— Ты мог бы начать с чего и похуже, — ответила принцесса.
— Дочь моя, поверь, это достаточно плохо. Во-вторых, Боевые Маги могут сильно обидеться на нас, если мы примем ко двору другую организацию, пользующуюся не мечами, а знанием.
— А будущая королева должна понимать важность Боевых Магов, — добавила Филфаэрил. Солнце уже окончательно взошло, и в его свете королева напоминала, скорее, разъяренного серафима, чем мать Таналасты. — Уже сегодня утром, я слышала, как маги называют жрецом Чонтии «маменькиными сынками» и «фокусниками».
— Без обид, надеюсь. Я поговорю с ними, чтоб такого больше не повторялось, — сказал Вангердагаст Овдину.
— Не стоит, — ответил Овдин, не скрывая разочарования. — Их ревность…кхм…обида понятна мне.
В ответ на укол монаха, маг лишь улыбнулся. Таналаста боялась, что если Мастер Урожая справляется с Придворным Магом, когда тот в хорошем настроении, то что будет, если старый дурак действительно разойдётся.
— Тогда, наверное, Обарскиры не так всемогущи, раз боятся недовольства каких-то фокусников, — сказал Таналаста, оборачиваясь к матери. — К тому же, я думаю, что наши Боевые Маги смогут удержать равновесие. Мы не должны позволять политическим распрям останавливать нас на пути добра, тем более Вангердагаст сам сказал, что только жрецы Чонтии помогут нам с этой заразой, угрожающей всему королевству.
Маг, даже в хорошем настроении, не мог стерпеть такое.
— Я сказал не так. Не думаю, что эта проблема сможет всерьез пошатнуть спокойствие такого государства, как Кормир.
— Не объединяй эти проблемы, Таналаста, — вставил Азун. — Монахи так и так смогут помочь фермерам, а открытие храма под королевской защитой может вызвать конкуренцию, убийства и даже целые войны на религиозной почве. Боюсь, тебе придётся объявить монахам, что Чонтия позвала их обратно, в Хуфду.
— Но она никого не звала. Богиня не допустила бы такого, — запротестовала принцесса.
— Наше решение не отразится ни на твоей вере, ни на мастере Овдине, — ответила Филфаэрил, — но сейчас мы не можем основать новый храм. Ты не должна была объявлять об этом, не посоветовавшись с нами перед этим, и я уверена, что ты знала это. Попытка навязать нам это непростительна, как и то, что Вангердагаст торопил тебя с поисками жениха.
— Поисками жениха? — переспросила принцесса почти криком, ведь мать коснулось очень чувствительного момента. — Так вот оно что. Маг обратил вас против меня, чтобы получить желаемое.
Вангердагаст лишь выгнул свои густые брови.
— Простите, но я не понимаю вас, — сказал он принцессе, а в его тёмных глазах промелькнула печаль.
— Я соглашусь на брак, а вы оставите храм. Вы хотите заключить со мной такую сделку? — спросила Таналаста. — Мама, папа, если ребёнок — единственное, что я должна дать Кормиру, то дайте мне сделать это хорошо. Я хочу воспитывать ребенка с человеком, которого на самом деле люблю.
Король осмотрелся по сторонам. Его взгляд был растерянным. Он кивнул стражникам, отпуская их. Реакция Филфаэрил была другой. Глаза королевы были наполнены слезами, хотя она продолжала смотреть на свою дочь взглядом, который мог сломить самых языкастых герцогинь и самых несгибаемых маршалов.
— Решение твоего отца принято только им и мной, и не важно, что скажет Вангердагаст. — Голос Филфаэрил дрогнул и она подошла к дочери. — Твой отец думает о Кормире, и тебе пора бы вырасти из этого детского эгоизма и вести себя так же, как твои родители!
— Ваше Величество! — воскликнул маг. — Вы не должны…
Не договорив фразу, в его руке появился комок хлопка, но маг не успел протянуть руку, так как рука королевы схватила запястье Придворного Мага.
— Если ты прочитаешь заклинание немоты, то, клянусь всеми Богами, даже Азун не удержит головы на твоих плечах.
— Но ваше Величество, вы не должны говорить так, — взмолился маг. Комок хлопка исчез в его рукаве.
— Мне плевать. У неё было двадцать лет, чтобы найти мужа. Теперь ей придётся выйти за Дунефа Марлиира.
