии, посмотрела на Элиота. — А вы, молодой человек, не соизволите рассказать, что побудило в моей старательно избегающей политики дочери желание обсудить состояние дел в королевстве?
— Только если сама Астерия не против. — Юноша обратил свой взгляд на сложившую руки на груди и поджавшую губы принцессу. Та фыркнула и отвернулась, но секундой позже едва заметно кивнула, подарив тем самым Элиоту почти полную свободу действий. При этом парень решил, что несколько более раннюю их встречу стоит всё-таки оставить в тайне. — Ваше величество, объяснить, как именно мы с принцессой пришли к обсуждению… кхм… внутренних качеств представителей приближённой к трону аристократии достаточно сложно, но в конечном итоге я описал всё так, как вижу сам, посоветовав принцессе поговорить на эту тему с вами.
— И вот вы здесь… — Королева подпёрла подбородок сложенными в замок руками. — И как же ты, юноша, видишь приближенную к трону знать?
Элиот ждал вопроса с похожей сутью, и потому мешкал совсем недолго — лишь пару-тройку секунд.
— На мой взгляд, всех приближённых можно разделить на две группы: На тех, кто стоит подле вас за счёт собственного влияния и могущества, набранного не самыми чистыми способами, и на тех, кого приблизили вы сами, силясь найти кого-то, на кого можно положиться и кому можно что-то доверить. Я полностью уверен, что вторых в сравнении с первыми совсем немного, и из-за этого вам, как, впрочем, и любой королеве, приходится прислушиваться к мнению группы аристократов, жаждущих только нарастить своё влияние и пополнить свою казну. По этой же причине в стране не всё происходит так, как хотелось бы вам и вашим приближённым…
Королева приподняла руку, попросив тем самым Элиота остановиться, после чего обернулась к дочери.
— Астерия, ты хотела, чтобы я опровергла слова твоего защитника, верно? — Девушка коротко кивнула, подняв полный надежды взгляд на мать. — К сожалению, к большому сожалению, он прав. Всё обстоит именно так: я, как королева, стараюсь обеспечить лучшую жизнь своему народу, но вынуждена при этом идти на уступки многим влиятельным семьям. Раньше… — Голос королевы дрогнул. — Раньше, когда была жива моя мать, всё было иначе. За долгие годы правления Дарфайи аристократы были отсеяны и проверены, на значимых постах находились те, кому можно было доверить не только деньги, но и спину. Но вспыхнувшая война… Эта жестокая, страшная и беспощадная рубка, лишила нашу страну лучших её представителей. Ведь народ в бой вели те, кому не было наплевать на наше наследие, те, кто пользовался безоговорочным доверием Дарфайи. И они гибли первыми, в то время как всякая ничтожная мразь отсиживалась за их спинами и, пользуясь военным положением, стремительно захватывала власть. Твоя бабушка ещё как-то держала всё это под контролем, но после её гибели я не смогла вовремя взять узды правления в свои руки. К моменту, когда мы разбили врага и вернулись домой, всё уже было не так, как раньше. Это была пиррова победа, ибо мы лишились всего того, за что сражались. Особенно сильно изменилась жизнь крестьян, чуть меньше — жизнь горожан. Новая аристократия же возвысилась и заставила наш род считаться с ними.
Элиот стоял у стены и старался даже не шевелиться. Он в принципе не считал, что должен присутствовать здесь во время подобного разговора, но и уйти не мог. Тем временем королева продолжала рассказ, старательно не обращая внимания на текущие по щекам дочери слёзы. У неё и самой глаза были на мокром месте, что окончательно разбило образ безжалостной королевы в глазах Элиота.
— Особенно трудно мне пришлось в первые годы такого правления, когда «аристократы»… — Это слово женщина произнесла с ничуть нескрываемым презрением. — … пользовались тем, что я не имела ни опыта, ни серьезной поддержки. Всё, что их останавливало — это моя опасность как Дарфайи, да остатки некогда могущественных семей, отдавших всё ради спасения страны. Но даже так Констелла лишилась очень многого. Пройдут десятки лет, прежде чем нам удастся полностью оправиться от столь подлого удара. Теперь ты понимаешь, почему я сама не хотела втягивать тебя в это?
— Понимаю, мама. — Астерия подняла голову — и королева остолбенела на мгновение. Ведь помимо символов Ориона, полыхающих сейчас ярким светом на её щеках, в синих глазах девушки плескались ярость и гнев. Те эмоции, вызвать которые в жизнерадостной дочери королева и вовсе считала невозможным. — Я хочу узнать всё то, что должна знать королева.