— Мой король, — сказал Овдин, подходя к королеве и королю. — Есть кое-что, что вы должны узнать.
— Овдин, нет! — воскликнула принцесса. Она схватила мага за плечо и толкнула его к стражникам. — Уведите этого человека.
— Дочь, дай Мастеру Урожая договорить, — сказал Азун. — Мастер Овдин, есть что-то, что я должен знать о состоянии Таналасты?
— О состоянии Таналасты? — переспросила принцесса, — То, что ты должен знать, отец, ты и так знаешь.
— Я разговариваю с мастером Овдином, — жестко сказал Азун.
Таналаста сердито посмотрела на священника, а потом сказала:
— Мастер Овдин, вы слышали моего отца.
Жрец Чонтии сглотнул и сказал:
— Ваше Величество, вы должны знать, что Таналаста думает только о Кормире. Когда ей пришло ваше приглашение на праздник, она сказала, что готова жениться даже на том, кого не любит. Если это необходимо Кормиру.
— Тогда почему она отказывает? — спросила Филфаэрил.
— Думаю, это моя вина. Я говорил ей, что она будет лучшей королевой для Кормира, если её спутник будет любим ею.
Таналаста удивилась тому, насколько складно врал Мастер Урожая. Правда была в том, что он говорил принцессе, что Дунеф Марлиир был, в целом, неплохим молодым человеком. Таналаста уже почти сдалась, но затем увидела видение, и уже ничто не смогло бы её убедить выйти замуж не по любви.
Филфаэрил сузила глаза:
— Мастер Урожая, в сложившихся обстоятельствах ваш совет можно считать государственной изменой.
— Или хорошим советом, — вставил Азун, злобно посмотрев на мага и королеву. — Таналаста сама вольна выбирать свою судьбу, однако что она не может выбирать, так это строительство храма под покровительством королевского двора. Она должна сказать монахам, что тем придётся вернуться в Хуфду.
— Но Ваше Величество… — начал Вангердагаст.
— Болезнью займутся Боевые Маги. Народ Кормира доверяет им больше.
Мысли Таналасты завертелись. После нападения матери она никак не могла прийти в себя, и она никак не могла понять, что же натворила такого, что настолько разозлило мать. Её так же удивляла внезапная поддержка Вангердагаста, но принцесса знала, сколько людей было обмануто этим стариком, и она не собиралась становиться одной из них.
Азун кивнул Овдину и сказал:
— Спасибо, что проделали такой путь, Мастер Урожая, но теперь вам придётся вернуться в Хуфду. Таналаста позаботится об объяснении вашего отъезда.
Овдин не скрывал своего разочарования, но, тем не менее, низко поклонился, выражая послушание, и взял принцессу за руку. Он начал ей что-то говорить, но Таналаста краем глаза уловила ледяной взгляд матери, уставившийся в неё, и принцессу снова наполнила злоба. Она должна была сделать то, что лучше для Кормира, независимо от желаний короля и королевы, а если кто-то будет говорить ей, как лучше, то это повлечет за собой катастрофу.
Когда Овдин отпустил руку Таналасты и пошёл в конюшню, принцесса схватила его за плечо и сказала:
— Вы не должны объявлять монахам об уходе. Король не прав.
Лицо Азуна в мгновение стало жёстким.
— Ты смеешь бросать мне вызов? — быстро и твёрдо спросил король.
Таналаста посмотрела на мать, чья нижняя губа задрожала, и ответила:
— Да, Сир. Я должна бороться за свои убеждения.
Лицо Овдина побледнело.
— Принцесса, не стоит…
— Стоит, — прервала Таналаста его. — Кормир нуждается в вас и Чонтии.
— Я король, — сказал Азун ровным голосом, которым говорил тогда, когда его терпения иссякало. — И я решаю, в чём нуждается Кормир.
— А что станет, когда тебя не будет? Я должна буду попросить Вангердагаста, чтоб он тебя воскресил? Нет, отец, в будущем я займу трон, и поэтому должна поступать так, как кажется правильным мне.
Вангердагаст вздохнул и опустил голову, что-то бормоча. Королева ахнула и поднесла руку ко рту. Её злобу как рукой сняло, но когда она посмотрела на мага, то ярость взыграла с новой силой. Глаза Азуна становились все темнее и темнее, пока наконец он не сказал:
— Тогда, я избавлю тебя от этого бремени. У меня две дочери.
Таналаста старалась не пошатнуться.
— Я знаю.
— Отлично. Тогда, поскольку Вангердагаст не может связаться с ней, именем короля, я приказываю тебе и твоим монахам отправиться в Каменные Земли, найти там твою сестру и передать ей мой приказ: со всей поспешностью вернуться в Арабель. Где я скажу ей нечто очень важное, и беречь свою жизнь, как жизнь наследника Кормира.
После этих слов король развернулся и пошёл к поместью, оставляя мага и королеву позади. Глаза Филфаэрил наполнились слезами. Она уже потянулась к дочери, но внезапно повернулась к Вангердагасту и злобно сказала:
— Будь ты проклят! — Её голос был спокойным, а от того более пугающим. — Будь ты проклят, лживый сын Цирика!
Маг опустил покрасневшие глаза. Сейчас он казался таким же старым, как и Кормир. Его мешковатые складки под глазами стали красными, и он посмотрел на свои сморщенные руки, будто уже не в силах поднять их. Маг тихо ответил:
— Я говорил, что уже слишком поздно. Но я пойду с Таналастой и буду защищать её.
— И это должно меня успокоить? — спросила королева, затем быстро развернулась и пошла вслед за Азуном.
Таналаста стояла, пытаясь осознать произошедшее. Она почувствовала, как Овдин взял её за руку, но тут же стряхнула её.
Ей не нужна была поддержка.
Она чувствовала себя сильной, как никогда прежде.
Глава Четвертая
В этом году репа так и не выросла в Последнем Приюте.
Поле было покрыто жёлтым ковриком из плесени, источающей мерзкий запах гнили, спасаясь от которого Таналасте пришлось закрыть рот и нос платком. Редкие серые холмики, на которых какая-то растительность тщетно пыталась пробиться наверх, были разбросаны по полю, на другом конце которого семья фермеров выносила вещи из дома и погружала их в повозку, запряжённую мулами.
— Во имя Матери! — воскликнул Овдин. — Какая мерзость!
— Я согласна, что это печально, — ответила Таналаста, отпуская стражников прочёсывать периметр. — Странно, что мы не видели таких ужасов прежде.
— Действительно, странно, — кивнул Овдин. — Зачем оркам проходить здесь, в такой близости к городу.
— Возможно, им особо нравится репа, — сказал подошедший к паре Вангердагаст. — Я сомневаюсь, что сами орки понимают, почему нападают именно на эту ферму.
— Меня не интересует почему, — ответила принцесса. У реки их отряд наткнулся на следы орков и, из-за довольно слабых возражений мага, принцесса настояла, чтобы отряд последовал за ними вплоть до поля. Таналаста указала на маленький фермерский домик и сказала:
— Орки не пощадили бы такую беззащитную цель.
— Вы недовольны тем, что орки не уничтожили лачугу? — спросил маг, подняв глаза в небо, будто ища в нём терпения. — Не тратим ли мы время зря? Ваш отец сказал…
— Эти фермеры могут помочь нам, — прервала она мага. — Я знаю, что сказал мой отец, но он посла меня на север не столько ради поиска Алусейр, сколько для того, чтобы избавиться от меня. Так что я не думаю, что он будет против нашей остановки. К тому же, судя по всему, орки, прошедшие здесь, имеют отношение к болезни.
— Хорошо, — ответил маг, подозрительно легко отказываясь от спора. — Но мы не будем охотиться за ними.
Таналаста взглядом изучала лицо мага, пытаясь разгадать его игру. Последние два дня она чувствовала себя на удивление сильной и спокойной. Она не знала, действительно ли её отец выбрал себе нового наследника, но как Таналаста покинула Арабель, она почувствовала облегчение и поняла, что, наверное, уже никогда не захочет править Кормиром. Теперь ей было все равно.
Но спустя некоторое время её начало беспокоить чувство утраты, но Таналаста подумала о том, что впервые в своей жизни она сама выбрала своё будущее, и её уже не беспокоил тот вопрос, что, возможно, она подставила весь Кормир.
Принцесса гордилась собой, однако Вангердагаст, который, казалось, должен был одобрите решение короля, вёл себя странно. Почти не грубо. Таналаста внимательно следила за магов, ведь наиболее опасным он был тогда, когда был сердечным.
— Мы договорились? — спросил маг, поднимая одну бровь. — Или мне стоит оберегать вас как стеклянный фужер до конца поездки?
— В этом нет необходимости. Я не собираюсь охотиться за орками, а хочу лишь знать, что за болезнь они разносят.
Таналаста, Овдин, Вангердагаст и пара монахов Чонтии подошли к хижине, и фермер, отправив семью в дом, повернулся к пришельцам, дабы коротко поприветствовать их. Несмотря на рваную тунику и не подстриженные волосы, Таналаста разглядела в мужчине бывшего солдата, возможно даже Пурпурного Дракона, который, видимо, вместо денежного вознаграждения за службу выбрал небольшой земельный надел в приграничных землях.
Таналаста убрала руку в карман и пальцами сняла свой перстень, после чего неловко пожала руку фермеру. Игнорируя военный устав, она, как и Овдин с Вангердагастом, путешествовали в черных плащах, выданных им Придворным Магом, а два десятка священников Овдина были одеты в обычную кольчугу Пурпурных Драконов.
Фермер, казалось, в одно мгновение изучил отряд и сказал:
— Приветствую, Леди. Хаг Гордон к вашим услугам. Не слышал, что на Гноллий Проход отправили новый патруль.
— Мы не патруль, — ответила Таналаста. Очевидно, мужчина понял, что отряд был не совсем обычным. — А вы из…
— Соглядатаи Хунлака, — ответил мужчина. Его глаза пробежались по плащам пришедших, и он добавил:
— Миледи.
Таналаста кивнула. Конечно, у неё не было военного образования, но она точно знала, что не может раскрыть истинную цель своего отряда. Даже если бы она была уверена в лояльности этого человека, она не могла сказать ему, что наследная принцесса, или бывшая наследная принцесса, путешествует по окраинам страны в сопровождении маленького отряда Пурпурных Драконов. Слишком важной была эта информация.
Женщина указала на землю и сказала:
— Мы проходили у реки, когда заметили следы орков, приведшие нас сюда.
— Орков? — переспросил Хаг. — По эту сторону реки никогда не было орков.
— Я узнаю следы орков, хоть они и старались скрыть свои следы, пройдя по воде, ведь так собакам куда сложнее взять след. — Ответила принцесса, но Хаг лишь поднял бровь. Тогда принцесса и поняла, что допустила ошибку. Она повернулась к Овдину и сказала:
— Это сделали не орки, — сказала принцесса, указывая на поля. — По крайней мере, не те, за чьими следами мы шли.
— Да, но такое совпадение… — пробурчал Мастер Урожая, глядя на плесень под ногами.
— Совпадение или орки как-то связаны с болезнью — мы не знаем. Но я точно могу сказать, что даже на мелководье следы не остаются больше нескольких часов.
— А моя репа начала гнить больше десяти дней назад, — вмешался Хаг. — Что вы здесь ищите?
— Как бывший сержант Соглядатаев Хунлака, вам следовало бы знать, что не стоит задавать подобных вопросов, — резко сказал Вангердагаст. Хоть эта фраза и не напугала Хага, но Таналаста была удивлена, что маг, казалось, знал звание каждого солдата в Кормире. — Если бы вам нужно было знать цель нашего поиска, то мы бы уже объяснили отсутствие опознавательных эмблем на наших одеждах.
— Тогда не могли бы вы объяснить мне, почему на поясе ваших солдат, вместо мечей, висят булавы? — спросил фермер. — Понимаете, то, что случилось с моим полем, приходит в наши земли не в первый раз. Думаю, что Старый Пёс сильно напуган.
— Старый Пёс, сержант Гордон? — переспросил Вангердагаст с почерневшим лицом.
— Придворный Маг, — объяснил Хаг.
Таналаста прикусила щёки, чтобы не рассмеяться от того, как покраснело лицо мага. Если сержант и понял, что этого волшебника нельзя злить подобным, то не подал виду.
— Старый Пёс всегда держали все под контролем, и если Вангердагасту пришлось призвать ко двору жрецов Чонтии, то он сильно испугался, а значит, испугался и я. Так что же с моим полем? — спросил Хаг, и бросил беглый взгляд на украшения на руках мага, и добавил: